Читать книгу «Украинцы, которые были (XVI – начало ХХ века): документы, материалы, исследования» онлайн полностью📖 — Коллектива авторов — MyBook.

Густынская летопись

Полное собрание русских летописей. Т. 40. Густынская летопись. СПб.: «Дмитрий Буланин», 2003.

С. 3. «В 40-м томе Полного Собрания русских летописей (далее – ПСРЛ) публикуется Густынская летопись – один из крупных памятников летописания XVII в. Свое название летопись получила по одному из списков памятника, написанному в Густынском Троицком монастыре, который был построен в 1600 г. на острове Густыня в верховье реки Удоя (бывший Прилуцкий уезд Полтавской губернии).

Текст летописи открывается изложением библейской, греческой и римской истории, затем рассказывается о древнерусских событиях, особенно подробно за X – начало XIII вв. Изложение событий XIV–XV вв. касается истории юго-западных и северо-восточных земель средневековой Руси, а также Литвы, Польши, Ливонского Ордена, отдельных событий в странах Центральной и Западной Европы. В конце памятника помещены подробные статьи, имеющие тематический характер: о начале казаков (1516 г.), о введении григорианского календаря (1582 г,), о Брестской унии 1596 г. Кончается летопись описанием события 1597 г. и обобщением церковной истории «донынѣ».

В начальной части, охватывающей материал до XIII в., Густынская летопись близка к Ипатьевской, но более кратка. При этом обнаруживается большое сходство с Хлебниковским списком Ипатьевской летописи. Помимо названного южнорусского свода, составитель Густынской летописи использовал северо-восточную летопись, возможно, типа Воскресенской. В Густынской летописи встречаются ссылки на «иные русские летописцы», «наши летописцы», «польских летописцев», «угорских летописцев», Печерский патерик, русский Пролог и т. д. В летописи использованы труды польских историков XV–XVI вв., а также западноевропейские печатные работы о России С. Герберштейна, А. Гваньини и др.

Густынская летопись сохранилась в 8-ми списках, которые отразили две редакции Густынской летописи. К первой редакции относится непосредственно список из Густынского монастыря (РГБ, ф. 205, № 118), ко второй – Архивский (РГАДА, ф. 181, № 12), Мгарский (РНБ, ОСРК, P.XVII.141), Библиотечный (БАН, 24.4. 35), Печерский (НБ МГУ, OP. I рд. 38), Софийский (ОР ЦНТ АН УССР, Соф. 314 (541)), Каменский (РГИА, ф. 834, оп. 4, № 583), Феодосиевский (ЦНБ АН УССР, Соф. № 315). Главной отличительной особенностью первой редакции является лишь наличие в ней предисловие – «Предмова до чителника», написанного иеромонахом Густынского монастыря Михаилом Павловичем Лосицким.

Густынская летопись ранее публиковалась. Неполный текст памятника впервые был издан в 1843 г. в качестве Приложения к напечатанному во II томе ПСРЛ тексту Ипатьевской летописи[20]. Для публикации были использованы три списка Густынской летописи – Густынский, Мгарский и Архивский.

В настоящем издании Густынская летопись печатается по единственному списку первой редакции – Густынскому. Список сохранился в составе сборника исторического содержания, хранящегося в Отделе рукописей РГБ, в собрании Общества истории и древностей российских (РГБ, ф. 205, № 118)».

С. 146. «О начале Козаков. В лето 7024. 1516. Жигмонт, король Полский, хотя миру з Москвою, проси кесаря немецкого, да его з князем московским помирить…»

С. 146–147. «В сие лето начашася на Украйне козаки, о них же откуду и како начало свое прияша нечто речем: «Аще и от начала своего сей наш народ руский бранми всегда употреблящеся, и отъисперва в них сие художество бе, оружие и брани, якоже выше пространнее речеся в главе той, откуду изыйде народ словенский. Посем, егда начаша князи бытии, наста в них лучшее строение и и обычаи приятнейшыи в земле нашой. Но единаче сей народ наш бранилюбный не преста строити брани, аще не со околными народы, си есть Греки, а потом Половци, Печенеги, то сами межи собою, якоже в семь летописци есть видети, донеле же през Батиа, татарского царя, иже землю нашу Рускую пусту сотворити, а народ наш умали и смири, к сему же еще и от Ляхов, и Литвы, и Москвы, такожде и междособными бранми зело озлобленны и умалены быша, а потом и князи в них оскудеша; тогда сей наш народ мало упокойся. В лето же выйреченное, егда король забавляшеся за Москвою, а Миндикерей попленили землю нашу, якоже о том вышей, посла Жигмонт король посла ко Миндикерею, глаголя: «Почто, мир имея со мною, попленил еси мою землю?» Миндикерей же отвеща: «Кроме моея воля се безъчинницы некия сотвориша, их же аз не могох возстягнути». II Жигмонт король, хотя ему сей смех отдати, посла Прецлава Лянцкорунского на Украйну собрали люду и такожде Татаром пакостити. Он же, собрав охотников съкилка сот, пойде с ними аже под Белагородом и тамо забра множество товара и коней, и овец татарских и турецких, и возвратися с ними. Татаре же и Турции, собравъшеся, гониша по них и постигоша их аже под Очаковом у Овидова озера, и бишася с ними. Но наши поразиша их и со великим добытием [во здравии возвратишася]. И потом бранилюбивый сей народ, засмаковавши себе з добытием наставиши себе старейшину зепосред себе, нарицаемого Козака, от него же и сами потом козаками нарекошася. И начаша сами часто в Татарскую землю ходити и оттуду многие добытая приносити, день же от дне примножашеся их множество, иже по времени умножишася, и даже доселе не престают пакости творити Татаром и Турком. А старейшину себе избирают спосред себе, мужа храбра и смысл енна, по своему древнему обычаю. Живут же всегда на Запорожю, рыбы ловящее, их же без соли на солнцу сушат, а на зиму расходятся кождо во свой град, только з килка сот оставляют на курень стрещи стрельбы и чольнов, а на лето паки собираются. И сим образом козаки начало свое прияша».

Акты о козаках (1500–1648 г.)

Архив Юго-Западной России, издаваемый комиссией для разбора древних актов, состоящей при Киевском, Подольском и Волынском Генерал-губернаторе. Киев: Типография И. и А. Давиденко, 1863. Часть третья. Т. I. Акты о козаках (1500–1648 г.). ОДОБРЕНО ЦЕНЗУРОЙ Мая 18-го 1862 года и 12-го января 1863 года, г. Киев.

С. I. «СОДЕРЖАНИЕ АКТОВ О КОЗАКАХ 1500–1648 годов.

В настоящем издании находятся акты, относящиеся к истории Козаков внутренней и политической, поясняющие – как ход борьбы Козаков за свои сословные права, так и отношения, в которых они находились к другим сословиям бывшей Польской речи посполитой, – а также правительственные меры, которыми короли и штаты речи посполитой старались подчинить Козаков общему порядку всего государства – в ущерб той норме, которая истекала из исторической жизни и плетенного характера Южно-Русского народа.

Предлагаемые акты относятся к XVI и первой половине XVII столетия. В начале они, по скудности материала, не представляют полноты и целости, но, с конца XVI века до времен Богдана Хмельницкого, следы исторических событий становятся все более и более частыми и группируются довольно органически, бросая яркий свет на многие события Козацкой истории и поясняя исторические явления фактами внутренней народной жизни и ее отношениями».

С. 1–6.

I.

«Список вещей, отнятых Сеньком Полозовичем, Наместником Черкасским, у Козаков Черкасских, которые пограбили эти вещи у купцов; а также опись вещей, конфискованных Наместником после смерти козака Митенка, неоставившаго после себя наследников. 150.

Господарь, его милость на память казал записати, што Сенко Полозович его милости речей дал, што у Козаков Черкаских побрал, у князя Дмитровых Козаков, на имя: у Душбекенича, а в Мандрики, а в Минки лицом повыймал есми; у Щуровы роты перекрали тых купцов. Охматовы речи: шесть шуб белинных брушщатых, а семый торлоп бручатый же белиный, а пятери лисии ножчатыи бланы, а, шесть локот сукна цвикольскаго; Щуровы роты козак умер Митенко, а после того козака на мене, на город пришлы отумерлые речи: двадцать чотыри локти сукна трицкого черленого, а семнадцать камней дорогих, а перло великое, а две пугвицы золотых, а чотыри жемчужки маленких; а тыи отумерлые речи у Митенково бурсника, на имя у Каленика, у козакаж, а после Митенка побрал есми на себе, на город, как же того обычай есть, тыи отумерлые речи хто ближнего не мает, приходят на наместника Черкаского. Двадцать и чотыри локти сукна роздавал есми слугам на однорадки, а камене все и перла дал есми самому господару великому королю у руки. (Сей документ значится между предыдущим, состоявшимся в Вильне апреля 4 дня, индикт 6-ой, и последующим, состоявшимся в Вильне 7011 (1503) года января 4 дня, индикт 6-ой)

Метрические акты, состоящие при 3-м Департаменте Правительствующего Сената. Книга записей № 6, стран. 217.

II.

Грамота, данная Сигизмундом I Пану Яну Пеньку, в том, кто он признается невинным в бунте Каневцев и Черкасцев против Старосты Василия Тышкевича, не смотря на подозрение, взведенное на него в том, что он их к бунту подстрекал. – 1537. Марта 3.

Лета Божьего Нароженья тысяча пятсот тридцать седьмаго, месяца марта третий день, индикт десятый.

Приездил до короля его милости, до коруны Польское, до Кракова пан Ян Петрович Певко, оповедаючи то, иж принесен к нему лист господарский, где пишет о бунтованью и збуренью Черкасцов и Каневцов, напротив старосты тамошнего, пана Василья Тишкевича, якобы мел он того причинцою быти, и к тому бунтованью их подводити; который жо лист пан Ян перед королем его милостью вказывал, и поведил перед его милостью, иж предкове его и он сам, з молодых своих лет предком короля его милости, и за щастное панованье самому его милости господарю верне, а цнотливе и стаде служили; а и он теж, будучи от короля его милости на замок Киевский послан, и на тых замкох Черкасех и Каневе мешкаючи, правдиве послуги свои его милости оказывал, а в жадном выступе и переказе речи посполитое николи не дознан есть, и о том збуренью Черкасцов и Каневцов ни которое причины и направы его не было, и ничего о том не ведает, с чего тое бунтованье их вросло, и для которих причин против старосты его милости они то вчинили; а хтобы в том его пред господарем его милостью обвинил, и таковую справу о нем дал, хотячи того ся королю его милости справити, и невинность свою во всем оказали, и в том ся усправедливити як на доброго, а цнотливаго залежить. А так король его милость, выслухавшы листу своего до пана Яна Пенка писанаго, и речей его, который он коло справы своес достаточно, а широце перед его милостью преложил, рачил в том невинность пана Пенкову узнати; ачкольве тот лист господарский за великим бунтованьем оных Черкасцов и Каневцов к нему был писан, и в таковое домниманье его милости он был приведен, а гдыж пан Ян до короля его милости приездил, и справу певную коло того перед его милостью вчинил, его милость господарь тую всю справу пана Пенкову рачил приняли и во всем ей местцо и веру в себе дати, и на том зоставити, иж тыи речи самому пану Яну и потомком его чести и доброй их славе не мають ничим шкодити, ныне и на потомный часы.

Метрические акты, состоящие при 3-м Департаменте Правительствующего Сената. Книга записей, № 21, страница 72.

III.

Универсал Сигизмунда Августа к Козакам, переселившимся из городов и замков в пограничные с Турцией области, в котором им предписывается в замки и города возвратиться, и состоять там на службе, получая, назначенное Королем, жалованье, а также в пределы Турецкие не врываться, так как это нарушает договоры заключенные с Турциею, 1568, Ноября 20.

Жикгимонт Август Божю милостю, король Полский, великий князь Литовский, Руский, Пруский, Жомойтский, Мазовецкий, Лифлянтский и иных.

Подданым нашим, козаком тым, которые з замков и мест наших Украйных, без росказаня и ведомости наше господарское и старосту наших Украйных зъехавши, на низу, на Днепре, в полю, и на иных входах перемет- кивают: Маем того ведомость, иж вы, на местцах помененых, у входах розных свовольне живучи, подданых пара Турецкого, чабаном и Татаром цара Перекопского, на улусы и кочовища их находечи, великие шкоды и лупезства им чините, а тым границы панств наших от неприятеля в небезпечество приводите. Кгдыж цар Турецкий также и цар Перекопский з нами и с панствы нашими перемире мают, котораго, и теперь поновляючи, цар Турецкий по смерти отца своего через кашталяна Войницкого, пана Петра Зборовского, и через чауша своего на писме до конченя нам послал, хотечи з нами в доброй приязни быти, толко абы з стороны панств наших подданым его и Татарам Перекопским также шкоды и лупезства не делали, якие бывали перед тым; чого естлибы от нас не погамовано, с трудностю абысмо перемире модно держатися для лихих и своволных людей, для которых такие вторжки от войск неприятельских до панства нашего деются, то на собе вся Украина и далшие поветы от Украины добре чують, якую шкоду и полон приймують. Прото приказуєм вам и конечно то мети хочем, ажбы есте, тым своволенством своим панству нашому небезпечности не чанечи, и покою посполитого не нарушавши, с поля, з низу и зо всих уходов, до замков и мест наших вышли, а через то там своволне не ездили, чабаном цара Турецкого и Татаром цара Перекопского шкоды и лупезства чинити, на улусы и кочовища их наеждчати не смели; ведже при замцех наших знайдется вам служба наша, за которую жаловане каждый з вас от нас одержит, кеды тое своволности поперестанете, а где бы ея которые з вас, о сесь лист и росказанье наше господарское недбаючи, того ся важил; ино мы старостам нашим тамошним Украиным науку нашу дали, што они зо всими вами непослушными росказаня нашого чинити мают; так иж, яко нарушителя покою посполитого, караня срокгого не увойдете.

Писан у Варшаве, Лет Божого Нароженя 1568, месеца ноябра 20 дня.

(М.П.) Матей Савицкий писар. Из Заславльскаго Архива Князя Сангушки»

С. 130–132.

XXXVIII.

«Универсал Королевский к обывателям Воеводств: Волынского, Киевского и Брацлавского, приглашающий их людей, разбежавшихся после разгромления Козаков, и остающихся без службы, хватать, не дозволять им собираться в купы, в случае самоуправства с их стороны казнить смертию, не пропускать в Запорожье, а Запорожцев не впускать на Украину. – 1596, Сентября 1.

Року тисеча пятьсот деветьдесят шостого, месеца сентебра четвертогонадцать дня.