Свадьба

Занималась заря. Обитатели королевского замка еще спали, а Юниэр уже сидел в саду, в беседке. Вокруг было тихо – в последние дни ему так не хватало тишины. Он пришел сюда, чтобы подумать, представить себе, что ждет его дальше. Днем он не смог бы сосредоточиться в круговороте суеты, в котором жил сейчас. Юниэру было грустно: он не хотел быть королем и не представлял себя на троне. Он не завидовал тем, кого судьба вознесла высоко, и хотел жить сам по себе, никому не подчиняясь, никем не управляя. До сих пор он считал себя одним из счастливейших людей в мире: радости встречал с упоением, несчастья быстро забывал, а ненужной суеты избегал. Конечно, самым прекрасным событием в его жизни была встреча с Мирэей. С того самого момента, как он впервые обнял ее Сиреневой ночью, Юниэр понял, что не одинок больше и, что бы ни случилось, он всегда будет стремиться к ней.

Он мечтал о том, чтобы, доверившись ему, она пошла бы за ним в далекие страны, чтобы свободно, как простые путники, они вместе переходили из одного города в другой, останавливались там, где понравится, знакомились бы с людьми, гостили у друзей. Конечно, у них был бы какой-нибудь дом, зимнее пристанище от холода и вьюг. Сидеть на одном месте скучно, а дороги дарят встречи и делают мир ярче.

Юниэру хотелось, чтобы Мирэя отреклась от власти. Это же смешно, его Мирэ – королева! Но, наблюдая за ней в эти дни, Юниэр чувствовал, что его желание не сбудется. Мирэя стала вдруг серьезной, ответственной и на диво деятельной: выступала перед людьми, совещалась с министрами. Даже Зарад не мог ей перечить, он как-то стушевался, потускнел и потакал ей во всем. Юниэр думал, что Зарад будет препятствовать его женитьбе на Мирэе, ведь ни для кого не было секретом, что только себя он представлял на сундарском троне. Но и этого не случилось.

Кто он, собственно, такой? Никто не знал об этом. Он безродный. Зарад прав, ему некого назвать отцом. Как его запишут в книгу правителей Сундара? Король без родословной? Юниэр не любил думать, а тем более говорить о своем происхождении.

Его нашли на берегу Земуны во владеньях Непреклонного Эреба. Лицом младенец был светел и чист, завернут в дорогую ткань. Не было заметно, что ему пришлось долго путешествовать. Эреб решил воспитать его вместе со своими сыновьями. Но он никогда не называл его сыном, и Юниэр с малолетства знал, что взят в дом из милости. Эреб был сундарцем, славным воином, без огрехов в происхождении, и жена его, Любилия, тоже отличалась благородством и добрым характером. У них было три собственных сына и четыре дочери, так что Юниэр вырос в многолюдной семье. Его никто не притеснял и ни в чем не отказывал, но мальчик был чужим. Когда ему минуло шестнадцать лет, Эреб отдал его в армию Зарада. И началась кочевая жизнь…

Зарад посоветовал ему, до того как окончится траур, навестить Непреклонного Эреба, чтобы тот усыновил его, дал имя.

Вчера они обсудили это предложение с Мирэей. Юниэр ожидал, что она возмутится, заплачет, будет убеждать его, что она ни дня не может без него прожить. Но она лишь сказала: "Да, пожалуй, так будет лучше, по закону. Только постарайся вернуться поскорее. Если Эреб будет упрямиться, обещай, что я щедро награжу его".

Все это не нравилось Юниэру.

"Хорошо, я уеду, – думал он. – Тогда она, может, заметит, что все эти дни ей кто-то помогал, всегда был к ее услугам, утешал, веселил, любил, наконец. Как она может быть такой эгоисткой?"

Юниэр улыбнулся своим мыслям. Но улыбка вышла натянутой. Он все-таки не хотел быть королем.

Вечером того же дня Юниэр и Мирэя отправились в гости к рыбакам. С Гредом и Акулой – двумя братьями, Юниэр познакомил Мирэю несколько дней назад. Он полагал, что их молодой задор, радостное настроение и лишенная праздных уловок жизнь тронут ее сердце. На самом деле, это он отдыхал здесь душою. Роскошь дворцовых залов, люди, скованные этикетом, неестественные вопросы, напыщенные разговоры, – от всего этого его мутило. Каким контрастом была хижина на берегу моря, свежий ветер и копченая селедка!

Греду было восемнадцать, а Акуле пятнадцать лет. Акулой мальчишку назвали скорее за воображение, чем за личные качества. Он был хвастлив и часто рассказывал небывалые истории о своих подвигах. Но сейчас братьев не было поблизости, и Юниэр решил поговорить с Мирэей о том, что его мучило.

– Ты помнишь, – начал он, – как мы бежали с тобой Сиреневой ночью от угрожавших нам почестей?

– Да, – улыбнулась она, – я так испугалась!

– Ты разделяла общий восторг и кричала ура вместе со всеми! – возразил Юниэр.

– Я не поняла, что нас выбрали, – оправдывалась Мирэя, – но когда опомнилась, то бежала быстрее тебя и даже прыгнула в холодную воду!

– Как хорошо было тогда, когда они нас не догнали.

– Да, но почему ты вспомнил об этом сейчас?

Юниэр смотрел на нее проникновенно.

– Мы были свободны и счастливы только друг с другом. Я хочу, чтобы мы всегда были свободны. Зачем тебе короноваться? Поедем со мной в Крор! Пусть они разбираются здесь сами.

– Ты с ума сошел! – воскликнула Мирэя. – Как я брошу свой народ? Теперь, когда люди начинают прислушиваться к голосу разума, ты предлагаешь мне сбежать?

– Почему ты думаешь, что голос разума – это твой голос? – упрямился Юниэр. – Народ сегодня слушает тебя, а завтра будет слушать кого-нибудь другого. Результат всегда один: заверения в мирных намерениях и внутренняя жажда с кем-нибудь поквитаться. Ты еще узнаешь, что такое предательство. Вообразила из себя спасительницу мира! Мир испорчен в ядре, в начале начал, хоть бейся головой об камень, ничего не добьешься!

– Не кричи на меня, – Мирэя была изумлена. – Никогда бы не подумала, что у тебя такие мысли. Если все будут такого мнения о людях, то…

– То что? – Юниэр глядел насмешливо.

– Зачем, вообще, было рождаться на свет?

– Чтобы наслаждаться жизнью, влюбляться, смеяться, мало ли зачем?

– Но если нет веры в лучшее, нет мечты, разве не будет тоскливо?

– Тоскливо как раз тогда, когда не замечаешь, что счастье рядом, здесь, а не в туманном будущем. Поверь, это так просто, быть счастливыми, особенно нам с тобой.

– Да, Юни, но мы должны думать о других. Как быть счастливым, если другие страдают? У нас есть сила, власть, нам доверяют люди; мы все можем исправить, сделать то, что не удавалось веками. Мы подружим людей и фейров, сокрушим Сарказа, и тогда все в Сундаре и в Кроре будут счастливы и спокойны.

– Гм, прекрасно, – покачал головой Юниэр, – великолепные планы. Не будем далеко ходить за примером. Ты счастлива со мной?

– Да, Юни.

– И что? Ты спокойна? Нет. Ты кипишь от избытка идей и грандиозных планов.

– Это другое. На свой счет я спокойна, но хочу, чтобы и другим было хорошо.

– А люди не могут быть абсолютно счастливы. Всегда грызет человека какая-нибудь забота. Даже наша юная любовь уже требует жертв. Если я хочу быть с тобой, то должен пожертвовать своей свободой и напялить корону. Если ты хочешь быть безраздельно моей, то должна пожертвовать своей мечтой о счастливом человечестве. И выхода нет.

Мирэя обняла своего страдающего друга.

– Ну что ты, Юни, милый, все будет хорошо. Мы с тобой умные, решим все государственные вопросы, расщелкаем, как орехи. Ты только доверяй мне, договорились? – Она прижалась к нему, и Юниэр ответил на ее объятие, удивляясь, откуда появилось столько уверенности у семнадцатилетней девчонки.

Через неделю корабль с Юниэром на борту ушел в Крор.

Зарад и не думал мириться с текущим положением дел в Сундаре. Талантливый военачальник, приумноживший королевскую казну в несколько раз, он подчинил Сундару новые земли, выиграл много сражений и заработал славу победителя.

"Мир должен принадлежать людям!" – говорил Ханимар. От него Зарад унаследовал ненависть к фейрам. При сотворении мира произошла ошибка. Нар пожадничал, наделив людей короткими жизнями. Или Каратар не поделился с ним важным секретом. Когда люди перестанут стареть и станут бессмертными, как фейры, будет восстановлена справедливость. Так думал Зарад, так думали его отец и дед. Бессмертие – подарок, который он вырвет для людей у шанкар. Когда Киннар умер, Зарад точно знал – его время пришло. Но на пути стояла своевольная кузина.

Он затаился на время и следил за каждым шагом Мирэи, улыбаясь ей и считая ее ошибки. Она не нашла убийцу короля, и это была ее первая ошибка. Второй ошибкой Зарад считал ее явную благосклонность к фейрам. Она старалась обворожить нарисейцев, вместо того, чтобы заручиться поддержкой Сундара и, прежде всего, королевской гвардии. Зарад, не теряя времени, обзавелся сильными союзниками в лице Ларта и его семьи. Труднее всего было бросить тень на "священный союз". Зарад знал, что Мирэя обручилась с Юниэром Сиреневой ночью, но избранные короли сбежали от почестей… Значит, решил Зарад, их брак недействителен. Ему оставалось убедить в этом других.

– Скажи мне, Эльсия, он убьет меня? – обратилась Мирэя к дочери Ларта.

Три дня Зарад держал ее в заточении, в комнате с маленьким зарешеченным окном высоко под потолком. Эльсия была ее единственной связью с внешним миром. Она охотно отвечала на все вопросы, но совсем не то, что хотелось бы услышать Мирэе. Эльсия была невестой Зарада, преданной ему душой и сердцем, и потому Мирэя боялась, что она отравит ее или пронзит кинжалом.

– Не думаю. Ты единственная законная наследница Сундара и должна сидеть на троне.

– Вряд ли Зарад хочет, чтобы я сидела на троне, – усмехнулась Мирэя. – А что мой народ? – спросила она.

– Твоему народу объявлено, что у тебя нервное расстройство, – невозмутимо отвечала Эльсия.

– Юниэр вызволит меня отсюда!

– Любой, кто увидит Юниэра в Сундаре, вырвет ему сердце, – торжествующе заявила Эльсия.

– Неправда!

– Он – фейрский выродок.

– Что?

– Юниэр – фейр.

– Ты что, бредишь? Что ты такое говоришь?

– Он фейр и убийца твоего отца.

Эльсия ушла, оставив Мирэю в тяжких раздумьях.

Так вот до чего додумался Зарад! А она-то уверовала, что все ее любят и слушают. Нельзя было отпускать от себя Юни. Что будет с ним теперь? И с нею? Одна мысль давно уже мучила ее. Она старалась ее подавить, но напрасно. Это Зарад, сжигаемый ненавистью и властолюбием, убил ее отца. Боль и стыд душили ее.

Сундарцы не могли прийти в себя от взбудораживших остров событий: смерть короля, пылкие речи юной принцессы, ее помолвка с солдатом. А теперь их кумир, славный Зарад, все представил в другом свете. Он несколько раз выступил перед армией и подданными королевства. Его версия казалась невероятной, но многие поверили.

Зарад нашел человека, который рассказал о поселении фейров в верховьях Земуны, и о майяви Амре, сын которой пропал в младенчестве. Ловко соединив эти сведения и историю Эреба, который взял на воспитание младенца, невесть откуда появившегося, Зарад открыл всем глаза на происхождение Юниэра.

Однополчане Юниэра были поражены; многие вспомнили, что и раньше замечали его странности и непохожесть на других людей. Теперь становилось понятно, что именно Юниэр был одним из основных участников государственного переворота, который стремились осуществить фейры.

Юниэр и Мирэя встретились Сиреневой ночью. Почему принцесса вопреки воле отца отправилась на праздник? Ее подговорила подруга Айрен, которая еще раньше перешла на сторону фейров, околдованная их магией. Именно она подтолкнула Мирэю к выбору майского жениха. Используя фейрскую магию, Юниэр подчинил себе принцессу.

– Как и все вы, – убеждал Зарад, – я доверял Юниэру, и даже предположить не мог, что он так опасен. Я ждал подвоха от фейров, знал, что они послали в город шпиона. И так заблуждался, что приказал именно Юниэру встретить шпиона и убить. Вот уж он посмеялся надо мной всласть. Предатель лучше всех знал, когда и откуда придет его сообщник. Нарушив мой приказ, Юниэр не пошел к порогам Серебряной Струи. Он знал, что фейр уже приближается к городу, а его отсутствие на посту никто не заметит. Той же ночью злоумышленники встретились и обсудили планы.

Зарад также обговорил детали с советом, выбравшим Сиреневых Королей. В конце концов, те признали, что поддались магии и сделали ошибочный выбор. Отказ короноваться и бегство избранной пары издревле считалось дурной приметой и предвещало неудачный год.

– Юниэр бежал, потому что боялся ссылки за нарушение приказа, ведь это помешало бы ему привести план в действие, – говорил Зарад. – Но то, что вы услышите дальше, взбунтует вашу кровь. На следующий день у Киннара мы все: я, Арфест, Юниэр и Лафер, – встретились с Дорианом, тем самым фейрским шпионом с лучезарной улыбкой на лице и клинком за пазухой. Наш добрый король, всю жизнь мечтавший о мире, возносил фейров до небес своими похвалами, а Юниэр и Дориан радостно ему поддакивали. Принцесса уже была в сетях у Юниэра, но Киннар этого не заметил. Я был резок на этом собрании и прямо высказал свое недоверие и фейрам, и нарисейцам. Киннар не понимал, что фейрам не нужен союз с людьми. Подумайте сами, зачем мы фейрам? Они предпочитают нас Сарказу и злогам в качестве союзников и ищут нашей помощи, когда их жизнь в опасности. Фейры хотят полновластия, чтобы восстановить свое прошлое могущество, свои великие государства.

На том же малом совете было решено, что Дориан приведет нарисейцев на переговоры о мире. Дориан ушел до того, как король был убит. Я ошибался тогда, сказав вам, что он убийца, потому что был ослеплен горем. Дориана видели уходящим стражники дворца, его проводила Айрен. После этого она вернулась в кабинет короля, чтобы выслушать его последние распоряжения. Была уже глубокая ночь, и король отпустил ее. Все это вам говорила сама Айрен. Не сказала только, что потом она встретила Юниэра. Да, убил короля не Дориан, а Юниэр. И после этого убийца пошел к принцессе.

– Юниэр не мог этого сделать, – возразили Зараду солдаты.

Тогда он отдал им завернутый в платок и перепачканный грязью и кровью кинжал.

– Это нашли в Розовом саду, случайно. Дворовая собака рычала, пытаясь его откопать, – объяснил Зарад.

Солдаты узнали походный кинжал Юниэра. Они не хотели в это верить, многие любили его.

– Прежде чем огорчить вас, я сообщил итоги своих расследований Мирэе, – продолжал Зарад. – Я знал, что ей будет больно, но посчитал это своим долгом. Королева пережила все хуже, чем я ожидал. Она больна, плачет и практически невменяема. Надеюсь, что наши лекари ей помогут. Мирэя сказала однажды, что снимает с меня ответственность за месть убийцам. Скажите мне, считаете ли вы это разумным сейчас?

Через несколько дней почти все горожане были на стороне Зарада. Министры, посовещавшись, решили, что куда разумнее сделать королем опытного и полного энергии военачальника, чем девчонку, которой так не повезло с самого начала. Король должен быть удачливым. Конечно, по закону Мирэя должна быть королевой, но вряд ли она сможет справиться с такой ответственностью.

Зарад обещал быть решительным в борьбе против фейров, Сарказа и прочих, в борьбе за благополучие людей.

– У нас будет все: земли, золото и бессмертие! – не скупился он на обещания.

Народ верил, но многие приближенные и простые люди спрашивали о здоровье королевы и хотели ее увидеть.

Эльсия подстрекала его.

– Пока Мирэя жива, у тебя не будет полной власти; надо либо уничтожить её, либо лишить разума, чтобы другим было заметно, что она безумна. Иначе она перегрызет тебе глотку. Ты должен что-то предпринять.

“Верно, я должен что-то сделать”, – думал Зарад. Придется избавиться от нее. Идея держать сумасшедшую женщину в доме не нравилась ему. Лучше убить, меньше будет мучиться. А народу по случаю ее похорон придется раздать побольше золотых монет и подарков, чтобы утешился.

Зарад отправил в Крор солдат с приказом арестовать государственного преступника Юниэра и вернуть его в Сундар для совершения правосудия.

Улыбаясь блаженно, Зарад прогуливался по замку. Скоро все это будет принадлежать только ему. В тронном зале он завесил зеркало Нара плотной тканью. Зарад не очень-то верил, что Нар следит за владыками Сундара и наказывает тех, кто нарушает его заветы. Если бы Нар интересовался жизнью Сундара, ему не нужно было бы волшебное зеркало, чтобы знать, что тут творится. Может, он и рассказывал Хему, что все люди видны ему как на ладони. Но это было давно. С тех пор справедливый Нар никому не являлся. Он умчался бороздить океаны Вселенной и навеки забыл о людях Сундара. Возможно, сделал себе новых. Учел ошибки. Надо полагать, его новые подопечные получились не хуже фейров! Даже покрытое тканью зеркало раздражало. Надо убрать его в чулан, как было при Ханимаре, чтобы не мозолило глаза. Подумаешь реликвия!

"Перестрою дворец по-своему, – думал Зарад. – Здесь неуютно, слишком тихо и мало блеска".

Все эти дни Зарад ночевал дома: ему казалось, что дух Киннара витает во дворце. Как обычно, он вернулся поздно и прошел в свой любимый каминный зал. Летом камин не топили, но слуги, знавшие привычки хозяина, всегда украшали его и освещали множеством свечей. Они принесли горячий ужин и любимое вино. Довольный Зарад плеснул вина в золотой кубок.

– Привет, я ждал тебя, – услышал он хриплый голос за спиной.

На диване сидел человек, завернутый в черный плащ. Зарад терпеть не мог старикашку Терлока и побаивался его.

– Что случилось? – поморщился Зарад, не отвечая на приветствие.

– А зачем я к тебе прихожу? – осклабился старик.

– Ты получил свое вознаграждение.

– Это очень плохо – быть жадным королем, – в голосе Терлока прозвучала угроза.

"Я должен был это предвидеть", – подумал Зарад.

По их договору Терлок убил Киннара, и теперь, по-видимому, решил, что может шантажировать его всю жизнь. Нужно быть осторожным со стариком, особенно сейчас. Прикончить бы вымогателя, но Терлок – колдун, с ним шутки плохи. Может быть, он читает его мысли. Лучше использовать старикашку себе во благо.

– Хорошо, получишь еще, – кивнул он уныло.