Едва они остались одни, Торн прислонился к спинке дивана, словно его длинный позвоночник больше ни секунды не мог удерживаться в вертикальном положении. Он поочередно разомкнул пальцы, сжимавшие трость, и Офелия заметила, что набалдашник отпечатался у него на ладони. Пытаясь разогнуть больную ногу, Торн переменился в лице.
– Вам нехорошо? – встревожилась Офелия.
– Я избавил вас от Генеалогистов не для того, чтобы вы вошли в сговор с Лазарусом.