Глава 2

Двадцать четыре часа назад

В полицейском участке небольшого тихого городка, одного из тех, где обычно ничего не происходит, а если и случается, то очень редко и громко, начинался новый рабочий день. Ночная смена спешила покинуть свой пост, а дневная – завершала завтрак и принималась за дела. Утро не сулило ничего существенно нового и увлекательного для Томаса Тернера – полицейского в третьем поколении. Молодой мужчина, вышедший на работу всего лишь год назад, уже привык к рабочей рутине и ему казалось просто ужасным, что ему предстоит заниматься все тем же еще лет сорок. Несмотря на пример отца и деда перед глазами, Томас еще будучи школьником мечтал поступить на службу и защищать невинных людей от преступников всех мастей. Его притягивала идея справедливости и торжества правосудия. И все же, как оказалось, его ждала судьба, которая была уготована большинству таких же наследников профессии, как и он – разочарование.

Но именно тому дню было суждено стать переломным в жизни молодого полицейского, хотя в то утро он таковым не казался вовсе.

– Сержант Тернер, зайдите ко мне! – раздался громогласный голос начальника участка. Томас только что собрался доесть последний кусок приготовленного матерью бутерброда. Он тяжело вздохнул, положил булку обратно на тарелку и отхлебнул горячего чаю, едва не подавившись. Полноватый, темноволосый кудрявый парень с немного торчащими в сторону ушами и приметной неуклюжестью проследовал мимо своих коллег к кабинету шефа. Те провожали его сочувствующим взглядом: этим утром Томас был избран первой жертвой.

– Здравствуйте, мистер Найт, – хриплым голосом поздоровался Томас, войдя в кабинет грузного мужчины в очках в самой толстой оправе. Горло парня страшно болело после того, как он ополоснул его наспех выпитым кипятком.

– Садись, Тернер. С утра подоспело дело, – пробурчал начальник, роясь в кипе бумаг на своем столе. – Звонил О’Коннор. Он заболел и, видимо, надолго. Дело придется перепоручить тебе.

– Мне? – удивился Томас. – Сэр, у меня самого столько работы, прошли уже все сроки… – он понимал, что признаваться начальству в своих проблемах было равносильно карьерному самоубийству, но молодой полицейский был уже к этому готов. Который раз на него сваливали заведомо нераскрытые дела, которые, как к ним не подойди, все равно заводили лишь в тупик. И каждый раз это была большая головная боль для начальника участка. Статистика – вещь невероятно важная, когда дело касается нераскрытых преступлений, ведь оно сулит лишение премий в конце года.

– Послушай меня, Томас, ты работаешь без вдохновения, – мистер Найт, откинувшись на спинку огромного кресла, пустился в философские измышления, которые так не любили его подчиненные, ибо все эти бесполезные рассуждения занимали львиную долю рабочего времени. – Зачем ты шел в профессию? Ради денег, а? Нет, наша работа – это призвание. Глядишь, может быть станешь однажды тем героем из местных газет, раскроешь какое-нибудь страшное преступление. И будет тебе всеобщая любовь, похвала и знак отличия от высшего начальства. Ну это если я распоряжусь. И на том, пожалуй, все. Да, я прямолинеен, не хочу, чтобы ты по-прежнему витал в мечтаниях. А потому скажу, что стать великим полицейским – уж точно ни твоя судьба, ни моя и никого в этом богом забытом местечке. Так что привыкай к рутине, если еще не привык. А чем больше всяких дел – тем быстрее проходит день. Еще спасибо скажешь, меньше будет времени на обед – не будешь таким толстым как я, кхм. Уже совсем скоро, вечером, ты сможешь вернуться домой в объятия своей ненаглядной, – расплылся в улыбке шеф, поправляя тяжелые очки на горбатом носу.

Томас залился краской:

– Мистер Найт, я с родителями живу, – смущенно ответил он.

– Так что ты сидишь? Марш за работу! Иначе так и будешь всю жизнь маменькины бутерброды есть над рабочим столом. Впрочем, кхм, разница небольшая…

Мистер Найт уже было пустился в очередные рассуждения о жизни и профессии, но Томас решился опередить его:

– Есть, сэр! – Но как только парень попытался встать, мистер Найт тут же вспомнил, зачем приглашал к себе молодого человека.

– Стой! Зачем я тебя вызывал… Ах да, – шеф вновь начал копаться в бесконечных бумажках. Наконец, он выудил из высокой кипы тонкую папку и передал ее в руки Томасу.

– Дело о смерти председателя клуба дворецких, прости боже, – со смешком сказал мистер Найт. – Удивительно, что такие еще водятся. Ничего сложного быть не должно. О’Коннор бы в два счета его раскрыл. Посмотрим, как справишься ты. Выезжаешь сейчас, наши ребята уже работают на месте.

– Но он же пенсионер, уже весьма в почтенном возрасте… – начал Томас, уже погрузившись в досье.

– Молодец, Тернер, на лету схватываешь! Но сам понимаешь, соблюдение формальностей и все прочее. Езжай, ускоришься – к обеду будет раскрытое дело. Скажешь потом спасибо О’Коннору за представившийся шанс.

– Да, сэр, – тяжело вздохнул Томас и поспешил покинуть кабинет начальства.

Молодой полицейский подошел к рабочему столу, на котором уже почти успел остыть чай. Томас со злостью выбросил кусок булки в мусорное ведро, взял ключи от машины и направился к выходу из участка.

Дорога заняла не более пятнадцати минут. Раннеосеннее солнце слепило глаза через лобовое стекло. Становилось все жарче, и Томасу пришлось снять куртку. Он приехал на спокойную городскую улочку в один из самых старых районов. По тротуарам мирно прогуливались пожилые пары с собачками, и все как один оборачивались при появлении полицейской машины. Стражи порядка были отнюдь не частыми гостями в этом квартале. Прогуливающиеся граждане сразу же принялись переговариваться между собой, и казалось, что слухи начали буквально передаваться по воздуху.

Наконец Томас Тернер оказался у дома номер шестнадцать, у которого уже стояла одна служебная машина. На звук отключения двигателя из дома вышла статная черноволосая женщина средних лет с грубыми чертами лица, она увидела Томаса и махнула ему рукой.

– Ну что, старина, иди сюда. Хоть научишься чему-то полезному сегодня, – поприветствовала его старшая коллега.

– С чем имеем дело, Элизабет? – серьезно спросил Томас, когда они входили в дом.

– Да ничего особенного. Старик помер, врачи и так не давали оптимистичных прогнозов по поводу его здоровья. Скорее всего ему нельзя было пить спиртное, и как видишь: чуть больше половины бутылки нет. Видимо, этого ему и хватило, – Элизабет указала на бутылку вина, стоящую на журнальном столике в центре гостиной.

– Инсульт? Есть свидетели? Он был один?

– Один. Его обнаружил утром сосед, я его уже допросила. Они договаривались встретиться, а наш герой не пришел и трубку не брал. Тело уехало на вскрытие, пока ты был в дороге. Джон быстро здесь все закончил. В общем, с тебя осталось заполнение бумажек, и можем идти пить кофе.

– Вы точно осмотрели все? – озабоченно интересовался Томас.

– Старина, у меня глаз к деталям наметан. Говорю же, можно закрывать. Вечером придут результаты вскрытия, и порадуешь шефа. Вот, держи бумаги и ручку, – беззаботно продолжала коллега. – А я пойду прикурю на дорожку. Табак у шефа нынче не в почете, он в который раз пытается бросить.

Томас остался в комнате один. Учась в колледже, он и представить не мог, что его работа будет по больше мере заключаться в ежедневном заполнении бесполезных бумажек. Ручка быстро запорхала по документу. Не прошло и пяти минут, как отчет был полностью готов. Томас услышал голоса переговаривающихся зевак у входа в дом. Он уже было хотел присоединиться к ним, но все же решил проявить самостоятельность и осмотреть жилище усопшего.

Везде, куда ни посмотри, царил идеальный порядок. Было видно, что хозяин очень скрупулезно заботился о чистоте, все комнаты были обставлены скромно, но со вкусом. На кухонном столике в коробочке лежали лекарства и какие-то бумаги (также в ровной стопке). Томас подошел, чтобы их рассмотреть: это были заметки, содержащие день и время принятия многочисленных лекарств.

– Он так пекся о своем здоровье, но не устоял перед бутылочкой вина? – подумалось Томасу. Он продолжил осмотр кухни и гостиной, но нигде не обнаружил шкафчика с горячительным.

– Если здесь нет кладовых, значит, он не пил вовсе. Откуда же взялось вчерашнее вино?

Томас аккуратно перешагнул через сигнальную ленту и начал пристально изучать само место смерти. На небольшом деревянном столике у дивана стояла бутылка красного вина, рядом с ней – почти пустой бокал. Томас отметил, что тридцатипятилетнее вино было явно дорогим и редким, вряд ли пенсионер мог позволить себе подобную роскошь. Трубка телефона, который лежал на полу, валялась рядом – по всей видимости, старик пытался позвонить. В тот момент, когда молодой полицейский уже хотел выйти на улицу, он понял, что его внимание привлекло нечто странное. Он еще раз огляделся и нахмурился. Через несколько секунд его лицо озарила внезапная мысль. Он что-то понял, но еще не мог это сформулировать.

Дверь в прихожей громко хлопнула.

– Тернер, ты закончил? Поехали, я умираю, как хочу кофе, – сказала напарница. – Тернер, ты чего застыл?

Томас не сводил глаз со столика у дивана.

– Элизабет, старик точно был один?

– Ну да, дверь была закрыта изнутри как минимум. Тебе что-то привиделось, Шерлок Холмс? – женщина издала самодовольный смешок.

– Он налил совсем немного вина, судя по «винным ножкам», так ведь?

Теперь старшая коллега рассмеялась во весь голос:

– Ножки у твоей подружки, Тернер! Ну или у мамочки!

Но Томас не обращал внимания на ее издевки.

– Правда, ты посмотри: выпита почти половина бутылки, а судя по разводам от вина на бокале – он наливал совсем немного, я бы сказал, что наливал меньше положенного. И пил только с одной стороны. Вероятно, брал бокал лишь пару раз. Значит, пил мало и недолго… – речь Томаса ускорялась, еле поспевая за ходом его мыслей.

– Черт подери, Тернер, что за ерунда? У старика случился приступ, вот и все! Если так беспокоишься, позвони на экспертизу пораньше.

Томас по-прежнему игнорировал комментарий коллеги. Он увидел открытую дверь, которая вела, по всей видимости, в спальню.

– Элизабет, там окно открыто.

– И что ты хочешь сказать? Пойдем уже! – нетерпеливая напарница уже была на пороге.

– Посмотри, какая идеальная чистота в доме. Перфекционист. Ты видишь, что книги и статуэтки на столике у открытого окна сильно сдвинуты. Они стоят не симметрично.

– Так, оставайся если хочешь, а я поехала. Ты ведь и сам на машине. Встретимся в участке, бумаги не забудь, – бросила на прощание коллега.

Томас услышал, как захлопнулась дверца машины, и тут же взревел мотор.

– Не нравится мне все это, – произнес Томас, оставшись в тишине.

Прибыв вслед за товарищем обратно в участок, молодой сержант-детектив (вторая приставка нравилась ему гораздо больше) открыл папку с делом о смерти бывшего дворецкого и начал внимательно изучать все данные, позабыв о той самой куче работы, которая дожидалась его с самого утра. Перечитав детали дела, он решил позвонить по номеру телефона, который оставил сосед. Трубку взяли достаточно быстро:

– Алло, дом Льюисов, – послышался достаточно молодой голос на том конце провода.

– Здравствуйте, Вас беспокоит сержант-детектив Тернер. Вы, наверное, миссис Льюис?

– Нет, я ее дочь, – после недолгой паузы испуганно сказала девушка. – Вам нужна моя мама, я так понимаю?

– Я хотел бы поговорить с Вашим отцом. Вы не могли бы вы попросить его к телефону, пожалуйста.

– Минутку!

Вскоре Томас услышал в трубке осиплый мужской голос.

– Ричард Льюис, слушаю! – отрапортовал явно пожилой человек.

– Мистер Льюис, это сержант-детектив Тернер из полиции. Звоню вам по поводу смерти вашего соседа, Иэна Дрейвика.

– Да-да, ужасное происшествие. У вас еще остались вопросы?

– Скажите, пожалуйста, часто ли мистер Дрейвик выпивал?

– Что? Иэн? Нет, слишком редко. Я бы сказал, он из тех немногих людей, которые почти равнодушны к алкоголю. Для меня, если честно, было сюрпризом увидеть, что Иэн скончался за бокалом вина.

– И вы не видели, чтобы кто-то вчера вечером заходил к нему?

– Нет, Марта, моя жена, возвращалась вечером домой и видела Иэна в саду. Было уже достаточно поздно, вряд ли он кого-то ждал в такое время. Видите ли, он ведь бывший дворецкий. Привык к режиму, всегда по часам жил. Работа закончилась, а привычки остались. Мы сегодня собирались на встречу с ним, он никогда не опаздывал, а тут… Я сразу заподозрил неладное, близкие знали про его диагноз. Хороший был, человек, царство ему небесное. Врачи прогнозировали ему недолго, так что он хотел со многими встретиться напоследок.

– Соболезную… И родственников у него не было?

– Он жил один, все верно. Жена давно умерла, детей у них не было.

Томас взял паузу, чтобы поразмышлять над следующим вопросом:

– О какой запланированной на сегодня встрече вы говорили?

– А, встреча в клубе дворецких, он был там председателем.

– Я так понимаю, все его друзья в основном были из клуба, верно?