«Прощайте, прощайте берёзы!..»

 
Прощайте, прощайте берёзы!
Отчалил последний паром.
Блистают высокие грозы,
Гремит набегающий гром.
Собака далёкая лает,
Клубятся вверху облака,
И как в колыбели качает,
Качает, качает Ока.
Качаются сосны и ели,
Качается луг заливной,
Где травы давно пожелтели
И больше не пахнут весной.
На золото цветом похожий,
Сверкает прибрежный песок,
И палуба рыбьею кожей
Блестит, уходя из-под ног.
И жизнь моя, словно в начале,
Бескрайни её берега,
Пока в своём лоне качает
И не отпускает Ока.
А после на твёрдую землю
Мне будет ступить нелегко.
И это качанье, наверно,
В груди у меня глубоко.
В ней всё – и леса, и разливы,
Паром в середине реки,
Сверкание гроз торопливых
И кровь голубая Оки.
 

«Белая, белая, белая муть над полями…»

 
Белая, белая, белая муть над полями.
Белая, белая, белая плачет метель-завируха.
Белая, белая, белая конница скачет над нами,
С небом сливаясь, и ржанье доносится глухо.
Кто там на конях – лица белей, чем бумага,
Белые руки навеки с поводьями слиты?
Над ними метелица белым колышется флагом,
А снизу позёмка змеёю летит под копыта.
Белые кони льдом отливают и снегом.
Белые всадники в небо глядят, ледяные,
С белою бурей единым порывом и бегом
Связаны намертво, скачут они, как живые.
Ни в чужестранных гробах, ни в российской землице,
Белому воинству отдыха нет и покоя.
Как по тревоге поднявшись, их конница мчится
По-над Доном седым, по-над Волгою, по-над Москвою.
То не вьюга гудит и не ветер порывистый стонет,
Это ржание, топот и крики, которым я внемлю,
Это белые всадники, белые кони,
Ни уйти, ни спуститься не могут на русскую землю.
 

Саперави

 
Прекрасно красное вино,
Что тёплым током в горло льётся,
Но на губах горчит оно,
И терпкий привкус остаётся.
Кровь виноградная, зачем
Ты так горишь, горишь в стакане,
Чтоб раствориться насовсем
Во мне, как будто в океане?
Чтоб каждый выпитый глоток
Окрашивал нездешним светом
Кинжал реки, реки песок
Под небом, солнцем разогретым.
Чтоб страсть проснулась невпопад
И сутками мгновенье длилось,
Цвёл друга васильковый взгляд
И зеркало реки дымилось.
Чтоб чистая вина струя
В груди играла жизнью новой,
И крепко слилась кровь моя,
С той, виноградною, бордовой.
 

Горизонты перевода

Уильям Мейкпис Теккерей (1811–1863)

Кольцороза

Сказка для детей и взрослых

Пересказ с английского и вступление Евгении Славороссовой

Рисунок У. М. Теккерея

Люди и куклы

Мальчик Уилли очень любил рождественские представления кукольного театра. Ему казалось, что куклы-марионетки совсем, как люди: так же плачут и смеются, танцуют и сражаются, влюбляются и страдают. Мальчик вырос и стал писателем Уильямом Теккереем. Тогда он понял, что многие люди похожи на кукол. Они раскрашены, разряжены, но не имеют ни сердца, ни ума, говорят чужие слова, а за ниточки их дёргают зависть, злоба, жадность и тщеславие. Свой знаменитый роман «Ярмарка тщеславия» Теккерей назвал «кукольной комедией», где насмешливый автор-Кукольник управляет всеми персонажами.

Судьба писателя была драматичной. Теккерей родился в Индии, где служил его отец. Но через четыре года отец умер. Мать, умная и образованная красавица, казалась сыну прекрасной феей. Жизнь её была необыкновенной, как роман. В юности она получила известие о гибели своего жениха. Родители увезли девушку в Индию и настояли, чтобы она вышла замуж за чиновника Теккерея. И вдруг оказалось, что жених её жив! Это было огромное потрясение. Молодой человек продолжал преданно любить свою избранницу. Только после смерти её супруга, они смогли пожениться. Добрый отчим заменил Уильяму отца.

Когда мальчику исполнилось шесть лет, его отправили в Англию для учёбы. Он тяжело переживал разлуку с матерью. Одарённому ребёнку трудно приходилось в английской школе, где царила жестокая муштра. Но, несмотря на это, там он начал писать смешные стишки и рисовать уморительные карикатуры.

В Кембриджском университете Теккерей стал членом литературного клуба и выпускал сатирический листок. Юноша мечтал быть художником или писателем. И в этом ему помог отчим. Он организовал свой журнал и привлёк к работе Уильяма. Вскоре Теккерей стал сотрудничать с лучшими журналами Лондона. Он писал статьи, рассказы, романы, стихи и создал около двух тысяч рисунков!

Однако жизнь не баловала писателя. Он женился, родились дети. Чтобы прокормить семью, ему приходилось работать дни и ночи. А потом случилось ужасное несчастье: жена его потеряла рассудок. На руках у Теккерея остались две маленькие дочери. Но писатель мужественно переносил испытания судьбы.

Однажды, чтобы порадовать дочек, он сделал рисунки для рождественского кукольного представления. А потом сочинил по ним сказку для знакомой девочки, выздоравливающей после болезни. Много лет спустя Эдит Стори вспоминала: «Когда Теккерей впервые появился у меня в комнате, он показался мне добрым великаном, к которому я сразу почувствовала симпатию… Он садился на край кровати, и начиналось волшебство: он мне читал… Когда чтение заканчивалось, мы обсуждали людей в сказке».

Книга с иллюстрациями самого Теккерея имела огромный успех и не только у детей, но и у их родителей. Критики писали, что в ней есть «мягкий сарказм и разумные советы, вполне годящиеся для в зрослых».

Глава 1
рассказывает о королевском завтраке

Без оглядки, без опаски мы вступаем в царство сказки.

Король Пафлагонии Аларозо XXIV умиротворённо завтракал в кругу семьи. Он зачитал вслух письмо Перчелы, правителя Тартарии, о скором визите его сына. Король так увлёкся, что не заметил, как остыли яйца в мешочек и сдобные булочки.

– Как? К нам едет отважный принц Бульбо? – воскликнула принцесса Анжелика. – Такой красивый, образованный и остроумный! Завоеватель Римбомбоменто и победитель десяти тысяч великанов!

– Откуда ты всё это про него знаешь, детка? – спросил король.

– Сорока на хвосте принесла! – хихикнула Анжелика.

– Бедняжка Фиглио, – вздохнула королева.

– Фи, Фиглио! – бросила принцесса, скорчив рожицу.

– Я думаю, – проворчал король, – что он…

– Выздоравливает? – перебила его королева. – Да, он идёт на поправку. Мне об этом сообщила служанка Белинда за утренним чаем.

– Вечный ваш чай, – хмуро буркнул монарх.

– Лучше мой вечный чай, чем ваше вечное вино! – возмутилась королева.

– Ну-ну, радость моя, просто вы без ума от чая, – стал оправдываться король.

– Анжелика, деточка! Достаточно ли у тебя платьев? Счета-то за них достаточно велики.

– А вам, королева, я поручаю устроить торжественный приём в честь высокого гостя. Кстати, ваш любимый голубой бархат уже не в моде. Купите новые наряды. И ожерелья в придачу.

– А что насчёт Фиглио? – спросила королева.

– Мне он успел надоесть!

– Ваш родной племянник! – воскликнула королева. – Сын покойного монарха!

– Надо есть ему побольше! – хотел я сказать. Пошлите больному жареных цыплят. И займитесь браслетами, госпожа Розали!

«Госпожа Розали», как шутливо называл её муж (в каждой семье свои игры), чмокнула его в щёку и, обняв дочку, покинула столовую, спеша начать подготовку к встрече.

И тут улыбка сползла с губ главы государства, достоинство КОРОЛЯ испарилось, и перед нами предстал «АЛАРОЗО, каков он есть на самом деле». Будь я автором бестселлеров, то подробно описал бы его сверкающие глаза, раздувающиеся ноздри, детали одежды, носовой платок и башмаки. Но я скажу просто: Аларозо остался без свидетелей. Бросившись к буфету, он вытащил припрятанную бутылку и, глотнув из неё, прохрипел: «Ха! Теперь Аларозо похож на человека!»

– Но горе мне! – воскликнул он высокопарно. – Раньше я припадал лишь к чистым родникам, когда по утренней росе охотился на оленей. Зачем, зачем я украл корону у племянника?

– «Украл», – сказал я? – Нет, беру это ужасное слово обратно! Я возложил на свою голову королевскую корону. Мог ли слюнявый малолетка вынести это тяжкое бремя? По силам ли был ему меч для защиты державы?

Так монарх доказал себе, как дважды два, что достойно выполнил свой долг. Ведь ВАЖНЕЕ всего для страны брачный союз Анжелики с принцем Бульбо. Лишь это сможет примирить Пафлагонию с Тартарией! Как легко мы обманываем себя, оправдывая наши желания!

Придя в хорошее настроение, король просмотрел бумаги, прикончил яйца с булочками и позвонил в колокольчик, вызывая первого министра Гламурозо.

Королева после недолгих размышлений, не навестить ли больного племянника, решила: «Делу время – потехе час. Надо срочно ехать за браслетами и ожерельями».

Принцесса велела служанке Белинде принести все свои наряды для примерки. А про бедного Фиглио все забыли, как я забыл, что ел на обед в первую среду декабря прошлого года.

Глава 2
про то, как Аларозо приобрёл корону, а Фиглио её потерял

Он достоин удивленья – преуспел от преступленья.

За коны королевства Пафлагония были весьма запутанны. Король Славио перед смертью назначил своего брата опекуном малютки-наследника. Но Аларозо сразу же провозгласил королём… СЕБЯ!

Когда же он раздал тёпленькие местечки знати, та перестала интересоваться законностью власти. А что касается народа, то народ, как водится, безмолвствовал.

Маленький принц не горевал о потере короны, имея море игрушек, горы сластей и семь праздников на неделе. Когда Фиглио подрос, для радости у него были конь и ружьё, а, главное, кузина Анжелика. Поэтому он был вполне счастлив и не завидовал ни королевской мантии, ни тяжёлому венцу, ни громоздкому трону.

Глядя на портрет короля, Вы, я думаю, согласитесь, что порой король уставал от бархата, бриллиантов и всего своего великолепия. Не хотелось бы мне потеть на троне в горностаевой мантии с пудовой штукой на голове!

Королева была прелестна в юности, но с той поры чрезвычайно раздобрела. И если она обожала комплименты, сплетни, карты и наряды, будем снисходительны к её слабостям, которые возможно не больше наших. Она была добра к племяннику. А угрызения совести успокаивала мыслью, что Фиглио со временем взойдёт на престол, женившись на Анжелике, которую любит с малых лет.

Первый министр Гламурозо, так рьяно клялся королю в верности, что тот отдал в его руки все дела государства. Властитель хотел иметь как можно больше денег и развлечений, но как можно меньше забот. И его совершенно не волновало, что за это расплачивается народ.

Король вёл бесконечную войну с Тартарией. Газеты расписывали его великие победы. Памятники ему стояли во всех городах, портреты висели на каждом углу, а открытками с ним были забиты все книжные лавки. Его называли Аларозо Победоносным, Аларозо Великодушным, Аларозо Великолепным, ибо уже в те времена люди прекрасно владели искусством лести.