В сухом остатке от встреч с незнакомкой ныла губа, где-то в химчистке стирался плащ вместе с телефоном. Однако, что-то в ней было! Жаль, что обстоятельства не всегда складываются как бы нам хотелось. А ведь могло бы быть иначе. Встретились бы в кино или на концерте, ну или на крайний случай в кафе. Подошёл бы и запросто сказал бы: «Здравствуйте, я Тима. Давайте знакомиться!» А она бы мне в ответ очень нежно…

– Хам! – послышалась знакомая интонация из приоткрытого окна.

Голос звучал на отдалении, но был достаточно громким. Я предположил, что незнакомка снова протёрла не свою машину, и от этой догадки рот растянулся в улыбке. Ещё мгновение назад я рассуждал, что больше никогда её не увижу, но, видимо, поторопился. То ли любознательность, то ли азарт недавней дуэли с ней выбросил меня наружу, и я пошёл на голос.

Через несколько секунд моим глазам открылась очаровательная картина с драматическим сюжетом. Безжалостный эвакуатор поднимал такую же белую «Вольво». Девушка вцепилась в ручку двери, её носки едва касались земли, а гаишник с фуражкой на затылке пытался оттащить её в сторону. И при этом все: и моя незнакомка, и гашник, и эвакуаторщик из кабины – орали каждый о своём. Наконец, гаишнику удалось разорвать ручной хват. Победив в этом раунде, он так и застыл, очевидно, размышляя в нерешительности о том, что делать дальше, – стоит ли отпустить девичьи её руки, оказавшие столь упорное сопротивление, или…

Разглядев погоны на плечах стража дорог, я с ходу бросил:

– Товарищ капитан, прошу вас, отпустите девушку! Поверьте, это чревато угрозой для вашей безопасности. Эта девушка – бытовая террористка!

– От такого же слышу! – выкрикнула она в мой адрес.

– Проходи мимо! – ответил гаишник, продолжая удерживать её.

– Что-то не припомню, чтобы мы перешли на «ты», – сказал я в ответ фамильярному полицейскому.

– Проходите мимо! – поправился тот.

– То он мне в спину пистолет наставил. То выдавал себя за артиста, аферист! – снова крикнула девушка.

Забавно было наблюдать, как она билась на два фронта: поносила меня и барахталась в руках гаишника, пытаясь вырваться.

– Всенепременно уйду, товарищ капитан. Только сначала отпустите девушку, и я сразу… – сказал я.

– Отпусти, оглобля! – перебила она меня.

– Гражданин, вы мешаете работать, – подчёркнуто учтиво добавил в мой адрес капитан. – Вы препятствуете работе полиции. Погодите, а какой пистолет?!

– Ого! Это вы называете работой?! – начиная заводиться, произнёс я и на эмоциях крикнул: – Пердимонокль какой-то!

– Чего-о-о?! – заорал полицейский.

– Похоже, Костян, он тебя оскорбил! – подначил гаишника водитель эвакуатора.

– Оскорбление при исполнении! – выдавил побагровевший блюститель закона и отпустил девушку. – Эй, ты, стоять. Мордой на капот. Ноги шире!

– Вы это кому? – переспросил я.

– Вам обоим!

– Ну же, милая, вы мне за «ноги» разбили губу, а этого тоже оприходуете? – обратился я к незнакомке и засмеялся.

Но не успела она замахнуться, а тем более ответить, как оба были припёрты гаишником к покачивающемуся на тросах автомобилю.

– Эй, Костян, тебе про охрану труда когда-нибудь рассказывали? Сейчас машина сорвётся и раздавит барышне ножки, которые она по твоей же команде поставила широко. Давай, майна! – крикнул я, перекрикивая звук двигателя эвакуатора.

– Где ствол? – нервно выкрикнул гаишник и наставил на меня свой пистолет.

– Ты что, ослеп? Ты его в руках держишь!

– Костян, травить? – крикнул тот с эвакуатора.

– Да я вас по судам затаскаю! – внесла свою лепту в этот ералаш девушка.

– Где ствол?! – заорал мне в ухо гаишник.

– Часть съел, а часть в машине! – как контуженный выкрикнул я.

– В этой? – страж порядка кивнул на «Вольво».

– Вира или майна?! – не унимался эвакуаторщик.

– В очень похожей!.. – бросил я невозмутимо.

– Ну, блин, капитан! Ты меня достал! – перебила меня незнакомка.

Похоже, она решительно настроилась разобраться с полицейским, но гул подъёмника не давал ей сосредоточиться, поэтому неизвестно кому громко добавила:

– А ты заткнись!

– Это вы мне? – переспросил я её по-соседски.

– И ты тоже!

– Мо-о-олчать! – завопил гаишник. – Все заткну-у-улись!

Во внезапно образовавшейся тишине гудел только эвакуатор.

– Костян… – робко донеслось из кабины эвакуатора.

– Молчать! – ещё раз с надрывом крикнул полицейский. – Разберёмся в отделении!

Он тут же достал радиостанцию и вызвал подкрепление, транслируя в эфир, что ему оказано физическое сопротивление и нанесены оскорбления.

– Ну вы у меня, ну я вас… – приговаривал Костян, расхаживая за нашими спинами.

Не успел я дослушать нагромождение местоимений и междометий, как гаишник подло защёлкнул на наших руках никелированные наручники.

– О! Похоже, судьба всё решила, нас уже с вами окольцевали! – рассмеялся я и поинтересовался у незнакомки: – Кстати, вы не замужем?

– Даже если бы я и была свободной, за вас никогда не пошла!

Отделение, в которое нас доставили, находилось поблизости. Так что не прошло и пяти минут, как вместе с закованной приятельницей мы уже сидели в обезьяннике.

– И что теперь будет? – успокоившись, обречённо произнесла она.

В это мгновение мне стало стыдно и одновременно жалко её. Моя «сонаручница» выглядела растерянной и беззащитной, словно потерявшаяся маленькая девочка, ищущая глазами помощи. Тем более, как ни крути, но и отрицать мой вклад в произошедшее было бы нечестно.

– Известное дело, – улыбнувшись, начал я с желанием подбодрить её, но меня опять понесло. – Сейчас нас разведут по разным кабинетам, будут допрашивать, возможно, даже бить, чтобы мы подписали нужные признательные показания. Если будем упорствовать, начнут пытать.

– Я не поняла, какие показания! – на полном серьёзе возмутилась она.

– Какая разница! Мало ли у них нераскрытых дел! Главное, если начнут шить политику или растление малолетних, не соглашайтесь ни на каких условиях.

– В каком смысле политику?

– О как! А педофилия вас не смутила?

– Вы маньяк!

– Да, вот ещё, – продолжил я в том же духе, – ни в коем случае не соглашайтесь, что мы действовали по предварительному сговору. За групповуху больше дадут!

– Что значит «дадут»! Мне вообще некогда, я опаздываю, у меня дел невпроворот! – распалилась она и заорала. – Эй, кто-нибудь! Открывайте немедленно! Я требую выпустить меня!

– Не кричите, – тихо сказал я. – Посадят в карцер с крысами.

– Да что вы мне мозги пудрите! С какими крысами?!

– Серые с лысыми хвостами, – ответил я и для пущей убедительности зацыкал зубами, изображая крыс!

– А у вас это здорово получается! Талант! – сказала она и отвернулась.

– Есть небольшой, – согласился я. – В ТЮЗе подрабатываю в «Щелкунчике» в роли Четвёртой крысы – это та, что с секирой стоит.

– И угораздило же меня с вами столкнуться! А говорят, Москва – большой город!

– А вы мне даже начали нравиться, – с лёгкой иронией ответил я.

В этот момент между прутьями решётки появилось равнодушное и спокойное лицо видавшего всякое полицейского.

– Дамочка, встала и на выход! – сказал он.

– Меня отпускают?

Он вяло кивнул и так же нехотя добавил:

– У нас тут всех отпускают. Мы здесь вроде бюро добрых услуг: заходите к нам, отдохните, чаю выпейте.

– И чай будет? – вырвалось у меня.

– Всё, гражданин, будет, – буркнул под нос дежурный.

Незнакомка поднялась и, выходя из клетки, сосредоточенно посмотрела на меня, словно прощаясь. Я же в ответ подмигнул ей и произнёс:

– Очень приятно, что мои злоключения оказались связаны с вами, а не с какой-нибудь другой особой. С вами интересно и смешно, хотя временами несколько болезненно.

Я показал на припухшую губу. Ещё мгновение, и она растаяла как утренний туман, оставив меня в качестве единственного обитателя непрезентабельного помещения. Прислонившись к стене и прикрыв глаза, я прокручивал в голове последние события. Тихий свист оторвал меня от погружения в глубины сознания. Я нехотя открыл глаза.

– Привет дебоширам! Ай-яй-яй! Физиономия на троечку – типичный бузотёр и хулиган. Фу! От былого интеллигентного лоска ничего не осталось. И это надежда российской науки! Человек, которому я прочил нобелевское будущее. Представляю такую харю однажды десятого декабря в мэрии Стокгольма. Седой денди во фраке с дипломом и медалью Нобеля в руках произносит, мол, для вручения приглашается профессор Василиаускас, Россия. И тут выходишь ты – вот именно в таком виде, как сейчас. И что же ты скажешь собравшимся?

– Скажу спасибо за оказанную честь. Извинюсь, что по дороге на церемонию какая-то шведская фрекен окатила меня из лужи. Поэтому пришлось зайти в химчистку на улице Готгатен, где вскоре я получил от всё той же стокгольчанки по лицу, далее был доставлен полусумасшедшим полисменом в полицейский участок. Отпустите меня, дяденьки, я домой поеду! – сказал я, вспоминая турпоездку в Швецию.

Судьбин А улыбнулся и, сморщив свой римский нос, причмокнул:

– Нравится мне, Тима, твой пофигизм! Подвёл друга, считай, сорвал свадьбу. Сидит в клетке и, как мартышка, рожицы корчит!

– Ай, брось! Ответь лучше на вопрос. Никак не могу просчитать периоды твоих появлений. На чём основана система?

– И не пытайся! И сам не знаю. Непредсказуемость – мой конёк!

– Ничего себе! Провидение, которое нас ведёт, оказывается, само непредсказуемо.

– Тима, попрошу не переходить в сравнениях на средний род. Как-то обидно – ассоциации всякие навевает!

– Прости, впредь учту, – сказал я искренне…

– Заснул, что ли? – раздался голос дежурного, стоявшего аккурат на том самом месте, с которого ещё мгновение назад вещал Судьбин А. – Чего это ты передо мной извиняешься! Пошли, вызывают.

Он отпер дверь и сопроводил меня в кабинет, на которой маркером было написано «13».

Вот ведь смех! Сегодня ещё и пятница. Не удивлюсь, если за дверью окажется оперуполномоченный Джейсон!

– Проходите! – раздался приятный баритон, когда я переступил порог.

Увиденное стало для меня полной неожиданностью. Вероятно, в этот момент я выглядел весьма глупо. Напротив стола, за которым проглядывалась фигура хозяина кабинета, элегантно восседала моя бывшая сокамерница.

– Здравствуйте, – наконец сказал я. – Товарищ майор, а что здесь делает эта девушка?

– Да вот сидим, плюшки кушаем, присоединяйтесь, – иронично заметил полицейский. – Итак, молодой человек, помогите разобраться в произошедшем, а то гражданка окончательно ввела меня в ступор.

– Готов, товарищ майор. Что конкретно интересует?

– Во-первых, вчера вы спровоцировали ДТП, в результате которого находящаяся здесь гражданка совершила наезд… на вас?

– Видите ли, такое дело…

– Давайте без рассуждений, чётко и по существу, – перешёл майор на официальный тон.

– Слушаюсь чётко. Значится так, вчера я встретил гражданку в Шереметьеве.

– Один или два?

– Не понял, два чего? – переспросил я.

– Шереметьево-1 или Шереметьево-2?

– А есть разница?

– Я просил по существу! – оборвал меня полицейский.

– Хорошо, один.

– Она ваша знакомая?

– Нет, я эту девушку не знаю.

– Я же вам говорила! – вставила незнакомка.

– Не мешайте, – сказал ей майор и, глядя на меня, спросил: – А зачем встречали её если, если незнакомы?

– Так я и не встречал.

– Как не встречали, вы же сами сказали!

– Я сказал, что встретил, а не встречал.

Полицейский непонимающе прислушался.

– В том смысле, мы встретились случайно.

– И до вчерашнего вечера вы не знали гражданку? – уточнил майор.

– И после вчерашнего вечера её не знаю.

– А я что сказала! – опять отозвалась незнакомка.

– Да помолчите уже! – бросил ей полицейский. – Наслушался вас.

– Товарищ майор, я не знал эту девушку ни до вчерашнего дня, не знаю сейчас, и как полчаса назад выяснили, гражданка вообще не желает меня знать.

– Это правда! – отозвалась незнакомка.

На этот раз полицейский не стал делать ей замечание, а только глубоко вздохнул.

– Если не знаете, то зачем преследовали?

– Я?

– Ну не я же!

– Так, давайте сначала, – предложил я, понимая, что разговор складывается странно. – Вчера прилетел в Москву из Питера. На стоянке такси эта девушка проехала через лужу и обрызгала меня.

– А потом?

– А потом уехала, – вставила она.

– Ну помолчите же! – не выдержал он. – Гражданка уехала?

– Да.

– А вы за ней, – предположил развитие сюжета майор.

– Нет, я поехал домой.

– Так вы же из Питера?

– И что с того! У меня в Москве живут родители.

– Понятно, а вы знаете адрес гражданин? – майор посмотрел на девушку.

– Зачем?

– То есть нет? – переспросил её он.

– Вы проницательны, – ухмыльнулась она.

Полицейский опять глубоко вздохнул и постучал карандашом по стоявшей на столе кружке.

– Если у вас ко мне вопросов больше нет, то я пойду. Дел невпроворот! – сказала моя обидчица.

– Сидеть, гражданка, здесь я решаю, есть вопросы или нет.

Девушка недовольно покачала головой.

– А как вы оказались сегодня у торгового центра? – он снова переключился на меня.

– Костюм покупал.

– Какой?

– Дорогой, товарищ майор…

– Я вам не дорогой! – огрызнулся полицейский.

– Да не вы! Костюм дорогой! В пакете с надписью «Хрень Ценная» – в смысле «ХЦ»!

– А почему именно в этом хрене, в смысле «ХЦ»?

– А почему нет? – ответил я вопросом.

Майор задумался, но не стал комментировать мой выпад, а в том же тоне продолжил:

– Ну, купили костюм, так и ехали бы восвояси?

– Не получилось. Мне показалось, что мою машину угоняют.

– Кто? – заинтересовался майор.

– Гражданка.

– Это ложь! – отреагировала она.

– То, что мне показалось, вовсе не ложь. Но то, что вы не угоняли, согласен. Я ничего такого и не говорил.

– Не заявлял, – подтвердил полицейский.

– А зачем тогда наставили мне в спину пистолет? – не унималась девушка. – И начали пошло шутить?!

– Кстати, у вас на пистолет разрешение имеется? – полицейский, сощурившись, взглянул на меня.

– Нет, – честно ответил я.

– А какой системы оружие? – спросил он её.

– Как какой? Этот… ну как его… Я с вами совсем вымоталась… на букву «б».

– Браунинг? Беретта? Баярд, Бенелли, Бергман? – начал перечислять майор.

– Батон, – вспомнив нужное слово, прервала его она.

– Батон… это какой-то жаргон, в смысле «волы-на»? – осторожно предположил полицейский.

– Какой из него волынщик! Вы только взгляните на него! Тоже мне шотландский горец! – ухмыльнулась девушка.

– Батон системы багет, – ответил я.

– Точно! – подтвердила она.

– А это… наш или импортный? – пытался уловить суть полицейский.

– Местный, я его в торговом центре купил.

– Где? – мозговой вычислитель полицейского работал не очень быстро.

– В гастрономе на первом этаже.

– С рук, что ли? А кто вам его продал? – полицейский придвинулся ко мне.

– Никто, я взял его из лотка, – ответил я и тоже подался вперёд к нему.

– Что вы взяли?

– Багет.

– Какой?

– Ну я не знаю, длинный такой, наверное, французский, – не разбираясь в хлебобулочных изделиях, предположил я.

– Французский, – подтвердила девушка.

– Так вы же сказали, что он отечественного производства. Или всё же иностранный? – не унимался полицейский.

– Слава богу, наша страна сама печёт хлеб! – с гордостью за родину ответил я.

– Какой хлеб?! – взмолился полицейский.

– Французский багет, который он приставил мне к спине и сказал: «Ноги шире», – медленно произнесла девушка.

– Совершенно верно! – подтвердил я, чем, похоже, окончательно добил следователя.

Майор завис секунд на тридцать, потом встал и, подойдя ко мне, склонился и спросил:

– А про ноги зачем сказали?

– Так вы же так говорите.

– Я?

– Ну, не знаю. В фильмах говорят именно так. Впрочем, сегодня ваш капитан тоже ей говорил.

– Что?!

– Ноги шире! – с возмущением ответила девушка.

– Зачем?

– А это вы Костика спросите, – сказал я.

– Какого? – полицейский был на грани помешательства.

– Да, капитана вашего, который нас сюда привёз! – несдержанно выпалила девушка.

– Ах, этого… – майор подошёл к окну и посмотрел на улицу, словно сверяя своё состояние с действительностью происходящего.