Сон

 
Как мучают меня
Эти лестничные пролёты,
Обрывающиеся внезапно
И ведущие в никуда…
И обломанные перила,
И странные двери,
За которыми нету квартир,
И такая же прочая, казалось бы, ерунда.
 
 
Но бывает и хуже – лишь след на стене,
А лестницы нету,
Так, иногда,
Оставшиеся две-три ступеньки
На арматуре железной висят.
И куда, неизвестно,
Опять-таки двери.
 
 
Однако же надо пройти,
Хотелось бы также понять:
Зачем такое сосущее чувство утраты
И откуда
Такое безмерное чувство потери?
 

1997

Лэти

 
Там, где ветер на Карповке встречный,
Мне так весело снова идти.
Я опять молодой и беспечный,
И опять я шагаю в ЛЭТИ.
Там, где бродит технический гений,
Где науки высокий полёт,
Череда молодых поколений
Рвётся творческой мыслью вперёд.
 
 
Там во мраке пустых коридоров
Ночью ходит профессор Попов,
Отголоскам студенческих споров
Он внимает с улыбкой, без слов
 
 
Теорвер изучая и ТОЭ,
Напрягая и зренье, и слух,
Мы росли, узнавая ТАКОЕ,
Что возвысились разум и дух.
 
 
Там, где юность моя пролетела,
Снова молодость чья-то летит,
Потому что хорошее дело,
Если жизнь начинаешь с ЛЭТИ!
 

Татьяна Захарченко

Учится в СПбГЭТУ «ЛЭТИ». Победитель конкурса «Заветная лира». Публиковала стихи в изданиях ЛИТО ЛЭТИ. Автор книги стихов «Утро внутри» (2011).

* * *

 
Как спят ночные города —
На лужах капельки бензина,
Им так легко невыносимо,
Что не подумать никогда.
На окнах шторы: в темноте
Как будто дышится иначе…
И каждый шорох что-то значит,
И знаки видятся везде.
Как спят ночные города?
Надвинув треуголки лета,
Тревожат путников-поэтов,
Их манят вечно. Но куда?
Как спит холодная вода
С рассветным самым первым блеском…
Наивно, будто бы по-детски,
С лукавой складочкой у рта.
Как спят летящие мосты —
И не боятся окунуться
Ни в отраженье этих улиц,
Ни в отзвук синей темноты.
Как спят ночные города?
Коленки подтянув соборов,
Дыша ветрами родом с моря…
И смотрят сказки про себя.
 

* * *

 
В первом абзаце какой-то старинной повести,
Где герой пропал без вести, новости
Неутешительны во всех отношениях,
Сокрушительны, как перелом со смещением.
Дама, закрыв лицо руками, роняет
Письмо, бледнеет. И никакая
Из сил уже не может привести ее
В состояние равновесия.
Она за время безвестия
Была уже почти готова к новости,
Которая обрушилась в первом абзаце повести
На плечи ей. Ведь герой пропал без вести
Где-то на юге, возле той крепости…
Вы о ней слышали… Что-то восточное.
Новости сыплются, как многоточия,
Но для кого-то они как точка,
Как выстрел,
Японская капля,
Последняя. За каждой строчкой
Такого послания —
Немое прощание.
И чей-то вскрик.
 

* * *

 
Причастие сродни расстрелу:
Когда ты один перед всеми,
Глаза в глаза.
Подставивший сердце, подставивший темя
Для пули или креста.
И дрогнет безвольно тело
От выстрела или слов.
К причастию, как к расстрелу,
Готов.
 

* * *

 
Снится, будто я могу тебе написать.
Абонент доступен, полет нормальный.
На одно мгновение лишь присядь,
Поболтай со мной не о страшных тайнах —
О котах, о мальчиках, обо всем,
Что всегда любила и так же любишь…
Посиди немножко со мной вдвоем
Здесь, среди живых, не сносивших рубищ,
Не узнавших, как это – умирать,
Когда тебе двадцать и ты, влюбленный,
Обречен на капельницы, кровать,
И вовеки каменные только клены.
 

Ксения Буржская

Родилась в Ленинграде, живет в Москве. Окончила СПбГЭТУ «ЛЭТИ». Ей всегда будет 19; для нее самое красивое в городе – башенные краны; утро – самое удивительное время, но она обычно спит; коллекция, которую она собирает, – книги; в работе она верхняя-верхняя; исповедует культ клоуна и декламирует «Письмо генералу Z»; качественно любит.

Октябрь

 
Октябрь – и вещи уже на балконе совсем не сохнут;
время кольцует, смеется, делает нас большими,
и снова такая осень, что проще сдохнуть,
чем отпустить со словами «но ты пиши мне».
 
 
Но ты пиши мне.
Я буду фоток твоих охранником или вором,
маячить по холоду нашей любимой Бронной
и пальцами помнить пульс в углубленье горла
и то, что деревья ночные становятся морем.
 
 
Становятся морем
на стенах, подушке и тихих спинах,
Мосгаз с Мосэнерго дадут нам угля – согреться,
какая холодная будет зима, мне уже противно,
какая дурацкая будет весна, мне уже не спеться,
 
 
не спеться
ни с кем, как с тобой. И приходит нежить,
«останься со мной» – это тоже совсем из тех
романов, где по страницам немым кортежем
шатаются фразы вроде бабочек в животе.
 
 
Бабочек в животах —
не бывает. Там бьются вены, качаются лейкоциты,
стучит наковальня желудка, скрипит напалмом.
Я знала: мои ладони полны магнитом,
а ты – железом. И нас срывает, и прямо на пол.
 
 
И прямо на пол
все падает с гулким грохотом, скрипом, лостом.
Проверь меня временем, медными трубами, долгим стажем,
на прочность и верность, на соответствие разным ГОСТам,
поверь мне, что так еще не было. Так же – страшно.
 

* * *

 
Во Франции говорят, у каждой женщины должно быть
опасное черное платье,
узкие запястья, выгоревшие волосы.
Говорят, у каждой – должен быть муж, чтобы врать ему,
в руках – платина, и бронза – в голосе.
 
 
Во Франции говорят: у тебя что, нет любовника?
(следует переводить: ты что, никого не любишь?)
Во Франции женщины челку стригут так ровно,
чтобы она равнялась с линией железных крыш.
 
 
Во Франции говорят: ври, пока есть о чем,
оставляй чаевые, гони на последние в Ниццу.
Они улыбаются, щурятся до морщин – и солнце тут
ни при чем,
просто им нравится чувствовать мышцы.
 

* * *

 
Имя твое впечаталось в губы
Фатально.
Шепчу его даже во сне —
В два удара по нёбу.
Сжимаю и пальцы, и зубы,
Чтобы не плакать.
Когда ты – навстречу,
Сердце ломает рёбра.
Но чувствую прочно:
Я не имею права
Врываться в твоё сознание.
В кожу. В график.
Как только признаюсь —
Ты подаришь мне барабан,
Чтобы я колонну возглавила
Идущих на фиг.
 

* * *

 
Вечера в театральных пабах.
Швыряю грог в больное горло,
Словно это люголь.
Французский мужчина
С манерами изящной фабулы
Для киноромана
Поправляет гольфы.
 
 
Мальчишка дышит руками,
Извлекая из мехов аккордеонных
Всю соль и сладость.
Я люблю тебя за ночь до встречи,
Потому что она-таки будет.
Такая радость:
 
 
Твоим «рядом» измучить зрачки
До потери билета на поезд.
Я не хочу уезжать,
К вечеру потеплело и снежило.
После
 
 
Французский бармен учтиво предложит
Все самолеты, маршрутки и корабли,
А я промолчу – мои губы свело восторгом
От мысли, что знаю цвет твоего шабли…
 

* * *

 
что в твоих руках такое, чего нет в других,
чему подчиняются пуговицы и рули,
чем ты таким ворочаешь в моей груди
черные несгораемые угли?
 
 
что в твоем взгляде, откуда искры летят,
и как мое сердце закрыто тобой в блокпост,
и как ты внутри меня поместилась вся
во весь человеческий рост?
 
 
что ты там делаешь, мне проще с ума сойти,
что все перепонки зажало между костями,
не иначе, как хочешь вон из меня уйти,
путь прокладывая локтями.
 
 
что ты сказала, или не было ничего,
почему мой врач не пришел за меня болеть,
под глазами протерлось розовое сукно,
а могло бы и заржаветь.
 
 
я не вижу полной картины, одни мазки,
все расстроено и разрушено, коротит,
просто приди, подуй на мои виски,
там уже горит.
 

* * *

 
а любовь оказалась не опухоль, но киста —
умереть от нее не решилась, лечить достало.
по каким-то однако неведомым мне местам
время чего-то по-своему здесь расставило.
 
 
и не видно края этому небытью, и мрак
окружает меня, раскалывает до бела,
но, увы, я собака, меня натаскали так,
и я за косяк цепляюсь, чтобы не прогнала.
 
 
и мои вторженья подобны насилию и грабежу,
так и живу по инерции рядом и не по средствам,
а что до соитий – так я ежедневно в нее вхожу
каждым своим идиотским текстом.
 

Святослав Тернов

Выпускник СПбТЭИ. Автор поэтических сборников «Покой высоты» (2007), «Солнце в капле» (2009). Член Союза Писателей России.

* * *

 
Ты исчезла в слове «никогда»,
В трёх слогах, в трёх ипостасях грусти.
Не кивнёт забвенье, не отпустит,
Не вернёт до Страшного суда.
Только я ведь правды не ищу,
Мне нужна последняя надежда:
Не на то, что встретимся, как прежде,
А на то, что, встретившись, прощу…
 

* * *

 
С кем-нибудь смазливым, ясноглазым
Загулять бы опытной весне.
Шлёпая по тающим топазам,
Умилиться сочной новизне…
 
 
Голосом примеривает ветер
Отблески зари на облаках.
Эх, весне забыть бы всё на свете,
Да с зимой осталась на руках —
 
 
С дряхлою, болезненной старухой,
От которой страшно отойти…
Кончится, и небо станет пухом.
Мальчик, ясноглазый, погрусти!
 

По дороге в зоосад

 
Пред лицом чужих разлук
Стыдно радоваться жизни.
Или всех я здесь капризней?
Счастье валится из рук,
 
 
Как замечу волчий взгляд
Повзрослевшего ребёнка
Или детский взгляд волчонка
По дороге в зоосад.
 

* * *

 
Пьют из солнечного блюдца
Золотое молоко
И опять играть несутся
Тюленята облаков.
 
 
По земле змеятся тени
И сплетаются в клубок,
Если взрослому тюленю
Тюленята ткнулись в бок.
 
 
Он их шлёпает не больно
В назидание хвостом.
И разносится невольно
Над землёю первый гром.
 
 
Брызгам зонтики навстречу
Поспешили расцвести —
Так хлопушки снизу мечут
Вверх икринки конфетти.
 

Надежда Баранова

Окончила СПбГЭТУ «ЛЭТИ» в 2009 году. Публиковала стихи в университетском альманахе и в других изданиях СПбГЭТУ «ЛЭТИ». Победитель поэтических конкурсов «Вначале было Слово» и «ПОЭТому». Автор книги стихов «A priori» (2007).

Прогулка

 
С вами гуляю чинно,
С вами опять на вы
И не ищу причину,
И не прошу любви.
 
 
Наш разговор случаен,
Наш разговор жесток.
Вам я всегда прощаю
Паузы между строк.
 
 
Вряд ли мы станем ближе,
Вряд ли скользнет рука…
Чижик, который пыжик,
Мелочь из кошелька…
 

* * *

 
Мне снятся белые подсолнухи,
И серебристые сады,
И ветерок слегка подсоленный,
И вкус фиалковой воды.
 
 
Где карамельными потоками,
Неторопливо-горячо
Ложится лето одинокое
На чьё-то бледное плечо.
 

Отъезд

 
Внезапной чередой линяющих пейзажей
Вдруг осень проросла сквозь августовский жар.
А наш последний день еще совсем не зажил:
Так трудно говорить, так просто уезжать.
 
 
Не верится в тепло, в убогую взаимность,
И радио молчит. И ветер поднялся.
И все бы ничего, но что-то изменилось
И мы теперь совсем на разных полюсах.
 
 
Забита голова глупейшими вещами,
И хочется себя, как книгу, пролистать.
До встречи в сентябре. Я тоже не прощаюсь.
Дорога далека, знакома и пуста.
 

Автобус

 
Едет автобус по Выборгскому шоссе.
Желтые фары против любых невзгод.
Обыкновенно, точно так же, как все,
Снижает скорость, показывает поворот.
 
 
Справа от него – тощие фонари.
Бетонных столбов унылая полоса.
Едет автобус и светится изнутри,
Ему до дома еще полтора часа.
 

Лето

 
Хожу без шапки, потому что у меня лето.
Обычное лето с желтыми листьями и дождем.
Грязь под ногами летняя. Суть не в этом,
Суть, понимаете ли, вообще в другом.
 
 
Лето такое лето. Темнеет рано.
Родина крутит стрелки туда-сюда.
Это нормально, это ничуть не странно —
Снег в это время года, ну как всегда.
 
 
Похолодало? Шею шарфом завяжем.
Главное, что без шапки, и посему
В этом году наш календарь покажет
Лето, перетекающее в весну.
 

Листья

 
Что же я делаю? Я собираю листья.
Желтые, рыжие, красные и в прожилку.
А настроение сразу какое-то лисье —
Чертики снова дергают за пружинку.
 
 
Выключить голову – весело, очень весело!
Ветер холодный – разве вот только ветер…