Это взаимодействие может иметь разл. аспекты, сосуществующие и сменяющие друг друга или же, напротив, исключающие друг друга: а) субъект-обособленный, когда и чиновник, и клиент занимают активную позицию, пытаясь убедить другого в необходимом ему решении проблемного вопроса, но при этом не учитывая и не принимая во внимание мнение (субъектность) др. стороны, вследствие чего диалог между ними оказывается невозможным, каждый в споре остается «при своем». Поэтому собственно взаимодействия между ними не получается; б) субъект-совместный, когда взаимодействие между чиновником и клиентом имеет характер конструктивного диалога и в этом смысле совместного действия. Взаимодействие носит характер «встречи и диалога с Другим», подчиненных совместному достижению какой-либо цели, выполнению общей задачи и т. д. Субъектное воздействие одного субъекта на другого в системе «чиновник-клиент» строится здесь с учетом субъектных особенностей этого др. субъекта (ценности, установки, способы действия и т. п.). Однако подобный учет интересов другого не предполагает и не требует изменения своей собственности субъектности; в) субъект-порождающий, когда взаимодействие в системе «чиновник-клиент» имеет совместно-распределенный характер, в ходе к-рого происходит взаимное изменение исходной позиции каждого из участников диалога, подчиненное нахождению приемлемого для обеих сторон решения вопроса. Важно отметить, что порождение субъектности здесь проходит неск. этапов, важнейшими из к-рых являются порождение субъектности единого (совокупного) субъекта совместно-распределенного действия, а затем и порождение обновленной субъектности каждого из его со-субъектов после освоения и выполнения этого действия. Аналогично может быть проведен анализ коммуникативного взаимодействия в системах «учитель-учащийся», «руководитель-подчиненный», «родители-ребенок», «образовательная среда – учащийся» и т. д.

• Панов В. И. Экологическая психология: опыт построения методологии. М., 2004; Он же. Психодидактика образовательных систем: теория и практика. СПб., 2007.

В. И. Панов

Онтопсихология общения – только оформляющаяся область науч. исследований на стыке онтопсихологии и психологии О. Основы онтопсихологии – науки о сущности человека с позиций ее соответствия законам бытия, гармонии, нравственности и духовности – были заложены экзистенциально-гуманистически ориентированными зарубеж. и отеч. психологами (А. Маслоу, К. Роджерс, В. Франкл, Р. Мэй, М. М. Бахтин, С. Л. Рубинштейн и др.). Большое внимание уделялось уникальности, самоценности личности, роли высших бытийных ценностей и О. в ее существовании и развитии. О.о. реализует ценностно-смысловой подход к О., ее методологической основой является гуманитарная парадигма, к-рая предполагает ценностно-смысловое, глубинное освоение бытия, принимающее во внимание истор. измерение культуры и признающее сложность, целостность и в то же время неисчерпаемость человеческих феноменов. В соответствии с гуманитарной парадигмой приоритет при анализе бытийных проявлений О. отдается субъективным методам, достоверность результатов определяется не множественностью перепроверок изучаемого параметра на большом количестве испытуемых и не их усреднением, а учетом многообразия и многогранности О. Исследование и познание бытийных проявлений О. происходит поэтапно и поуровнево, выражается во все более детальной проработке и формулировании понятий с последующим возвращением к уточнению смысла частей. Такой взгляд на О. предполагает использование понятий смежных наук и анализ появившихся в результате этого новых объектов и связей человека с миром. В центре внимания О.о. находятся представления о бытийной роли и сущности О., его онтологических функциях и критериях. Исходя из бытийной роли О., онтологическими его функциями являются сплочение, соединение, объединение и взаимопомощь; главными критериями эффективности – удовлетворенность отношениями и возможность их развития. О. обеспечивает жизнедеятельность человека на разл. уровнях: индивидном, способствующем его выживанию; социальном, обеспечивающем адаптацию к конкретным социальным условиям; экзистенциальном (бытийном), характеризующимся приобщением к общечеловеческим ценностям.

О. о. в целом как новая для отеч. психологии область науч. знания, объединяющая разл. науки, открывает новые перспективы перед психологией О., позволяя выйти на анализ целостных образований, в т. ч. и форм О., в к-рых представлена его бытийная сущность; изучить не только горизонталь О., с т. зр. его этапов, видов, но и вертикаль, с учетом погружения в глубину его ценностно-смыслового содержания, культурно-исторической и обществ. реальности; рассмотреть О. не только с позиций конкретного коммуникативного акта, а и с т. зр. усвоенных партнерами систем жизненных отношений; перенести акцент с анализа личностных качеств партнеров на анализ их внутр. мира и переживаний как внутриличностных предпосылок развития реальных отношений с др. людьми; объяснить выбор партнерами целей, мотивов, способов О., механизмов воздействия; наличие или отсутствие в О. многих феноменов, явлений и процессов, таких как взаимопонимание, эмпатия, толерантность и др. Приоритет изучения ценностей и смыслов, нравственной оценки О. открывает возможности анализа социально-психол. явлений в более глубоких слоях коллективного бессознательного, ментальности и определения их роли и функций в выборе опр. способов взаимодействия этносов.

• Маслоу А. По направлению к психологии бытия. М., 2002; Рубинштейн С. Л. Бытие и сознание. Человек и мир. СПб., 2003. Рюмшина Л. И. Ценностно-смысловой подход к общению. Ростов-н/Д, 2004; Она же. Психология человеческого существования: бытийная роль и функции общения. Ростов-н/Д, 2009; Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1990.

Л. И. Рюмшина

Познание межличностное: теоретические модели. Теорет. анализ многочисл. исследований межличностного познания (М. п.) позволяет выделить 3 методологических схемы (модели): пассивно-созерцательную, деятельностную и субъектно-субъектную. 1) В контексте пассивно-созерцательной модели М. п. рассматривается след. образом: объект познания (человек) предстает перед познающим субъектом в форме нек-рых чувственных признаков и поведенческих актов, в к-рых заключена его внутр. психол. сущность; субъект познания расшифровывается («читает») эту внеш. сторону др. человека, проникая тем самым в его внутр. психол. содержание. Эта схема интерпретирует картину, к-рая открывается внеш. «наивному» наблюдателю, созерцающему процесс познания человека человеком. В зап. психологии наиболее близки к данной схеме когнитивные и каузальные модели М. п. (V. Argyle, К. Davis, M. Cook, J. Cooper, F. Heider, E. Jones, H. Kelley, Т. Newcomb и др.). Пассивно-созерцательная модель М. п. сыграла большую роль в постановке самой проблемы и на начальных этапах ее разработки. Но ее методологические возможности ограничивало то, что М. п. представляется созерцательно. Активность субъекта выражается лишь в «чтении» и интерпретации внешне наблюдаемых чувственных характеристик познаваемого человека. 2) Более продуктивной является деятельностная модель М. п. В ней представлена попытка распространить на М. п. популярную в 1960–1970-е гг. деятельностную методологию. В кач. методологической основы конкретно-эмпирических исследований здесь рассматривается принцип деятельностного опосредствования М. п. (Бодалев, 1982). Совместная деятельность представляется как реальное условие и детерминирующий фактор М. п., как форма выражения психол. характеристик ее участников. Она же определяет направление и содержание процесса психол. интерпретации внеш. проявлений участников взаимодействия. Но важное ограничение деятельностной модели в том, что деятельность здесь понимается как групповая. Соответственно и субъект деятельности и М. п. является групповым. Остается не совсем понятным, кто является носителем субъективного образа и как он возникает. 3) В рамках субъектно-субъектного подхода М. п. можно рассматривать как систему познавательных действий субъекта, направленных на субъективное воссоздание личностной реальности познаваемого человека в форме образов или понятий. Он конструирует их сам и для самого себя, т. е. они предельно субъектны, что и делает их надежными инструментами О. Познавательные действия могут быть не только внутр., но и внеш. Последние представлены реальными актами О., каждый из к-рых способен выполнять осн. когнитивные функции: анализа, синтеза, сравнения и др. Субъектно-субъектная схема анализа процессов М. п. отличается от пассивно-созерцательной тем, что субъект познания представляется здесь изначально активным. Причем его активность выражается не только в расшифровке внешне наблюдаемого поведения человека, но и в том, что он заставляет его демонстрировать это поведение, как бы обнажая в нем те или иные психол. характеристики своими реальными поведенческими актами – содействиями (экспрессивными, речевыми). Взаимопознание и взаимовоздействие неразрывно связаны между собой. Воздействуя на других, субъект одновременно и познает их, а познавая – воздействует на них. Достоинством этой теорет. схемы является ее пригодность для анализа как генетически исходной, так и высокоразвитой формы М. п. В контексте субъектно-субъектной схемы анализа М. п. и субъект, и объект рассматриваются как равноправно активные. В этом ее специфика по отношению к теорет. схеме анализа предметной деятельности и предметного познания («субъект-объект»), где предмет не активен, а реактивен. Его активность выражается лишь в том, что он оказывает сопротивление действиям другого субъекта, подчиняет их себе и делает предметными. В предлагаемой схеме объект – др. человек – изначально активен, т. е. является полноценным субъектом, но его активность не абсолютна, как это представляется с позиций пассивно-созерцательной модели, а относительна (ответна). Она определяется активностью субъекта, каждое воздействие к-рого задает соответствующий контекст для построения ответной реакции др. человека и для ее интерпретации. Но в этих заданных ситуациях он (познаваемый человек) активен, т. е. является полноценным субъектом.

• Бодалев А. А. Восприятие и понимание человека человеком, 1982; Межличностное восприятие в группе / Под ред. Г. М. Андреевой, А. И. Донцова, 1981; Романов К. М. Психология межличностного познания, 1993.

К. М. Романов

Психология воздействия: концепция Г. А. Ковалева. Разрабатывая концепцию психологии воздействия, Г. А. Ковалев выявил его универсальную онтологическую сущность и определил воздействие как процесс детерминации активности взаимодействующих между собой равноупорядоченных психол. систем, результатом к-рого является изменение этих систем или поддержание их функц. состояния. П. в. имеет двусторонний характер, т. к. является межсубъектным взаимодействием. Феномены воздействия и взаимодействия неразрывно связаны и взаимно дополняют друг друга, а само воздействие является стороной межсубъектного (интерсубъектного) взаимодействия, или диалога. В исследовании интерсубъектной психологии диалога Г. А. Ковалев исходит из методологических идей М. М. Бахтина, Л. С. Выготского, С. Л. Рубинштейна, А. А. Ухтомского, С. С. Аверинцева, а в развитии субъект-субъектной теории О. и взаимодействия опирается на труды В. Н. Мясищева, А. А. Бодалева, Б. Ф. Ломова, А. М. Матюшкина, Т. А. Флоренской и др.

Системное понимание П. в. трактуется как многоуровневый и многокачественный процесс связи человека с внеш. миром (природным и социальным), а также детерминации и регуляции (саморегуляции) функц. систем и состояний организма на всех уровнях целостной психич. организации человека при взаимодействии с др. системами внеш. влияний на человека: экологическими, социальными, культурологическими и др. Результат П. в. выражается в изменении деятельности, поведения, отношений и субъективных характеристик человека (потребностей, установок, способностей), а также в формировании личностно-преобразующего потенциала развития и саморазвития, воспитания и самовоспитания. Системный механизм П. в. заключается в том, что оно запускает межуровневые и внутриуровневые процессы психич. регуляции и саморегуляции (от неосознаваемых сенсорно-перцептивных и эмоциональных процессов до высших форм сознательной регуляции деятельности и поведения субъекта). Основу психич. деятельности составляет внутр. «диалог» сознания с бессознательным (К. Роджерс, К. Юнг), связанный с архетипическим механизмом внеш. диалога как процесса реализации подлинно человеческих взаимоотношений и человеческого творчества. Важную роль в концепции воздействия-взаимодействия Г. А. Ковалева играет представление о монологе как системе «закрытого» типа и диалоге как «открытой» системе. Он считает, что «открытые», диалогические системы и отношения обусловливают более конструктивный характер психич. регуляции (и саморегуляции) и обладают большим эффектом психол. воздействия и взаимодействия (воспитательного, личностно-развивающего, психокоррекционного), чем «закрытые», монологические системы и отношения. Системный анализ сущности и феноменологии воздействия-взаимодействия также предполагает изучение влияний на человека «среды» (социофизической и социальной) и «экологии».

При исследовании методологических оснований психологии воздействия и взаимодействия было показано, что категория воздействия концентрирует в себе осн. противоречия и дискурсы психол. науки о сущности, структуре и механизмах человеческой психики, а также интегрирует в единую онтологическую ткань психол. категории личности, О., поведения, деятельности и т. п. Необходимой предпосылкой методологического исследования явилось историко-теорет. изучение состояния и причин кризиса совр. психол. знания. Анализ показал, что этот кризис обусловлен доминированием «позитивистской» модели исследования, а его главной причиной является противоречие между монологическим («моносубъектным») методом эмпирического исследования психол. явлений и «субъект-субъектной», диалогической природой человеческой психики. Был сделан вывод, что для понимания сущности воздействия и взаимодействия необходима методологическая перестройка психол. мышления на основе идей системности, диалектики, синергетики и социоэкологии. Была разработана концепция 3 парадигм науч. изучения и объяснения психол. явлений: «объектная», «субъектная» и «субъект-субъектная (интерсубъектная)». Эти фундаментальные парадигмы задают 3 стратегии науч. изучения психологии воздействия и взаимодействия – «императивную», «манипулятивную» и «развивающую». Императивная и манипулятивная стратегии являются основой «монологического» О., в к-ром субъект воздействия проявляет инициативу и ответственность, а индивид как объект воздействия является относительно пассивным. Участники интерсубъектно-диалогического взаимодействия вступают в открытые и доверительные отношения и несут равную ответственность за процесс и исход взаимодействия. Интерсубъектная стратегия является стратегией развивающего воздействия и взаимодействия.

Системное описание Г. А. Ковалевым 3 парадигм познания и соответствующих им стратегий исследования раскрывает содержательную логику исследования воздействий-взаимодействий на разл. уровнях концептуального обобщения – на уровне категорий общего («объектная парадигма»), особенного («субъектная» парадигма) и единичного («субъект-субъектная» парадигма). Эти ракурсы психол. исследования воздействий и взаимодействий выражают 3 осн. уровня методологического изучения данных явлений: микро-, мезо– и макроанализа и исследования воздействий и взаимодействий.

• Дьяконов Г. В. Основы диалогического подхода в психол. науке и практике. Кировоград, 2007; Ковалев А. Г. Активное социальное обучение как метод коррекции психологических характеристик субъекта. М.,1980; Он же. Три парадигмы в психологии – три стратегии психол. воздействия // Вопр. психологии. 1987. № 3; Он же. Психология воздействия. М., 1991.

Г. В. Дьяконов

Психосемиотика общения изучает знаки и знаковые системы в О. Она шире психосемантики (В. Ф. Петренко, А. Г. Шмелев и др.), поскольку исследует. прагматический аспект знаковой проблемы (отношение знака к человеку), семантический (отношение знака и значения) и синтаксический (отношение между знаками на уровне сознания). Идеи о психол. функции знаков высказывали Б. Г. Ананьев, Б. Ф. Ломов, С. Л. Рубинштейн, Дж. Брунер, Ж. Пиаже, А. Валлон и др. Истоки психосемиотики выявляются в рамках культурно-исторической концепции развития психики человека (Л. С. Выготский, А. Р. Лурия, А. Н. Леонтьев), – именно Л. С. Выготский считал сигнификацию (создание и употребление знаков) центральным отличием человека от животных и отводил знакам особую орудийную (инструментальную) функцию, называя знак и способ его употребления «определяющим» или «фокусом» всего процесса формирования психики, осн. моментом его конструирования. Связь знака и знаковых систем с О. диалектична: с одн. стор., О. – необходимое условие овладения как знаками, так и их системами, с др. стор., знаки – это специфические инструменты (орудия) О., без к-рых невозможно само его существование. Выделение орудийной функции знаков приводит к необходимости постановки и решения вопроса об условиях и способах реализации этой функции в отношении не только процессов О., но и познания, а также деятельности и их взаимосвязей. В процессе любого знакового О. реализуется познание в самом широком смысле этого слова.

Общие положения психосемиотического подхода отеч. психологии сформулированы в работах М. В. Гамезо, Б. Ф. Ломова