7. Предчувствие силы

К полудню два всадника взялись объезжать колонну и раздавать куски вяленого мяса, заранее брошенные в пузатый жбан с водой, чтобы избавить от лишней соли. Тихону еда показалась неприятной, мало похожей на ту бастурму, что подавали в забегаловках Братска, мясо было жестким и подванивало. После трапезы он сильно беспокоился за свой желудок, но постепенно бурчание внутри улеглось и чувство сытости растеклось по телу.

Утолив голод, Тихон почувствовал, что его начинает клонить в сон, и старался держаться. Ему не хотелось вновь погрузиться в странное (и что важно – неприятное!) состояние, чрезвычайно близкое к реальности. Взять хотя бы эти отметины на ладонях. Они выступили на коже прошлой ночью, подобно стигматам, но вскоре исчезли, заставив сомневаться – были они игрой воображения или случились наяву? Преследовал он албасту на самом деле или помутился рассудком? Его успокоил бы любой однозначный ответ. Но в том и дело, что ничего определенного сказать было нельзя. Если бы утром он обнаружил себя лежащим на прежнем месте, укрывшимся мешковиной, – тогда да, это был сон. Однако лежал он на полу, будто свалился с подоконника. Как это произошло? В самом деле он гонялся за демоном, а потом запрыгнул в комнату с улицы? Через два этажа?..

А это ощущение взгляда в спину – оно началось с той стычки на развалинах. Как будто албаста навела порчу или необычную болезнь, обострившую реакции сознания. Это нельзя назвать помутнением рассудка, но получалось что-то вроде того. Вдобавок с каждым часом росло ощущение тревоги. Оно появилось в первый день пребывания Тихона в лагере поселенцев и преследовало неустанно. А теперь час от часа усиливалось. Откуда исходила опасность и что могли означать эти ощущения, Злотников не знал, да и не мог знать. В одном только был уверен точно: что-то должно произойти в ближайшее время.

Он не заметил, как снова уснул.

Сначала ему показалось, что он вовсе не спит, а наоборот, совершенно бодр и не чувствует холода. Тихон поднял взгляд и с удивлением заметил, что он в повозке один. Осмотрелся – других повозок не было ни впереди, ни сзади. А та, в которой он сидел, катится сама по себе – ни лошади, ни возницы. Он зажмурился, а когда открыл глаза, то на краткое мгновение вернулся в реальность и как сквозь пелену увидел лицо Амантура – видимо, лишь для того, чтобы понять, что на самом деле снова погружается в сон.

Стоило на мгновение закрыть и открыть глаза, как вновь перед Тихоном расстилалась пустая дорога. Он поморгал, как и в предыдущий раз, но ничего не изменилось. Он был один. В катившейся без лошади повозке, предоставленной самой себе. Вдруг боковым зрением Тихон уловил движение. Повернулся и заметил бегущего рядом с повозкой пса. Опустив голову, тот семенил, не отставая – сильный, поджарый, на удивление красивый пес. Тихон сразу подумал о том, что прежде не видел у поселенцев собак. Почему так?

– Собаки не могут жить с нами! Их пугает близость Полосы.

Повернувшись на голос, он увидел рядом с собой Амину. Законы сна обрели окончательную силу, и Тихон был уверен, что это и есть самая настоящая реальность.

– Почему не могут? – спросил он.

– Не знаю, – ответила девушка.

Ему приятно было, что она, такая добрая и светлая, рядом с ним. Но что до собаки, то ее появление во сне вызывало тревогу.

– Откуда он? – спросил Тихон, показывая на пса.

– Он пришел за тобой! – ответила девушка.

– За мной?! – переспросил Тихон.

Он снова посмотрел на пса и удивился, что за время короткой беседы с Аминой тот значительно вырос в размерах. Изменился и внешне. Лапы вытянулись, и больше не были похожи на собачьи. Лоснящаяся шерсть отливала мрачными красками неба. Пес равнодушно семенил рядом, но вдруг повернул голову к Тихону. Глаза у него стали как человеческие. Не сводя с Тихона взгляда, пес вдруг громко и резко пролаял:

– Пер-р-р-р-уач!

На глазах он превратился в демона-албасту и, выставив клыки, – белые и отточенные, словно кинжалы, бросился на Тихона...

Он закричал и проснулся. Громкий хохот Амантура и остальных подействовал на него отрезвляюще.

– Ты чего, уснул что-ли? – потрепал его по плечу Амантур.

– Да, утрясло малость, – смущенно ответил Тихон.

Над ним долго смеялись. Один только Нусуп хранил на лице не по-детски суровое выражение.

Тихон ощупал шею и посмотрел на ладони, проверяя, нет ли крови: клыки приснившейся собаки-демона казались такими реальными. Убедился, что кожа цела и, немного успокоившись, стал разбирать детали последнего сна, навеянного однообразной дорожной тряской. Часто сон бывает продиктован волей подсознания. И надо было понять, что значило появление двух персонажей: Амины и демона в облике собаки. Появление во сне демона, как понимал Тихон, было реакцией на его желание разобраться в том, кто такие албасты – а это можно узнать, только если попасть в Полосу. Туда, откуда приходят эти существа.

Появление же во сне Амины могло иметь только одно объяснение: она вернула Тихону давно утраченное чувство собственной востребованности. И до конца он понял это лишь сейчас...

Он не успел додумать. Заметил, что Амантур обеспокоенно смотрит вперед. С очередным порывом ветер принес запах гари.

– Что там? – спросил Тихон.

Но Амантур не услышал его вопроса.

– Стой! – громко крикнул он и, не дожидаясь, когда колонна остановится, выскочил из повозки.

Тихон увидел, что из-за леса впереди показались разрушенные дома. Видимо, где-то здесь поселенцы скрывали свое добро, и Амантур встревожился не напрасно. Над развалинами курился дым, становясь все гуще, а там, где дорога исчезала за поворотом, появилась маленькая человеческая фигурка. Кто-то бежал навстречу, шатаясь и размахивая руками.

– Эй, Нурали, ты позорче будешь, – обратился Амантур к своему вознице, желтушному родственнику. – Кто это может быть?

– Кажется, это Марат! – откликнулся возница. – Да, Марат! Он у нас один такой криволапый.

С разных сторон послышался смех, но Амантур велел всем заткнуться.

Издали донесся истошный крик:

– Пропало! Все пропало!..

Человеческая фигурка приближалась. Можно было разглядеть черное от копоти лицо бегущего и безумные выпученные глаза.

– Пропало!.. – повторился вопль.

– Что ты там кричишь, Марат?! – грозно спросил кто-то из толпы.

Тихон обернулся и увидел Мирбека. Гигант за время поездки пришел в себя и теперь возвышался во весь рост на своей огромной повозке-грузовике.

– Все пропало!.. – тяжело дыша, человек приблизился к первой повозке и опустился на колени, вцепившись в узду ближайшей лошади, чтобы не повалиться наземь.

Толпа загудела. Мирбек спустился с повозки и направился к Марату. Амантур последовал за ним. На фоне брата он уже не казался таким грозным.

– Этот Марат, кто он? – спросил Тихон у Нусупа.

– Они здесь караулили наши запасы, – ответил мальчишка.

Судя по дыму, караулить уже было нечего. И в подтверждение этому сквозь гул толпы донесся завывающий голос Марата:

– Пожар... Там все горит!.. Все сгорит!.. На нас...

Он не успел договорить, послышался хлесткий удар, затем вопль. Снова удар и еще более жалобный вскрик.

– Лучше бы ты сдох!.. Сам сгорел!.. Шайтан!.. Ты кровью клялся, что ничего не пропадет!

Поднявшись на подножку, Тихон сквозь просветы между головами увидел, что Мирбек в бешенстве избивает сородича. Совершенно не желая разобраться, что к чему. И никто не подал голос в защиту. Все казались ошеломлены, раздавлены чудовищной вестью о гибели того немногого, что они имели. Несчастный не сопротивлялся.

Тихон отыскал взглядом Амантура. Тот с неудовольствием наблюдал за избиением, но ничем не выказал желания остановить брата. Подручные Мирбека улыбались, глядя на бедолагу, который походил больше на измазанную в крови и грязи тряпичную куклу, чем на живого человека.

Оставаться безучастным для Тихона было невыносимо. И все же он не мог заставить себя шагнуть вперед.

«Что мне за дело до этого Марата? – успокаивал он свою совесть. – Каждый сам за себя».

И вдруг заметил, что Амина с ужасом смотрит на него, словно спрашивает: что теперь будет, кто остановит это убийство? Тихон не мог себе представить, что скажет ей потом, когда все кончится.

«Вот если бы Мирбек и его шакалы захотели отнять ее жизнь, ты вступился бы, не раздумывая! Почему? Потому, что она тебе нравится, или потому, что это правильно? Так почему же сейчас даже не шелохнешься? Считаешь, что какой-то там Марат недостоин того, чтобы жертвовать собой?»

С трудом преодолевая сопротивление души, больше походившее на страх, в чем он боялся себе признаться, Тихон двинулся вперед. Но поздно – за секунду до того, как он решился, Амина сама кинулась вперед, расталкивая собравшихся. Протиснулась к Мирбеку и набросилась на него сзади, колотя по спине острыми кулачками:

– Не смей! Оставь дядю Марата в покое!

Мирбек отпихнул девчонку и, засмеявшись, повернулся к своим нукерам:

– Больно дерется, сучка!

Пока они хохотали, Амина схватила упавшего на спину Марата за руки и (откуда только сила взялась) поволокла его в толпу. Люди расступились. Нусуп неожиданно бросился за ней следом.

По лицам своих приятелей Мирбек понял – что-то не так. Все это время Тихон смотрел на Мирбека неотрывно, и вдруг в глазах его на миг потемнело, затем вспыхнуло, будто лопнул кровавый нарыв.

– А ну стой! – как сквозь вату услышал он рык Мирбека.

И почти сразу зрение восстановилось, и он увидел направленный в сторону Амины и Нусупа ствол автомата, из которого готово было вырваться пламя, такое же жгучее и беспощадное, как и лицо гиганта, от злости и ненависти превратившееся в раскаленную головешку.

Он с шумом выдохнул и увидел, что Мирбек вовсе не собирается ни в кого стрелять. И даже автомата не держал в руках.

Это было видение. Все это ему почудилось!

Но вот Мирбек повернулся к своим головорезам, и один из них, поняв хозяина без слов, начал снимать с плеча оружие.

Все происходило в замедленном темпе, словно специально для того, чтобы Тихон успел оценить и понять ситуацию. И сравнить ее с тем, что привиделось ему только что.

«Сейчас все так и случится!»

Он успел прорваться сквозь толпу, толкнул и сбил Мирбека с ног. Воспользовавшись замешательством подручных гиганта, вырвал у одного автомат и направил на них. Под угрозой оружия шакалы отступили. А когда Мирбек поднялся на ноги, рядом с Тихоном уже стоял Амантур с обрезом в руках.

– Зачем ты это сделал? – шепнул Амантур.

– Он хотел убить Амину и Нусупа! – сказал Тихон.

– Что?! – в один голос произнесли Мирбек и Амантур.

– Он хотел убить твою племянницу и сына! – повторил Тихон.

– Что ты мелешь, гад?! – Мирбек повернулся к брату: – На твоем месте я бы его пристрелил. А мерзавке и твоему гаденышу шкуру тоже попортить надо. Плетками! Я не шучу!

– Я тебя предупреждал, брат. Не трогай Тихона! – произнес Амантур. – И детям не грози! Я с ними сам разберусь!

– Гляди, брат, не ошибись! – ответил Мирбек. Он сплюнул под ноги Амантуру. – Срал я на тебя и на всех вас! У нас там все добро сгорело! – он поднял руку, показывая на дым.

– Вот именно! – сказал Амантур. – Туда надо идти, а не разборки устраивать. По твоей милости мы до сих пор не знаем, что там случилось. Вдруг, еще что-то можно спасти!..

Мирбек зло махнул рукой и задержал взгляд на Тихоне.

– Твое счастье. Живи пока, – процедил он. – Не до тебя!

По указке Мирбека шестерки его расселись по повозкам, сам он сел в одну из них и велел гнать к повороту. Амантур хмуро проводил их взглядом и посмотрел на Тихона.

– Чего ты лезешь, куда не надо?! Хочешь, чтобы я порешил брата?

– Он правда собирался их убить, – сказал Тихон.

Амантур покачал головой, но ничего не ответил. Вслед за Мирбеком он сел в первую попавшуюся повозку, заставив седоков подвинуться. Тихон смотрел на проезжавших мимо людей и замечал, что многие из них с любопытством разглядывают его. Видать, интересно им, к чему приведет ссора с Мирбеком.

– Помогите мне, – позвала Амина.

Она сидела у обочины рядом с раненым Маратом. Девушка велела Тихону с Нусупом положить раненого так, чтобы его голова оказалась у нее на коленях. Краем юбки вытерла лицо несчастного. Тот вздрогнул и что-то промычал. Оба глаза его, заплывшие от ударов, приоткрылись. Марат узнал Амину и попытался улыбнуться.

– Дядя Марат, вы слышите меня?

– На нас... – он слабо выдохнул и снова закрыл глаза. Из угла его рта потекла кровь. Амина вытерла ее. Тихону показалось, девушка плачет, но после своей трусливой нерешительности он боялся встретиться с ней взглядом.

Последняя повозка, в которой не было пассажиров, а только скарб, остановилась, ее возница, спешившись, подошел к ним.

– Это мой племянник. Бедняга... И что я мог поделать? – словно оправдывался он перед Аминой.

– Давай положим его к тебе. Едва ли он скоро очнется, – предложила девушка.

– На мое место, разве что, – сказал возница. – А то у меня там...

Нусуп до этой минуты стоял, не шелохнувшись, но тут вскочил, подбежал к повозке и начал скидывать груз прямо на дорогу, освобождая место для Марата. Остановил его окрик отца:

– Достаточно, Нусуп!