Несомненно, что при диалектическом абстрагировании понятия получались бы более глубокими, а их фрагментарность (осколочность, однобокость) была бы не столь значительной. А главное – диалектическое абстрагирование не может быть причиной порождения таких явно ненаучных (вздорных) абстракций (понятий, категорий), какие не раз порождал метафизический метод. Поучительна в этом отношении история флогистона.

Учёные вплоть до конца 18 в. пытались разгадать природу горения тел. В атмосферном воздухе одни тела горели, а другие – нет. Почему? Следуя метафизическому методу, учёные стали изучать разные тела, чтобы выяснить, что в их составе является горючим компонентом. Решили, что горючим веществом является флогистон. В одних телах он есть, в других его нет. Была выстроена целая теория флогистона и даже выявлены его необычные конкретные свойства.

Флогистон оказался ненаучным понятием (абстракцией), полным заблуждением. Это выяснилось после того, как в 1774 г. был открыт кислород. Было доказано, что горение есть окисление, соединение горящего тела с кислородом. Следовательно, учёные с самого начала были на ложном пути, и путь этот вытекал из метафизического метода мышления. Сама постановка вопроса: найти горючий компонент внутри тела – сама эта постановка закрывала путь к истине. Ибо тайна горения была в соединении тел с веществом, не входящим в это тело, то есть в связи тел и кислорода. А от связи-то как раз и абстрагировались.

Наиболее надёжные и плодотворные способы (методы) выработки научных абстракций (понятий, категорий) основываются на диалектическом способе мышления, на целостном подходе (См. Диалектика; Целостная методология (целостный подход); Диалектический материализм; Исторический материализм).

Важнейший принцип диалектического научного абстрагирования – принцип целостного контекста, более того – актуального целостного контекста (См. Актуальный целостный контекст). Научные абстракции (понятия, категории) вырабатываются и используются с учётом реальных связей в действительности, с готовностью отразить эти связи в понятиях и в категориях в меру их изменившейся практической актуальности. В науках об обществе (о бытии человечества) эта особенность находит выражение в принципе конкретно-исторического подхода (См. Конкретно-исторический подход).

АБСТРАКЦИЯ НЕНАУЧНАЯ – недоброкачественная, ущербная абстракция (понятие, категория), полученная методами абстрагирования, не учитывающими в должной мере потребности практики и природу познаваемой реальности, искажённо отражающая реальность в аспектах закономерностей её движения, общих и особенных, сущностных и содержательных её (реальности) свойств (См. Абстрагирование, Абстрактное, Истина). Критерием (признаком и мерилом) ненаучности абстракций является их непригодность для использования в научном исследовании, а в конечном счёте – и практике (См. Наука; Практика человечества).

Создание абстракций как отвлечённых понятий, если оно не имеет практического смысла, не относится к науке, ибо наука – познание не иначе как практическое (См. Наука). Все абстракции, возникшие без связи с практикой человечества, относятся к ненаучным абстракциям. Они могут в дальнейшем стать научными абстракциями, если обретут связь с практикой, практическую значимость и ценность. Такое случается не часто. По большей части они возникают и остаются пустоцветом мышления.

Другой круг ненаучных абстракций возникает в контексте науки и практики, связан с задачами исследования и практического действия. Ненаучными они называются в том смысле, что не отвечают задачам науки и практики, бесполезны, а то и вредны, будучи заблуждениями. Приведём примеры разных типов ненаучных абстракций.

Тип первый. Имеются научные исследования, в которых предпринимаются попытки изложить стройную доказательную систему знаний в определённой области. При этом для выстраивания системы применяется метод восхождения от абстрактного к конкретному. Успех исследования в таких случаях зависит от ряда факторов, в том числе едва ли не в первую очередь – от выбора того абстрактного, от которого начинается восхождение к конкретному (развёртывание системы знаний о предмете). В науке есть примеры, когда в качестве исходного абстрактного берётся массово распространённое конкретное. Такое абстрактное для целей восхождения от абстрактного к конкретному непригодно, а потому не может считаться научной абстракцией.

Объясним это на примере.

Допустим, некто решил создать полную и стройную теорию океана и использовать для этого метод восхождения от абстрактного к конкретному. В качестве исходного абстрактного понятия этот некто берёт каплю воды. Ведь океан состоит из воды, а отдельная капля – элементарная порция воды. Казалось бы, его ждёт успех. Ан нет! Его ждёт неудача. Анализируя вдоль и поперёк каплю воды, изобретательно находя в ней внутренние противоречия, наш некто никогда не выстроит теорию океана, ибо в капле воды нет ничего, из чего можно было бы логически вывести рельеф океанского дна, течения, атмосферные потоки (бури, штили, ураганы и тайфуны) и т. п. Конкретная часть целого («клеточка») никогда не может быть научной абстракцией в качестве исходного пункта восхождения от абстрактного к конкретному.

Метод такой «клеточки», как известно, применил К. Маркс в своём «Капитале». Вот как он сам объяснил выбор исходного пункта выстраивания своей системы: «Богатство обществ, в которых господствует капиталистический способ производства, выступает как «огромное скопление товаров», а отдельный товар – как элементарная форма этого богатства. Наше исследование начинается поэтому анализом товара». К. Марксу не удалось решить задачи своего исследования. Отчасти это связано и с выбором в качестве исходной абстракции конкретного элемента целого, то есть с ненаучностью исходной абстракции (См. Капитал» К. Маркса).

Тип второй. В науке нередки случаи, когда явления одного порядка (одной природы) начинают объяснять и обозначать понятиями и категориями, подходящими для явлений совсем иной природы. К примеру, людей вдруг начинают обозначать как человеческий капитал. К такого же рода ненаучным абстракциям относятся понятия «товар рабочая сила»; «рынок труда»; «цена рабочей силы» и др.

Тип третий. Метафизика как способ мышления остаётся и в наши дни фактором порождения ненаучных абстракций. К примеру, при использовании системной методологии грань, отделяющая диалектику от метафизики, очень тонка. Опасность «впасть в метафизику» остаётся реальной. Допустим, системщик рассуждает о целеполагании в системах. Он берёт во внимание реальную иерархию систем и утверждает, что цели любой системы исходят от большей системы, в которую данная система входит как подсистема. Когда дело доходит до самой большой системы, вопрос о целеполагании в ней заставляет системщика допускать существование бога как внешнего полагателя целей и смыслов. Абстракция бога при этом ненаучна и вытекает именно из метафизичности мышления. При абстрагировании системщик отвлёкся от способности человеческих систем саморазвиваться и самостоятельно полагать цели.

Развёрнутая классификация ненаучных абстракций имела бы большое практическое значение. В учебниках логики имеется обычно специальный раздел «Формальнологические ошибки». Полезно было бы в учебниках по философии иметь раздел «Ошибки при научном абстрагировании» или «Типичные ненаучные абстракции и типичные причины их порождения».

АРУТЮНОВ Андроник Арамович – активный деятель российского демократического профсоюзного движения в начале XXI в.

Родился в Москве 15 февраля 1988. Родной язык русский, знает английский. Выпускник Лицея «Вторая школа» (2005). Окончил механико-математический факультет МГУ им. М.В.Ломоносова (2010). Кандидат физико-математических наук (2013). Автор более 10 научных статей. С 2013 – сотрудник Московского физико-технического института, доцент кафедры высшей математики (с 2016).

Активист профсоюза «Университетская солидарность» с 2015, сопредседатель профсоюза с 2017 (переизбран в 2019 и в 2021). (См. «Университетская солидарность профсоюз).

Занимается спортивным туризмом. Участник водных походов 5 категории сложности, горных походов спелео экспедиций.

О своих убеждениях и ценностных ориентирах А.А. Арутюнов говорит так: «По своим политическим и идеологическим убеждениям я не являюсь ни типично «левым», ни типично «правым». Прежде всего я являюсь убеждённым сторонником свободы слова и мнения. Я считаю, что каждый человек имеет право на любые убеждения и любое мнение, и это мнение может свободно высказываться. Я также полагаю, что к абсолютным правам человека должно относиться (помимо других, перечисленных женевской конвенцией) право собственности и право на информацию (что в современным мире выводит нас на «право на доступ к интернету»). В то же время я считаю, что в текущий момент для России необходимо построение национального государства. Разумеется, это государство должно быть демократическим, свободным и полностью подчинённым гражданам. Тут я, пожалуй, придерживаюсь (в некотором смысле) концепции «минимального государства». В то же время я полагаю, что недра должны принадлежать всему государству, и рента от их использования (а также от других доходов государства) должна быть в основе безусловного базового дохода граждан».