Цитаты из книг автора «Кирилл Кащеев»

По обе стороны улицы распахнулись окна на верхних этажах домов еврейских фабрикантов – и выстрелы загрохотали оттуда! Это было так неожиданно, что господин Меркулов чуть не пальнул в ответ, но… неизвестные стрелки с верхних этажей лупили по врагу!

– Он не альв. А смерть тут – в моем веденье! – прошипел Митя и оскалился навстречу врагу улыбкой черепа.

И лучше им это сделать. Если по возвращении наш Истинный Князь Мораныч не получит свой вожделенный паучий шелк… – передергивая рычагами, пробормотал Ингвар. – Убьет? – затаила дыхание Даринка. Появление совсем близко – считай, по соседству! – легендарного Истинного Князя повергало ее в состояние восторженного ужаса. – Скорее заставит самих шелк ткать. Вместо пауков, – глубокомысленно заметил Ингвар, выказывая тем самым изрядное знакомство с характером и привычками первого за полтысячи лет Истинного Князя.

Истинный Князь? – хором повторили Йоэль с Даринкой, и глаза у обоих стали одинаково круглые. – Но… это же сказка! Древняя! – добавил Йоэль. – Это альв с носом, он же еврей с ушами – сказка, а Митька – мой Истинный Князь. Я его только что… доделала, – с глубочайшим самодовольством объявила мара.

На это не нужен первый Истинный Князь за полтысячи лет, – высокомерно глядя на альва, обронил Митя. А у самого аж сердце зашлось: он – Истинный Князь! Самый настоящий! Доподлинный! И ему даже не пришлось умирать… насовсем! – Хватило бы и взвода казаков… Но если вы обещаете мне весь ваш запас альвийского шелка, пусть он и не настоящий…

Голова бугая мячом хлопнулась оземь, а из шеи вверх ударила кровавая струя. Митя поискал платок, не нашел и обтер капли крови со щеки кончиками пальцев. Совсем так скоро опроститься! И сказал брезгливо: – Пошли вон отсюда! Толпа не шевельнулась, и тогда он… не закричал, а наоборот, понизил голос до шепота: – Вон, я сказал! В толпе глухо, протяжно застонали… а потом она вся дружно заорала. Каждый человек. И, завывая от ужаса, ринулась вон с разгромленного двора!

Митя протянул руку и вынул из пустоты… пожарный топор с крюком на другом конце. Поглядел на него страдальческим взглядом: что будут думать о нем его потомки, все последующие поколения Кровных Князей Меркуловых, чьим родовым оружием, приходящим к члену рода везде и всегда, будут… пожарный топор и ведро! Ведро! Какая вульгарность! И не изменишь ведь ничего! Он в расстройстве махнул топором…

Сколько он так стоял – и сам не знал, но потом что-то звякнуло. Митя вздрогнул и огляделся, скользя внимательным взглядом по лежащему альву, замершей на четвереньках Даринке – та вдруг попыталась отползти, маре с его собственной тростью в лапах – смертевестница торопливо прикрылась крыльями и… склонилась в самом настоящем придворном реверансе. Как перед членом царского дома. Поглядел на Ингвара, которого уже наполовину выволокли из седла автоматона и… на замершую толпу. Плотную, густую, распаленную – и неподвижную!

Золотые молнии опутывали его сверкающей сетью, рассыпались искрами на коже, нестерпимо пылали в волосах и трепетали на ресницах… А потом он шумно вздохнул… и открыл залитые сплошной, непроницаемой чернотой глаза.

– Очнись! Очнись, слышишь! Останови это, ты можешь, ты мертвяков упокоивал и варягов убивал, я видела, ну что же ты лежишь, вставай! Никогда еще ей не было так страшно. В степи она стречалась с бродячими мертвяками – они были хищные, быстрые, но… мертвые, а оттого безмозглые, не им тягаться с ведьмой. Под прикрытием морока бежала через захваченный варягами город – но они были грабителями, чужаками, чего и ждать от них… Но этих… этих людей она знала! Там, на улицах, за ней гнался хлопец – она лечила ему руку – и баба – она выхаживала ее младенца от лихорадки. И лица их были – не лица, морды: хмельные кровью и… восторгом. Они… улыбались, и страшнее этих пьяных улыбок она ничего в жизни не видала, а еще… они узнавали ее! Все они ее узнавали, и ни один не захотел помочь. Все кричали: «Убить ведьму!»