В. С. Владимиров^[22]. «Умер еще один брат…»

«Похоронили Бориса. ‹…› 27 января хлеба не было ни в одной булочной. ‹…› Остались карточки после смерти дяди Феди. ‹…› Опять послали на сколку льда. ‹…› Занимаюсь на курсах в Военно-учебном пункте. ‹…› Скончался самый меньший братишка Коля. ‹…› Вручили предписание явиться завтра в 7 часов утра с кружкой, ложкой для направления в воинскую часть».

[Не позднее 10] января 1942 года

Хлеба так же рабочим – 350, иждивенцам и детям 200 граммов. Все так плохо чувствуем, что еле ходим. Проходит первая декада, продуктов никаких нет. [Неразборчиво]

Еще приносил капусты кислой от Любы В[неразборчиво], тоже клали в щи. Дядюшка приносил с фабрики шкуры, которые палили, скоблили и через мясорубку пропускали и клали в суп. Еще он приносил муку [неразборчиво] и тоже клали в суп, уже второго никогда нет. Жиров никаких нет уже давно и сладости никакой. Вместо сахара за декабрь получили повидло. За январь нет ничего. Сейчас в [городе] творится жуткая картина. Свету нет уже два месяца, вода замерзла, ходим к дворнику. Уборная тоже не работает. Дров мало, суп варим в печке. Керосина нет, так что из-за супа в комнате холодно. Сидим вечером часов до 8 и 9 с коптилкой, жжем воск. Окна после бомбежки выбиты, забиты фанерой, и днем темно. На заводе нет тока и очень холодно. Мы то гуляем, то нас посылают за углем, пилить и возить дрова или на кладбище зарывать могилы.

Сейчас очень холодно, кровь уже не греет. t° –28–30. В городе умирает очень много народу, по 20 тысяч в день. По всем улицам так и везут покойников.

15 января 1942 года

Сегодня в пятом часу утра скончался мой брат Борис 16 лет. В ремесленном училище его кормили плохо и мало. Он постепенно отощал. Через врача мы требовали усиленного питания, но ничего не получили. Его организм требовал жиров, а их он давно уже не пробовал и достать негде. В столовой мучной суп – вода и каша мучная без масла, чай без сахара и хлеб.

19-го [января 1942 года] я получил в магазине по 300 г на детские карточки крупы и на иждивенку 100 г и на мою ‹…› взял 112,5 г муки, варим суп с клеем и крупой. Еще дали на детские карточки по 75 г масла, на рабочие и иждивенческие – 50 г за две недели – все.

21 января 1942 года

Хоронили Бориса. Сварили суп, на второе немного кашки из крупы, которые выдали в ремесленном училище на похороны. С 18 по 21 января проходила перерегистрация карточек. Все ждали прибавки хлеба, говорили, что после 21-го прибавят, но вот уже 21 января, день смерти Ленина, завтра будет семь месяцев войны, а прибавки нет. Не знаю, долго ли еще мы протянем, но пока двигаемся.

Сегодня 24/I-[19]42 года опять радостный день. Хлеба прибавили рабочим – 50 г, служащим – 100 г, иждивенцам и детям – 50 г. Итого стало рабочим – 400 г, служащим – 300 г, детям и иждивенцам – 250 г, но этого, конечно, не хватает, так как больше ничего не дают. Получили муки ржаной. Рабочим 350 г, дет[ям] и иждивенцам 300 г. Варим суп из клея и этой муки.

Сегодня, 27 января [1942 года], хлеба нет ни в какой булочной.

28 января [1942 года] мама стояла с пяти часов утра до двенадцати ночи и не достала.

29 января [1942 года] встал в 5 часов утра и пошел за хлебом. В одиннадцать меня сменила мама, но все же получила в 12 часов. Я за это время сварил супишко такой же, только без муки, а на всех пятерых две ложки риса. И чай без сахара, попили с солью и хлебом.

Что будет дальше, не знаю, потому все умрем с голоду и холоду. Дрова кончаются, на улице мороз 27–32. В комнате холодно, даже будильник мерзнет. Воды нет, света нет.

Сегодня февраль месяц, 6-е. Мамаша ушла в магазин к 7 часам, сегодня выдали за январь месяц масло животное. Рабочим – 200 г, дет[ям] и иждивенцам – 150 г. Пили кипяток с хлебом, но сегодня даже с маслом. Масло сразу же разделили. Это хорошо, но не из чего сварить супа. Сегодня 6-е, а на новый месяц еще ничего не дают. Вчера получили письмо от Лебедевых (маминой сестры). Они эвакуировались в Ново сибирск. Пишут, живут и работают хорошо, и продукты есть, а мы здесь так мучаемся.

8 февраля [1942 года]

Сегодня мама ушла в магазин к открытию, говорят, что будут давать мясо, и вот ходила через каждые полчаса, но все же получила по 200 г на детскую и на иждивенческую 200 г. На мою карточку я приносил биточки из столовой, а дядюшка в первую декаду все съел, и крупу. Теперь за январь все. Завтра 9 февраля, по новым карточкам ничего нет.

10 февраля [1942 года] ночью умер дядя Федор, папин брат, наш дядя и крестный.

11 февраля [1942 года] мамаша пришла из магазина в настроении, так как прибавили хлеба. Теперь рабочим – 500 г, детям и иждивенцам – 300 г.

12 февраля [1942 года] объявили норму на крупу: рабочим – 500 г, детям – 300 г и иждивенцам – 250 г. Мы получили на рабочую [карточку] горох, а на мамину – овсянку, теперь ждем мясо, а то с одной крупой суп получается плоховат.

Сегодня, 13 февраля [1942 года], получили сахарный песок на рабочие [карточки] по 300 г и иждивенку – 200 г.

14 февраля [1942 года]

Сегодня мама получила на детские карточки сахарный песок по 250 г и крупу, она взяла чечевицу, так как ее уже давно не пробовали, была гречневая.

15 февраля [1942 года]

Воскресение и у нас тоже праздничный день: есть песок сахарный и мамаша получила мясо на рабочие [карточки] по 450 г, на детские и иждивенку – 125 г. Сегодня утром в 10 часов попили чаю, поставили суп – горох с мясом, – всего понемногу, но суп всем понравился. После уже в 1-м часу я пошел на завод, получил деньги и в столовой взял шесть порций каши пшенной, принес домой. Еще не пропускают с кашей в проходной, но я ее завернул в бумагу и спрятал. Пришел домой, поставили суп с чечевицей, на второе каша пшенная по 200 г. Я еще на рынке купил немного жиру. Кашу поджарили и чай. Только плохо, что все это при коптилке, так как света нет, но и то, сегодня у нас такой день, первый за семь месяцев: сегодня и на улице так хорошо, тепло, светло, охота стало жить. Чувствуется, что дело идет к весне.

16 февраля [1942 года]

Сегодня на улице небольшой мороз, у нас и форточка в цветах стала. Мама сегодня ходила в 7 часов в магазин. Нового пока нет ничего, взяла хлеб и, вернувшись домой, поставила самовар. Гриня ушел себе за хлебом и ходил около двух часов, все искал ему нравящиеся маленькие буханки и чтобы хлеб был почерствей. Попили чаю. [На] обед варили суп с чечевицей, вечером суп с горохом.

17 февраля [1942 года]

Мама получила горох вместо крупы. Взяла на свою и дядину [карточки]. Всего дали 370 г, больше пока ничего нет. На мою карточку и на детские хотим взять чего-нибудь другого.

18 февраля [1942 года]

В магазине ничего нет, все идет без изменений: утром чай, в обед и вечером суп. Мясо кончается, осталось на один раз. Я пока еще не работаю – бюллетеню. Погода стоит еще холодная, ждем как тепла, так и прибавки хлеба, также и выдачи всех продуктов.

19 февраля [1942 года]

Сегодня в магазине ничего нового нет. На мою карточку взяли 300 г муки и 200 г гороху. Сегодня на улице мороз 23°. Я ходил на завод, взял шесть порций каши и принес домой, где половину положили в суп и оставили на завтра к обеду. Мясо кончилось, сахару нет и вместо него кладем в чай муку. Еще осталось на завтра утром попить – и вся мука.

20 февраля [1942 года]

Сегодня мама ушла в магазин в 7 часов. Там уже [собралось] много народу. Объявили по радио, что будут выдаваться сухие овощи. Мама принесла хлеб и ушла в очередь. Принесла сухой картофель. На обед сварили суп с горохом, сухим картофелем по 150 г. На всех получила 900 г. В 11 часов попили чаю. В обед варили суп с горохом и сухим картофелем и положили каши.

Вечером мама купила на детские карточки мелкую перловую крупу. Варили суп с перловкой и картофелем. Легли спать в полде вятого.

21 февраля [1942 года] – третья декада

Сегодня получили мясо на одну рабочую [карточку]. Варили суп. Взяли на одну, потому что была солонина.

22 февраля [1942 года]

Сегодня объявили норму на крупу и масло. Мама пошла в магазин в полседьмого. Там уже была большая очередь, так как объявили еще вчера. К тому же воскресенье – выходной день. Пришла в 11 часов. Получила масла на рабочую [карточку] по 150 г, на детей и иждивенцев – 100 г, мясо 450 г – на рабочую [карточку] и 125 г – на другие. Сегодня делили хлеб на два раза. Сварили суп. Половина первого: попили чайку без сахара и вечером. Теперь ждем сахару, так как не с чем пить чай.

23 февраля[1942 года]. День Красной армии

Сегодня я привез дров от Любы, приехал в час, поел супу, к вечеру сходил на рынок, купил две плитки клея, будем варить студень. Сегодня в 7 часов вечера объявили по радио, что с 24 будут выдавать шоколад по 25 г. Завтра мама пойдет рано утром в магазин.

24 февраля [1942 года]

Получили шоколад уже вечером, так как утром было много народу. Я делал сегодня весь день буржуйку. Вечером варили суп с горохом и студень.

25 февраля [1942 года]

Сегодня встали позже, чем всегда, поставили самовар. Гриня ушел за хлебом, поели студень и стали пить какао с шоколадом, который получили по 25. Сегодня в обед ничего варить не будем. Съел весь хлеб 500 г и не оставил к вечеру. Гриня с Верой доели масло. Я после чая закончил буржуйку и затопил и пошел к врачу. Завтра выписал на работу. Сегодня будем вечером варить суп на чугуночке. Напилили дров, которые я привез от Любы, и накололи. Сегодня у нас плохо чувствует [себя] мама, болит горло, температура. У Грини с Колей вчера был врач. Выписал молоко. С 1 марта будем получать.

26 февраля [1942 года]

Сегодня объявили норму на мясо и крупу, но мы не получили, так как мама больна, я работал, Гриня пошел – уже мяса не было.

27 февраля [1942 года]

Сегодня я работаю на сколке льда в Новой Деревне под мостом. На обратном пути получил карточки. Сегодня получили сахарный песок: рабочим 300 г, детям 250 г, иждивенцам 200 г – и взяли чечевицы на две рабочие карточки один килограмм, варили суп с чечевицей, но без мяса.

28 февраля [1942 года]

Конец месяца. Еще один месяц прожили, но этот месяц уже гораздо легче, так как у нас были дядины карточки не сданы. Главное – хлеб, да и в этом месяце с выдачей было лучше. Только с маслом было плохо. Всего выдали 150 г на рабочую карточку в месяц.

Сегодня получили мясо и клюкву по 250 г. Варили горох с мясом и пили чай с клюквой. Хлеба маловато.