Джу-ча и псевдосвятые

На улицах одного большого города вечер встретил свой час, вытянув желтое свечение фонарей, словно пытаясь усилить произошедшие события. Уличные музыканты и художники навязывали свои мелодии и образы людям, которые спешили по своим делам. Среди толп прохожих выделялся один человек: нерусский. Он привлекал внимание, как яркая пятно на сером полотне.

– Джу-ча, дайте мне джу-чу! – выкрикивал он, размахивая руками, словно искал не только поддержку, но и понимание.

Люди настороженно продолжали проходить мимо, кого-то смешило это странное поведение, а кто-то с недовольством смотрел в другую сторону. Никто не хотел связываться с незнакомцем, который, казалось, слишком увлечен своими желаниями.

И тут из толпы вышел Иисус. Он улыбнулся и подошел к иностранцу:

– Смотри, вот это кадр! – произнес он, доставая телефон и делая селфи на фоне готической архитектуры зданий.

Фонарь освещал его лицо, придавая всему этому сценарию некую божественную ауру. Человек с улицы удивленно уставился на Иисуса.

– Ты святой! – произнес он с акцентом, как будто пытался поверить в это.

– Не переживай, мы все братья и сестры, – ответил Иисус, прижимая телефон к груди, как будто пытаясь запечатлеть не только кадр, но и сам дух момента.

– Выпью еще заварю, выжму до последней капли, а потом выкурю, – произнес человек, возможно, не имея заднего смысла, но осознание чего-то большего уже начинало пробуждаться в его голове.

Слышался думы и голоса. Неподалеку появился Блюзмен, который, казалось, готов был защищать город от любых угроз.

– Не давайте ему Джу-чу. Будет пизда, – провозгласил он, отводя взгляд от своей гитары, как будто играл в невидимой партии с судьбой этого сумасшедшего незнакомца.

Нерусский обернулся к Блюзмену:

– Я просто хочу Джу-чу…

В этот момент к ним присоединился Аватар, существо из другой реальности, которое следовало принципам вселенской гармонии.

– Я слышал имя Сита? – произнес он, будто имя само по себе находилось в каком-то высшем плане.

– Нет, сказал хочу чай Гита! – вновь прокомментировал Иисус, хохоча и подмигивая Аватару.

Этот разговор становился все страннее и страннее, но люди, проходившие мимо, не могли оторвать взгляда от этой нарочито абсурдной ситуации. Каждый из них, так или иначе, был втянут в невидимую паутину взаимодействий.

– Джу-чу, – снова прокричал нерусский, и в его голосе звучали ноты отчаяния. – Это не просто чай, это – жизнь!

– Да, да, жизнь! – подхватил Иисус, словно участвовал в ритуале древних.

Теперь они все собирались вокруг него, и это место стало аллеей Божественного.

– Знаешь, – начал свой рассказ нерусский, – как-то мне дали Джу-чу, это был пиздец. Она такая вкусная и бодрящая. Я думал, что виноват, так как у меня были галлюцинации слуховые.

Люди слушали, забыв о своих делах.

– Типа я такой хреновый, что Джу-чу собирают ручками нежными и женскими, исключительно ручная сборка. Режут женские пальчики для того, чтобы я после трипов пришел в норму и больше не употреблял.

В этих словах не было ничего легкого, и даже присутствие Иисуса не могло исправить этой анатомии страха.

– Но я вновь и вновь обжигаюсь! – его голос срывался на визг, и все понимали, что это не просто шутка. – В итоге у меня забрали Джу-чу.

И тут из толпы выступил человек в строгом костюме, выстраивая жесткие границы между миром и мобилизацией. Он наклонился к нерусскому:

– Все это – иллюзия. Не существует Джу-чу, только тень, отражение, которое ты создал в своем разуме.

Тишина окутала их, и зашептали лишь цветные фонари, извиваясь, как стая рыб.

Иисус, всегда готовый поддержать кто бы это ни был, наклонился к иностранцу:

– Ты знаешь, порой нам нужно просто отпустить все это. Открыть руки и позволить прийти тому, что должно.

Слова оказались словно мантра, и нерусский, немного засмотревшись в лицо Иисуса, вдруг осознал, что его поиск далеких линий между настоящим и вымышленным не прекращается.

– Скажи, дайте мне Джу-чу, – произнес он тихо, уже чуть ли не шепотом, осознав, что именно в этом желании находилась его истинная суть.

– Возможно, для начала просто выпей чаю, – мягко предложил Аватар, подавая ему чашку.

– Чай? – нерусский не ожидал такой поворот событий. Он недоверчиво взглянул на чашку, точно изучая глубины ее содержимого.

– Да, чай. Может, он даст тебе силы, чтобы понять, что на самом деле ты ищешь, – вмешался блюзмен, играя в игре на своем инструменте, похожем на чистую правду.

Всё завершилось в этом миниатюрном божественном пространстве. Толпа, сливаясь в единое целое, сосредоточилась на мгновении, которое, казалось, уводило их в другую реальность – реальность совместного переживания.

Нерусский, ощущая приближение новой волны силы, поднял чашку к губам и не просто выпил, а растворился в этом наслаждении. В этот момент все его внутренние страхи, связанные с Джу-чу, рассеялись, как тени на утреннем солнце.

– Знаешь, – произнес он, оборачиваясь к Иисусу и остальным, – иногда мне кажется, что я просто пью тьму и жду, когда Джу-ча придет.

Иисус засмеялся и поднял телефон, фиксируя это мгновение, осознавая, сколько изменений времени и ощущений заключено в таком простом жесте.

– Каждый из нас когда-то слышит имя Сита, – с иронией произнес Иисус, подмигивая Аватару, – но я предпочитаю пить чай Гита.

Эта шутка разразилась смехом, и даже поздравляли с тем, что они оказались частью чего-то большего. Нерусский, с гордостью держа чашку, ощутил, что именно в этом моменте и кроется его Джу-ча. Он нашел то, что искал, и даже понимал, что не был одинок в этом.

Свет фонарей отражался от всех, кто собирался вокруг, и в этой интонации заблудился мир. Вечер продолжал звенеть, продолжая обогащать таинственные беседы, закрученные в фантастическом узоре событий, в том числе и в поисках Джу-ча.

В конце концов, каждый из них, кто стал частью этой истории, обнаружил, что совершенно не важно, насколько искренними были их стремления. Важно было лишь присутствие и осознание, что жизнь – это иногда фарс, а иногда – глубокое откровение.

И как у итальянца с чашкой эспрессо, где сливаются различные вкусы, этот вечер стал таким же незабываемым смесью, где каждый из них снял свои маски и заполнил пустоту смыслом.

На улице снова стало холодно, но наши герои знали: на горизонте уже ждало новое утро с его загадками и надеждами. С надеждой на Джу-чу.

Безумный план

В знойный день, когда воздух искрился от жары, Иисус бродил по улочкам Иерусалима, поглощенный мыслями о будущем. Он ощущал странное волнение, которое навевало всю мощь вселенной. Улыбка на его лице немного превращалась в смущение, когда мимо проходили знакомые лица, уставшие от ежедневных забот. Однако его мысли занимали важные вопросы, которые занимали его ум – непрестанные искушения, приходящие к нему в обличии простых людей, стремящихся вырваться из рутины жизни.

Блюзмен, его давний друг, ждал его на углу улицы, погруженный в музыку. Его гитара издавала мелодии, которые были обвиты в слоистые звуки, подобные облакам, что коснулись земли. Яркая кепка перекрывала его глаза, но Иисус знал, что его друг готов был к разговору о чем-то важном.