Акты Шведского государственного архива

Архив Юго-Западной России, издаваемый комиссией для разбора древних актов, состоящей при Киевском, Подольском и Волынском Генерал-губернаторе. Киев: Типография Императорского Университета Св. Владимира, 1908. Часть третья. Т. VI. Акты Шведского государственного архива, относящиеся к истории Малороссии (1649–1660 гг.).

С. 1–3. «От редакции. Киевская Археографическая Коммиссия, заботясь об издании важнейших источников по истории Юго-западной России, десять нет тому назад обратила внимание на новый, мало известный и трудно доступный материал для этой истории хранящийся в Стокгольмских архивах. Документы сношений шведского правительства с Польшею, Москвою, Трансильваниеяю, Крымом и Турциею содержат не мало интересных указаний на южную Русь и в особенности на козачество. И до эпохи Богдана Хмельницкого начались прямые сношения Шведов с козаками (по поводу борьбы Швеции с Польшею), но в особенности важными для истории нашего края становятся эти сношения при Хмельницком, как до присоединения Малороссии к Московскому государству, так и после Переяславской присяги на подданство Козаков Москве. Каков был характер этих сношений? Мирились ли они с Переяславским актом 1654 г.? На этот счет существуют сильные разногласия между нашими историками, а потому как достоинство лица Богдана Хмельницкого, так и все значение великого акта 1654 года остаются неясными; а таким образом важнейший факт южнорусской истории остается неизъясненным и неустановленным.

Хотя не малое количество документов из истории отношений Швеции к южной России уже опубликовано раньше и известно было историкам, каковы: Соловьев, Костомаров. Кулиш, Карпов и др., но в виду сказанного, Киевская Археографическая Коммиссия признала весьма полезным затронуть громадный источник материалов в самой Швеции, чтобы при помощи его по возможности приблизиться к надлежащему и истинному решению выставленного вопроса. Для этого, и вообще для пополнения сведений о влиянии шведских сношений на события южно-русской истории в XVII в., Коммиссия в 1898 г. дала поручение покойному Н.В. Молчановскому, ознакомившись с составом Шведского государственного архива, наметить более важные акты по южно-русской истории для изданий Коммиссии. Молчановский успешно выполнил это поручение, и часть собранных им материалов издана Коммиссиею под его редакциею в настоящем томе Архива Юго-зап. России.

Но предпринятая им обработка этого материала была, по всей вероятности, не окончена и прервана его неожиданною и внезапною кончиною. В бумагах, найденных по смерти его, нашлась изготовленная им объяснительная статья; она и печатается ныне в настоящем томе в том виде, в каком найдена. Но рассказ о сношениях разных государств по поводу событий в южной России доведен автором до 1650 года; тогда как документы собранные им только начинаются с 1650 и оканчиваются 1660 годом; между тем, по его собственному предположению, главное значение издания относится ко времени и личности Хмельницкого и Выговского^[21]. Да и в существе дела десятилетие 1650–1660 гг. есть время наиболее интересное для решения темы, указанной выше; это время непосредственно предшествует Переяславской раде и следует за нею.

Но Коммиссия не считает себя в праве продолжать исследование покойного Молчановского и угадывать окончательные выводы, к каким он мог придти. Нам остается только сожалеть о безвременной кончине талантливого сотрудника.

Предисловие

Изданные в настоящем томе акты извлечены из коллекций шведского государственного архива в Стокгольме.

Общие сведения о характере документов и устройстве этого обширного хранилища можно почерпнуть из обстоятельной статьи г. Ю. Готье: «Стокгольмский государственный архив»^[22]. Организованная на правильных началах лишь с 70-х годов прошлого века, администрация архива еще не успела составить подробных описей делам московским и польским, наиболее интересным для русских исследователей, а к разбору некоторых обширных коллекций, важных для истории Польши XVII в., приступлено только в последнее время. Инвентари московских и польских дел, напечатанные доныне чрезвычайно кратки. Между тем в одном отделе «Muscovitica» находится боле 450 томов и связок для периода 1615–1811 гг. Кроме собственно дипломатического материала, над изучением которого много, потрудился проф. Г.Б. Форстен, в этих бумагах сосредоточено большое количество бытовых, статистических и географических данных для московского и петербургского периодов русской истории. Разработка этих обширных материалов едва начата, а между тем они неизбежно должны привлечь к себе внимание русской науки^[23]. То же самое следует сказать о польских исторических материалах архива. Хотя интерес Швеции к польским делам отразился преимущественно в дипломатической переписке, но во время шведско-польских войн, особенно в 50-х годах XVII ст. шведы увезли к себе множество польских документов, старых изданий и коллекций, которые не были возвращены на родину, не смотря на требование оливского трактата 1660 г. Так, в архиве можно видеть даже подлинные семейные бумаги короля Владислава IV. Польские дела архива, чрезвычайно обширные и весьма ценные по содержанию, неизбежно потребуют разработки и подробного описания в целях беспристрастного изучения истории шведско-польских отношений.

Бумаги архива, относящиеся непосредственно к истории Малороссии и в частности Запорожья, собраны в особую добавочную коллекцию под названием «Cosacia»^[24]. Они незначительны но объему. Малорусское козачество XVII в. привлекало время от времени внимание шведских дипломатов лишь как один из второстепенных факторов в политических комбинациях эпохи войн в Германии, Польше и Московском государстве. Германские и польские войны естественно направили внимание шведской дипломатии к делам далекого юга Европы; борьба с Польшей и Москвой за прибалтийские области, широкие планы раздела Польши при Карле X Густаве, походы Карла XII вовлекали так или иначе и козачество в комбинации общеевропейской политики, в эту страстную и напряженную дипломатическую борьбу, в исходе которой был заинтересован весь западно-европейский мир, как католический, так и протестантский. При Богдане Хмельницком и Иване Выговском малорусское козачество сделало попытку – правда, колеблющуюся и нерешительную – занять известную позицию в этой явной и скрытой борьбе, обеспечить и себе часть добычи при ожидавшемся распадении Польши. Для Швеции козачество представляло в этом случае подспорное орудие в ее широких политических планах, орудие, которым нелегко было воспользоваться при Хмельницком и Выговском. Таков характер большинства оффициальных бумаг архива, относящихся непосредственно к истории Малороссии. Несколько связок в отделе «Cosacia», составляющем прибавление к делам московским и польским, обнимают время 1654–1747 гг., но лишь политика Б. Хмельницкого и Выговского да личность Филиппа Орлика обрисовываются; этими бумагами в сколько-нибудь связном виде, – прочие акты отдела имеют случайный характер, как напр., письма кошевых атаманов 1709–1721 гг.^[25] Обширная корреспонденция Филиппа Орлика и его семьи – письма, прошения, политические мемории, копии дипломатической переписки – представляет, в связи с недавно найденным дневником Орлика^[26] значительный интерес собственно для истории и характеристики мазепинцев. Таким образом, отдел «Cosacia» имеет характер эпизодический, в зависимости от свойства щведско-козацких отношений.

Но документами этого отдела далеко не исчерпываются все материалы для истории Малороссии, хранящиеся в архиве: немало ценных в этом отношении актов и указаний можно встретит в других коллекциях – в делах московских, молдаво-валашских, турецких и особенно в польских, татарских и трансильванских^[27]. Кроме того, перворазрядное значение имеет и шведская государственная регистратура, это огромное собрание копий корреспонденции шведских королей по всевозможным делам и прежде всего по делам политическим. Для периода 1648–1660 гг., регистратура хранится в 48 фолиантах по 2000 и более листов в каждом. Описи регистратуры этой эпохи еще не изданы, между тем многие важные документы, утраченные в подлинниках, могут быть восстановлены лишь по этому собранию.

Для настоящего издания избраны лишь документы, относящиеся к эпохе Б. Хмельницкого и Выговского, при чем по возможности устранено издание актов уже известных. Следует оговориться, что донесения шведских корреспондентов в Данциге Павла Пельса и Иоганна Коха за 1649–1656 гг.^[28], не смотря на все важное их значение, не могли быть исчерпаны в настоящем издании даже в сотой доле. Донесения эти, составившие несколько томов, требуют если не полного издания, то подробного описания: кажется, можно сказать безошибочно, что если бы погибла вся современная польская корреспонденция по делам политическим, то содержание ее могло бы быть восстановлено в общих чертах по донесениям Пельса и Коха.

Некоторая неустойчивость взглядов, высказанных историками о характере отношений козачества к Швеции при Б. Хмельницком и Выговском, – должна послужить достаточным оправданием для настоящего издания.

Извлечение напечатанных ниже материалов из шведского государственного архива не могло бы состояться без материального и нравственного содействия киевского генерал-губернатора, генерал-адъютанта М.И. Драгомирова, и учрежденной при генерал-губернаторе Коммиссии для разбора древних актов. За оказанное мне внимание и содействие считаю долгом выразить им искреннюю признательность. С такою же признательностью я должен упомянуть о необыкновенной любезности и внимании, оказанных мне в 1898 и 1899 гг. со стороны служащих в Стокгольском государственном архиве ученых: каммергера С. Silfverstolpe и д-ров S. Bergh’a, S. Clason’a, Р. Sonden’a и Th. Westrin’a».

С. 89–92. «(Перевод): Инструкции и пункты его светлости гетмана Хмельницкого и господ Козаков достопочт. Даниилу, греческому аббату, послу, для представления и переговоров с всемилостив, и могуществен. Карлом Густавом, королем шведским, и королевством.

После нижайших наших приветствий, радуемся краткости войны и счастливым победам наияснейшого и всемилостивейшего короля шведского, нашего господаря. Лишь только получили от светл. нашего друга господина Иеронима Радзеевского, вице-канцлера польского, известия о времени и маршруте, избранных наияснейшим королем шведским против короля польского, как тотчас-же после рады послали часть нашего войска для нападения на господина Потоцкого, польского генерала, дабы показать нашу любовь и преданность наияснейшему королю шведскому, и потому мы не имели времени для осады крепостей Каменца, Львова и других, которые мы разорили, а это сделано по двум причинам; первая – чтобы скорее приблизиться и соединиться с войском наияснейшего короля шведского, вторая – чтобы не допускать в крепости московских гарнизонов, к чему стремились москвитяне, ибо мы желаем, чтобы эта сторона и проход оставались свободными от москвитян и находились во власти того, кого пожелаем, дабы иметь во всякое время свободное сообщение с вашим кор. величеством во всех случаях. Умоляем ваше кор. величество милостиво воззреть на верную службу светл. Радзеевского, нашего дражайшего друга и брата, и устроить его в таком месте, чтобы мы могли с ним сообщаться и советоваться, ибо всегда его советы были полезны и мы ему весьма обязаны, особенно же за разумный совет и убеждение поступить под протекцию вашего кор. величества, под которой навсегда находясь будем преданы и верны к услуге вашему величеству. Нижайше просим (дать) знать о милости и почести, какими ваше кор. величество удостоит его. Обещаем вашему кор. величеству быть во всякое время преданными слугами против всякого его врага. Еще обещаем, если москвитяне не вступят в справедливое соглашение и пожелают без причины двинуться против вашего кор. величества, (обещаем) быть на стороне вашего кор. величества. Просим также ваше кор. величество не тревожить их без причины, ибо мы получили от них большую помощь, имея много врагов: Поляков, Татар, Молдаван, Волохов, Трансильван и Турок, почему союз с ними оказался весьма полезным. Поэтому просим ваше кор. величество соблюдать условия уже заключенные, а если Господь, как мы того желаем, устроит союз шведов с москвитянами и козаками, то многие народы будут подавлены и побеждены этими силами. Еще обещаем вашему кор. величеству, что в случае войны в Германии, Трансильвания или в другом месте пошлем ему на помощь сколько понадобится Козаков, но только чтобы им предоставлена была добыча и трофеи, которые добудем. Равным образом надеемся, что если кто-либо из наших врагов пожелает вредить светл. господину Радзеевскому и светл. господину Выговскому, канцлеру запорожскому, или нашему договору, то ваше величество, как милостивейший король, наш господарь, будет нашим покровителем и доброжелателем, и заключая мир с нашими врагами не забудет и не покинет нас; мы единственно просим защиты от вреда со стороны наших врагов. А так как козаки не могут оставаться без войны после окончания войны с Польшей, то мы просим ваше корол. величество выступить против Турок для освобождения столь многих христиан от этого рабства, войдя в прямое соглашение с москвитянами, равно и с другими, которые присоединятся, дабы каждый был обеспечен относительно своего участия в деле. Когда это будет сделано, мы двинемся с нашими судами морем, а ваше кор. величество сушею, и таким образом возникнет непродолжительная и легкая, еще невиданная война. Уже с давнего времени желали мы поднять эту войну еще под влиянием настояний венецианцев, но помешала война с Польшей, потому что мы не доверяем королю Казимиру, который неоднократно нарушал обещанный мир. Так как каменецкая крепость равно необходима как для вашего кор. величества, так и для нас ради свободных сношений всегда и во всем, то мы просим ваше кор. величество, чтобы она отдана была в управление и досмотр верному слуге вашего кор. величества Иерониму Радзеевскому, польскому вице-канцлеру, дабы мы постоянно могли пользоваться его советами, а если его светлость Потоцкий не пожелает сдать крепость, то мы силою заставим сдать ее вместе с другими. Мы сильно обрадованы, что Господь даровал Польше столь могущественного короля. Но зная, что при своей коронации он обещал шведским сенаторам, в случае присоединения какого-либо государства или провинции, не оставлять Швеции, то посему нижайше просим, чтобы вице-король, которого назначит ваше величество, был в совершенной его зависимости, дабы соблюдены были договоры и условия и не произошло какого-либо замешательства, а мы со своей стороны также будем соблюдать наши договоры из поколения в поколение, согласно с клятвой, принесенной в присутствии достой. Даниила греческого аббата, нашего посла, а также и с клятвой, которую принесем в присутствии послов, ожидаемых нами со стороны вашего кор. величества, коих ищем с великою охотою, дабы совместно с генеральною старшиною обсудить и решить то, что прикажет ваше кор. вел., наш господарь. На все, что доложил г. о. аббат, мы согласились и утвердили, и желаем иметь постоянный мир на все времена для взаимной помощи. Если же москвитяне без справедливой причины не перестанут действовать против вашего величества, то мы обещаем быть на вашей королевской стороне. Да не удивляется ваше кор. величество, что мы не отвечали немедленно. Мы тотчас отправили г. аббата в Литву вместе с полковником Зикри (?) по имени Бурлаем, но москвитяне отказали дать им пропуск; вслед затем вновь отправлен о. аббат с полковником Иваном Тафрали чрез Валахию, Молдавию и Турцию, но они также не могли пробраться до того самого времени, когда прибыл господин Александр, посол вашего кор. величества: таким образом в этот последний раз мы отправили их через Львов.

Даны во Львове в месяце октябре 1655 г.

Вашего свящ. величества нижайший слуга, посол светлейшего гетмана Хмельницкого войска Запорожского

Даниил греческий аббат, посол.

Преданнейший слуга

Марко Тарси, секретарь и переводчик».

С. 153–166. «(Перевод): Мемориал, которым, согласно воле его кор. вел., должны руководствоваться и сообразоваться его верные слуги, государственный секретарь и военный советник, благородный и высокородный Якоб Тернешельд и Готард Веллинг, при выполнении возложенного на них поручения к генералу Хмельницкому и Запорожскому Войску.

7

Если Хмельницкий изъявит согласие или желание принять на себя обязательство военной помощи против врагов кор. вел. и шведского государства вообще, то в высшей степени желательно и послы должны стремиться к тому, чтобы всех вообще врагов кор. вел. разъединить с Хмельницким и убедить последнего помогать кор. вел. и Швеции против всех и каждого, с кем его вел, ныне находится в войне или впредь воевать будет. С этой целью следует убедить Козаков составить совершено свободное государство, ни от кого независимое, но находящееся в настоящем protectitium foedus с кор. вел., а это может быть достигнуто на следующих условиях: 1) козаки немедленно посылают кор. вел-ву 30,000 чел., более или менее, для выполнения того, что кор. вел. признает за благо. 2) Хмельницкий со всем своим войском зимою или будущею весною вступит в Польшу или Московию, смотря по тому, как условится с ним кор. вел. 3) это вспомогательное войско не получает платы и будет содержать себя войною, но при этом обязательно соблюдение надлежащего военного порядка. 4) Хмельницкий или козаки в течении настоящей войны или впоследствии не должны без ведома кор. вел. начинать никакой войны, для которой потребовалась бы военная помощь кор. вел. и Швеции. 5) не заключать никакого мира или перемирия с врагами кор. вел. без его согласия. 6) если возникнет разногласие с козаками по какому-либо пункту, то удовлетворение их предоставляется искусству послов.