– Да пребудешь ты вечно в расцвете сил, благородный Шишира. Пусть никогда не померкнет твоя красота, несравненная Костаки, – низко поклонился пугин. – Чего желают достойные господа? Черничный чай прекрасно утолит вашу жажду…

– Не надо, – остановил Шишира торговца, уже ставившего на прилавок две чаши. – Костаки сказала, что на днях приобрела у тебя волшебные гулики.

Лицо пугина расплылось в сладчайшей улыбке.

– Волшебные гулики Мускатника самые действенные. Они заставляют разум плясать и уносят вкусившего их прямо в небо. Покупай, господин, тебя ждет феерическое наслаждение…

– Наш друг умер, попробовав твой товар, – ледяным голосом оборвал хвалебные речи Шишира. – Я пришел сюда, чтобы изъять гулики и взять тебя под стражу, Мускатник.

Пугин задрожал всем телом, растерянно замотал головой, ища поддержки, луч света попал ему в глаза и отразился бирюзовыми бликами.

– И вытащи стекла из глаз, раздражает, – сказал Шишира.

Из толпы праздношатающихся вышли его помощники и обступили Мускатника с двух сторон.

– Не может быть, – забормотал торговец. – Гулики безвредны. Это какая-то ошибка. Король знает. Король одобряет, – дрожащими руками он протянул Шишире грамоту, подписанную Айнодавой.

Шишира не стал смотреть на нее. И так понятно – у всех роламбинов на ярмарке было разрешение на торговлю. Шишира показал Мускатнику ордер на его задержание.

– Тебе лучше слушаться и помогать нам, Мускатник. Это пока не обвинение, а расследование.

Мускатник закивал головой, заморгал своими натуральными темными глазами. Он хотел собрать товар с прилавка, но под недовольным взглядом обвинителя передумал, и знаками попросил хозяина соседней лавки присмотреть. Потом он услужливо подвинул к Шишире сундучок и открыл крышку. Все увидели гладкие овальные капсулы, разложенные по ячейкам: одинаковые, бледно-голубые, размером с фасолину. Шишира быстро захлопнул крышку: гулики умирали от дневного света, а ему нужно было провести эксперимент.

– Это все? Или у тебя есть хранилище дома?

– Мои гулики – самые свежие. Нет хранилища. Есть плантации.

– Мы сначала проверим эти. На твоей семье.

В кладовой Зота приятно пахло травами. Он рассматривал сундучок с гуликами при свете масляной лампы. Мускатник, его сердитая супруга и двое ребятишек чинно сидели полукругом. За полчаса разговоров Шишира так и не смог добиться ничего путного о гуликах. Мускатник стоял на своем – его товар безвреден, все потребляют и нахваливают. Жена Мускатника не смела открыть рот в присутствии достойных драконов, но трясла длинным носом в унисон с заверениями Мускатника. Шишира узнал Фуси, дочку роламбина, – она была фрейлиной у Чичеи. Держать в доме детенышей роламбинов и людей у дракониц считалось модным. Фуси в розовых кружевах выглядела нелепо.

– Что ж, раз гулики безвредные, пусть их попробует твой отпрыск, – наконец, решился Шишира.

– Пупс? – растерянно оглянулся Мускатник на сына.

Мальчик не шелохнулся, только глаза заблестели.

– Это действительно необходимо? – заерзал Мускатник. – Такой дорогой товар.

– Ты хочешь поспорить со мной? – возмутился Шишира.

– Нет, нет, конечно, – спохватился Мускатник и похлопал сынулю по спине. – Совершенно безопасно. Но такой перевод продукта. Иди, Пупс.

Пупс встал, не веря своему счастью: драгоценные яйца Роламбы предназначались только для продажи. Уход за ними требовал знаний и усилий, поэтому далеко не каждый роламбин пробовал гулики, которыми промышлял.

– Вот эту, – выбрал гулику Зот. Пупс протянул руку и мгновенно сунул таблетку в рот, пока взрослые не передумали. Зот кивнул в сторону коврика, и мальчик тут же уселся на пол – ждать, когда же накатит блаженство. Мускатник следил тоскливыми глазами за довольным чадом – он подсчитывал убытки.

Неожиданно подул ветер, дверь распахнулась, и в комнату ворвалась Чичея, внезапная и шумная, как всегда.

– Я не отдам тебе Фуси! – взвизгнула она. – Что ты себе позволяешь?

С этими словами она подхватила на руки маленькую роламбинку и, грозно сведя брови, уставилась на мужа.

– Кто разрешил тебе сюда войти? – поморщился Шишира.

– Кто разрешил тебе взять мою Фуси?

– Ты не даешь мне работать. Твоей Фуси ничего не угрожает. Выйди, пожалуйста.

– Так я тебе и поверила! – хмыкнула Чичея. – Как будто я не знаю про ваши с Зотом коварные умыслы…

Шишира тихо зарычал, пытаясь не сорваться, а его друг хитро улыбнулся, наблюдая супружескую сцену. Пупс раскачивался, обняв себя за плечи, ожидая, когда подействует снадобье. Шишира смотрел на него и думал, что все тщетно, снова тупик. Он никогда не узнает, отчего умер Кироша и другие драконы. Чичея заглядывала ему через плечо, не скрывая любопытства.

– Что ты дал этому ребенку? – спросила она, пытаясь обойти мужа. Фуси уже сидела у нее на руках и сосала леденец.

– Чичея, уйди, будь добра, – обернулся Шишира

– Почему? Ты можешь посвятить меня в свои тайны. Я же тебе не чужая, и вообще, чем Зот лучше? А-а-а-а-а-а! Что это с ним?

Чичея заорала так внезапно, что Шишира подпрыгнул на месте. От страха она сильно сжала Фуси, и девочка заголосила дурным голосом. Вскочили, роняя стулья, Мускатник и его жена. Пупс стоял на четвереньках и шипел. Глаза его закатились так, что видны были только белки. Зот не спускал с него цепкого взгляда.

– Что случилось? – беспомощно заголосила жена Мускатника.

Пупса кидало по комнате, как припадочного. Потом тело его выгнулось и затряслось.

– Перестань! Перестань! Перестань! – глухим голосом твердил Пупс, изо рта у него лезла пена.

– Что ты слышишь? – решительно шагнул вперед Шишира. Пупс зарыдал, обхватив голову руками.

– Му-му-му…ы, – замычал он, потом рывком перевернулся на четвереньки и кинулся на Шиширу, обнажив зубы.

Тот едва успел отскочить.

– Молчите и не двигайтесь, – приказал Зот.

Чичея тут же подавила всхлипы – слишком устрашающе выглядел Пупс со звериным оскалом.

– Что же вы? Помогите ему! – закричала жена Мускатника и подбежала к сыну. – Это всего лишь сон, – сказала она, обняв ладонями его неузнаваемое лицо.

На мгновение в комнате стало тихо, а потом Пупс схватил мать за горло и начал душить. Мускатник упал на колени, обессилев от происходящего. Шишира и Зот вдвоем пытались совладать с Пупсом, но незнакомая стихия кидала его скрученное болью тело. Когда Пупс замер, пот ручьями струился с экспериментаторов. Они отпустили роламбина и поднялись на ноги. Лысый череп Пупса бугрился синими венами.

– Мозг не выдержал, – сказал Зот, потирая руки.

Мускатник заплакал, подполз ближе к сыну. Скрюченные пальцы Пупса так и держали шею матери смертельной хваткой. Глаза женщины выкатились из орбит – выглядела она еще страшнее своего отпрыска. Шиширу передернуло.

– Хороший товар? Безопасный? – надвинулся он на Мускатника.

– Это не я! Не я! – заскулил осиротевший роламбин. Он потряс пальцем в сторону Зота. – Это он подстроил. Он что-то поменял. Дал другую таблетку. Колдун. Убийца!

Впервые за всю историю супружества Чичея, все еще с Фуси на руках, выскользнула из кладовой, не сказав ни слова.

Шишира приказал слугам вывести Мускатника и срочно изъять гулики у всех прочих торговцев. Он распорядился предупредить всех драконов об опасных таблетках. Весь товар, купленный и непроданный, должен был поступить ему и Зоту.

– Плантации тоже придется уничтожить, – Шишира был взволнован. Плачевный исход для торговца и его несчастной семьи – но какая зацепка! Прав был мудрый Гун.

– Иди сюда, – позвал его Зот, продолжавший изучать гулики в шкатулке Мускатника.

Шишира наклонился, чтобы заглянуть в увеличительное стекло, которое держал Зот.

– Видишь эту гулику. Возьми ее в руки.

Шишира аккуратно подцепил гулику, указанную Зотом. Сравнил с остальными. Одинаковые – цвет, размер, форма…

– Не знаю, – пожал плечами Шишира. – С виду такая же, как все.

– Я думаю, это подделка, – сказал Зот. – Она не живая.

– Так товар нежный, случается…

– Она рукотворная. Сгораю от любопытства, так хочется скорее вскрыть ее и узнать, что внутри. Но я боюсь услышать смертоносную музыку.

Шишира сглотнул.

– Ты дал Пупсу такую же? Рукотворную?

Зот кивнул.

– Наши враги не могли бы записать смертоносную музыку на яйца Роламбы. Живое умирает, соприкоснувшись с ней.

Шишира нахмурился, изучая убийственное псевдо яйцо у себя на ладони.

– Нирритская штучка.

– Людская придумка, – ухмыльнулся Зот.

Тронный зал взорвался овациями, когда благородный Шишира вошел в распахнутые двери. Все расступились, пропуская героя на роскошную дорожку к Золотому трону. Шишира вежливо улыбался, хотя весь этот дворцовый гам досаждал ему. За тридцать див он привык к драконам в людском обличье, но, когда они собирались в одном месте, ряженные кто во что горазд, обмахивались веерами, сплетничали, хвастались друг перед другом, таскали на себе питомцев: ящериц, крашеных крыс, пугинских отпрысков, – королевского советника начинало мутить. “Как же мы все опустились!” – неизменно думал он.

Приблизившись к трону, Шишира поклонился королеве – Янтарной Бисе. Та рассеянно кивнула в ответ. Глаза ее были туманны, и сама Биса витала где-то в неведомых простым смертным просторах. Поговаривали, что королева плотно сидит на гуликах, так что едва ли она была в восторге от запрета на торговлю волшебными яйцами. Муж ее, Айнодава, тоже Янтарный дракон, присвоивший себе титул Золотого, вскочил с трона и шагнул навстречу герою.

– Мой доблестный вассал! Спаситель драконьего рода! Дай я обниму тебя!

Шишира покорился, и придворные подобострастно захлопали за его спиной. Айнодава снял с себя блестящий золотой плащ и набросил Шишире на плечи. Он собственноручно закрепил подарок драгоценной брошью и чуть не расплакался от собственной щедрости.

– Я доверяю тебе, как брату. Найди преступников и доставь сюда. Наш справедливый гнев требует их недостойной крови.

– Я достану их даже из котлов Талаталы, если понадобится, – усмехнулся Шишира.

Драконы охотно засмеялись над его шуткой. Только Чичея следила за ним из толпы холодными зелеными глазами. Она должна была гордиться своим бдительным мужем. Проверка изъятого у роламбинов товара выявила десятки опасных поддельных гулик, стало быть, десятки драконов были спасены от позорного бешенства и превращения в уродливых мракил. И пусть будет ей свидетелем вечное дерево Айна, поначалу она обрадовалась успеху мужа и приготовилась вместе с ним принимать награды при дворе. Но этот шкурник отказался взять ее под руку – свою законную супругу! – и провести к трону Айнодавы, где он сейчас единолично купался в почестях. Он, видите ли, не захотел маскарада. Тупица! Она ненавидела его за это и ничего не могла с собой поделать.

Дома Шишира снял королевский плащ и бросил в угол. Каждый визит во дворец был испытанием для его напряженных нервов. Доверие короля, конечно, окрыляло, только, будь его воля, наплевал бы он на доверие, дворцовые интриги, духоту и скученность города и улетел на Ошские острова или еще дальше – за Лагундиново море. Или на север… Если бы не учитель Гун, исчез бы из Граца свободный аметистовый дракон, только бы его и видели.