Джессика не знала, куда ей идти. Уже в самом начале город пугал лабиринтом сплетавшихся узких и тёмных улочек. Людей вокруг не было, а издалека доносился вой собак. В воздухе висел невыносимый запах застоявшейся воды, мусора и навоза. Всё это наполняло открытые канавы между домами. Даже в такое позднее время можно было с лёгкостью заметить всю грязь на улицах. Старые ящики, поломанные тележки и прогнившая еда были частью антуража этого города.

Джессика несмело шла вперёд, когда ей под ноги с писком бросилась огромная крыса. От неожиданности Джесс отшатнулась в сторону и влезла каблуком в лужу блевотины. Она только вздохнула, ведь была настолько уставшей, что такая мелочь больше не играла особой роли.

Чем дальше она шла, тем плотнее друг к другу располагались дома. Возможно, кто-то хотел сплотить население, позволив соседям пожимать друг другу руки по утрам, не выходя из дома.

Джессика свернула за угол и оказалась на огромной пустующей площади. В центре стояла большая скульптура. Но внимание Джесс привлекла не она, а четырёхэтажный дом. Он выделялся по сравнению с остальными. Вход охраняли два огромных фонаря в виде собак. Свет струился из отверстий на их спинах и открытых пастей. Скульптуры выглядели пугающе. Они словно олицетворяли адских псов или просто давали понять, что с хозяином этого места лучше не шутить.

Большее количество окон с закрытыми ставнями смотрело со стен дома на площадь. Крыша дома оказалась более плоской и темной, чем остальные. Из каменного дымохода спешил вверх серый дым. Ноги Джессики сами привели её к массивной двери, над которой висела металлическая вывеска со странным названием: "Радужная муха". Изнутри доносились громкие пьяные звуки, словно странствующий цирк приехал в город и устроил бесплатное выступление.

Джессика развернула порванную юбку так, чтобы разрез оказался сзади, и застегнула пальто на те две пуговицы, которые у него остались. Она знала, что должна быть осторожной, но пусть этот город и сильно отличался от привычного – это был город. Если здесь она не сможет найти помощь, то где тогда?

Смело открыв двери, она шагнула внутрь. Резкий запах гари свечей вперемешку с алкоголем перекрыли обоняние. В глазах начало резать. Она еле сдержала кашель и, стоя в проходе, огляделась. На первом этаже оказался бар. На верхних, возможно, были комнаты для ночлега. Вряд ли хозяин этого заведения отвёл такое здание целиком лишь для собственного пользования.

Свечи здесь были повсюду. Они красовались на столах, свисали с потолка, стояли на полу и, конечно же, возле окон, на которых не было занавесок. На каждой раме стояли одинаковые голубые вазы с уже засохшими цветами и травой. Джессика нигде не видела электрических приборов. Как же тогда здесь всё работало? Хотя, возможно, это и было изюминкой подобного места? Своеобразный побег от реального мира, чтобы отдохнуть от всего. Джессика гнала от себя мысль о том, что удивление бандитов в лесу не было случайностью, а про электричество здесь никто и не знает.

Каменный пол был покрыт толстым слоем грязи. На стенах висели рога различных животных, иногда с головой, а иногда и без. Под каждым трофеем находилась табличка, на которой было что-то написано. Возможно имя того, кто погубил это животное. Между трофеями висели картины с изображением обнажённых созданий. Одна из них была посвящена женским грудям разной формы и больше ничему. Видимо, это являлось частью высокого искусства, которого не понимала Джессика.

Несмотря на такой поздний час, в баре оказалось несколько посетителей. В основном это были мужчины разных возрастов. Одеты они были не лучше громил из леса. У неё в голове никак не укладывалась местная мода. Но Джессика постаралась на это не отвлекаться. Главное, что никто из сидевших не обратил на неё ни малейшего внимания. К тому же здесь было тепло и пока что безопасно.

Она подошла к стойке, за которой стоял пожилой человек с короткой седой бородой. Волос на его голове почти не было. Он был низкого роста и с большим пузом, делавшим его похожим на надутый воздушный шар. Казалось, оно мешало ему каждый раз, когда он хотел дотянуться до чего-то на другом конце стола.

– Шо подать? Вино, сидр? – пожилой мужчина даже не смотрел, с кем разговаривает. Он безостановочно протирал пятно на стойке.

– Простите, – начала Джесс полушёпотом. – Где у вас можно позвонить?

– Где у нас можно шо?

– Позвонить? У меня мобильный сел, – она судорожно достала свой телефон из кармана и протянула мужчине. – Мне буквально на минуту.

– Мадама, я не пойму шо ты от меня… – он поднял взгляд и вдруг резко замахал руками. – Нет-нет-нет. Бесплатно ничо не получишь!

– Что?

– Ты ещё и глуха к тому ж? Оборванцам у нас места нет, – он ткнул в неё тряпкой, свёл брови и плотно сжал губы.

Джессика растеряно опустила взгляд и только тогда поняла реакцию пожилого человека. Обе её руки были испачканы и исцарапаны, блузка в крови, волосы растрёпаны, обувь в грязи, а светлое пальто в коричневых пятнах. Явись она в таком виде в полицию, вряд ли бы ей сразу же поверили. Скорее, сперва бы заперли, и лишь разобравшись с фактами, выслушали бы. Но худшим было не это, а осознание того, что ей сейчас ничем не помогут, и она снова окажется на улице.

– Нет, прослушайте! Я не… у меня есть деньги. Вот, – во внутреннем кармане пальто она нашла немного купюр. Сумма была не большая, но на комнату в дешёвом отеле хватило бы. – Вот, смотрите.

Мужичок поморщился, что-то пробормотал и резко вырвал деньги из рук Джессики. Рассматривая купюры, он нахмурил густые брови, и искривил лицо в странной гримасе. Неужели подумал, что фальшивые? Вдруг он потряс деньгами перед лицом Джессики и недовольно спросил:

– Шо я, по-твоему, должен с этим делать?!

– В смы… я не понимаю, – её взгляд забегал. Она не готова была вновь оказаться на улице и решила сделать всё, что угодно, лишь бы остаться. – Если не хотите денег, возьмите телефон!

Мужичок удивлённо наблюдал за плоским чёрным объектом, которым трясла перед его носом Джессика. Он настороженно взял прибор и с интересом повертел в руках. Он понюхал его, постучал им по столу, потом поднёс к свече. Сложно было сказать, чего он этим хотел добиться. Но вдруг он склонил голову и увидел в приборе своё размытое отражение. Мужичок поднёс его ближе к лицу и фыркнул.

– Шо за чертовщина? Там же ничо не видно. Ты хошь мне поломанное зеркало подсунуть? – он швырнул телефон на стойку. Джессика только ахнуть успела. – Думаешь, шо я совсем ничего не смыслю?!

– Зеркало? – Джесс не могла понять, шутил он или нет.

– Давай, убирайся отседава, – громко сказал мужичок и указал пальцем на дверь. – Пока я тебя силой не вышвырнул! Пшла вон, оборванка!

Прежде чем Джессика успела хоть что-то ответить, он шустро оббежал стойку и уже подпихивал её толстыми руками в сторону выхода. Как же так?

Не переставая бормотать что-то невнятное, он подтолкнул её сильнее, и она пошатнулась. Сердце застучало быстрее. Происходящее привлекло внимание сидящих в таверне. Никто не желал вмешиваться, но посмотреть хотелось всем. Джессика схватилась руками за стойку. Что было сил она прижалась к столу, не позволяя мужичку оттащить её.

– Постойте! Не надо… – слёзы обиды накатили на глаза. – Пожалуйста, мне правда нужна помощь!

– Мне тож она нужна, но я ж у тебя не клянчу! Давай, топай вон!

– Ну что ты так разорался? – вдруг раздался усталый женский голос.

Из тени лестницы, ведущий на второй этаж, вышла фигуристая низкорослая женщина. Внешне она казалась не моложе этого пузатого мужчика. Её тёмные с сединой волосы были собраны густой косой вокруг головы и украшены бордовыми лентами. В ушах блестели слишком большие серьги с разноцветным стеклом. В одной руке она несла ведро с водой, а в другой держала булку чёрного хлеба. Запах от него разнёсся по всему бару, и желудок Джессики издал предательский звук.

Женщина с лёгкостью подняла ведро на стойку и положила рядом хлеб. Она окинула пристальным взглядом навязчивых зевак и те, как по щелчку пальцев, без лишних слов вернулись к своим прежним разговорам. Женщина вытерла руки о фартук, который висел поверх аляпистой длинной юбки, и подошла к Джессике, чтобы рассмотреть.

– Да ты ж посмотри на неё, она вся дрожит, – женщина покачала головой и щёлкнула языком. – Кровь твоя, девочка?

Джессика, не отпуская край стойки из рук, неуверенно покачала головой.

– Уже хорошо.

– Я оборванцев не обслужваю! – гордо повторил мужичок, сложил руки на груди и отвернулся.

– А кто тебя просит её обслуживать, увалень старый? – женщина посмотрела на него исподлобья. – Ты ж дальше своих глаз не видишь. Чего она просила?

– Я шо знаю? Несла чушь какуй-то!

– Ага, тебя послушать, так каждый второй чушь несёт.

Он насупился и недовольно вздохнул. Мужичок этот казался очень настырным человеком. Скорее всего, не любил, когда ему перечили. Но почему же тогда он не стал спорить с этой маленькой женщиной? Только тогда Джессика обратила внимание, что даже посетители больше не поворачивались в их сторону. Видимо, она и была хозяйкой заведения.

– Небось не на ту улицу свернула? – спросила женщина. Она протянула руку и аккуратно коснулась щеки Джессики.

Джессика ойкнула от боли и наконец-то поняла, что её нос практически не дышит, а левый глаз не открывается:

– Я…

Она осознала, что не готова рассказывать о случившемся, тем более посторонним людям. Стоящая рядом женщина, видимо, заметила это и пожала плечами:

– Ну, ничего. Всякое бывает, стыдиться нечего.

Не дожидаясь ответа, женщина улыбнулась. Глубокие морщинки на её лице стали заметнее, а усталый взгляд подобрел. Она гордо выпрямилась, упёрлась руки в бока и постучала разноцветным башмачком о пол. Кивнув самой себе, громко сказала:

– Можешь переночевать вместе с Патриком.

– Шо?! – развернулся мужичок. Его пухлые щёки раскраснелись от недовольства, а пушистые брови взлетели от удивления. – Шо значить переночевать?!

– То и значит. Дай ей с кухни остатков, – добавила хозяйка таким же приказным тоном. – Давай только быстрее, работы ещё много.

Грязным рукавом пальто Джессика вытерла застывшие слёзы и хлюпнула носом, тихо понадеявшись, что Патриком окажется ребёнок.

Она заметила, как мужичок хотел что-то сказать. Но вместо этого лишь раздул ноздри, беспомощно вплеснул руками, взял одну из свечей, стоявших на столе, и жестом позвал Джессику за собой.

Она последовала за ним. Вместе они обошли стойку и повернули налево, где пряталась непримечательная дверь без засовов. Большая комната, в которую они вошли, оказалась кухней. Она была заставлена деревянными столами. На каждой стене висели полки, где хранились глиняные миски, всевозможной формы кувшины и прочие кухонные принадлежности. Из-под полок свисали свежие травы: тимьян, петрушка и кто его знает что ещё. Внимание Джессики привлекла большая печь, возле которой стоял чёрный котёл. Оттуда исходило приятное тепло, и Джесс захотелось остаться здесь навсегда.

– Ничего не трожь! – рыкнул мужичок. – И не шевелись!

Он поставил свечку на стол и схватил одну из мисок. Вряд ли она была чистой, но зато мужичок заполнил её до краёв едой из котла. Он грубо всучил миску Джессике и жестом потребовал, чтобы девушка последовала за ним к другой двери. Как оказалось, это был выход на улицу.

Джесс послушно пошла за стариком. Она не оглядывалась по сторонам, потому что не могла оторвать взгляд от миски, которая приятно согревала руки. Из-за всего произошедшего у Джессики не было времени даже подумать о том, что она проголодалась. Ни цвет, ни запах еды её не пугали. Если бы она была одна, накинулась бы на еду прямо сейчас. От этой мысли набежали слюнки. Джесс сглотнула, но вовремя подняла взгляд. На уровне лба оказался дверной проём. Она затормозила и чуть не разлила драгоценную еду. Пришлось слегка пригнуть голову, чтобы войти внутрь.

– Под ноги смотри, – шепнул мужичок. – И не шуми! Патрик спит.

Местом её ночёвки оказался неосвещённый сарай, а Патриком – осёл, который тихо спал в своём стоиле. Животное и ухом не пошевелило, когда они вошли внутрь. В сарае воняло не лучше, чем снаружи. Только к тому же добавился запах мочи и сена.

– Спать будешь там, – мужичок указал на большой стог сена, который занимал почти весь сарай. – И чтоб утром тебя здесь не было!

Он фыркнул, последний раз окинул Джессику взглядом и ушёл.

Она осталась одна. В сарае нависла тишина. Джесс боялась пошевелиться, пока глаза не привыкли к темноте. Тогда она обернулась к входу, посмотрела на мирно спящего осла, потом на сено и на еду. Поколебавшись с минуту, она шагнула к так называемой кровати и постаралась сесть как можно аккуратнее. Но пыль от сухого сена всё же разлетелась по сторонам под весом Джессики. Она кашлянула. Её живот вновь разгневано зарычал. Она вспомнила о вечеринке, которую устроили её сотрудники, о торте, к которому так и не прикоснулась, и о Вивиан. Она сейчас, наверное, беспокоится и места себе не находит. Но живот свело сильнее, и грустные мысли сами собой растворились в чашке с едой. Миску заполняла тёмная жидкость, в которой плавали большие куски овощей, а на дне виднелся кусок белой кости. К сожалению, ложки у Джессики не оказалось, а рука была чумазая. Попытавшись найти что-нибудь, обо что можно было бы вытереть грязные руки, она так и не преуспела. Ничего другого не оставалось. Джессика рукой достала кусок моркови и жадно проглотила его, точно кусок мяса. На вкус еда оказалась безумно пресной, но язык Джессики не придирался и не жаловался. Она была рада тому, что вообще хоть что-то ест. Вскоре в миске остался только кусочек кости.

Веки Джессики потяжелели, а все мысли забились в самые дальние уголки разума так, что их стало абсолютно не видно. Она скрутилась калачиком на колючем сене, обняла руками колени и моментально уснула.

Две луны – небесные сёстры – продолжали бесстыдно освещать улицы города.

Глава 7. Рхалду

Семь дней назад все жители деревни Рхалду погибли.

Ночь выдалась беззвёздной, тёмные тучи затянули небо. В лесу, окружающем Великую гору, нависла тишина. Его обитатели в страхе скрылись в своих норах и логовах.

В тишине раздался гром, но ни ветра, ни молний не было.

Гром повторился с новой силой, и показалось, что Великая гора задрожала.

Жители Рхалду мирно готовились к свадьбе младшей дочери старейшины. Они не видели, как на верхушке горы появилась огромная яма, из которой выползла изнемождённая размытая фигура, объятая огнём. От прикосновений существа загорелась трава. Пламя была чёрным. Оно стремительно расползалось по округе, оставляя после себя пепелище.

Хриплый, ни на что не похожий голос восставшего разнёсся по вершине горы. Заклинание, забытое временем, сорвалось с его губ. Оно звало потерянную магию, искало её.

Стоявший на горе собрал воедино остатки своих сил и разделил сознание на тысячи частей, спеша за заклинанием. Он знал, что магия, принадлежащая этому миру, принадлежащая ему, упрятана очень далеко. Но где бы она ни была, спрятаться от зова заклинания не сможет.

Воздев к небу худую руку, восставший щёлкнул пальцами, и время застыло. Его пустые глаза распахнулись, и слабое видение девушки с волосами цвета пшеницы явилось ему. Она стояла перед ним на расстоянии вытянутой руки, но была очень далека. Душу девушки окутывали боль и страх, вкус которых восставший знал лучше, чем что бы то ни было. Большего ему не требовалось. Теперь девушка светилась для него, точно огромный маяк в бескрайнем океане. Восставший знал, где её искать, и чувствовал, как его магия медленно закипала в ней. Скривившись в ужасающей улыбке, он разбил видение на осколки, вдохнул запахи округи и устремился вниз в Рхалду.

Нужда в жизненной силе превышала всё остальное.

Глава 8. Ты звала – я пришел

Солнце лениво выплывало из-за горизонта. Его красно-оранжевые лучи сползали по крышам плотно стоящих домов и загоняли их тени в подворотни узких улочек. Прохладный ветер гулял по чистому небу. Город неспешно просыпался.

Один из ярких лучей просочился сквозь трещину в стене сарая, где спала Джессика. Упав на её щеку, он приятно согревал прикосновением.

Просыпаться не хотелось. Джессика поёрзала, но внезапно дёрнулась, когда почувствовала жжение в горле. Живот её свело, а от вдруг нахлынувших воспоминаний о пугающем сне сжало сердце: выжженная трава, догорающее чёрное пламя на высокой горе, люди падают от прикосновений неизвестного, их крики разносятся повсюду. Стоит рукам тьмы коснуться их кожи, как жизнь покидает тела жертв, и они высыхают точно мумии. Чёрные мумии, с искажёнными в ужасе лицами.

Отчасти Джессика испугалась, но с другой стороны и обрадовалась. Впервые за долгие пять лет она увидела новый сон. Пусть ужасный, но новый. Как это могло не радовать?

Джессика мотнула головой, протёрла забитые пылью глаза и вздохнула.

– Не может быть, – прошептала она ошеломлённо, поняв, что не испытывает больше никакой боли.

По какой-то причине оба глаза хорошо видели, нос лучше прежнего пропускал несвежий воздух, а тело не ныло. Следы от вчерашних побоев полностью исчезли. Не осталось ничего, за исключением засохшей крови. Как такое может быть? Джесс, конечно, не забыла о том, как в день аварии её ноги зажили чудесным образом, но тогда она подумала, что переоценила серьёзность травм.

Убрав мешающие пряди волос с лица, она поднялась на локтях и замерла. На неё падала большая тень. Не пришлось даже щипать себя, чтобы убедиться, видение это или нет. Она отчётливо видела стоящего перед собой высокого мужчину, облачённого в длинный плащ. Пряди чёрных волос прилипли к засохшему пятну крови на левом виске. Страх когтистыми лапами вцепился в её спину. Она узнала его – тот самый мужчина, который расправился с пятью насильниками в лесу.

Он сделал шаг вперёд, и Джессика всем телом вжалась в сено. Глазами она рыскала в поисках того, что могло её защитить. На этот раз под рукой не оказалось ни ножа, ни камня, ничего кроме сена. Даже Патрик предательски спал в стойле.

– От всех так шарахаешься? – раздался усталый голос мужчины. – Или это только мне так повезло?

Воцарилась тишина. Джессика боялась пошевелиться. Она слышала собственное учащённое дыхание. Как он нашёл её, да и зачем вообще преследовал?

– Вставай, – сухо сказал он, не дожидаясь её ответа.

Джессика промычала что-то невнятное.

– Вставай, говорю. Здесь воняет.

– Нет, – сказала она тихо и мотнула головой.

Мужчина закрыл глаза и сжал кулаки. Он так сильно стиснул зубы, что раздался тихий скрип. Казалось, он вот-вот взорвётся.

– Оставь меня в покое, – чуть смелее сказала она.

Глубоко вздохнув, он молча нагнулся над Джессикой и, не церемонясь, схватил её. Всё произошло очень быстро. Она не успела опомниться и, лишь повиснув на его плече как мешок картошки, начала бить руками по спине незнакомца.

– Пусти меня, животное!

– Шевельнёшься ещё один раз, и я клянусь,– мужчина сжал рукой её бедро и сквозь зубы продолжил: – Отрежу все пальцы на руках, а если этого будет не достаточно – лишишься и тех, что на ногах.

Одно лишь представление о подобном исходе заставило Джессику замолчать. Вспоминая, что произошло в лесу, испытывать судьбу она не решилась.

Мужчина вынес её из сарая и свернул направо, но следить за тем, куда они шли, она не могла. Ей было безумно неудобно. От плаща мужчины несло сырой шерстью. Широкое плечо давило на живот, создавая впечатление, что его кости сделаны из камня. Если бы Джессика позавтракала, то сейчас бы выплюнула всё съеденное. От прилива крови закружилась голова. Джесс попыталась упереться локтями о спину мужчины, чтобы хоть как-то приподнять голову, но от этого заболела поясница. Что бы она сейчас не делала, доставляло лишний дискомфорт.

На улице было уже совсем светло, несмотря на раннее утро. Пока сапоги мужчины отстукивали по мощёной улице, мимо прошли несколько прохожих, которые, как, показалось Джессике, обратили на них внимания не больше, чем на других. Неужели никто не поможет?