Помню, когда гремела наша горная артиллерия, в один из холодных, но ясных и солнечных дней, я получил, наконец, кучу писем. Это были радостные часы. Я получил мамочкину карточку и карточку Володи. Как он изменился! Он мне написал, и я ему благодарен за его заботы. Также получил письма от Германа и Ирины.

Теперь я имею [их] адреса, думаю, что наша жизнь станет стабильной и всё будет хорошо. Мы были в тяжёлых условиях боя, сейчас вроде как на отдыхе, да ещё в окрестностях санатория, где течёт натуральный нарзан, который мы и употребляем вместо воды.

Друзья мои все целы и невредимы. С Серёжей мы ехали в одном эшелоне, Володю Скульского не видел, т. к. он в другом подразделении, но также жив. За эти интересные дни много покушал фруктов, главное виноград (15–20 р. кило) и попил… Встретил я здесь груши с баранью голову, и такие сладкие, каких я никогда не ел. Впечатлений много.

Пишите мне по адресу:

ДКА^[6] ППС 2194

Часть 750. Паушкин

Всем, всем привет! Геннадий.

10 ноября 1942 г.

ЦГА ИПД РТ. Ф. 8320. Оп. 1. Д. 11. Л. 9, 10. Подлинник.

* * *

Дорогие папа и мама!

Шлю я вам свой боевой привет.

Чувствую, что вы заждались от меня вести. Простите за долгое молчание. Ничего особенного в моей жизни не произошло – всё идёт своей чередой. Весна перерастает в лето, жить стали веселей. Вчера вечером слушал концерт – джаз. Сейчас проходят занятия младших командиров и в то же время неотлучен от рации. Стихи сопутствуют мне на всех этапах. Скорое будущее, как всё утрясётся на месте, даёт мне возможность снова развернуться в поэтической работе. Вчера на парт. конференции виделся со старыми друзьями, с Серёжей же видимся ежедневно, ибо живём по соседству. Беспокоиться обо мне ни к чему. В своей стихотворной работе сделал шаг вперёд, устремляясь на лирику. Как один из экспонатов стиха шлю я вам одно из последних. Писать больше не о чём, заполню лист стихами.

Матери

 
Родная земля кругом
И взором простор не объять —
Немецким ли сапогом
Её целину истоптать?
Так много по ней дорог,
Что все их не перешагать —
Какой чужестранец смог
Величье б её попрать?
Не сдюжилось никому,
Чтоб Русь в кандалы одеть.
И много ль, ни мне одному
Сейчас за неё умереть?..
Но край, где шаги учил,
Откуда пошла стезя —
Особенно сердцу мил,
Его позабыть нельзя.
Тот край, где осталась ждать,
От зорюшки до темна,
Меня поседевшая мать —
Родная моя сторона.
И даже на тот забор,
Что нам ограждает сад
Я б руки сейчас простёр,
Как старому другу рад.
И если цела скамья,
Где девушку ожидал,
Где снилась любовь моя,
Я грудью бы к ней припал.
Там юность была моя,
Ей больше нигде не быть.
И ты лишь, слезу тая,
Осталась по мне грустить.
Осталась, чтоб вечно ждать,
Вернусь я к тебе, иль нет, —
Моя незабвенная мать, —
Мой неугасимый свет.
И может, какой порой
Приду я – не угадать,
Но ты назовёшь весной,
Тот день, как выйдешь встречать.
Всю давность легко позабыть
В пучине невзгод и бед,
Но только нельзя изменить
Отечеству и тебе.
 

Г. Паушкин.

Поздравляю с празд. 1 Мая. Шлю привет родным и знакомым. Жму ваши руки. Привет 3-м Сашам. Ждите скорых частых писем.

Геннадий.

12 апреля 1943 г.

ЦГА ИПД РТ. Ф. 8320. Оп. 1. Д. 11. Л. 11, 12. Подлинник.

* * *

Здравствуйте, дорогие папа и мама!

18 апреля распростился со своим полком, с друзьями и товарищами, с кем работал и сражался, защищая границы и отечество. Три с лишним года прослужил я там, как ветеран заслужил почёт и доверие. Но военная жизнь такова, где более нужен там и твоё место. Сейчас моё положение более благополучное. Рабочее место осталось за мной старое. Работаю теперь в УПВо.

Ну и здесь находятся старые друзья, ещё со школьной славутской скамьи, хорошие специалисты и неплохие товарищи. Это можно также назвать моим ростом, ибо здесь не каждому дано работать, только старые мастера своего дела.

Теперь лишь по эфиру я «говорю» со своими друзьями из полка. Жалеть особенно нечего, да и чувство жалости уже выгорело в тяжёлых походах. Стихи и сюда, как тени мои, дошли со мной. К 1 Мая готовлюсь выступать.

Серёжа остался в полку, мы с ним распростились. В предыдущем письме я послал матери стихи, правда, написанные карандашом. По пути из полка в штаб, на дороге, написал, вернее, сочинил ещё стих, навеянный окружающей весенней природой. Пишу.

 
Бурьян горит —
В степи горит сухой бурьян.
Ликует яростное пламя.
И дым, как призрачный титан,
Стоит, качаясь над полями.
Освобождённые огнём,
Легли земля, квадраты чернозёма.
Земля, как вымя молоком,
Полна апрельскою чистотой.
Настала жаркая пора,
Не ждёт, торопит наше время,
Пусть, как снаряд в канал ствола,
В бразды полей ложится семя.
Тевтонских псов испепеля
Огнём народного отмщения,
Тебе, о русская земля!
Мы возвратим твоё цветение.
 

19. 04. 1943 г.

Писать больше не о чём, жизнь только налаживается. Живу с хлопцами в одной из украинских хат вблизи рации. Хозяйка, что мать, старается всячески угодить сынам земли своей, а украинский народ, скажу я вам, самый гостеприимный и щедрый.

Пишите мне, давно уже не получал писем ниоткуда.

Мой адрес:

Полевая почта 39955 – К.

Шлю всем родным и знакомым свой первомайский привет!

Геннадий Паушкин.

22 апреля 1943 г.

ЦГА ИПД РТ. Ф. 8320. Оп. 1. Д. 11. Л. 13, 14. Подлинник.

* * *

Дорогие папа и мама!

Сегодня я пишу вам новогоднее письмо. У нас тоже, разумеется, наступила зима, тёплая, бледная. Стоим на Днепре, он ещё не замёрз. Хорошо бы встретить Новый год в этом городе, здесь в нашем распоряжении театр, где нередко дают для нас концерты фронтовые ансамбли. И этот 44-й год мы встречаем вместе. Может быть, снова, по-солдатски, хвачу «горькой» за нашу встречу, а может быть, в ночь привычно буду «плавать» в эфире. Я ровно в 24.00 по московскому времени, если небо будет прозрачным, выйду посмотреть на нашу Полярную звезду. Я часто ищу её по ночам, почему-то она мне кажется родной, напоминая о родине, о нашей земле. Существенного в моей жизни ничего не произошло, живу по-старому. Работаю так же, как всегда, обучаю молодёжь. Это уже третий ученик, который будет радистом «моей школы», и, стало быть, не последним среди коллег. Здесь несколько дней назад я встретил однополчанина, бывшего нач[альника] рации полка, где я работал. С ним мы были всю войну. Я думал, больше [не] встретимся с ним, но солдатская судьба свела, будем работать вместе. А сколько разговоров о прошедших днях, о походах, о Кавказе! Вчера мы с ним написали письмо в полк.

Вы просили писать вам стихи. Я это могу сделать, но не часто, ибо не всё я смогу сделать достоянием вас, но постараюсь высылать печатными.

В этом письме посвящаю вам новогодний стих.

Поздравляю всех с Новым годом!

Вам, в ночь под Новый год!

От сына:

 
«В краю отеческом моём…» В краю отеческом моём
Со смертью рядом жизнь не встала.
Я знаю, снова за столом
Вы соберётесь, как бывало.
 
 
Обычных вереница слов
В бокалах поднятых растает,
И стрелка мозерских часов
Свои минуты отсчитает.
 
 
Вновь завершён военный год,
Живыми он недаром прожит —
Пусть каждый с чаркою встаёт
За тех, кто встать уже не может.
 
 
Бессмертной поступью солдат,
По вражьему шагаю следу, —
Мы встретим громом канонад
Пришедший год, как год победы.
 
 
А там, надеждою дыша,
Где Русь слагает нам былины,
Благословляет каждый шаг
Отец и мать родного сына.
 
 
Врагу наш гнев не превозмочь,
Наш каждый взмах увековечен.
И нам предскажет эта ночь
Счастливый день, родную встречу.
 
 
С новогодним приветом! Геннадий Паушкин.
P.S. Получил письмо от Володи с фотокарточкой.
 

11 декабря 1943 г.

ЦГА ИПД РТ. Ф. 8320. Оп. 1. Д. 11. Л. 15, 16. Подлинник.

* * *

Дорогие папа и мама!

Получил письма от вас и Ириных родителей. От них уже 2-е письмо, где они выражают своё удовлетворение по поводу нашей женитьбы.

У нас стоят тёплые весенние дни. Цветут абрикосы, зеленятся степи, поют в садах птицы. Не так давно приехал л[ейтена]нт, что видел Ирину. Сейчас она в дороге, едет в направлении к нашему фронту, но встретить её едва ли представится удача, будь она даже в 10 км от меня, такова суть военной службы. Мы с Германом всегда почти на расстоянии 50–60 км, но, увы, не видели друг друга все четыре года. На днях снова тронемся в путь, вперёд. Не беспокойтесь, что редко пишу, – всё ближе к Днестру, всё двигаемся. Всем привет!

Целую, Геннадий.

4 мая 1944 г.

ЦГА ИПД РТ. Ф. 8320. Оп. 1. Д. 11. Л. 17. Подлинник.

* * *

Дорогой папа!

Перед отъездом в Москву ты мне написал письмо, которое я получил. Вслед за ним получил письмо уже из Москвы вместе с письмом Ирины.

Я очень рад, что ты встретился с ней, уже не с той Ирой, а с женой моей, со своей невесткой.

Она была очень рада этой встрече. В последнем письме Ира писала, что проводила «папу Саню домой».

Сейчас у нас стоит чудесный май. Цветут сады. Дни теплее, вечера яснее. Немного ждать осталось, когда снова буду купаться в Днестре, стремя свой шаг по молдавским холмам. Чувствую себя бодро, работаю на том же месте нач[альником] рации. Живём вчетвером дружно. В моём расчёте боевом один однополчанин, только что прибывший из Одессы. Хотелось бы снова побывать в родном легендарном полку, где зачиналась моя песня в славу храбрых товарищей-героев. С живущими из них я держу связь. Теперь они читают в газете свои имена в моих стихах. По-прежнему пишу в газету, в стихе заметен рост. В следующем письме пришлю вам что-либо, вырезав из газеты.

От Ирины получил новый адрес, военный. Она будет где-то недалеко от меня, но едва ли я её увижу до конца войны. Целую мамочку.

Привет друзьям и знакомым!

Получил письмо от Володи, из госпиталя.

Геннадий.

17 мая 1944 г.

ЦГА ИПД РТ. Ф. 8320. Оп. 1. Д. 11. Л. 18. Подлинник.

* * *

Дорогие папа и мама!

Получил от вас по письму в период папиной командировки. Вчера же получил от Риты и Вовы. Последний пишет, что имеет шансы на командировку в Казань. Хорошо, если бы он съездил домой. Живу я, так сказать, жизнью застойной. Всё ещё до Днестра не доехал, хотя и рукой подать. Лето у нас неплохое. В садах зреют абрикосы, вишня, черешня. Хутор весь тонет в зелени, только, к сожалению, нет речки. Я уже почернел на солнце и давно выкалил из себя непогожую зиму. Сейчас у меня хватает времени на книги. Нет ярких событий в жизни, ищу её на страницах книг. Теперь часто вижу старых полковых друзей, навещают по служ[ебным] делам.

В этом письме у меня к вам небольшая просьба: вышлите мне (если сможете) денег руб. 300–400, переводы к нам доходят. Мне их нужно на хоз[яйственные] нужды. Хожу я в лёгких сапожках, на случай дождей надо иметь крепкие сапоги. Что папа сшил, они требуют ремонта – лопнули передки. Здесь можно за деньги достать хорошей кожи.

Всем привет! Геннадий.

29 мая 1944 г.

ЦГА ИПД РТ. Ф. 8320. Оп. 1. Д. 11. Л. 19. Подлинник.

* * *

Дорогие папа и мама!

Пишу, лёжа в зарослях большого фруктового сада. Жара несносная. Даже здесь, в тени, не прохладно. Вишня начинает краснеть, и назревают плоды абрикосов. Скоро настанут «фруктовые дни». Пока мы, как и вам известно из сводок, стоим на месте, но дни наступательных боёв не за горами и к этому мы сейчас готовимся.

Ирина пишет мне с дороги. Она будет, по всей вероятности, севернее меня, так что мечта о встрече на фронте тщетна.

Встретимся победителями. Сейчас радуют нас всех успех войск союзников. Война, вероятно, кончится так же неожиданно, как и началась. Теперь ещё больше приходится думать о своей судьбе. Пять лет отчизне, самых лучших и плодотворных! В скором будущем придётся вспомнить и о себе. За пять лет стал лишь опытным солдатом и нужно будет искать место в мирной жизни.

С приветом ко всем. Жму ваши руки.

Геннадий.

15 июня 1944 г.

ЦГА ИПД РТ. Ф. 8320. Оп. 1. Д. 11. Л. 20. Подлинник.