На пути к становлению субъектности российского развития

Сегодня Россия стоит перед необходимостью преодолеть тяжелый комплексный кризис, глубоко проникший в политическую, экономическую, социальную и духовную жизнь страны. Но, увы, у России нет стратегического плана и долгосрочной программы развития, которые были бы известны обществу и им разделялись, нет субъектов, готовых и способных разработать и взять на себя ответственность за реализацию таких планов. Если же мы сами не определим путь своего дальнейшего существования и развития, то его определят за нас другие.

Выход из состояния духовного и социального кризиса не только необходим, но и возможен, если Россия, несмотря на все трудности, препятствия и риски, найдет модель развития, специфичную ровно в той мере, в какой специфична она сама. Чтобы это произошло, потребуется выработать стратегию и предложить политику развития, понятную и приемлемую для большинства граждан современной России.

Особая ответственность падает на интеллектуалов, которые проиграли в прошлом и явно проигрывают сегодня государственной бюрократии. Все более актуальной становится задача формирования и консолидации новой элиты, ядро которой могли бы составить те, кто не оторвался от народа, не утратил государственной, гражданской, культурной и этнической идентичности. Это представители научных сообществ, сферы культуры, образования и здравоохранения, малого и среднего бизнеса, работники ВПК, военные и др. Именно они призваны сформировать идеологию новой России, наметить ориентиры ее развития с учетом лучших традиций прошлого. Такая интеллектуальная работа уже сегодня ведется. Залогом ее успешности является создание негосударственной стратегической сетевой структуры, основу которой составили бы стратегические центры (площадки, клубы, лаборатории, журналы, институты, «фабрики мысли» и др.).

Для морального возрождения нации нужен великий лидер, ибо оно начинается с безупречной нравственности руководства. Президент Российской Федерации В.В.Путин в своем первом Послании Федеральному собранию (июнь 2000 года) отметил: «Развитие общества немыслимо без согласия по общим целям. И эти цели не только материальные. Не менее важны духовные и нравственные цели… Главное – понять, в какую Россию мы верим и какой хотим мы эту Россию видеть». Со времени постановки этой задачи прошло более шести лет, однако в происходящих и в настоящее время изменениях тактические задачи и цели явно доминируют над стратегическими.

Несмотря на тяжелый диагноз бессубъектности российского общества и государства, в стране имеется пока плохо организованный, но высоко интеллектуальный и духовный потенциал, который нуждается в поддержке и задействовании со стороны государства и власти, отвечающих «персонально» за определение целевых ориентиров и принятие стратегических решений.

Главная задача в сложившихся кризисных условиях, должна быть связана с построением такой власти», которая способна перейти от стихийных действий по развалу страны к стратегической проектной работе по ее развитию. Необходимо объединить усилия государства и общества, прекратить их противостояние и дальнейшее дистанцирование. Для этого нужны специальные технологии и проекты формирования и соорганизации стратегических субъектов российского развития. Эти сложные проблемы бросают вызов и интеллектуальным силам России, требуя от них научного обеспечения адекватных технологий социального управления и развития.

Российская наука имеет опыт успешной мобилизации для решения стратегических проблем в трудные для страны времена. Однако тогда наука и государство были союзниками, а сегодня имеет место планомерное разрушение отечественной науки и в первую очередь Российской академии наук. Тем не менее, не уместны ссылки на объективные и субъективные трудности, надо брать на себя ответственность, разрабатывать и внедрять научно обоснованные технологии консолидации всех сил общества для возрождения России.

Страна располагает относительно небольшим ресурсом времени для продолжения поисков выхода из кризисного состояния. В этой связи нельзя рассчитывать на стихийное формирование механизмов развития. Необходимо срочно найти или сформировать субъекты, которые взяли бы на себя эти функции и смогли бы продуктивно их реализовать.

Нами была выдвинута идея создания сетевой структуры стратегической элиты России, которая могла бы взять на себя функцию консолидации государства и общества в решении проблем российского развития^[7]. Такой подход позволит осуществить консолидацию всех структур общества, решить проблему, которая сегодня в России кажется неразрешимой. Президент Российской Федерации получит мощнейший механизм стратегического управления, при соответствующем использовании которого в качестве параллельного контура управления страной возможно в короткие сроки решить проблему борьбы с коррупцией, обеспечить подготовку национального кадрового резерва, ротацию кадров в государственном управлении и многие другие задачи.

В последние годы предпринималась попытка создания в регионах (а по большому счету и в стране в целом) параллельных контуров управления на основе создания федеральных округов. Однако конструктивная с позиций управления идея не была в достаточной степени эффективно реализована, поскольку «второй субъект» оказался так же, как и «первый», элементом государственной машины. К сожалению, не были использованы благоприятные условия для «выращивания» в рамках федеральных округов нового типа субъектов управления, что позволило бы сделать шаг к построению гражданского общества в России.

Для того чтобы стартовали мощные процессы консолидации российского общества, в интересах развития страны Президенту РФ предстоит провозгласить приоритет прав и интересов общества и, взяв на себя ответственность за развитие страны, наконец приступить к созданию условий для достойной жизни ее граждан. В противном случае Президент РФ останется один в противостоянии с коррумпированными группировками чиновников и «вертикалью безвластия», которую сметёт какая-нибудь «оранжево-берёзовая» или феодальная революция.

Социокультурная идентичность в XXI веке: выбор российской перспективы

Авксентьев В.А.

(Южный научный центр РАН)

Несмотря на характерные для начала 1990-х утверждения о конце эпохи национальных государств, развитие событий на рубеже столетий и в XXI веке свидетельствует, что национальные государства актуальны и в современном мире, в его многих регионах осуществляется нацстроительство, которому уделяется приоритетное внимание. Для современной России нацстроительство – одна из насущных задач современных трансформаций, это обретение страной и народом новой идентичности в глобализирующемся мире. Отсутствие новой устойчивой российской идентичности, которая отражала бы реалии XXI века и способствовала обретению человеком гражданской самости в поликультурном мире, является одним из основных негативных результатов реформирования российского общества в 1990-е годы. Формирование макрополитических идентичностей в современном мире – политический проект, и в случае отсутствия внимания к этой сфере появляются альтернативные идентичности, имеющие конфликтогенный характер.

Динамика социально-политических предпочтений российских граждан свидетельствует о заметной реставрации характерных для советской эпохи имперских макросоциальных идентификаций и эклектичном характере формирующейся российской идентичности. Последняя может успешно сложиться только на позитивной основе, в рамках позитивно окрашенной социальной картины мира. Для этого необходим воспринятый большинством общества и обращённый в будущее социальный проект новой России, которого нет и контуры которого современная российская политическая элита лишь начала формировать.

Предложенные в 2005 г. программы развития социальной сферы и обозначенные «национальными проектами» могут претендовать не более, чем на статус программы создания социального государства и вряд ли способны обеспечить становление позитивных автостереотипов россиян. Обозначение этих программ национальными проектами существенно девальвирует саму идею национального проекта и представляет собой «понижающую идентификацию», результатом которой будет укрепление негативной идентичности. Национальные проекты должны определить место России в глобализирующемся мире на период жизни двух поколений.

Представляется, что новая российская идентичность должна, во-первых, отражать геополитические реалии современного мира и фиксировать желаемое место России в геополитическом устройстве мира через 15-20 лет; во-вторых, иметь чёткие цивилизационные ориентиры; в-третьих, быть обращённой в будущее, а не в прошлое и, как следствие, в-четвёртых, иметь светский характер; в-пятых, быть основанной на нескольких прорывных проектах, в которых Россия теоретически может стать мировым лидером.

Лишь в 2006 г. появились явные признаки готовности политической элиты к выработке таких идентификационных проектов.

Ещё одна сложность в формировании новой российской идентичности – конкурирующие представления о желаемом национально-этническом устройстве страны, о механизмах, способных обеспечить неконфликтное существование различных этнокультурных общностей в едином правовом и социокультурном пространстве. В этом аспекте особенно важными представляются определение целей государственной национальной политики и разработка терминологии, которая бы: а) соответствовала поставленной цели; б) согласовывалась с отечественной политической философией и политической культурой; в) имела непротиворечивый характер; г) не была конфликтогенной. Современная политическая философия предлагает три основных модели организации этносферы: национальное государство, мультикультурное общество и поликультурное (полиэтничное) общество. Корректное различение этих подходов и осознанный выбор между ними особо актуален с учётом доработки проекта Закона Российской Федерации «Об основах государственной национальной политики Российской Федерации».

Следующая концептуальная проблема, связанная с формированием образа будущего России, – наличие в современной политической философии и политическом лексиконе различных трактовок понятия «нация». В последние годы предприняты новые усилия по внедрению в российское общественное сознание концепта «российской нации». В научном плане две трактовки нации (этатистская и этническая) равноправны, однако в политико-правовом дискурсе необходимо использовать одно из них, так как выбор одного из этих концептов – это выбор оснований национальной политики.

Различия в использовании понятия «нация» являются историко-культурологическими, а не научными. В восточноевропейской политической традиции, к которой относится и русская политическая философия и политическая культура, понятие «нация» наполнено этническим содержанием («нация как современный тип этноса»), в отличие от западноевропейской (англо-романской), для которой характерно этатистское понимание нации. В традиционной для российской политической культуры терминологии написана действующая Конституция Российской Федерации. Настойчивое внедрение в российский общественно-политический лексикон понятия «российская нация» соответствует западной, но не российской политической культуре, в которой общая российская идентичность может быть столь же успешно выработана на основе более привычной конструкции «многонациональной народ», т. е. того вербального образа, которому в Конституции РФ предпослано слово «Мы…».