Он был палачом, при чем, палачом, влюбленным в свое дело, и считавшим свою позицию единственно-верной.... Он верил в то, что именно тот мафиозо, которого охраняет "Когорта" – невиновен, в то время как остальные, желающие его смерти – преступники и убийцы. Он доверял решениям "Когорты", и только сейчас начал осознавать, что делал это просто потому, что хотел доверять хоть кому-то. Хотел переложить ответственность за дарованную ему силу на кого бы то ни было, лишь бы не держать ее на своих плечах. Он – оружие, а оружие не виновато в грехах того, кто держит его в руках. Наверное так и пистолету хочется верить, что он в руках полицейского, а не бандита.

История с пополнившим, впоследствии, не смотря на возражения Дениса, ряды Назгулов Виктором Духаниным, учинившим расправу над толпой в переходе, была первым шагом к прозрению. К прозрению и новому взгляду как на "Когорту", так и на себя. Финалом стала смерть Димы Москвина, с которым они практически одновременно начинали в "Когорте", повлекшая за собой и смерть Кати…

К июлю 2010-го, чтобы не привлекать к себе внимание, Денис устроился на работу в маленькую фирму "Оверлук", обосновавшуюся в подвале СГГА, где он учился вот уже четвертый год.

Естественно, на самом деле Назгулу, с его феноменальной памятью и умственными способностями, высшее образование было ни к чему. Он мог за сутки преуспеть в сфере науки больше, чем многие за всю жизнь. Но безработный и нигде не учащийся человек привлекает внимание. Когда встречаешь такого – поневоле задумываешься, на какие же средства он живет, почему нигде не учится, не работает и т.д. Кто-то – просто заинтересуется, кто-то – пораспрашивает, а обладающий интуицией – начнет "копать", а так, ведь, не далеко и до того, чтобы узнать об истинной жизни Назгула. Аналогично, при миллионных гонорарах за каждую успешно выполненную операцию, работа в "Оверлуке" тоже была нужна лишь как прикрытие.... Ну а, лично для Дениса, еще и как отдушина в его жизни, как возможность побыть обычным человеком. Человеком, который живет сегодняшним днем, не вспоминая о прошедшем и крайне редко задумывающемся о завтрашнем.

Именно такой была Катя… Веселой, взбалмошной, жизнерадостной и донельзя красивой. Она не любила своего шефа, пасмурную погоду и горький шоколад, предпочитая всему этому отдых, солнце, мороженое и любовные интриги. Собственно, как только шеф исчезал куда-то из офиса, по своим загадочным делам, она тут же сворачивала в компьютере окно с разработками очередного изделия и забиралась в "Интернет", в поисках фотографий любимых актеров, новых знакомств, и, пожалуй, внеземной жизни. Денис же неизменно подсаживался к ней поближе. Ему доставляло удовольствие вот так, просто сидеть рядом с ней, делая вид, что ему интересны все эти нескончаемые Брюсы Уиллисы, Кевины Костнеры и т.д. На деле же он любовался ей! Ее волосами, каскадом спадающими на нежные плечи, тонкими пальцами, грациозно перебегающими с клавиши на клавишу....

Пожалуй, он любил ее, но никогда не осмелился бы признаться в этом.

Ему и самому это казалось забавным – Назгул, могучий и бесстрашный, терялся всякий раз, когда в его руку ложилась не рукоятка меча или пистолета, а нежная женская ручка. Таким уж, видимо, создала его природа, наделив его неимоверной силой, но взамен уничтожив всякий шанс на простое человеческое счастье.

Иногда он приглашал Катю в кино, или еще куда, иногда она соглашалась, и тогда этот день становился лучшим в его жизни! Но сердце ее было загадкой, пожалуй, даже для нее самой – гуляя под руку с Денисом, она могла мечтать о другом, а положив голову на плечо этому самому другому, представлять себя в объятиях третьего. Есть на свете однолюбы, но Катя явно не принадлежала к их числу. Она любила всех сразу, и в то же время – никого. Увы, это он понял слишком поздно. Пожалуй, даже за секунду до того, как его металлические когти вонзились ей в грудь, навеки оборвав ее легкое дыхание.

Тот день в "Оверлуке" шел, как обычно. Начальника, как всегда, носило по встречам и совещаниям, чему оставшиеся в офисе четверо сотрудников были, собственно говоря, рады. Никаких придирок, никаких новых заданий – живи, как тебе вздумается, и каждый занимался своим делом. Строго говоря, работа как раз и закипала в моменты отсутствия начальства, когда сотрудники могли действительно работать, а не выполнять его зачастую бессмысленные указания.

Бригадир Витя закопался на складе, пересчитывая какие-то коробки и, параллельно, пытаясь понять, что же в них находится. Техник Женька собирал очередной неизвестный науке механизм, который, по его замыслу, должен был существенно поднять продуктивность работы фирмы. Катя, разумеется, с головой ушла в "Интернет", перекидываясь с Денисом шуточками о том, что Вупи Голдберг – всего лишь весьма подзагоревшая русская топмодель, уехавшая в штаты во время репрессий.

Сотовый в кармане Дениса зазвонил, как всегда, неожиданно и не вовремя.

– Да! – буркнул он в трубку, досадуя, что он вынужден отвлечься от разговора с любимой.

– Единорог… – произнес сухой голос без интонаций. От звуков этого голоса, назвавшего его по кодовому имени "Когорты", Денис в мгновение ока вновь превратился из влюбленного юноши в сурового Назгула.

– Да, это я.

Эту перемену почувствовала даже Катя, услышав в голосе Дениса холодный металл. Она оторвалась от созерцания статьи о перемене пола ДиКаприо и перевела взгляд на него.

– Ты можешь говорить, или выйти, не вызвав подозрений? – спросил голос в трубке, обретающий интонацию и некоторую человечность. Дежурный на пульте "Когорты" понимал, что сообщать то, что вынужден сообщать он, как рядовой отчет о прошедшем дне, не только жестоко, но и просто аморально.

– Нет.

– Тогда просто слушай. Москвин погиб в уличной драке этой ночью. Мы узнали об этом всего пару часов назад.

На секунду Денису показалось, что его сердце остановилось. "Как? Как такое возможно?! Как Назгул мог погибнуть от рук уличных хулиганов?!" Эта весть просто не укладывалась в голове.

– Что произошло? – спросил он, совладав с собой.

– Не по телефону. Приезжай в "Когорту", прямиком к Новоселову. С ним обговоришь все остальное.

– Спасибо, – чуть помедлив произнес Денис.

– За такие вести "Спасибо" не говорят, – ответил диспетчер, – Отбой, Единорог. Удачи.

Он положил мобильник в карман, и повернулся к Кате.

– Мне нужно уйти.... Сейчас.

– А что случилось? – Денис не ответил, вместо этого вышел из-за стола и направился в свою коморку, которую он, нередко, в шутку называл "Мой Типа-Кабинет". Удивленная и настороженная Катя отправилась следом. – Может, ты объяснишь мне, что происходит? Куда тебе нужно уйти? – вновь спросила она.

Миновав дверь в подсобку, Денис едва не столкнулся загруженным ящиками, словно мул, Витей.

– Ты куда это? – буркнул тот из-под своей горы коробок. – Так ведь и убить можно!

– Не велика потеря, – отозвался Денис, заставив Витю опешить. Они, конечно, не раз обменивались подобными замечаниями, но только, разве что, в шутку. В это же раз слова прозвучали на удивление холодно.

– Что с ним? – удивленно спросил он у проходящей мимо Кати.

– Черт его знает, – пожала плечами она. – Догоню – спрошу.

Проворчав что-то себе под нос, Витя зашагал к складу, не обращая больше внимания ни на Дениса, ни на Катю, которая в этот момент как раз юркнула за ширму, отделявшую его коморку от внешнего мира "Оверлука".

– Денис, – тихо произнесла она, наблюдая, как он укладывает в папку дискеты и какие-то чертежи, – Что случилось?

Он обернулся, и Катя поразилась, как же он изменился за эти несколько минут. Губы плотно сжаты, в глазах застыла серьезность, присущая, разве что, ветеранам войны, но никак не только начинающим жизнь ребятам. Но больше всего удивило, и испугало ее то, что на глаза Дениса навернулись слезы. Скупые мужские слезы, которые даже не сразу заметишь, если хорошенько не присмотришься.

– Он погиб, – прошептал он, скорее самому себе, нежели Кате.

– Кто?!

– Димка! – казалось, он только сейчас заметил ее присутствие. – В какой-то уличной драке!

– Кто такой этот Димка?

Денис опустился на стул и закрыл лицо руками. Катя присела рядом, с тревогой глядя на него.

– Друг, – наконец смог произнести, – Верный друг, который не раз прикрывал мне спину в бою.

Теперь Катя смотрела на него не с тревогой, а с подозрением. "В каком бою? Что он несет? Уж не сошел ли он с ума".

–… Уж не сошел ли он с ума… – тихо произнес Денис, не поднимая головы.

– Что?.. – переспросила она, и осеклась, поняв, что он только что произнес вслух ее мысли.

– Ты ведь это подумала, не так ли?

– Вовсе нет… – машинально ответила она, но снова осеклась. – Откуда ты знаешь?

– Все просто, – с грустью произнес Денис, – Я Назгул.

Катя отшатнулась от него, как от огня. Этот веселый и добродушный парень просто не мог быть одним из тех, кто проносится над городом на летающих досках.... Одним из тех, о ком ходили легенды, одна загадочнее и страшнее другой.

В то время, как Катя лихорадочно вспоминала все, что она знала о "Когорте" и Назгулах, Денис думал о другом. Минутная слабость, которой он позволил себе уступить, теперь прошла, и он, словно очнувшись от дремы, понял, что выдал себя Кате, что называется, с потрохами. Поверила ли она его опрометчивым словам, или приняла его за сумасшедшего? Он не знал и, заглянув в ее разум, понял, что не знает и она. В любом случае, все происшедшее минуту назад навеки должно было остаться между ними.

– Я ухожу, – сказал он. – Найдешь за меня какое-нибудь оправдание перед Михалычем, ладно?

– Это правда? – сдавленным голосом произнесла она, – То, что ты сейчас казал?..

– То, что я ухожу? – он улыбнулся, но от этой улыбки по спине Кати пробежали мурашки, – Да, правда.

– Нет.... То, что ты....

– А вот это уже не важно. Забудь об этом, договорились?

– Договорились… – прошептала она, и в этот момент Денис понял: она поверила ему. – Скажи, куда ты идешь?

– Найти убийц Димы.

– И что ты сделаешь с ними, когда найдешь? – спросила она, глядя ему в глаза, и потому уже зная ответ.

Он вытянул вперед сжатую в кулак правую руку, и Катя с ужасом увидела, как из маленьких отверстий на позолоченном браслете у него на запястье, выплеснулись несколько тонких струек блестящей густой жидкости. В считанные секунды они охватили сжатые пальцы и приняли форму трех длинных, чуть изогнутых когтей.

– Выпущу им кишки, – холодно ответил Денис, понимая, что после того, что она только что увидела и услышала, она уже никогда не расскажет о нем никому.

Когти вновь потеряли форму, превращаясь в густую жидкость и так же быстро, как и появились, втянулись обратно в браслет.

– Я ухожу, – повторил он, и Катя шагнула в сторону, освобождая ему проход.

Проходя мимо нее, ему показалось, что он слышит, как отчаянно бьется ее сердце....

До штаб-квартиры "Когорты" он домчался на своей "Десятке" минут за двадцать, совершенно забыв о правилах дорожного движения. Он несся, обгоняя и подрезая, не видя перед собой дороги. Перед глазами стояло лишь лицо Димки Москвина.

Москвин пришел в Когорту всего на пару месяцев раньше Дениса. Они быстро сдружились, не раз вместе выезжали на задания, и не раз, попадая в переплет, бились бок о бок. Между друзьями пробежала кошка в тот день, когда Москвин отвел руку Дениса, намеревавшегося испепелить Витю Духанина, вытащенного им из подземного перехода, теперь уже ставшего полноправным Назгулом. Но если Духанина Денис презирал, отказываясь даже давать ему уроки техники боя, то о Димке, не смотря ни на что, вспоминал с теплотой. И вот, теперь его не стало. "Погиб в уличной драке!" – такого просто не могло быть. Назгул, удерживающий психокинетическим барьером взрывную волну гранаты, не мог пасть жертвой разгулявшихся пьяных подонков!

Бросив машину на стоянке, он влетел в здание "Когорты" и, набрав привычное сочетание клавиш в лифте, направил его не вверх, а вниз. Туда, где располагались основные помещения и склады организации.

Новоселов встретил его еще в дверях – видимо, бдительные охранники заранее были предупреждены о необходимости доложить шефу о появлении Алтухова.

– Денис, здравствуй! – улыбнувшись поприветствовал его тот, – Проходи.

– Здравствуйте, Олег Петрович, – без тени улыбки отозвался Денис. Он не любил этого человека, как, пожалуй, и все Когортианцы. На фоне суровых ребят, работающих в "Когорте", зачастую, побывавших в настоящем аду, улыбающийся всем политикан Новоселов смотрелся просто гротескно. Он не умел драться, не умел стрелять, и, видимо, ни разу в жизни не сталкивался с настоящим противником. Зато хитрецом он был отменным, и на встречах с видными клиентами необходим был именно его сладкий голосок, а не суровый бас черного Назгула, отпугивающего людей одним лишь своим видом. Тем не менее, всем было известно, что до создания "Когорты" Новоселов был директором "Crown'а" – другой охранной фирмы, так что, видимо, когда-то он еще не был заплывшим легким жирком кабинетным боссом.

– Садись, Единорог – предложил он, указав на стул, войдя вслед за Денисом в свой кабинет и закрывая за собой дверь. Теперь, когда рядом не было даже собственной секретарши, Новоселову не было нужды изображать добродушного начальника.

– Расскажите, что случилось с Димкой! – потребовал Денис, устремив на собеседника напряженный взгляд. Он чувствовал, что Новоселов волнуется. Волнуется, и что-то скрывает! "Наверное, сейчас опять будет хитрить и запутывать следы.... Неужели в гибели Димки виновата "Когорта"?"

– Точно мы ничего не знаем. Вчера он, как обычно, вернулся с дневного дежурства, и уехал домой. Видимо, поставил машину в гараж и пошел пешком до дома, но по дороге услышал крик девушки, зовущей на помощь. Разумеется, он свернул в переулок и ввязался в драку с шестью парнями, пытавшимися ее изнасиловать. Двое из них мертвы – их тела нашли рядом с ним. Личности установлены. Что с остальными – неизвестно.

– Его тело обследовали?

– Да.

– Причина смерти?

– Колотое ранение в сердце. Его пырнули ножом.

Денис набрал побольше воздуха в грудь, стараясь успокоиться. То, что говорил сейчас Новоселов, было невозможно! Он не раз бился с Димкой на спаррингах, и даже ему, профессионалу, инструктору по боевым искусствам, было трудновато пробить его оборону. Что уж говорить об уличной шпане, понятия не имевшей, с кем они имеют дело! Назгул стер бы их, словно ластиком!

– Я понимаю, – продолжал Новоселов, – То, что я сейчас рассказываю тебе, кажется абсурдом. Вы с ним бывали и не в таких переделках.... Но факт остается фактом, с мед экспертизой не поспоришь. Его убили уличные отморозки.

Новоселов театрально развел руками, демонстрируя свою, якобы, полную беззащитность перед жестокой судьбой.

– Это не кажется абсурдом, – произнес Денис, одновременно пытаясь проникнуть в сознание собеседника, – Это и есть абсурд! Он мог остановить в полете пулю, не говоря уже о б ударе ножом.

– В это трудно поверить, но это так!

Денис пробился в его разум, и теперь пытался разобраться в потоке мыслей.

"Гистология…Сердце…Инфаркт…"

– Зачем потребовалось гистологическое исследование сердца? – крикнул он в лицо Новоселову, не отпуская его разума. – Патологоанатому было недостаточно всаженного в сердце ножа? Причина смерти была не ясна?!

"Болезнь Вологодского… Ресурсы организма.... Восемь – десять лет…"

Денис почувствовал, как сознание Новоселова захлопнулось перед ним, словно незримая дверь. Теперь он не просто волновался – он был в панике, гадая, какую же информацию Назгул успел извлечь из его памяти.

– Гистология? Кто говорил о гистологии?! Зачем рассматривать сердце под микроскопом, если заведомо ясно, от чего оно остановилось?

– Не пудрите мне мозги! – в глаза Дениса зажглись красные искорки.

– Даже и не пытаюсь!

Кресло Новоселова неожиданно накренилось назад. Ножка подломилась, и он, с испуганным криком, повалился на пол. Теперь, поднявшись из-за стола, Денис нависал над ним подобно скале, готовой в любой момент обрушиться, погребя его под собой.

– Что обнаружило гистологическое исследование? – если раньше в голосе Дениса слышался металл, то сейчас можно было даже определить его химический состав. Крепчайшая инструментальная сталь.

– Я позову охрану! – проскулил Новоселов, пытаясь подняться на ноги, отказывавшиеся ему подчиняться. Оказаться в одной комнате с разъяренным Назгулом – такое не могло привидеться ему и в кошмарном сне.

– А я размажу ее по стенам! – это была не пустая угроза. Новоселов понимал, что на претворение ее в жизнь у Единорога уйдет не более десяти секунд.

– Придут другие Назгулы!

– И, узнав, что вы скрываете, помогут мне поджарить вас на быстром огне. Так что выявила гистология?! – отломившаяся ножка кресла взлетела в воздух и врезалась Новоселову между ног, заставив рухнуть обратно на пол, взвыв от боли.

– Инфаркт! Спазм коронарных сосудов!

– Инфаркт? Да Димка был здоров, как бык!

– Но этим и объясняется то, что его зарезали обычные отморозки! Видимо, во время боя у него просто случился инфаркт!

Денис отступил, давая Новоселову возможность подняться, и, одновременно обдумывая услышанное. Инфаркт объяснял сам факт смерти Москвина, но вставал вопрос, а почему же Новоселов так упорно это скрывал, даже не смотря на опасность для своего здоровья, если не жизни?

– Ну, теперь ты доволен? – зло спросил он, поднявшись с пола, и все еще чуть согнувшись. Видимо Денис не рассчитал своих сил, и ударил слишком сильно. – Теперь мы можем поговорить о том, зачем я тебя сюда вызвал? О твоем задании?

Не нужно было быть телепатом, чтобы ощутить страх в голосе этого человека. Он боялся стоявшего перед ним Назгула, не смотря на то, что являлся его непосредственным начальником. Да что там говорить, Назгулов боялись все, и Новоселов не был исключением.

– Нет, не можем! – холодно сказал Денис, и напускную злость начальника на подчиненного с Новоселова словно сдуло ветром. – Я узнал еще не все, что хотел.

– И что же ты еще хочешь знать? – с вызовом спросил Новоселов, с трудом заставляя себя не заикаться от страха.

– Что такое болезнь Вологодского?

Эти слова возымели на Новоселова эффект, аналогичный недавнему удару. Он отступил на шаг назад и схватился за стену, чтобы не упасть, дрожа мелкой дрожью.

– Я жду! – тон Дениса не оставлял сомнений в том, что если тот будет продолжать молчать, из этого кабинета выйдет лишь один человек.

– Хорошо, черт возьми! Только дай мне слово, что это останется между нами!

– Я ничего не могу тебе обещать! – этот переход на "ты" окончательно добил шефа "Когорты", растерявшего, теперь, весь авторитет, – Рассказывай!