Цитаты из книги «Многосторонняя дипломатия в биполярной системе международных отношений (сборник)»

По сути дела на этом терпении и была построена вся система международной безопасности в годы холодной войны – договоры о запрещении ядерных испытаний, нераспространения ядерного оружия, СНВ, ПРО и другие.

Однако на понижение военно-политической напряженности в Европе, да и во всем мире это решение Мадридской конференции практически не повлияло. Кризис продолжал нарастать. Американские «Першинги» размещались в Европе. Угрозы и обвинения с обеих сторон не прекращались. Больше того, Советский Союз гневно покинул все переговоры по разоружению, которые велись с США и НАТО – по РСМД и СНВ в Женеве и по сокращению обычных вооруженных сил в Центральной Европе в Вене. По замыслам в Кремле это должно было «вздыбить» народы Европы, так чтобы

В этой обстановке достаточно было одного неверного движения, чтобы случилось непоправимое. Тем более, что все это происходило не в вакууме. Советский Союз надолго застрял в Афганистане. Начала бурлить Польша, и лидеры ГДР и Болгарии требовали, чтобы Москва направила туда свои войска, как это было в прошлом с Венгрией и Чехословакией. Огнем пылал Ближний Восток, где СССР стал терять ранее прочные опоры, и в Генштабе обсуждалась возможность нанесения удара по ядерному центру Израиля в Димоне.

спросил тогда Начальника Генерального Штаба Н. В. Огаркова, неужели он верит, что такая война ограничится Европой и не перерастет в глобальный ядерный конфликт. «Лично я не верю, – ответил маршал. – Но раз американцы говорят о возможности ограниченной ядерной войны в Европе, я должен быть к ней готов».

Но в Москве сомнений не было. Там пришли к выводу, что Вашингтон стремится изменить баланс сил в свою пользу как раз для того, чтобы совершить внезапное ядерное нападение первым, ослабив тем самым ответный удар Советского Союза. Поэтому советское руководство серьезно готовилось к этой неминуемой войне.

коло 6 минут, а следовательно, по расчету агрессора, за это время трудно принять ответные меры. Стало быть, речь идет не о простом арифметическом прибавлении 600 ракет к стратегическому потенциалу США, а о качественном изменении стратегической ситуации в пользу Соединенных Штатов»[674].

Но теперь в дополнение к унаследованной еще от Картера концепции «ограниченной» войны появилась президентская директива Рейгана № 32, которая исходила из возможности ведения «затяжной» ядерной войны с Советским Союзом.

Процесс относительной конвергенции ЕПС и ЕЭС нашел свое выражение в подписании в 1986 г. Единого Европейского акта, предусматривавшего создание Секретариата ЕПС в Брюсселе.

Таким образом, на первый план выступает формальный количественный признак этой формы дипломатической деятельности, в ущерб самому принципу многосторонности (multilateralism), который во главу угла ставит существо отношений между участниками многосторонней дипломатии и характер их взаимодействия.