Смутное время нанесло один из первых тяжких ударов по русской исторической памяти. В обширных пространствах нашей страны потерялись многие ветви дворянских родов. На момент составления родословных росписей в 1680-х гг. родственная связь между отдельными ветвями рода была утеряна. Родственники в соседних уездах часто не знали или не желали знать о взаимном существовании. Лица XIV – первой четверти XVII вв., имевшие и сыновей, и внуков, показывались в родословиях бездетными. По подсчетам автора, в реконструкции родословия Орловых в 7-10 поколениях из 51 мужчины не показаны 16, известные по другим историческим источникам. Это ни много ни мало – 31 % – почти треть рода напрочь выпала из фамильной памяти!
Непростой оказалась судьба практической генеалогии и в следующие столетия. В XVIII в., чтобы избежать тягот дворянской службы, многие дворяне записывались в сословие свободных крестьян – однодворцев. В конце XVIII и XIX вв., когда велась системная работа по составлению дворянских родословных книг, некоторые представители благородного сословия тщетно тратили годы и десятилетия жизни, чтобы доказать свое древнее происхождение и войти в число дворян, записанных в 6-ю часть этих книг. Уже тогда прямых доказательств не хватало. Большинство махали руками и записывали себя и потомство во 2-ю или 3-ю части родословных книг, в выслуженное дворянство, благо что привилегии его ничем не отличались от привилегий древних дворянских фамилий.
Не удивительно, что генеалогия второй бежецкой ветви Орловых выпала из внимания их именитых родственников в конце XVII в. Неизвестно, стала ли тому причиной какая-то неведомая нам семейная ссора, или, как это было с историей рода Пушкиных, когда богатые московские Пушкины отписывались и открещивались от бедных псковских родственников, – мы никогда не узнаем. В росписях 1686–1689 гг., поданных в Разрядный приказ, московские Орловы записали: «а которые нашим прозванием пишутся и служили по Бежецкому Верху… нам до них дела нет». На основании этой претензионной записи часть генеалогов отрицают связь второй бежецкой ветви с древним родом, хотя бежецкие Орловы издревле пользовались общим родовым гербом, в центре которого – красный орел, «у которого язык красный, нос и лапы золотые», на фоне десяти золотых и десяти голубых поперечных полос.
Между тем, бежецкий помещик Лукьян Иванович Орлов в этих родословиях указан. Показан там как бездетный и его старший сын Григорий Лукьянович. На основании различных источников прослеживается биография младшего сына – Владимира Лукьяновича Орлова, прямого предка графов Орловых и графов Бобринских. Первые упоминания о В.Л. Орлове относятся к 1612–1613 гг. География его деятельности – Бежецкий Верх, Владимир, Переславский и Шуйский уезды. Известно, что Владимир был грамотным, распорядительным дворянином, привлекался к ответственным должностям.
В 1612 г. Владимир Лукьянович – послух (свидетель), упоминается в данной грамоте Романа, Лариона и Артемия Дмитриевичей Чемадуровых Троице-Сергиеву монастырю на треть сельца Мячкова в Переяславском уезде Залесского в Кодяеве стане. 6 марта 1613 г. «запечатана грамота в Бежетцкий Верх к Прокофью Диякову по челобитью Володимера Орлова деревни Фили[п]ково [на крестьян] о управе в граб[еже]. Припись дьяка Патрекея Насонова. Пошлин полполтины. Взято».
Вступивший на престол юный царь Михаил задействовал Владимира на разных службах – сначала во Владимире и Шуе, затем в Бежецком Верхе, где располагалось родовое поместье Орловых – Люткино. В начале марта 1613 г. во Владимир посланы 3 грамоты государя Михаила Федоровича о денежных доходах и пушечных запасах «к воеводе к Тимофею Васильевичу Измайлову да к дьяку Ивану Васильеву с розрядным гонцом с володимерцом с Володимером Орловым». Летом-осенью 1613 г. Владимир Лукьянович составил опись в приеме с шуйских посадских людей разных денег. На подлиннике этой описи, хранившемся в утерянной коллекции шуйского краеведа Владимира Александровича Борисова (1809–1862), по описанию была черновосковая печать Владимира Лукьяновича Орлова.
В 1613 г. и в июне 1626–1628 гг. Владимир Лукьянович избирался губным старостой Бежецкого Верха. Губной староста, грамотный дворянин, занимал выборную дворянскую должность и должен был судить да рядить уездных жителей. В 1619 г. упоминается в расходной книге Устюжской чети бежечанин Володимер Лукьянов сын Орлов, оклад 22 рубля. В апреле 1621 г. – на царской службе. По десятням 1622 г. «за ним три бобыли, и на государевой службе без государева жалованья быти немочно, беден; а 3 государевым жалованием, с своим окладом, будет на обышном коне, с пищалью да в сабле». По писцовой книге Бежецкого уезда за ним сельцо Фалейка, пустоши Перково, Меркуев Починок, Копылиха, Б. Поросло, Горчиха, Веретейка, Литвиниха; совместно с Анною, Савельем и Ириною Скобеевыми (возможно, родственниками со стороны матери или жены) – деревня Гладуница и 4 пустоши.
По писцовой книге 1627–1629 гг. В.Л. Орлов – помещик Городецкого стана Бежецкого уезда сельца Фалейка на речке Петряне и деревни Люткино с 14 пустошами (290 чети), «а в них два двора помещиковых да двор крестьянской, а людей в них два человека». В феврале 1628 г. выдана «Отказная государева святительская грамота» патриарха Филарета Романова (отца царя Михаила) Городецкому губному старосте Владимиру Орлову о пожаловании Троице-Сергиева монастыря сельцом Васильевым в Бежецком Верхе; «список с тое грамоты отдан в крепосную казну». В 1639 г. Владимир Лукьянович умер.
Сыновья Владимира Лукьяновича Степан (1607–1641) и Иван (1618-28.06.1659), вотчинники сельца Люткина, служили затем в городовых дворянах по Бежецкому Верху. Степан в десятнях 1622 г. записан как неслужилый новик, оклад 200 чети, денег 10 рублей: «Отечеством и собою добр, и в службу поспел; поместья и вотчины за ним нет; на государевой службу быти ему не с чево; а государевым жалованьем, своим окладом поднятца ему нечим». Записан из новиков в городовые дворяне по Бежецкому Верху, велено «быть ему на государевой службе на коне», оклад 300 четвертей, денег 10 рублей.
В 1629 г. Степан женился на Федоре Прокофьевне Мономаховой, дочери бежецкого помещика Прокофия Андреевича Мономахова и его жены Авдотьи. Приданое за Федорой – полсельца Вялья Есенецкого стана Бежецкого Верха. Супруги нажили двоих детей – сына Ивана и дочь Анну.
В декабре 1632 – феврале 1634 гг. Степан участвовал в Смоленской войне: «У розбору на Москве взял 20 р., и под Смоленском на государевой службе был, а ныне на службе не бывал».
Дочь его, Анна Степановна вышла замуж за соседа – бежецкого помещика Павла Давыдовича Суворова, служившего «на государеве службе на коне, с пистолью да с саблею», а в 1685–1688 гг. избиравшегося бежецким губным старостой. У Суворовых было шестеро сыновей и девять внуков.
Иван Степанович Орлов с 1647 г. состоял «на государевой службе на коне, с коробином, да с саблею», сражался с поляками и литовцами. 29 сентября 1655 г. он был ранен под Вильною (Вильнюсом) в сражении на речке Вилии и «на дороге умер». Тело Ивана Степановича привезено в Бежецк, а оттуда в поместье его и погребено у церкви Николы Чудотворца. В браке с Аграфеной Леонтьевной Окуловой он оставил единственную дочь Наталию, которая вышла замуж за бежечанина Ивана Васильевича Олсуфьева. Их потомки – Олсуфьевы были внесены в 6-ю часть Родословной книги Тверской губернии по Бежецкому, Весьегонскому и Корчевскому уездам. Таким образом, от Степана дальше фамилия Орловых не продолжалась, растворившись в Суворовых и Олсуфьевых.
Продолжателем рода стал Иван Владимирович Орлов, служивший жильцом, а затем выборным и городовым сыном боярским по Бежецкому Верху. «Окладчики сказали про Ивана Орлова: помесной оклад 450 чети, а денег ис чети 13 р.; а поместья за ним 400 ч.; а крестьянских два двора; а в 155-м (1647) г. на государевой службе в Ливнах был, и в Цареве Олексееве воловое дело делал; а денег не имывал;… а впредь он на государеву службу будет на коне с саблею да пара пистолей да человек на коне с простым конем, а у человека сабля и карабин, да человек в кошу за долгою пищалью». 28 июня 1659 г. он погиб в Конотопском сражении. Вдова Ивана Владимировича, Наталия Никитична Опочинина (1625–1698) была погребена в погосте Бежицы Бежецкого уезда, о чем еще век назад свидетельствовало каменное надгробие: «Лета 7206 (1698) году Марта в 20 де преставися раба Божия Наталия Никитишна Иванова жена».
Супруги имели сыновей Якова и Ивана. Яков Иванович Орлов р-1698), помещик села Веденское Бежецкого уезда, служил с 1656 г., был жильцом (охранником царского дворца), а с 1671 г. – подьячим Поместного приказа в Москве, где имел дом за Пречистенскими воротами. Одинаково хорошо владея и пером, и оружием, он состоял на царской службе «на коне с саблею пара пистолей», был ранен во время Чигиринских походов. В браке с дочерью углицкого помещика, Марией Даниловной Колударовой, Яков имел сыновей Никиту, Ивана и Лукьяна. Старший сын, Никита Яковлевич (1662-10.06.1743) служил в жильцах. Вскоре после смерти родителей он продал все свои поместья за тысячу рублей в Москве на Ивановской площади, где заключались в то время подобные сомнительные контракты. Но Петр I 9 января 1700 г. особым указом признал все его сделки недействительными, «для того, что Никита Орлов пьяница». Начиналась Северная война, и государь востребовал всех своих дворян в новую армию. Пятидесятилетний Никита Орлов оказался на службе поручиком Переяславского полка. В 1708 г. он обозначен в Ведомости об офицерах дивизии князя А.И. Репнина, «которые стары и плохи». По переписным книгам 1710 г. «за Никитою Яковлевым сыном Орловым село Веденское, в нем церковь Введения Пресвятые Богородицы… в том же сельце двор помещиков». В 1741 г. в Исповедной ведомости церкви Введения Пресвятыя Богородицы Бежецкого уезду Городецкого стану села Веденского: «Вышеписанного села помещик Никита Яковлев сын Орлов 93 (?), жена ево Антонида Савина 83, невестка их вдова Авдотья Андреева 43, дети ея Наталия 10, Гликерия 4 Борисовы, 10 июня 1743 г. умер «села Веденского дворянин Никита Яковлев сын Орлов 80 лет». Его сын, прапорщик Борис, и дочери Бориса Наталия (1729-22.08.1784; в двух замужествах Секиотова и Захарова) и Гликерия (1733-?) были последними из Орловых вотчинниками села Веденское в XVIII столетии.
Второй сын Ивана Владимировича, Иван Иванович Орлов (?-10.06.1693) служил жильцом в Севске и Малороссийских городах, участвовал в Чигиринских походах, а затем был стряпчим царицы Прасковий Феодоровны – жены царя Иоанна Алексеевича. По переписным книгам 1678–1680 гг. Иван Иванович – помещик сельца Люткино и деревень Фалейка, Болыпнево, Княжая Нива, Языково Бежецкого уезда. В Люткине тогда было 13 дворов. Погребен он в погосте Бежицы близ Люткина. Надпись на каменном надгробии гласила: «Лета 7201 (1693) г. Июня в 10 преставися раб Божии Стряпчей Иоан Иоанов сы Орлов». На том же погосте упокоилась жена его Мария Максимовна (1653 – не ранее 1714): «…раба Божия Мария Максимовна жена Ивана Ивановича Орлова жития ея 61 (?) год». В Тверском государственном объединенном музее командой «Свода» была задокументирована надпись на надгробной плите, которая оказалась эпитафией Марии Максимовне Орловой, жене Ивана Ивановича Орлова, бабке знаменитых графов Орловых, и одной из трех плит из погоста Бежицы. Поверхность плиты повреждена, с утратой части текста эпитафии. Надпись в 3 строки вырезана по графье на торце в изголовье плиты в технике трехгранно-выемчатой резьбы.
У супругов было шестеро сыновей: Григорий, Игнатий, Никита, Яков, Иван, Михаил, и единственная дочь Анна. Яков и Иван, по-видимому, умерли в детстве, а Игнатий, Григорий, Никита и Михаил принимали видное участие в Северной войне и становлении Российской империи. Братья были необычно дружны между собою и даже дома в Москве приобрели в одном районе – в Гранатном переулке, в приходе церкви Георгия Победоносца, что на Всполье. Майор Игнатий Иванович Орлов (1674–1741) служил в Ингерманландском пехотном полку. «В прошлом 204-м году написан я в Разряде из недорослей по жилецкому списку, и служил тем чином с царедворцы по 710 год, и во всех походах по нарядам был, и на акциях под Азоевым против турок, и под Нарвою в 700-м году против шведов был, – свидетельствует сам Игнатий Иванович. – В 710-м году по прошению моему написан в Ингерманландский пехотный полк в сержанты. Того ж 710 году октября 20 дня по ордеру господина генерала и кавалера сиятельного князя Никиты Ивановича Репнина в том же полку пожалован в прапорщики. В 711-м году в Турецком походе и на акции против турок был. В том же 711-м году сентября 25 дня по ордеру господина генерал-фельдмаршала и кавалера графа Бориса Петровича Шереметева в том же полку пожалован в подпоручики. 713 году в Голштинии при атаке шведской армии под местечком Теннингом и в апрошах был. Того 713 году июня 8 дня по ордеру господина генерала-фельдмаршала и многих орденов кавалера светлейшего князя Александра Даниловича Меншикова в том же полку пожалован в поручики. Того ж 713 году в Померании при атаке Штеттина был. 715 году августа 28 дня по ордеру его светлости господина генерала-фельдмаршала и многих орденов кавалера светлейшего князя Александра Даниловича Меншикова в том же полку пожалован в капитаны. А поместья и вотчин за мною жилого и пустого нигде нет того ради, что отца моего поместье и вотчины по желанию и по прошению матери моей справлены все по новосостоятельному Царского Величества 714 году указу за братом моим родным, за капитаном Никитою Орловым».
Опала, которая постигла его братьев Григория и Михаила, никак не сказалась на карьере Игнатия Ивановича. 10 марта 1725 г., на церемонии похорон Петра I и его дочери Наталии в соборе Петропавловской крепости, он нес балдахин за гробом Цесаревны Наталии Петровны. 30 декабря 1727 г. по приказу Сената он отпущен домой по болезни: «в свидетельстве Дохтуров Шоберта и Телса написано, что он правым глазом ничего не видит, понеже в обоих глазах имеется катаракта», «от службы отставлен вовсе».
Однако империя нуждалась в образованных людях, а срок службы дворянина был ограничен лишь его смертью. 4 июня 1729 г. Игнатий в ранге майора определен в Сибирскую губернию для сбора недоимок, но уже в феврале 1730 г. оказался в Москве. Вместе с братом Никитой он подписал дворянский проект об отмене «Кондиций», ограничивающих царскую власть. Возвращение императрице Анне Иоанновне самодержавной власти дворяне обусловили главным требованием – отменить петровский Указ о единонаследии, который действовал с 1714 г. и запрещал дворянам передавать какое-либо имущество другим детям помимо единственного наследника. Этот злополучный указ породил не только тысячи бесприданниц по всей империи, но и немало вражды между родственниками.
В 1731–1733 гг. Игнатий Иванович участвовал в строительстве Украинской оборонительной линии. В 1739 г. в возрасте 65 лет он был определен в Сибирь во главе специальной комиссии из 11 служителей «для свидетельства щетов» и служил следователем в Тобольске по делу енисейского воеводы М.Д. Полуэктова.
Григорий Иванович Орлов (1672-1.04.1746) – родной дед первого графа Бобринского. В 1738 г. «сказкою показывал от роду ему шестьдесят 6 годов». «Служить начал с 21-го года». «Написан по жилецкому списку» и в походе 1697 г. под Кизы-Кермень (крепость на Днепре) защищал ее от набега турецко-татарских войск. Храбрость и распорядительность Орлова в годы Северной войны привлекли внимание Александра Даниловича Меншикова и самого Петра I.
О проекте
О подписке