– Да я не устал. А всем живым нужно набираться сил, для того и сон дан. Спи, Снегурочка.
Прилегла Снегурочка на пещерную землю, подложил ей под голову Ледяной Иван снежной перинки, да снежным одеялом укрыл.
Сам он не спит вовсе, сел подле, стал дожидаться возвращения птички.
Прошло несколько часов, уже смеркалось, а птички-невелички все нет. Проснулась Снегурочка сама, и увидела, что за завесой ледяной стоит непроглядная ночь.
– Ах, сколько же я проспала? – воскликнула она, вдруг поднимаясь. – Иванушка, что же ты не разбудил меня? Неужто не прилетала птичка-невеличка?
– Не прилетала, Снегурочка. Да ты не кори себя за сон. Все к пользе.
А была у Деда Мороза еще одна помощница – злая Стужа. Пролетала она над холмом, где укрылись Снегурочка и Иванушка, опустилось на них ее веяние, и хоть не замерзли они, все же навредила им Стужа.
Отпрянула от Ивана Снегурочка, сверкнули синие глаза, сказала она холодно:
– Или ты нарочно останавливаешь меня, чтобы домой я не вернулась, отдать меня хочешь Деду Морозу?
– Что ты, Снегурочка? Разве могу я так поступить?
– Ты ведь его помощник верный!
– Видать, не очень верный. – опустил глаза Иван. – Раз тебе бежать помог.
Не нашла злая Стужа беглецов, зло дунула на поникшие цветы и замерзли они, и больше никогда на том месте ничего не росло. Улетела она в другое место.
– Не знаю я, не знаю, – закрыла лицо руками белыми Снегурочка, – кому верить, не знаю…
– Верь мне, прошу тебя. – взял ее руку и убрал от лица Ледяной Иван. – Хотел бы я тебя Морозу отдать, я бы полетел к нему пока ты спала, да рассказал, где ты. Пришел он бы теперь и тебя забрал. Зачем же мне помогать тебе бежать и делать ледяную завесу, чтобы нас не нашли? Разве для того, чтобы теперь предать тебя? Не знаю, что будет со мной, когда Дед Мороз найдет меня.
Не знала, что отвечать Снегурочка.
– Прости меня, Иванушка. Что-то нашло на меня, сама не знала, что говорю…
– Добро. Я полечу к твоему дому, узнаю, успел ли твой батюшка воротиться, схоронилась ли матушка.
– Возьми меня с собой, Иванушка! – попросила Снегурочка. – Тоскливо мне будет здесь одной. Не оставляй меня среди тьмы, ночи беспросветной, лесу дремучем.
Не хотел брать Снегурочку с собой Ледяной Иван, боялся, что ждет их там западня. Но если что-то случится с ним, что же будет со Снегурочкой?
– Ладно. – Пораздумав, сказал Иван. – Не останешься ты здесь одна, среди тьмы, ночи беспросветной, лесу дремучем.
Протянул он ей руку.
– Если веришь мне, пойдем.
Взглянула на Ивана Снегурочка, вложила свою руку в его. Крепко сжал Иван ее руку, дотронулся до ледяной завесы – она и осыпалась льдинками в снег. Вышли они из пещеры. Свистнул Ледяной Иван, примчался ветер, закружил в снежном вихре и понес их к дому Снегурочкиных родителей через лес.
А старик все шел за птицами и вели они его к дому. Добрался он только к ночи, и сам удивлялся тому. Хоть и зашел он в чащу, но не так далеко, чтобы весь день проплутать в лесу. Видать, помощники Деда Мороза постарались.
Вот и изба показалась. Идет к ней старик, птички щебечут впереди. Уже и не видать их ночью, идет старик только на их щебет. Да вот рукой подать до избы, и свет горит, видать старуха ждет его.
Но возникли вдруг перед ним воины снежные, выросли из сугробов, один за другим. Прилетела Стужа злющая, хотела заморозить старика, а не получилось у ней: съел ведь он рябиновых ягод. Позвала она сестру свою Вьюгу. Прилетела вьюга, закружила все вокруг.
Старуха сидит у окна, горькие слезы льет: дочка пропала, а теперь и муж любимый. Видит, кружит вьюга перед окном, а старика не видит. Только голос его как будто ей слышится, по имени зовет.
– Что же это?
Отмахнулась старуха, откуда муж ее появится, поди сгинул в лесу дремучем.
Но нет, снова по имени зовут ее, голосом старика. И хоть не видать через вьюгу ничего и никого, оделась старуха, вышла, кричит в ответ:
– Ау, ау, старик, ты ли это?
Долетают до старика только обрывки слов, но слышит он голос своей женушки.
– Что же это? – сквозь вьюгу не видать ничего, решил старик, что померещилось.
Но снова слышит:
– Ау-ау, Афоня!
– Слышу, слышу, Марьюшка, здесь я! – кричит в ответ старик.
Как же отрадно старухе было это слышать! Пошла она к мужу через вьюгу, а он к ней на негнущихся ногах, закрывается рукой от бури, слепит глаза, слезятся они, а снежные воины не пропускают его к старухе, стоят стеной.
– А ну, сгиньте вы, вояки-снеговики! – грозно сказал старик. – Не разлучайте меня вы с женой моей!
С неба вдруг крик послышался – то снежная птица летела, а на спине ее Де Мороз. От того крика задребезжали стекла в окнах, а все крыши увешали сосульки ледяные. Сошел Дед Мороз с птицы и сказал громко:
– Вот спасибо, что нашли дом Снегурочки. Здравствуйте, люди добрые, Снегурочкины родители названные!
– И тебе не хворать, Мороз. – отвечал старик. – Что тебе надобно у нас, стариков? Зачем послал ты своих помощников к нам?
– Пришел я за Снегурочкой! Сбежала она из царства моего снежного, а куда – неизвестно!
А старик знал, где дочка его и очень распереживался, что скоро она домой вернется, а здесь ее засада ждет.
– Зачем же ты пришел за дочкой нашей, Мороз? – спросила старуха.
– Затем, что не может быть дочкой людям живым девочка снежная, моя внучка она! Коль не вернулась Снегурочка, с вами как с ее родителями назваными потолкую. Не противьтесь вы мне, заберу я Снегурочку в снежное царство, будет она там счастлива!
– Почем тебе знать, что будет счастлива? – спросил старик.
– Потому что вокруг все будет родное, привычное ей, а здесь она на людей смотрит, и убивается о том, что человеком не может стать.
– Не твое это дело, душа снежная, морозная, где Снегурочка будет. Так и есть, не отдадим! Уж пожила она у тебя, да против своей воли, и мне задурил голову!
– А ну! – нахмурил снежные брови Мороз. – Разве против своей воли со снежинками она играла, с зайцами да птицами, пела песни?!
– Ступай назад! Как есть, не отдадим!
– Последнее слово твое, старик?
– Как есть, последнее!
– Ну, пеняйте на себя! – поднял посох Дед Мороз, загородил старик собой старуху.
– Назад, назад, Марьюшка! Коль заморозит, так пусть меня.
Вцепилась в него старуха, слезами обливается.
Но вдруг подул ветер, льдистый, холодный, голос сверху послышался:
– Стой, дедушка! – надрывно так, как стрела пролетела.
Но поздно уж было. Ледяная струя как змея устремилась в стариков, опустилась на землю Снегурочка из ледяного вихря, побежала к своим батюшке с матушкой, только не успела спасти их сама: застыл ледяной Иван статуей между стариками и Дедом Морозом.
– Иванушка! – рассыпался серебром крик Снегурочки над равниной снежной.
Застыли все, стояли не шевелясь. Дед Мороз никак не ожидал этого от сына своего названного. Перестал хмуриться, опустилась рука с посохом. Старуха ахнула, лишаясь чувств, а старик подхватил ее, поддержал и раскрыв глаза широко, смотрел на происходящее перед глазами его. Замерла будто и природа вокруг – птицы умолкли, снег перестал идти, звезды в небе пропали, закрыли их тучи.
– Что же ты наделал, Иван? – с горечью сказал дед Мороз.
А Снегурочка… Взглянула на родителей милых, а они на нее взглянули. Убрала руку от губ и подошла медленно к нему.
– Иванушка, что же ты? – тронула его за плечо Снегурочка. – Дедушка хотел в батюшку, матушку попасть, – оглянулась она на Деда Мороза, – а заморозил тебя… Как же он мог тебя заморозить, если ты – Ледяной?
Ничего не отвечал Иван, да и как ответить ему?
– Значит, не так это. – опустила голову Снегурочка, убрала руку.
– Все же человеком он был. – Дед Мороз отозвался. – А такое пережить человек и в живых остаться не может.
Повернулась к Морозу Снегурочка. По щекам у ней снежинки скатывались одна за другой.
– Что же у тебя за сердце такое злое, дедушка? Зачем хотел ты заморозить моих родителей милых? Какое зло сделали они тебе?
Помолчал дед Мороз и ответил:
– Всю жизнь хотел я внучку такую, как ты, Снегурочка. Ты ведь из снега как и я сделана, из холода, не из крови и плоти человеческой, не родители они тебе! Жизнь мою, радость, себе присвоили.
– А заморозил ты сына своего названного. И ни одной слезы не проронил. Не любишь ты никого, дедушка.
– Не хотел я этого. Плакать не могу я, внучка. Сердце мое снежное, нет в нем ничего человеческого.
– Отчего же я плачу?
Не смог ответить на это Дед Мороз. Опустила глаза Снегурочка, помолчала.
– Стало быть, всему я виной. Кабы я была сейчас ледяной заместо Иванушки, все бы решилось. Но не вернуть время вспять. Расколдуй Ивана, дедушка.
– Не могу я этого сделать. Теперь он просто лед.
– Неужто совсем ничего нельзя сделать?!
Помолчал недолго дед Мороз и ответил:
– До зари лед дойдет до его сердца. Не выдержит оно льда, и Иван умрет. Совсем.
– Значит, жив он еще?
Посмотрела Снегурочка на Ивана, но глаза его застыли и не двигались. Однако, едва заметно мелькнула в них голубая искорка.
– Но если поменять его сердце на снежное, сможет он ожить, – говорил дальше Дед Мороз. – Только человеком он уде не будет, и чувств никаких человеческих не будет иметь. Станет таким, как… я.
Дед Мороз мог бы отдать свое сердце, но не хватало у него на это духу.
– Я до весны растаю. Так пусть мое сердце снежное хоть службу сослужит!
– Подумай, Снегурочка, внучка!
– Нечего тут думать да раздумывать, дедушка. Помогать человеку мысли не нужны. Дела нужны.
– Поди сюда, дочка. – услышала она голос старика.
– Не отговаривайте вы меня, батюшка. – подошла послушно она к родителям своим. – Я уж все решила.
– Не буду, дочка. – сказал старик дрожащим голосом, протянул руку к щеке Снегурочки, но так и задержал ее в воздухе. Ведь если коснется, начнет таять его дочка. – Хоть Мороз и стер все воспоминания о тебе, сердцем чувствую, что ты кровиночка моя. – и градом полились слезы из глаз старика.
– Батюшка…
– Доченька. – прошептала старуха, а Снегурочка только склонила голову. – Спасибо вам за доброту, за то, что любили меня, за то, что были моими добрыми родителями.
Молча подошла она к Ивану снова, встала напротив него. Наклонил Дед Мороз голову и уперся лбом в посох. Нахмурился, глаза закрыл. И тихо снежок посыпал вокруг.
Протянула она руку и приложила ладонь к ладони его протянутой руки, а вторую – к его груди, там, где у людей сердце. Смотрела на Ивана Снегурочка, а он смотрел на нее. И начали ее белые пальцы покрываться льдом, и руки и плечи, но не дрогнула Снегурочка, только из глаз катились снежинки. Не было ей ни страшно, ни больно. Старуха отвернулась, уткнулась лицом в мужа, а тот только гладил ее по голове.
Прошло немного времени, и Снегурочка скрылась подо льдом.
Небо уж начало светлеть, а звезды блекнуть. Продолжал снег идти, и на двух ледяных фигурах оставаться, укрывая их как шубой. Только не грела совсем эта шуба.
– Ничего не происходит, Мороз. – счел долгом своим сказать старик. – Уморил обоих детей, окаянный!
Нахмурился Дед Мороз, приподнялся ветерок слегка, снег закружил, поднял он голову.
Заря уж занялась. Старуха плакала. Но светлеть начало еще прежде первого случа солнечного. Шел свет от Снегурочки, а затем и от Ивана. И такой был свет, что смотреть было нельзя. Зажмурился старик, прикрыл глаза рукой, а потом вдруг послышался такой треск, словно сосульки попадали разом со всех крыш, разлетелся лед от них, так что пришлось им и пригнуться со старухой, а когда свет поугас, увидели они Снегурочку и Ивана живыми и невредимыми. Сжал руку Снегурочки Иван, которую к его ладони она приложила и сказал:
– Снегурочка, милая, спасибо тебе! Спасла ты меня!
Но что это? Ни инея, ни льда на волосах Ивана, кожа порозовела, и Снегурочка казалась не такой уж белой… Волосы ее белоснежные стали как весенние лютики, а у Ивана, что каштаны дикие осенью. Глаза только остались теми же: Ивана голубые как вода студеная, а Снегурочки синие как небо.
Не мог понять Дед Мороз, отчего не стали они существами снежными, а людьми оба стали. Да и сам он понял, что не спас Ивана потому, что не хотел становиться человеком. Пришлось бы ему и людям тогда сострадать, и любить научиться, и сердце бы его страдало. Да и власти прежней бы как ни бывало. Нет, не мог он променять свое холодное сердце на человеческое. Смотрел он на то, как старики обнимаются со Снегурочкой, с Иваном, да и взял свой посох, своих слуг верных и уйти хотел.
– Погоди, дедушка. – сказала Снегурочка и поклон сделала. – Спасибо тебе за все это, ведь если бы не ты, не стать нам с Иванушкой людьми.
– Да ты что, внучка, шутишь?! Я ведь чуть не угробил всех вас! А ты мне еще и кланяешься?! Совсем голова у тебя заморозилась.
– Да уж точно ничего хорошего от тебя не видели. – заметил старик.
– Хоть и нелегко говорить мне это, – отвечал дед Мороз. – Но простите меня, коли сможете. Дров я наломал… будь здоров.
Повинился Дед Мороз, ну, а все его простили: коль все хорошо кончилось, чего ж не простить?
– Благодарю вас, благодарю от всего своего холодного сердца морозного. – наклонил голову Дед Мороз. – Вины за собой не могу чувствовать, только хочу все равно загладить ее. Держи старик свои воспоминания о дочке своей, Снегурочке. – Разжал Дед Мороз синюю варежку, дунул на нее и полетели пылинками воспоминания к старику прямо ему в голову. Поморгал старик. Смотрит на него старуха.
– Ну что ты? Вспомнил?
– Вспомнил… Как мы Снегурочку-то лепили, как она нам воду носила, пряжу пряла, да как ветер унес нас в снежное царство Морозное… Все вспомнил! – обнял он Снегурочку, а Дед Мороз только усмехнулся в усы.
– Что же, ваша изба совсем плоха. Хочу дать вам новую! – поднял посох Дед Мороз.
– Это ты, Мороз, погоди. – остановил его Иван. – Этим я сам займусь. А вот работники не помешали бы в помощь. Дашь своих бездельников, воинов снежных?
– Это можно. Заколдую их, так и по весне таять не будут. А ты, что же… Решил здесь оставаться?
– А где ж еще, коли я человек снова. Спасибо тебе, что спас меня от смерти лютой, правда второй раз сам ей и предал.
– Ладно, ладно, кто старое помянет… Будет. Приходи, коль проездом будешь.
Сделала поклон Морозу Иван.
– И ты, внучка, захаживай! – сказал дед Мороз. – С зайцами, медведями поиграешь, птицами споешь, рады они будут снова видеть тебя!
– Зайду, дедушка, только ты меня своими пряниками снежными сахарными не корми больше!
– Не буду, честное слово даю!
– Коли честное… зайду!
– Пора мне. Весна идет, на снежный мой подол наступает, кончается мое время. На год теперь в снежном царстве до следующего декабря!
– Прощай, дедушка!
– До свидания!
Стукнул посохом Дед Мороз, сел в снежные сани, и вся свита за ним вместе с вьюгой и стужей умчались с ветром холодным в лесную чащу, только его и видели.
Стали они вместе жить: старик со старухой, да Иван со Снегурочкой. Иван стал помощником старикам, Снегурочка – утешением в их старости. Гуляли они со Снегурочкой по лесу, встречали восход и закат и не могли налюбоваться друг на друга. Иван затеял строить новую избу, потому что в этой тесно стало, да и лет ей было больше, чем старикам. А к концу весны свадьбу сыграли.
А как достроил Иван избу, что новый терем, переехали они туда все вместе и стали жить-поживать, да добра наживать!
К Деду Морозу наведывались зимами в гости. А на Новый год Снегурочка с ним детям деревенским подарки дарила. Стало весело Деду Морозу, и не так одиноко.
Так и кончилась эта история про Снегурочку…Да и какая она теперь Снегурочка? Назвали ее Настенькой.
О проекте
О подписке