Я никогда не могла до конца понять людей, которые не ревнуют того, кто им нравится. Разве это может быть чем-то плохим, когда твоя половина смотрит на тебя, как на свое самое драгоценное сокровище, и пытается скрыть от всех завистливых взглядов, что есть на свете.
− Ты будешь принадлежать только мне! Ты − моя! И только моя!
Но даже у ревности есть какой-то предел. Если она ограничивает человека в свободе, связывает по рукам и не отпускает ни на шаг, то это уже не простая ревность. Это уже собственническое отношение, чего я больше всего боюсь.
Николас стал тем самым человеком, который поработил мою душу. Я больше не принадлежу сама себе…
Сколько бы я не пыталась освободиться − все бесполезно. Мои попытки разорвать связывающие нас цепи, ничем хорошим не заканчивались. Они были слишком прочны, что даже сам Дьявол не смог бы их уничтожить.
Николас грубо хватает меня за плечи и тащит к подъезду.
− Нам нужно поговорить!
Я пытаюсь брыкаться, вырываясь из его цепких рук. Пытаюсь избавиться от его красивых длинных пальцев, которые впиваются в мою кожу.
Эти пальцы могли быть настолько нежными, и настолько же грубыми. Я всегда восхищалась их красотой, словно Николас был пианистом, а не чертовым садистом с огромным чувством собственничества.
− Только попробуй снова убежать!
Услышав это, я начинаю истерически смеяться. Убежать? Куда? К кому?
− Отвали от меня! − кричу я, когда он пытается снова схватить.
Он даже не слушает. Спокойно закидывает к себе на плечи, не обращая внимания на ошарашенные лица проходящих мимо людей. Да, он именно такой, эгоистичный и самоуверенный тип. И ему всегда на все наплевать. У него сейчас есть только одна цель, которой и являюсь я.
Шагает не спеша к лифту и жмет кнопку своего этажа, крепко держит мое тело, словно все так и должно быть. Все то время, что лифт поднимается, Николас не отпускает меня. Кровь медленно приливает к голове и меня уже начинает мутить, но ему, кажется, плевать.
− Хватит уже! Отпусти! Мне плохо!
Легкий шлепок по ягодицам является его ответом.
− Черт, да куда я убегу из закрытой кабины?
Снова молчание.
Я так привык к этому. Он часто молчит, это его стиль общения. Показывает свой характер доминанта.
И пожалуй, я боюсь его. Молчание Николаса никогда нельзя было истолковать. Как и его взгляд. Всегда опасалась увидеть в них отчуждение, что так часто доводилось лицезреть в глазах родителей.
Равнодушие, пустота, безразличие. Этот список может продолжаться вечно. Но самый главный страх – это остаться в одиночестве. Я не тешила себя иллюзиями, что кто-то да огорчится, если меня внезапно не станет, но я знаю тех, кто нуждается во мне больше, чем я в них.
− Молчишь? Снова молчишь? Может скажешь хоть что-нибудь? − меня переполняет гнев и хочется показать ему, что я не боюсь. И наверное, хочется вызвать в нем хоть какую-то реакцию. Любую, только не это молчаливое равнодушие.
Словно он не здесь и не со мной. Меня вымораживала мысль, что я всем телом принадлежу ему! Но он, при этом, не принадлежит мне!
Я бесилась, словно избалованный ребенок. Мне хотелось от него проявлений чувств, а эта стена безразличия была мне ненавистна! И только его ревность давала мне понять, насколько я дорога ему. О, эта ревность! Она поглощает его полностью!
− Да поставь ты меня! − начинаю брыкаться и он опускает меня на пол.
− Предупреждаю тебя! − гневно говорит он.
− И что? Снова запрешь меня? Будешь мучить? Чего ты от меня хочешь?! Скажи уже, хватит издеваться! − кричу на весь подъезд, когда двери лифта распахиваются.
Он больно хватает меня за руку и тащит к двери. Чувствую опустошение и слабость. Я слаба и очень сильно. И слабой меня сделала именно эта любовь к нему.
Николас не пускал меня в свою душу и осознавать это, было чересчур больно. Когда я стала так зависима от него? Когда я упустила момент, чтобы не падать все глубже, в этот бездонный колодец? Однако, мне удалось остановить это действие, хоть было и тяжело.
Я смогла абстрагироваться от бессмысленного поедания собственных нервов и сил. Он словно удав, а я его кролик. Он играет со мной.
В моменты страсти или приступа ревности, я вижу его таким, какой он есть на самом деле. Он не хочет делить меня ни с кем, желая обладать мною целиком.
− И что дальше? Мне прямо здесь отсосать тебе? − нервно говорю я, чтобы еще больше разозлить его.
− Будешь истерить, запру в туалете! Это тебе второй предупреждение!
− Я буду орать всю ночь и соседи вызовут полицию!
Он снова молчит. Почему? Он меня так этим подавляет, если бы он только знал! Иногда мне кажется, что он добивался моей потери самоидентичности все то время, что мы были вместе, или даже были знакомы.
Он делал все, чтобы я стала частью его самого, но не частью его души. Он просто хотел, чтобы у меня вообще не было никаких своих желаний и мыслей. Почти так и было: я полностью зависела от него. И даже старалась рассуждать так же, как и он.
− Как ты меня бесишь! − злобно кидаю в его сторону.
− А ты никак не успокоишься? − он снова хватает меня на плечо и я зависаю вверх ногами. Ненавижу, когда он так делает! И он прекрасно знает об этом!
Сколько раз я убегала от него и возвращалась… Иногда мне казалось, что только в моменты нашей разлуки я по-настоящему близка ему. Весь мир против нас, против нашей любви. У меня нет близких друзей, кроме Николаса, кому я могла бы рассказать тайны своего сердца. Это так тяжело! Иногда кажется, что мне было бы лучше не рождаться!
Множество раз я приходила к нему, а затем сбегала, когда уже не выдерживала его страсти. Не знаю, на что я рассчитывала?
Наверное, я пыталась выбраться из леса, не понимая, что окружена со всех сторон и выхода нет. Каждый раз, сбегая от него, я ждала, пока он признается мне, что я нужна ему.
А потом я осознала, что все мои попытки только умиляют его. Я и была мышкой, а он − удавом, который играет со своей жертвой перед тем, как поглотить.
И вот я нахожусь между небом и землей, зависая вниз головой и могу лишь задерживать дыхание, чтобы меня не вывернуло. Заодно и разглядываю узоры на половой плитке, пытаясь отвлечься от мысли о моей стремной жизни и ее несправедливом отношении к таким неформальным и убогим, как я. И так судьба наградила не самой любимой семейкой, а теперь еще и столкнула меня с Николасом, не способным принимать меня, как отдельную личность.
− Отпусти! − начинаю вырываться.
− Будешь паинькой? − смеется он.
− Идиот! Меня тошнит, я же просила так больше никогда не делать!
В мгновение ока оказываюсь на ногах. От слез все лицо мокрое, волосы лезут в глаза, не давая увидеть что-либо вокруг. Хотя, меня так все бесит, что этот незначительный факт не может усугубить ситуацию. Кажется, хуже быть уже не может.
− Успокоилась? – он нежно поправляет мои волосы. – Что тебе опять не понравилось?
Он тянет меня к себе и едва ощутимо прикасается губами к глазам, а затем исследует мои губы. Дрожь пробегает по телу, и я сдаюсь. Сдаюсь его сухим губам, которые то нежно ласкают, то жестко наказывают. Затем я оказываюсь в его объятиях.
Помню, как не выдержав таких отношений, я хотела с ним расстаться. Покончить с тем, что мучает меня не только в жизни, но и во сне, где кошмар преследует по пятам.
− Я хочу свободу. Не хочу больше так жить! Надоело делать вид, что все хорошо, надоело прятаться! Хочу просто уснуть и больше не просыпаться! − проговариваю на одном дыхании, пока есть еще силы.
− Все сказала? − он заглядывает мне в глаза, но они такие далекие…
Тогда мы только начали строить наши отношения, и я не до конца понимала, кто он, но уже тогда, он пугал меня своим характером.
− Я тебе уже говорил, что ты принадлежишь мне! Хочешь уйти? Я не дам тебе просто так уйти! Смирись с этим!
− Ненавижу тебя! Ненавижу! Видеть больше не могу! Ты мне противен! − меня трясет от рыданий, нервы расшатаны. Но уже плевать на все. Реально охота сдохнуть.
После моих слов, он был взбешен. Его тело тряслось от злости, вены вздулись, и я думала, что даже схлопочу пощечину.
Мы сошлись совершенно случайно и наши отношения не должны были стать чем-то вообще. Кто он и кто я… Он совершенно не похож на людей, которые обращают внимание на кого бы то ни было. Он эгоистичный мажор, помешанный на своей персоне.
Именно такой образ возникал в моей голове, когда я его видела. Николас настоящий представитель той золотой молодежи, которая всегда вызывала у меня ненависть, и возможно, зависть.
О его характере можно было слагать легенды. Казалось, ими можно было даже пугать детей.
Почему судьба столкнула нас? Этого мне наверное никогда не узнать… При других обстоятельствах, он никогда бы не привлек моего внимания, и я не думала о нем…
Я и сама не понимаю как, после очередной ссоры с мачехой, я очутилась возле его подъезда. Удивительно, как такое вообще могло произойти.
Это было сразу же после Нового года, на улице был дубак. Мне было так плохо и одиноко, что я блуждала по улице, стараясь не обращать внимание на холод.
Домой идти не хотелось, и совершенно не представляя, куда податься, я просто случайно решила пройтись мимо его дома. Затем я долго стояла и пялилась в железную дверь его подъезда. Наверное, в этот момент я совершенно не отдавала себе отчет, что меня привело и что заставляет стоять перед его домом. У нас тогда не было отношений, и я даже не знала, что он мне нравится.
Все выглядело более чем нелепо и ломало мне мозг. Я хотела уйти, но упорно стояла и мерзла. Спрашивала себя, почему я хочу его увидеть? Зачем оно мне вообще надо? И самое главное, что будет, если он вдруг увидит меня?
Продержавшись почти полчаса, я уже хотела развернуться, как внезапно увидела, что из подъезда кто-то выходит и даже не успев обмозговать происходящее, я быстро прошмыгнула внутрь.
Черт, что же я делаю? Идиотка! А если он увидит меня? Если спросит, что я тут делаю? А, плевать…. Я просто хочу его увидеть, не знаю, почему.
Поднимаясь по лестнице, я ругала себя. Все-таки я ненормальная. Просто идиотка. Он спустит меня с лестницы! Он меня ненавидит. Кто он и кто я? Черт, а я могу поклясться, что он даже не узнает меня!
Чтобы замедлить время, я поднимался очень и очень медленно. Для чего по потребовалось тянуть это чертово время? Наверное, я бы и не смог ответить на этот вопрос.
Несколько раз я хотела спуститься вниз и даже поворачивалась, чтобы быстро убежать… Мне хотелось сбежать! Я всегда бегу от проблем… Но что-то внутри меня тянуло наверх. Я словно шла на зов вампира.
Когда я добралась до нужного этажа, я просто села спиной к батарее, пытаясь хоть как-то отогреться и реанимировать свои конечности. Убегая из дома я не взяла шарф и перчатки. А погода была мерзкая… Я всегда все забываю. Не знаю, почему я уродилась такой идиоткой? А вот Николас − и другой породы… Он носит перчатки даже когда на улице достаточно тепло, чтобы снять шапку и надеть легкую куртку. Он бережет свои нежные руки, словно долбанный музыкант.
Тепло моментально разморило меня и внезапно стало так хорошо, захотелось спать. Да это глупо, дома я не чувствовала себя так спокойно, как здесь, в чужом подъезде, словно бездомная.
Устроившись комфортнее, рядом с батареей, опустила голову, положив ее на колени. Сердце выпрыгивало из груди. Словно какой-то голос внутри вопил и требовал, чтобы я немедленно свалила подальше и как можно скорее.
Этот голос реально недоумевал, почему я такая идиотка? Спрашивал, что будет, если он меня застанет здесь? Что я скажу? И смогу ли вообще ответить? Сон накрывает, медленно погружая меня в какую-то сладостную негу.
Растворяясь в тишине нового жилого дома, я медленно уплываю в царство Морфея.
− А ты кто такой? Вы посмотрите только! Не успели сдать новостройку, а уже бомжи завелись! Совсем страх потеряли!
Ворчливый голос бабульки в норковой шубке, вынудил меня открыть глаза. На часах, которые мне подарили на днюху, было без двадцати шесть. Значит я все-таки вырубилась и продрых почти час.
− Я тут живу! − пробубнила я тетке в спину.
− Ну и иди к себе в квартиру тогда! Живет она тут! Знаем мы таких! Пришла погреться, на помойке холодно стало? Эх! Выкинуть бы всех вас, одним махом! Расплодились, людям жить не даете спокойно!
О проекте
О подписке