Батя не покривил душой в своей напутственной речи перед началом матча. Россия могла дать сто очков форы нынешнему составу чехов. По какой-то причине наиболее яркие звезды команды противников на финские сборы вызваны не были. То ли тут имел место тренерский эксперимент, то ли стояла задача просмотреть возможные резервы перед грядущим чемпионатом, то ли еще что-то… Так или иначе, чехи с самого начала играли «вторым номером» и провалились уже к концовке первого периода. Первую шайбу на седьмой минуте забросил Ключевский. Он сам развернул атаку из средней зоны, отдал Баркетову под чужую синюю и тут же устремился параллельным курсом. Макс вошел в зону, сыграл в «стеночку» с защитником, затем по короткой дуге объехал противостоящего ему чеха и переадресовал шайбу Лосеву. Ключевский уже «окопался» на «пятачке». При его габаритах вытолкнуть его оттуда было практически невозможно. Он закрыл видимость голкиперу. Лосев молниеносно сместился в центр и сделал бросок. Шайба угодила в конек кому-то из игроков сборной Чехии, и Ключевский оказался самым расторопным на «добивании».

Вторая шайба влетела в ворота чехов через полторы минуты после первой. Гол был курьезный, случившийся вследствие коварного рикошета, но от этого не менее ценный. Отличилось четвертое звено сборной России.

Третью шайбу на излете первого периода забросил защитник Рошанский с передачи Баркетова, когда чехи остались в меньшинстве. Лосев также был объявлен ассистентом при последнем взятии ворот.

Мрачные насупленные лица игроков сборной Чехии не предвещали россиянам ничего хорошего на старте второго периода. Им требовалось как минимум встряхнуться, и Баркетов понимал, что делать чехи это будут как раз за счет тех самых грязных провокационных действий. Так оно и случилось…

Лосев занял привычное место на точке вбрасывания. Ключевский сошелся плечом к плечу с Вартеком. Арбитр медлил, дожидаясь, пока все игроки встанут в соответствующем порядке.

– Довели Агафонова, – сквозь зубы бросил на русском Вартек.

Ключевский повернул голову:

– Чего? Кто это его довел?

– Вы, – Вартек слегка постучал клюшкой по льду. – Понтами своими дешевыми. Один допонтовался уже, так все вам мало.

– Ты кого имеешь в виду, сука? – Ключевский побагровел.

– Сам знаешь, кого.

Вартек толкнул плечом визави. Павел не успел ответить. Арбитр вбросил шайбу. Лосев ее выиграл и молниеносно отпасовал назад. Защитник принял на крюк, сделал легкую «подкидку» и переправил Баркетову. Максим стремительно вкатился в зону противника и тут же отдал по диагонали налево. Ключевского на месте не оказалось. Вартек блокировал его секундой ранее, и Павел, вместо того чтобы устремиться к шайбе, предпочел впечатать одноклубника в борт. Лосев не успел подстраховать партнера. Чехи рванули в атаку «три в два». И Ключевский, и Вартек выступили в роли догоняющих. Чешская атака развернулась широким фронтом, передача пошла на дальнюю штангу, и накатывавшийся игрок стремительно бросил. Голкипер сборной России, упав на колени, прижал шайбу ко льду. Вартек рванул на добивание. Линейный арбитр свистнул, но чех успел ударить клюшкой по перчаткам голкипера. Ключевский ткнул Вартека локтем в спину. Тот обернулся. На плечах у Павла повис другой чех, но Лосев оттащил его, ухватив за свитер. Подъехали лайнсмены, готовые в любой момент пресечь кулачные разборки.

– Ты на Осу намекаешь, козел? – Ключевский схватил Вартека за грудки.

– А на кого же еще?

Лайнсмен попытался разнять сцепившихся игроков. Баркетов подъехал слева и положил Ключевскому руку на плечо:

– Ключ, оставь…

– Пусть ответит за свой гнилой базар!

– Сейчас не время, Ключ…

– Да пошел ты! – Вартек толкнул Павла в грудь.

Реакция последовала незамедлительно. Ключевский коротко замахнулся и ударил чеха в лицо. Вартек отшатнулся, но устоял на ногах. Шлем слетел с его головы. Павел пихнул лайнсмена и бросил обе перчатки на лед.

– Иди сюда, урод!

Вартек скинул свои перчатки, тараном кинулся на Ключевского. Пропустил удар локтем в шею, но сумел-таки ухватить Павла за свитер. Потянул вниз, рассчитывая свалить противника на лед. Куда там! Габариты Ключевского не позволили Вартеку даже сдвинуть его с места. Тогда чех дважды ударил россиянина по почкам, попытался попасть кулаком в лицо, но промахнулся. А вот Павел был точным. Мощный удар в голову – и Вартек рухнул на колени. Ключевский ударил его еще раз, затем еще… Из разбитого уха игрока сборной Чехии потянулась тоненькая струйка крови. Лосев и Баркетов навалились на своего товарища.

– Паша, брось!

– Ключ! Уймись же!

Ключевский дернулся, но вырваться из стального захвата не сумел.

– Ты труп, Вартек! – крикнул он и сплюнул на лед. – Я урою тебя, суку! Ты у меня кровью харкать будешь! Понял?

– Остынь, Ключ!

– Пустите меня!

Баркетов и Лосев подчинились, видя, что Павел больше не собирается нападать на оглушенного чеха. Ключевский подобрал со льда клюшку и перчатки, сунул их под мышку и покатил вдоль ревущих трибун. На площадку выкатился врач сборной Чехии. Арбитры поехали на совещание. Батя на скамейке запасных был мрачнее тучи. Неравноценный обмен. То, о чем он и говорил перед началом игры.

– Это матч-штраф, – глухо произнес Лосев.

– Знаю, – ответил Баркетов.

В сегодняшней встрече это, конечно, уже ничего не меняло, но матч-штраф для Павла Ключевского означал, что он не сможет принять участие и в следующей игре. Сражаться со шведами сборной России придется без него. А это уже существенная потеря.

Вартеку помогли подняться на ноги. На льду осталось несколько бурых капель крови. Ключевский, ни на кого не глядя и не дожидаясь вердикта арбитров, уже катил в направлении раздевалки.

* * *

Росляков молча положил на стол служебное удостоверение в раскрытом виде. Денисов взглянул сначала на визитера, потом в его документ, кивнул и жестом предложил Рослякову сесть. Алексей садиться не стал. Вместо этого, спрятав удостоверение обратно в карман, он неспешно двинулся по периметру конференц-зала. Ознакомился с развешанными на стенах фотографиями, уделил внимание огромному плазменному телевизору, по которому команда наверняка просматривала матчи соперников, постучал пальцами по гладкой полировке стола… Напоследок остановился возле окна и пару минут сосредоточенно смотрел на улицу.

Денисов не выдержал. Тактично кашлянув в кулак и переменив позу, он не без ноток раздражения в голосе поинтересовался:

– Вы не могли бы озвучить цель вашего визита, Алексей Александрович?

– Цель? – Росляков заложил руки за спину. – Цель моего визита, по-моему, очевидна. Меня интересует погибший главный тренер команды Виталий Агафонов.

– Это я уже понял, – Денисов переплел пальцы и откинулся на спинку высокого кожаного кресла, стараясь по возможности продемонстрировать свое полное спокойствие. – Но разве дело не закрыто? Я звонил сегодня в прокуратуру…

– Меня не интересует позиция прокуратуры. – Росляков отлепился наконец от подоконника, вернулся к большому Т-образному столу и сел на первое попавшееся свободное место. Между ним и Денисовым могли бы разместиться человек пять. – Я провожу собственное расследование этого трагического случая. Расследование, порученное мне службой безопасности Роскомспорта. Оно будет проводиться независимо от того, какое решение примет прокуратура.

– Ясно, – Денисов кивнул. – Но вы ведь уже в курсе заключения медицинской экспертизы…

– Агафонов принимал какие-нибудь препараты?

– Что? Какие препараты? Я не понял вашего…

– Черканем немного конкретики, Андрей Романович, – Росляков подался вперед, но смотрел он при этом не в глаза собеседнику, а в стол. – Согласно заключению медицинской экспертизы, о котором вы упомянули, Виталий Агафонов действительно скончался от сердечного приступа. Однако в крови погибшего было обнаружено кое-что интересное. Незадолго до смерти Агафонов принимал транквилизаторы. Не антидепрессанты, заметьте, и даже не валидол, а именно транквилизаторы. Согласитесь, что это выглядит странно. Человек, скончавшийся в итоге от сердечного приступа…

– Вы правы, – по голосу Денисова несложно было определить, что он также удивлен озвученной информацией. – Это странно. Но…

– К вашему «но» мы вернемся чуть позднее, – перебил его Росляков. Он даже не удосужился снять куртку и, в отличие от Денисова, сидел в конференц-зале спорткомплекса в верхней одежде. – А пока я хотел сказать следующее. Определить количество принятых Агафоновым транквилизаторов, к сожалению, невозможно. Он мог принять пару таблеток, а мог съесть и упаковку… Транквилизаторы, насколько мне известно, подрывают сердечно-сосудистую деятельность. То есть причиной смерти как таковой мог стать и прием препарата. Верно? В особенности если у человека изначально наблюдались проблемы с сердцем. У Агафонова ведь такие проблемы имелись?

– Да, – кивнул Денисов. – Виталий часто жаловался на сердце.

Старший тренер «Стальных Беркутов» все еще пребывал в состоянии растерянности.

– И при этом принимал транквилизаторы, – напомнил Росляков.

– Нет.

– Что «нет»?

– Я никогда не слышал, чтобы он принимал транквилизаторы. До сегодняшнего дня… Вы уверены, что?.. Хотя вы говорите, что такое заключение дали эксперты… – Денисов озадаченно прикусил нижнюю губу. – В самом деле, немного странно.

– Немного? – усмехнулся Росляков и впервые за все время разговора поднял взгляд на собеседника. – Давайте черканем немного конкретики.

– Давайте.

– Вы хотите сказать, что не знали об употреблении транквилизаторов Агафоновым?

– Не знал. Виталий не принимал их. Совершенно определенно, не принимал.

– Значит, кто-то посоветовал ему их принять, – резюмировал Росляков. – Или заставил. Вы были последним, кто видел Агафонова живым? Так?

Денисов нервно вскинулся:

– Вы намекаете на то, что это я напичкал его транквилизаторами? Намеренно?

Росляков равнодушно пожал плечами:

– Расскажите мне о том вечере.

Почти минуту Денисов собирался с мыслями. Он расцепил пальцы, вновь переплел их и как-то затравленно взглянул в лицо сотруднику Роскомспорта. Старший тренер «беркутов» определенно чувствовал себя не в своей тарелке. Росляков словно гипнотизировал его.

– Рассказывать особо не о чем, Алексей Александрович. Все было как обычно. Мы сыграли игру.

– Выиграли?

– Что?.. А, да! Мы выиграли. Это была последняя игра перед перерывом на Евротур…

– А с кем играли?

– ХК «Снежный».

Росляков кивнул и жестом предложил Денисову продолжить.

– Виталий, как мне показалось, изначально чувствовал себя неважно, – Денисов все еще покусывал нижнюю губу. – Во время игры он ни с кем не общался и вообще держался как-то особняком…

– Такое с ним уже бывало?

– Бывало, – признался Денисов. – Но нечасто. Очень даже редко, я бы сказал. Но в тот день… Мы все переживали потерю Олега Осина. Вы ведь слышали о том, что случилось с Осиным?

Росляков снова кивнул.

– Одна беда за другой, – посетовал Денисов. – Прямо напасть какая-то. Или вы считаете?.. Считаете, что эти два случая как-то взаимосвязаны?

Росляков ничего не ответил, предпочитая держать собственные соображения при себе. Он будто бы и не слушал Денисова – рассеянно выводил пальцем на полировке стола какие-то замысловатые фигуры.

– В общем, перед игрой со «Снежным» свитер Олега подняли под своды арены. Мы все, так или иначе, бросали туда взгляд. Не могли не бросать. И Виталий, естественно, тоже. Я сам видел, как он поглядывал вверх. Виталий переживал… Это было видно. Я думаю, поэтому он и ходил последнее время мрачнее тучи. И сердце как раз…

– Последнее время – это сколько? – счел нужным уточнить Росляков.

– Так… Как раз с того момента, как… Олега не стало.

Денисов напряженно ждал вопросов и по этому делу тоже, но Рослякова, как ни странно, гибель Олега Осина вроде как и не интересовала. Он спросил совсем о другом. Как всегда, неожиданно и, как всегда, не к месту:

– А кто займет теперь место Агафонова? Вы?

Денисов вспыхнул, но только на одно мгновение. Вопрос был ему неприятен.

– Не думаю, что это буду я. Руководство клуба не считает, что я дорос до должности главного тренера…

– А вы сами как считаете?

– Я в этом вопросе субъективен.

– И все же? – не отставал Росляков.

– Мне кажется, что я бы справился, – после недолгой паузы ответил Денисов. – Но решать этот вопрос не мне. Руководство клуба уже занимается поисками квалифицированного специалиста. Скорее всего это будет кто-то из наших, долгое время работавших в Северной Америке.

– Уже есть кандидатуры?

– Мне об этом не сообщили, – Денисов отвернулся.

Уголки губ Рослякова дернулись, что, видимо, должно было обозначать улыбку. Денисов не заметил этого.

– Ну, а после игры? Что было после?

– Команда, как обычно, отправилась в раздевалку. Я был с ребятами, а вот Виталий куда-то ушел. Он вернулся, только когда игроки разошлись.

– Я слышал, на это время он покидал здание. Куда он мог ходить?

– Не имею ни малейшего представления.

– А если предположить? – Росляков прекратил чертить невидимые фигуры, откинулся назад и положил руки на затылок. Потянулся. – У вас есть какие-нибудь мысли на этот счет?

– Ни одной. Виталий мог ходить, куда угодно.

– Как у вас с доступом к транквилизаторам? – Сотрудник Роскомспорта совершил очередной стремительный скачок с темы на тему.

– Ну… – Денисов замялся.

– Только не юлить! Черканем в этом вопросе немного конкретики. Смелее!

– Послушайте, Алексей Александрович, – на нижней губе Денисова выступила крохотная капелька крови, он все-таки прокусил ее. – Я не стану говорить вам, что никто из игроков не принимает допинговые препараты. Вы прекрасно поймете, что это ложь. Транквилизаторы принимают все. И все об этом знают. Знают, но помалкивают. Скажу только одно: мы не принимаем запрещенных препаратов. Все в пределах установленных нормативов. Нас периодически проверяют… Кстати, ваши же коллеги…

– То есть доступ к таким препаратам есть? Я правильно понял?

– Правильно, – Денисов бросил взгляд на наручные часы. – Но я повторяю вам, Виталий транквилизаторов не принимал. Никогда. Игроки – да, но не он. При нем же ничего, кроме валидола, не нашли?

– Откуда вы знаете? – прищурился Росляков.

Но на этот раз Денисов открыто улыбнулся ему в ответ:

– Не пытайтесь меня поймать, Алексей Александрович. Меня ловить не на чем. Я всего лишь предположил очевидное. Если бы при Виталии было что-то обнаружено, вы бы уже об этом сказали. Сразу же, как только упомянули о заключении медицинской экспертизы. Согласитесь, что это логично?

Росляков соглашаться не стал. Во всяком случае, вслух. Ни самих транквилизаторов, ни упаковок к ним при погибшем Агафонове действительно найдено не было. Только валидол. Что, впрочем, не снимало главного вопроса относительно присутствия этих самых транквилизаторов в крови погибшего.

– Сколько времени отсутствовал Агафонов?

Денисов подумал.

– Что-то около получаса.

– Он мог с кем-то встречаться?

– С кем?

– С кем угодно.

– Ну… В принципе мог, наверное. Просто мне об этом ничего не известно. Я говорю вам только то, что знаю, Алексей Александрович.

Росляков поднялся, застегнул «молнию» на куртке. Про Осина он так и не обмолвился ни единым словом. Алексея на настоящий момент интересовала только персона Агафонова.

– Последний вопрос… – Теперь сотрудник Роскомспорта разглядывал носки своих ботинок; Денисов не удержался и тоже бросил взгляд в этом направлении – чисто машинально. – Вполне риторический и традиционный, но я не могу его не задать. Так сказать, черканем немного конкретики. У Виталия Борисовича были враги?

– Враги? Нет.

– А недоброжелатели?

Вопрос заставил Денисова грустно усмехнуться.

– Могу ответить вам вопросом на вопрос, Алексей Александрович. А вы знаете человека, у которого бы не было недоброжелателей? Таковые, наверное, имеются у каждого из нас.

– Наверное, наверное, – нараспев произнес Росляков. – Что ж… Я с вами не прощаюсь. Если сами что-то вспомните, звоните.

Куда именно полагалось звонить в этом случае, Алексей не пояснил. Он не оставил Денисову ни визитки, ни контактного телефона. Покинул конференц-зал Росляков тоже молча, ни разу не обернувшись на оставшегося сидеть в кресле старшего тренера команды.