Рагнарок

Блюзмен стоял перед зеркалом в своем раздираемом временем и угаром жилье, тряся руками с чайником, как будто это было единственное, что могло его спасти от погружающейся в него тьмы. Чайник сгорел до красна, стоило ему только вспомнить о своих неудачах и о том, как долго он ждет обещанных денег – тех самых, которые должны были изменить его жизнь. Он заглянул в свое отражение, искал в нем утешение, но, как всегда, нашел лишь еле заметные следы усталости и ненависти к самому себе.

"Вот мы снимаем фильм, Боги", – произнес он, и его голос звучал в пустующей комнате, как эхо. – "Плодитесь и размножайтесь для глупцов… Я делаю вашу волю, и если не будет денег тех, которых обещали… Сами знаете, что будет. Я знаю, где Морф, и вы знаете, что он тогда даст такую таблетку, от которой не сможете отказаться".

Обратясь к чайнику, он продолжал свою беседу с невидимыми собеседниками. Ему было невыносимо одиноко, но разговор с самим собой успокаивал его на короткое время. Он знал, что его слова не достигнут небес, но в них была чертовски хорошая правда, и это было единственным, что имело значение.

На кухне, в окружении потускневших обоев и старой мебели, сидели Иисус и Аватар, ожидая возвращения Блюзмена с кипятком. Иисус стучал пальцами по столу, как будто стремился к ритму, и на его лице расплывалась ухмылка.

– Узнал, кто всадник? – спросил он, исследуя свои мысли, как художник, пытающийся найти правильный цвет для картины.

– Да, четвертого знаю, – ответил Блюзмен, не отрывая взгляда от своего отражения.

Аватар, излучая спокойствие и уверенность, добавил:

– Надо с первого. Анц, цвай, драй.

Тут началась музыка – абсолютно неожиданная, как будто сама реальность решила сыграть свою роль в этом театре абсурда.

– Фур-фир бригадир, – сказал Иисус, а мелодия наполнила комнату удивительным настроением.

Аватар продолжал:

– Анц, цвай, драй.

– Фур-фир бригадир, – подхватил Блюзмен, хмуря брови.

– Заебали! Иисус, ты рок-звезда и поп-жоп-стар? – воскликнул он, не в силах сдержать свою злость.

Однако его внутренний конфликт прервал Аватар.

– Кто четвертый всадник?

– Ты, помнишь свою инкарнацию Гитлера? – ответил Блюзмен, в его голосе ощущалась нотка кислого юмора.

Аватар отпрянул, но потом, осознав, что вызываемое волнение лишь добавляет красок к их разговору, удалось ему немного расслабиться.

– Чакравартин, я Аватар, – произнес он с определенной гордостью, не скрывая своей истинной сущности.

Иисус хмыкнул:

– Он что, всех перекосил и потом съебался на пенсию в Аргентину?

Блюзмен, почувствовав, что его подколы не находят отклика, вытащил свою фразу.

– Ты хотел узнать, кто всадник? FACE.

На мгновение воздух наполнился напряжением. Блюзмен помещал в своем сознании образ молодого паренька, вызвавшего резонанс во всеобъемлющем хаосе музыкальной культуры. Вставка кусочка клипа, где FACE запенился в ритмах, словах и небрежной дерзости.

"Я ебал твою тёлку", – звучало в его голове. Это была фраза, ставшая знаковой для нового поколения, для людей, доведенных до крайности разочарованием и безысходностью.

Резюме этого фрагмента жизни всплывало в сознании Блюзмена: "Поговорим о звездах. Есть те, кто хорошо хайпанул и себя нормально ведёт, но есть и те, кто дохуя возомнил и пользуется популярностью. Вот, взять FACE, он вообще в треках читает, что он четвертый всадник апокалипсиса. Ну и флаг ему в руки, и Боги ему судьи! Есть еще третий тип людей – это те, кто собрали 10 тысяч подписчиков, а то и меньше, и выебываются как рок-звезды. Наглядный пример – коллектив из рок группы. Но я хоть и первым выебал его жену, я этим не выебываюсь. Так что людей делить можно минимум на три типа, а то и больше".

Тишина, повисшая в комнате, была пронизана немым недовольством. Блюзмен чувствовал, как его слова растворяются в пространстве, но не могли они исчезнуть без следа. Они оставили за собой след из нищеты, стремления к вершинам и утрат, потерь, которые упрямо возвращались в его сознание, как факелы зажигали ту самую неугасимую яркость желаний.

Глядя в зеркало, он понимал: этот момент стал его этапом. Путь в темноту, его утешение и спасение существовали только в его уме, в его строках, аккордах и ритмах, которые он создает. Только музыка могла снять с него эту временную ношу. И теперь он вновь был здесь, у любви, страсти и ненависти.

– Блюзмен, – произнес он, утвердительно кивая своему отражению. – Ты – не просто вымышленный персонаж, ты – Хаос, ты – Время и Свет, ты – все, что хочешь!

Чайник наконец закипел. Эта простая задача, этот исполнитель повседневных обычаев дал ему что-то большее, чем просто горячий напиток. Это был знак. Блюзмен, приподнявшись на цыпочки, открыл крышку и налил себе в кружку. Густой пар наполнил пространство вокруг него.

***

Иисус и Аватар, оставшиеся в ожидании, переглянулись. Со стороны казалось, что это трио обречено бесконечно находиться на грани смеха и слез, бравируя своим потусторонним существованием. Иисус вновь начал покачивать головой как дирижер, вводя Аватара в уже привычный ритм.

– Это как игра, – произнес Иисус, прощаясь с самодовольством. – Мы все присутствуем здесь для чего-то большего. Верим или нет, но…

– Да, да, Симфония Судьбы, – вставил Аватар, кивал, словно понимая истинную природу их существования.

– Что-то невидимое соединяет нас, – задумчиво сказал Блюзмен, делая глоток из кружки.

И далее, ставя кружку на стол, он почувствовал, как его присутствие здесь доходит до предела. Оно заполняло комнаты, наполняя их звуками и ожиданиями. Каждый ритм, каждое слово становилось новым знаком в бесконечном спектакле, где он был не просто исполнителем, не просто актёром, но чем-то большим, чем-то неподвластным.

– Я знаю, чего не хватает, – вдруг произнес Аватар, вставая с места. – Нам нужно выступление. Музыка очистит наш разум, создаст связи, которые уберут всю муть из нашего существования.

– Но мы что, не должны обсудить, кто всадник? – удивился Блюзмен, его ладонь замерла в воздухе, как бы остановив время.

– По ходу, это не главное, может, просто начнем? – весело произнес Иисус, наполняя момент легкостью и вайбом.

Блюзмен, слегка притихнув, посмотрел в глаза своих двух друзей, и ощутил в них ту самую искру. Искру, которая питала их искусство, их музыку, их бесконечные разговоры о смысле жизни и смерти.

На мгновение он закрыл глаза, представляя, как всё теряется вокруг, как звуки заполняют пространство, как быстрее бьется сердце, как они создают завораживающий ритм в ожидании своего великого выступления.

– Тогда поехали, – сказал он, вдыхая силу, как будто с каждой нотой они ставили бы выбор на другой уровень. И, взяв в руки гитару, он вспомнил – звуки, которые они создавали, были не просто музыкой; это был крик душ, возглас надежды и, как всегда, боевая готовность к борьбе.

Их прошлое, их настоящие и будущее сливались в одно целое, как поток, невидимый, мощный и неконтролируемый. И этот поток унес бы их туда, где синхронизируются сердца всё тех же людей, которые жаждут чего-то истинного, чего-то живого.

Музыка разрезала тишину в игре, и Блюзмен, Иисус и Аватар начинали свой собственный мюзикл, где, возможно, каждый из них был всадником, но каждый нес в себе разные оттенки и разные истории, которые они должны были рассказать.

Изобилие и удержание

Аватар вошел в ресторан "Макдональдс", как высшая сущность, обладающая силой и могуществом, но с одной деталью: он просто хотел наполнить свой стакан. Бутылка с холодным напитком в его руках была, в первую очередь, символом современного потребительства, а не истинной сущности Божественного. Он подошел к стойке, за которой работала Шудра – обыкновенный человек, выполняющий свою работу, погруженный в рутинные заботы по обслуживанию клиентов.

– Что с этим делать? – спросил Аватар, указывая на свой полупустой стакан.

Шудра, не поднимая взгляда от своего экрана, молчаливой однообразной механике жизни, отвечал:

– Ваш ещё?

– Наполни еще, – повторил Аватар, настаивая на своем.

– У нас не Бургер Кинг. – Шудра посмотрел на него с легким недоумением, не понимая, почему этот, казалось бы, величественный человек требует от него такой простой вещи.

– Я видел, так делают, – продолжал Аватар, уверенный в своей правоте. – Самообслуживание.

– У нас нет самообслуживания. – Шудра, закатил глаза, но в его голосе уже слышался намек на усталость.

– То есть вы служите? – Аватар уловил нотку иронии в этой беседе.

– Нет, то есть да, – растерянность на лице Шудры стала очевидна. Он начал понимать, что разговор заходит в не вполне понятное русло.

Аватар опустил взгляд на свой стакан, словно это был атрибут его божественного статуса, и произнес:

– Наполни стакан, я Аватар, эманация Вишну.

В этот момент в разговор вмешался Блюзмен, стоявший немного в стороне, который был чем-то средним между спонтанным философом и уличным музыкантом, часто распевая свои песни о любви и страданиях.

– Деревянный, пойдём, – произнес Блюзмен и сделал шаг к выходу, словно сам выводил Аватара из этой затруднительной ситуации.

– Это шудра, – настаивал Аватар, указывая на работника ресторана, – шудры есть слуги.

– Идем, говорю, – Блюзмен прокатил глаза, интонация его была уверенной, но в ней также была тонкая пряность обеспокоенности.

В этот момент Аватар замер, обдумывая как простое наполнение стакана стало метафорой более глубоких вопросов о служении, потреблении и порядка. Почему эта простая задача вызвала такие разногласия? Быть может, это было связано с тем, что в мире, где каждый был занят своей ролью, каждая просьба становилась вызовом для системы.

– Глупости, – хмыкнул он, подаваясь вперед. – Почему я не могу просто взять то, что мне нужно?

Шудра, не дождавшись ответной реакции, произнес:

– Если бы каждый брал, что хочет, наш мир оказался бы в хаосе. Есть правила.

Аватар вздохнул. Он знал, что эти правила не были написаны на камне, но их отсутствие означало бы конец упорядоченного существования.

– Правила… – начал он, но Блюзмен снова перебил его.

– Когда твой стакан на половину полон или пуст, не стоит его наполнять до краев, – сказал Блюзмен в своем поэтическом налёте, который как будто никогда не покидал его. – Лучше освежиться уже имеющейся жидкостью. Нужно ценить то, что есть.

Аватар почувствовал смешение эмоций: восхищение и недоумение одновременно. Так просто и так сложно. Чем больше он размышлял об этом, тем яснее становилось, что даже в таком небольшом взаимодействии скрыта философия жизни, которой он, как Аватар, должен был почитать.

– И помни, – продолжал Блюзмен, – что твою мочу фильтруют, а потом вновь подают в кран с горячей и холодной водой. Принужденная урино-терапия, ведь ты же такой хороший и не пьешь дождевую воду, – дистиллированную, которая в сто раз полезнее.

Эти слова прозвучали как грозный зов к разуму. Аватар уже не видел перед собой просто работника "Макдональдса", а интеллектуала, раскроившего ему пути к самопониманию. Блюзмен задал тому, казалось бы, тривиальному вопросу глубину, которая заставила его всерьез задуматься о жизни, окружающих его барьеров, и рамках, которые сами по себе были иллюзией.

– Ты прав, – произнес он, внимая весу музыки. – Но быть ли мне таким, кто принимает данное, либо же стоит мне требовать большего? Однажды мы искали материал, а теперь ищем наполнение.

Шудра начал внимательно следить за их разговором, постепенно осознавая, что его место в этом диалоге не так уж и незначительно. Он с любопытством пригляделся к Аватару, а затем стал частью их обсуждения.

– Это, – сказал он, – и есть суть нашего служения. Мы вечно в поисках баланса: служим и принимаем. Однажды я наполнил стакан наполовину, и он разливался через край, но я остался не удовлетворен.

Аватар покачал головой, обдумывая его слова. Возможно, здесь кроется сама суть проблемы, с которой сталкиваются люди: стремление к максимальному потреблению делает их жадными, а не удовлетворяет их духовные нужды.

– Быть может, стоит больше ценить то, что у нас уже есть? – размышлял Аватар, и это произнесение едва не стало мантрой для него, звучащей в его внутреннем мире.

– Я считаю, – подхватил Блюзмен, – что именно это нам и нужно. Уважать маленькие вещи и наполнять стакан осознанно. Возможно, он и не будет полон до краев, но он будет наш, по праву.

Наконец, Шудра встал прямо и посмотрел в глаза Аватару, словно это было его предназначение в жизни: