Цитаты из книг автора «Кормак Маккарти»

Они забирались в горы по вздымающимся волнами холмистым луговинам, где из-под копыт вылетали маленькие птички, и щебет их разносился по ветру, где, хлопая крыльями, как крутящаяся на веревочке детская игрушка, с груды костей тяжело взлетал стервятник и где залитые водой участки на равнине превращались под длинными красными отсветами заката в лужи первобытной крови.

На неровной каменной плоскости языки пламени их яркого костра закручивались и кружились, и они вглядывались в сущую тьму под ногами, туда, где она обрывалась, точно расколовшаяся поверхность вселенной.

Мрачными взглядами темных глаз они провожали эту обагренную кровью процессию, проплывавшую по их улочкам, как богатый торговый корабль. Казалось, всадники прибыли из какого-то легендарного мира: за ними тянулся странный шлейф, похожий на остаточное изображение в глазу, и потревоженный ими воздух становился другим, наэлектризованным. Они проехали мимо осыпающихся стен кладбища, где один на другом в нишах лежали мертвые, а земля вокруг была усеяна костями, черепами и разбитыми горшками, словно тут был еще один, более древний оссуарий.

Наступит день, и нестойкие черные головоломки, написанные на этих песках кровью, растрескаются, разрушатся, их унесет ветер, а когда солнце несколько раз совершит свой круг, следы этой бойни сотрутся. Ветер пустыни занесет все, что осталось, солью, и не будет никого – ни духа, ни книжника, – кто поведал бы проходящему мимо страннику, как здесь когда-то жили и умерли люди.

Лошади напряженно тянули вперед длинные шеи и неслись в пыли, как гончие, всадники нахлестывали их, и они мчались в сторону солнца, и на его фоне, оторвавшись от своих занятий, застыли плоские силуэты женщин, которые лишь через мгновение смогли полностью осознать, что эти окутанные пылью, с грохотом надвигающиеся на них адские создания – реальность. Они стояли, окаменев, босоногие, в крестьянской одежде из небеленого полотна. Они прижимали к груди черпаки, которыми мешали варево в котлах, и голых детей. Прозвучали первые выстрелы, и с десяток женщин, скорчившись, упали.

Развернувшись на равнине в боевые порядки, они двигались, постоянно что-то уничтожая, словно им уготовано было разделять мир, лежавший у них на пути, на то, что было, и на то, чего уже никогда не будет, и оставлять за собой на земле обломки и того и другого. Всадники-призраки в накатывавшихся волнах зноя, бледные и безликие от пыли. Помимо всего прочего, они, казалось, действовали абсолютно сами по себе, словно некая первобытная, условная, неупорядоченная сила. Словно существа, которые вызваны из вселенской тверди – безымянные, похожие на собственные тени – и которым назначено скитаться ненасытными, обреченными и бессловесными воплощениями ужаса по диким пустынным пространствам Гондваны во времена, когда еще не было имен и всякий был всем.

В сумерках нескольких человек выслали на запад, чтобы развести в прерии костры, и с наступлением темноты отряд улегся спать, а над головами беззвучно порхали среди звезд летучие мыши.

Они ехали среди предрассветной дымки, в окровавленных лохмотьях, с кипами своего зловонного товара, и победителями смотрелись не больше, чем арьергард разбитого войска, отступающего от преследователей через глубины Хаоса и древней Ночи[141].

и полудикие лошади шли по равнине рысью в голубоватом стробоскопическом свете, словно лошадиные тени, что возникли, подрагивая, из первозданного хаоса.

и когда они отъезжали, пламя освещало все вокруг, на песке подрагивали тени пустынных кустов, и всадники наступали на свои тонкие пляшущие силуэты, пока совсем не перешли в царство тьмы, которое для них было в самый раз.