Глава 6

Первое заседание пока не существующего «Государственного совета» еще не созданной республики «Южно-африканская Россия», как потом ехидно называли это мероприятие, проходило тяжело. Мы с отцом то соглашались с предложениями друг друга по предстоящим действиям, то спорили до хрипоты. Итогом почти пятичасового «диалога», время от времени обмываемого «чаем перемирия», стал предварительный план действий на ближайшее время.

«Предварительный» потому, что слишком многое пока оставалось лишь попытками предугадать действия или реакцию тех или иных людей, результаты разведки местности. Да и много чего еще.

В итоге решили: отец в первую очередь должен заняться прощупыванием пары кандидатур на место нашего главного «молчи-молчи». Контрразведывательное прикрытие всех наших действий – архиважно и архинужно, как сказал бы дедушка Ленин. В этом вопросе мы с батей полностью сходились во мнениях.

Также на нем была организация виртуального рекрутингового агентства с международного или иностранного домена. Найти человечка, который будет этим заниматься, в наш век всемирной паутины, совсем не сложно. И озаботиться поиском покупателя на квартиру, вывезя оттуда мои вещи и бытовую технику. Мебель предполагалось оставлять новым хозяевам.

Я же уже трясся в московском поезде. Первым в списке у меня стоял вопрос с переводчиками. Задача минимум – создание небольших словарей африканских языков. Тех, что наиболее распространены в южной и юго-восточной частях Черного континента. Хотя бы по сотне-другой слов с записью произношения и коротких предложений. Ничего лучше, чем наведаться в «лумумбарий», я не придумал. И не прогадал.

Обратившись в первый же попавшийся деканат и продемонстрировав журналистское удостоверение, выцыганенное как-то у знакомого в издательстве, я быстро нашел подходящих студентов. Договорились просто. Я оставляю задаток оговоренного гонорара и диктофон. А через несколько дней забираю готовую работу – небольшие словарики языков суахили, банту и свази. Остается только надеяться, что встреченные аборигены будут знать хоть один из них. Можно даже, в некоторых случаях, переводить не на русский, а на английский. Тут и сам справлюсь без проблем. Все-таки «англичанскую мову» в современной Африке знают лучше, чем нашу. Ну, если русского-матерного не считать.

Уладив дела в РУДН и получив клятвенные заверения студентов, что про мою просьбу они не забудут, занялся дальнейшим подбором подходящих людей. Пока ехал в сторону Курского вокзала, решил уточнить у нужного мне человека: куда именно его на сей раз занесла нелегкая судьба военного. По здравому размышлению, его последний адрес доверия мне не внушал. М-да, забыл я после выхода отца на пенсию, да и последних, спокойных лет его службы: пути и решения командования неисповедимы. Номер, кстати, набирал уже не первый раз, но трубку никто не снимал. С одной стороны, это хорошо – номер не сменился и человек им пользуется. С другой – первый звонок был больше суток назад. И то, что Леха не перезвонил – странно немного. На выходах он телефон вообще отключает, значит должен быть где-то в расположении части.

На сей раз вместо длительных гудков я услышал голос нужного абонента.

– О, Леш, наконец-то я до тебя дозвонился. Это Олег, «фотоохотник». Не забыл еще про такого?

– Конечно, не забыл. Чего звонишь, опять в наши края собираешься?

– Не без этого, не без этого… Но не по работе. Мне с тобой поговорить нужно. По личному вопросу. Ты сейчас где?

– В госпитале. И, не сочти за хамство, но со мной тебе лучше сейчас не встречаться. Во избежание, как говорится…

– Свои? Чужие?

Тут я заволновался уже серьезно, услышав в голосе приятеля некую усталость, я бы даже сказал обреченность. С подобным настроением на войне долго не живут, а они, как это не назови, по сути – на войне. Необходимость встречи теперь помножилась на мое горячее желание узнать: какого же моржового там вообще происходит.

– «Чехи». Меня «пасут», плотно «пасут».

– Ты как, транспортабелен, ранение тяжелое?

– Контузия, но уже на днях выписывать собираются.

– Ладно, посмотрим, что там за «пастухи». Я сейчас в Москве, уже подъезжаю к вокзалу. Через сутки буду в Ростове, а там посмотрим. Конец связи.

Отключив телефон, задумался. Несмотря на бодрый тон, идей у меня пока не было. Хотя… Порывшись в своей записной книжке, я выудил оттуда еще один номер.

– Вадик? Как жизнь трудовая? Это «фотоохотник» тебя беспокоит…

– О нет, только не это! Какими судьбами? Опять в командировку? Я после твоих последних выкрутасов до сих пор несколько «натянуто» выгляжу. Начальство «имело» меня долго и со вкусом. И даже, представляешь, без вазелина… Так что мой ответ – нет.

– Я же еще ничего не спросил.

– Все равно нет.

Вадим Ерошин командовал разведкой одного из донецких повстанческих отрядов. Прошедший в «войсках дяди Васи» Афган, Таджикистан и первую чеченскую кампанию, он был профессиональным военным до мозга костей и другой судьбы для себя уже не мыслил. Теперь он, выходец из донецкой шахтерской семьи, защищал не абстрактное понятие «Родина», а свой собственный дом. Кроме него мне обратиться за помощью было не к кому. Ну, по крайней мере, в обозримом от Ростова пространстве. А про Вадима я точно знал две вещи: всегда готов помочь друзьям и до зубовного скрежета ненавидит «духов».

– А теперь серьезно. Мне срочно нужна помощь, я в долгу не останусь.

– Что случилось? – голос Вадима сразу посерьезнел.

– Человека нужно одного аккуратно забрать в ростовском госпитале и вывезти из города. Нашего человека, хорошего человека. Вся проблема в том, что он кому-то из своих горных «друзей» любимую мозоль оттоптал. Его вот-вот выписывать будут и, боюсь, до части он не доедет…

– Та-а-а-к… А сам ты где?

– В Москве, уже покупаю билет до Ростова. Буду там, дай-ка сообразить, через двадцать два часа.

– А имя у «хорошего человека» есть? Как мне его искать…

– Лейтенант Покрышкин, Алексей Яковлевич. Ростовский военный окружной госпиталь. Да ты же рассказывал, что как-то раз сам три месяца там валялся.

– Было дело. Ладно, телефон не выключай, если что позвоню. Только пойдет ли твой лейтенант с нами, если придется его срочно «выдергивать»? Ситуации, они, знаешь ли, разные бывают.

– Передашь привет от «фотоохотника», он поймет. Но лучше бы все-таки дождаться меня, да и пока вокруг госпиталя «принюхаться». Нахрапом не хотелось бы, а то можно неприятностей получить больше, чем было изначально. В расходах не стесняйся, все компенсирую. Ладно. Я на телефоне. Конец связи. И спасибо тебе.

Набираю снова Алексея:

– Леш, это снова я. Ты там один или твоя «боевая братва» с тобой? – Зная любовь и уважение к лейтенанту со стороны его бойцов, был уверен, что наедине с такими проблемами ребята его не оставят.

– Двое здесь. Дежурят посменно в госпитале. Иначе я бы с тобой уже не разговаривал.

– Предупреди по-тихому. Я тут попросил кое-кого за вами присмотреть и, если станет совсем скверно, вытаскивать к такой-то матери. Это если не успею приехать сам. Человек передаст от меня привет. Его позывной «Ерш». Все, конец связи.

Лучше бы, конечно, такие вещи по телефону не обсуждать. Но это уже паранойя. Все-таки против Лехи сейчас играет не «контора», а любительская лига. «Жучка» в палату еще могли сунуть, но это самый максимум. А разговаривать со мной он явно выходил в коридор, в трубке каждый раз отчетливо слышался скрип несмазанной больничной двери.

Поездка до Ростова выдалась спокойной. Телефон не звонил, а я, со своей стороны, никого не «дергал» без нужды. Долго размышлять о причинах такого интереса к Леше Покрышкину я не стал: без дополнительной информации это не анализ, а гадание на кофейной гуще. Главное – «не засветиться».

На следующий день поздно утром, хорошо выспавшись в дороге, я вышел не на ростовском вокзале, а на технической станции Александровка, где поезд притормозил буквально на минутку, немного не доезжая до самого города. Так безопасней: не было меня в городе. И, поймав на трассе попутку, отправился к госпиталю. Вадим с парой-тройкой своих ребят должен быть уже там.

Так оно и оказалось. Созвонившись с Ерошиным, я назначил встречу в кафе неподалеку. Пора заодно чего-нибудь перекусить, пока время предоставляет такую возможность. Так что когда он появился, я уже поглощал яичницу с котлетами. Обнявшись, мы уселись за стол и, пока ждали официанта, я поинтересовался, – что удалось выяснить.

– «Друзей» твоего лейтенанта мы вычислили. Это было не трудно – они не сильно и скрываются. А почему ты не сказал, что он из СпН? Он сам и его парни могли бы легко избавиться от «опекающих»…

– Потому что не хочу поднимать шум, если без этого можно будет обойтись. Ну, навалят они тут «двухсотых» горку, а дальше что? Ловить будут уже с ордерами, причем все наши доблестные органы в полном составе. Да еще «подмазанные» где надо, в сопровождении оркестра из купленных кривозащитников. Можно сделать по-другому. Его непосредственного командира я знаю, нормальный мужик, так что вопрос с увольнением решится в положительную сторону, это без вариантов. И если тихо, без привлечения к этому делу внимания компетентных товарищей, изъять Леху и его парней, я могу их увезти. Есть возможность устроить их по специальности «за бугром», да так, что чечены в жизни никого не найдут. И семьи заодно вывезти. Но нужна помощь со стороны, о которой горцы не знают. Подготовить все и прикрыть на всякий случай, вдруг что пойдет не по плану.

– Теперь понятно. Тогда «слухай сюды». Возле госпиталя у них всего двое. Один наблюдает за центральным выходом, другой постоянно фланирует вокруг. По всей видимости, присматривается к путям проникновения для своих или бегства для твоих. Я сначала даже удивился, чего так мало. Оказалось, что у них там есть информатор. Сегодня утром мои парни видели его встречу с главным среди «чехов».

Основная группа, точную численность пока установить не удалось, сидит на съемной квартире неподалеку. Так что они явно знают все телодвижения твоего летехи. Возможно, просто ждут момента выписки, надеясь прихватить его по дороге. Ну, или если он попробует сбежать. Все-таки здесь им не Грозный, большой шум может получиться. И ловить будут уже их. На трассе им все провернуть явно сподручнее.

– Тогда можно сделать так. Найти машину, тихонько вырубить этого «гуляльщика» где-нибудь за госпиталем, пока его не видят, и в это время быстро вытащить Леху с той стороны здания. Сколько времени у нас будет?

– Они встречаются раз в тридцать-сорок минут. Заступил второй утром. И до вечера, скорее всего, не сменится. Пока наблюдатель у главного входа его хватится, пока побежит искать, пока поднимет тревогу – час у нас точно есть.

Быстро перекусив, мы с Вадимом устроились в его машине и более детально проработали план, сверяясь с картой города на экране ноутбука. Идея была проста, как мычание. Меня здесь никто не знает, так что спокойно захожу в нужное здание, нахожу Леху и жду сигнала от Вадима. Он, в свою очередь, расчищает мне дорогу. Один из его парней неподалеку, сразу за пешеходным мостиком через речку Темерник, ждет в машине. Даже если придется уходить с шумом – у нас будет преимущество. Ближайший автомобильный мост довольно далеко. А если удастся не засветить машину, то нас вообще можно искать долго. И, надеюсь, безрезультатно. Впрочем, это я уже «мандражировал». Все должно пройти штатно.

Операция прошла так, как и задумывалась. Позвонив Алексею, передал только: «десятиминутная готовность». А затем неторопливо направился по подробно обрисованному Вадимом маршруту. Поднявшись на нужный мне третий этаж и пройдя по длинному, выкрашенному голубой масляной краской коридору, увидел Славика Васина, бойца из подразделения Лехи. Тот при виде меня явно облегченно вздохнул и пару раз негромко стукнул в дверь. Оттуда появился уже полностью одетый Алексей. Обнявшись, я отстранился на длину вытянутых рук:

– А теперь, варяги, делаем отсюда ноги. Давайте за мной.

На втором этаже я деловым шагом подошел к окну.

– Ждем сигнала.

Когда раздался звонок телефона, я снял трубку:

– На связи.

– Дорога свободна.

– Понял.

Вынув из кармана большой перочинник, несколькими движениями вскрыл слой краски на створке рамы. Окно, чуть посопротивлявшись, распахнулось, и одним прыжком я оказался на заросшем высохшей сорной травой блекло-желтом газоне позади больничного корпуса. Быстренько посторонившись, дождался «выпадения» из оконного проема еще двоих вынужденных «десантников». И, приглашающе махнув рукой, широким шагом направился в нужную сторону. Парни, так же молча, последовали за мной. Все прекрасно понимали – для разговоров время еще будет.

Спокойно перейдя через реку, где нас встретил Вадим, сели в машину. Водитель тронулся с места сразу, только услышав звук захлопнувшихся дверей. Пунктом назначения был Новочеркасск. Вадим сразу достал телефон и отправил своего человека, наблюдавшего за вторым «пастухом», туда же. Алексей с моего аппарата, сделал то же самое для своего второго «телохранителя», отсыпавшегося на съемной квартире. А уже через полтора часа мы собрались все вместе, после чего я попрощался в Ерошиным.

– Спасибо, Вадим, выручил. Если что – звони, я перед тобой в долгу.

– Может, и позвоню. Дела у нас там не слишком веселые. Если что – сможешь меня переправить туда же, куда и этих ребят?

– Не вопрос. Вот это адрес «электронки». Проверяю раз в несколько дней, на меня не «завязана». Номер телефона сейчас сменю, на почте будет новый, читать с конца. На самый крайний случай вот телефон моего отца, полковника Караулова. Представишься «Ершом», спросишь «фотоохотника». Он будет в курсе, скажет мои координаты. Ну, будь жив.

Мы обнялись и через несколько секунд разошлись. Парням, от которых я за это время не услышал ни слова, даже имен их не узнал, просто крепко пожал руки. Им нужно возвращаться в Донецк. Мы же отошли в скверик неподалеку. Оставив ребят там и не ответив пока на их вопросы, вернулся на вокзал. В кассе выкупил на свое имя все четыре билета купе до Екатеринбурга. Мол, один и поеду, просто попутчики не нужны, отдохнуть желаю. Девушка за стеклом хоть бы ухом повела – любой каприз за ваши деньги. После чего вернулся за ребятами – поезд должен был отходить через полтора часа. А кассирша, судя по графику работы на стекле, сменялась меньше чем через час. Это, как говорится, я удачно зашел.

– Так, а вот теперь можно и поговорить, – вытащил я из пакета принесенные из вокзальных киосков бутылки с минералкой. – Рассказывайте.

– Да что тут рассказывать-то, задница полная, куда не повернись.

М-да. Чего-то такого я и ожидал. История была проста и незамысловата. Лейтенант со своими ребятами во время одного из рейдов в горной части Чечни нарвался на небольшую группу вооруженных горцев. Понятно, случайно – обычно обо всех передвижениях военных «духи» знают раньше, чем парни успевают базу покинуть. Да и шли по наводке совсем за другим человеком. А тут, по всей видимости, какая-то накладка у боевиков вышла.

В общем, среди убитых оказался сын «очень уважаемого человека». Тот объявил о кровной мести и начал «копать». Все бы ничего, не первый раз, но… нашлась какая-то продажная тварь и «слила» информацию по группе. И фамилии с именами и званиями, и место дислокации подразделения.

В живых их оставалось к тому времени трое из бывшей на месте столкновения четверки. «Чехи», когда узнали данные на всех троих, объявили на них охоту. И информация эта появилась сразу из нескольких источников. Так что, скорее всего, она и вовсе не скрывалась ни от кого. Чтоб, значит, страшнее было. И первым попал под удар как раз летеха.

В машину, в которой он ехал по служебным делам в Ростов, прилетел «гостинец» из РПГ. Выжил по чистой случайности – как раз собирался выйти «отлить», когда увидел реактивную струю приближающейся гранаты. Дверь была уже открыта, так что сумел выпрыгнуть, отделался лишь контузией. А вот солдатик-водитель отреагировать не успел. Там, в машине, и остался. Уже в больнице подбросили записку с предупреждением: все равно достанем. И семью тоже. И адрес матери. Рапорт по командованию ничего не дал. Стрелявшего не нашли.

И что в такой ситуации делать? Командование заниматься защитой какого-то лейтенанта и его близких не станет. Ждать нового покушения? А семья, место жительства которой боевикам известно? Но, как говорится, «нету тела – нету дела». Пока их не убьют и полиция-милиция не почешется…

После того, как услышал этот грустный рассказ, я взял дело в свои руки.

– В общем, парни, свои перспективы вы стопудово знаете лучше меня. Ничего хорошего вас там, в будущем, не ждет. Но, может, я не прав? У кого какие предложения?

– Да валить их всех нужно, – со злостью в голосе высказался Славик Васин. – Если эти суки думают, что заставили нас бояться, то я готов их удивить. Смертельно так удивить.

Зная Васина как прекрасного снайпера, по своим возможностям намного превосходящего обычный общевойсковой уровень, я в этом ни минуты не сомневался. Но вот его реакция на ситуацию была реакцией боевика, но никак не командира, способного взвешенно подходить к любой проблеме. Например, к проблеме остающихся дома семей, оказывающихся под ударом.

– У тебя же есть план, иначе ты бы во все это не ввязывался, – Алексей откинулся на спинку лавочки. – Давай сначала тебя послушаем.

– В общем, есть вариант поработать по контракту далеко за границей. И семьи туда перетащить. Пусть и не сразу. Пока же их перевезем в маленький периферийный городок здесь, в России. На месте работы условий для них пока нет. Но, как только вы будете готовы их принять, они присоединятся к вам. Дело нескольких месяцев.

Тут я немного темнил, конечно. Но выкладывать на стол все карты мне категорически не хотелось. Будет еще для этого время, в самый последний момент.

– И им работу подберем, если захотят. Понятно, что никому из них не понравится бросать налаженную жизнь, но это единственный безопасный вариант. Сами понимаете. Заложники для наших горных друзей – излюбленный способ действия. Как только вы все покинете территорию Российской Федерации – вы сорвались с крючка. Вопрос с прекращением контракта на вашем нынешнем месте службы тоже можно решить. Скорее всего полюбовно. Но, в самом крайнем случае, устроим «автокатастрофу» или еще какой липовый несчастный случай. Вот, вкратце и все.

– Я уже позвонил матери, – угрюмо глядя в сторону близкого вокзала, признался лейтенант. – Она со Светкой, моей сестрой, сразу уехала к тетке в Петрозаводск. Отпуск взяла и уехала. У Ивана родители в Сибири живут, в глухой деревушке. Там, у кержаков, нрав простой, «стволы» в каждом доме есть. Славик и вовсе детдомовский.

– И долго ваши родные прятаться будут? Или отстреливаться от абреков с «калашами»?

– А «далеко за границей» это где? – поинтересовался молчавший до этого Иван.

– Кто наниматель? Что за работа и почему ты уверен, что там нас не найдут? Диаспора у них по всему миру есть.

– Работа… Охрана грузов и «караванов», разведка местности и противодиверсионные мероприятия. Оплата в три раза больше, чем в армии. Дело новое, интересное, перспективное. Это максимум информации, который я вам сейчас могу дать. Ну, и еще намек: там круглый год лето… А нанимателем буду я сам.