Цитаты из книги «Агрессия, или Так называемое зло»

Я далек от того, чтобы высокомерно насмехаться над моей давно умершей и в остальном очень милой тетушкой. Точно такие же явления я имел возможность – точнее, был вынужден – наблюдать у серьезных людей, способных прекрасно владеть собой, и, разумеется, у самого себя. Это было в лагере для военнопленных. Так называемая полярная болезнь, или экспедиционное бешенство, поражает обычно небольшие группы людей, оказавшихся в соответствующих ситуациях и имеющих возможность общаться только друг с другом. Из того, что мы уже знаем, ясно, что напор агрессии тем опаснее, чем больше члены группы знают, понимают и любят друг друга. В такой ситуации, как я могу утверждать по собственному опыту, резко снижаются пороговые значения всех стимулов, вызывающих агрессию и внутривидовую борьбу. Субъективно это выражается в том, что человек отвечает на малейшие выразительные движения своего лучшего друга – стоит тому кашлянуть или высморкаться – реакцией, которая была бы адекватна, если бы ему дал пощечину пьяный хулиган. Понимание физиологической закономерности этого явления – разумеется, крайне мучительного – хотя и предотвращает убийство друга, но никоим образом не облегчает мучений. Выход, который в конце концов находит понимающий, состоит в том, чтобы тихонько выскользнуть из барака (экспедиционной палатки, иглу) и разбить на куски что-нибудь не слишком дорогое, но разлетающееся с возможно более громким треском. Это немного помогает, а на языке физиологии поведения называется перенаправленным

«Напор» инстинктивного движения, возникающий при длительном отсутствии запускающего стимула, вызывает не только усиление готовности к реакции, но и более глубокие процессы, в которые вовлекается весь организм в целом. В принципе, каждое подлинно инстинктивное движение, если оно, как описано выше, не может быть выполнено, приводит животное в состояние общего беспокойства и вынуждает его искать стимулы, запускающие это движение. Эти поиски, которые в простейшем случае состоят в беспорядочной беготне, пол

Трагическая сторона этой трагикомической ситуации проявлялась позже, когда такие дети, выходя из семьи, внезапно сталкивались вместо своих покорных родителей с безжалостным общественным мнением – например, при поступлении в колледж. Под весьма жестким давлением нового социального порядка очень многие из воспитанных таким образом молодых людей – как говорили мне американские психоаналитики – как раз и становились невротиками. По-видимому, подобные методы воспитания еще не совсем исчезли; еще в прошлом году один весьма уважаемый американский коллега, работавший по приглашению в нашем институте, попросил разрешения остаться еще на три недели – не ради продолжения научной работы, а просто потому, что к его жене приехала в гости сестра с тремя мальчиками – «non-frustration children»[12]; комментарии он счел излишними.

Жизненное пространство распределяется между животными одного вида таким образом, чтобы каждый по возможности нашел себе пропитание.

Но роль агрессии в сообществе социальных животных, состоящем из многих особей, можно описать уже здесь. Это система более высокого уровня, однако понять ее строение легче. Принципом упорядочения, без которого, по-видимому, не может развиться организованная совместная жизнь высших животных, является так называемый ранговый порядок. Он состоит попросту в том, что каждый из совместно живущих индивидов знает, кто сильнее его и кто слабее, так что каждый может без борьбы отступить перед более сильным и, в свою очередь, может ожидать, что более слабый отступит перед ним, где бы они ни встретились. Первым исследовал явление рангового порядка Шьельдеруп-Эббе, наблюдая поведение домашних кур; предложенный им термин «порядок клевания», по-английски «pecking order», используется до сих пор,

Было бы ошибкой думать, что для сохранения вида важны только три уже рассмотренные функции агрессивного поведения – распределение особей одного вида по жизненному пространству, отбор в поединках и защита потомства. Дальше мы еще увидим, какую незаменимую роль играет агрессия в большом концерте инстинктов, как она, в качестве движущей силы и «мотивации» вызывает

Все это повторяется еще несколько раз, пока колебания в конце концов не затухнут; тогда бойцы останавливаются у вполне определенной точки, где они, теперь уже находясь в равновесии, угрожают друг другу, но не нападают.

Надеюсь, что после всего рассказанного в первых одиннадцати главах мне удастся объяснить причины некоторых нарушений функции агрессии у человека. Двенадцатая глава – «Проповедь смирения» – призвана создать для этого еще одну предпосылку, устранив внутреннее сопротивление, препятствующее многим людям увидеть, что они сами – часть вселенной, и признать, что их поведение тоже подчинено законам природы. Корни этого сопротивления – в негативной оценке причинности, которая кажется противоречащей свободе воли, и в духовном высокомерии. Т

Я вовсе не думаю, что Великие Конструкторы Эволюции решат проблему человечества путем полного устранения внутривидовой агрессии. Это совершенно не согласовалось бы с их испытанными методами. Если некоторый инстинкт начинает в новых условиях причинять вред, он никогда не устраняется целиком: это означало бы отказ от всех его необходимых функций. Вместо этого всегда создается особый тормозящий механизм, который, будучи приспособлен к новой ситуации, предотвращает вредные проявления инстинкта.

Католический философ и писатель Г. К. Честертон высказал поразительную мысль: что религия будущего будет в значительной степени основана на высокоразвитом тонком юморе. Это, может быть, некоторое преувеличение, но я думаю – позволю и себе парадокс, – что мы пока что относимся к юмору недостаточно серьезно. Я полагаю, что он является благотворной силой, оказывающей мощную поддержку тяжело перегруженной в наше время ответственной морали