– Что это было? – еле вымолвил, потирая грудную клетку, закашлявшийся Хильдебальд. – Эта большая корова чуть не переломала мои рёбра. Да, и где эти изменники матросы, кто-нибудь видел, куда они побежали? – Его взор упал на застывших в безмолвии Эрдэнэ и Ида.
– Не знаю, – прошептала девчонка.
– А где этот дурак Леонтий? – Хильдебальд завертел головой по сторонам. – Какого чёрта он нам всё испортил? Теперь этих трусливых псов не видно, и мы не узнаем, где прячется вся эта шайка.
– Эрдэнэ, а ну быстро иди сюда, – раздался откуда-то глухой голос шаманки.
Девочка побежала на голос. За ней устремились Ид и вандал. В десятке метров она увидела бабушку, приникшую ухом к лежавшему на земле римлянину.
– Бабушка, что с ним?! – испуганно закричала Эрдэнэ. – Он что, умер?!
– Не ори так громко. Шаманка встала на ноги. – Этот воин, конечно, помрёт не своей смертью, но это будет точно не сегодня. Скоро он придёт в себя. Так, а где Тургэн? Внучка, ты его не видела?
Внучка словно не слышала её вопрос, продолжая неотрывно следить за лежащим Леонтием. Шаманка недовольно махнула рукой и, приложив пальцы ко рту, издала призывный свист, после чего исчезла в ближайших зарослях.
Эрдэнэ, словно очнувшись, вздрогнула и повернулась к Иду, – Ну, ты как? Девочка участливо заглянула в глаза талана. – Тебя не ушибло? Ты сильно испугался?
– Да вроде как ничего, – неуверенно пожал плечами мальчик. – Нет, он меня даже не задел. И знаешь, я сейчас больше боюсь тех людей, которые прячутся от нас в лесу.
Хильдебальд, вначале не обращавший внимания на детей, теперь остался один. Никого из взрослых, с кем он мог пообщаться на одном языке, здесь не было, и его разозлило, что дети говорят на каком-то другом, только им понятном языке.
– Так, мелкота, а ну разговаривайте на языке вандалов, или на худой конец, на языке римлян, – рявкнул вандал.
– Мы не мелкота, – сухо отрезала Эрдэнэ. – И вообще, это наш разговор, и мы разговариваем на моём языке. И мы не вмешиваемся в ваши взрослые разговоры, – передразнила девочка вандала. – Найдите себе другого собеседника.
Хильдебальд от возмущения всплеснул руками. – Да где ж я его найду? Этот идиот-римлянин лежит без чувств, старуха со своим слугой тоже куда-то исчезла. А я хочу понять, что за чертовщина тут происходит. Ну и с кем мне теперь обсудить, чтобы хоть что-то понять? Этот бешеный бык нас чуть не убил. Появился из ниоткуда и также непонятно как пропал. Он же был само сумасшествие. И такого громадного быка я никогда не видал. Даже не думал, что такие бывают. Нам всем дико повезло, что он нас не растоптал.
– Он и не хотел нас убивать, – ответил Ид, перейдя на язык вандалов.
Хильдебальд насмешливо посмотрел на него. – И с чего это ты взял, мой маленький зелёный друг?
Талан пожал плечами. – Не знаю, но мне показались очень знакомыми его глаза. Мне кажется…
Эрдэнэ схватила мальчика за руку. – Ты тоже это увидел?
– Да о чём вы тут все галдите? – Хильдебальд переводил глаза с одного на второго подростка. – Вы можете говорить понятней?
– Ид хочет сказать, что вы, взрослые, нам не верите. Вы не поверили нам, когда мы все говорили, что видели свои отражения. Да и когда Ида спасли от утопления, его тоже спас его двойник. Такой же, как он. Вы, взрослые, говорите, что мы всё выдумываем. А мы ничего не выдумываем, – с обидой произнесла девчонка.
– Ну ладно обижаться, рыжеволосая. Продолжай, что именно ты хотел этим сказать? – Хильдебальд перевёл глаза на талана. – Я не буду тебя перебивать.
Ид продолжил. – Я случайно встретился взглядом с этим быком. И они мне показались знакомыми. Как у того мальчика талана, который меня спас в нашем озере. И они были скорее печальными, чем бешеными. Он словно был очень несчастен.
Вандал изумлённо взглянул на мальчишку. – Ну у тебя и железные нервы, лягушонок. Как по мне, так свирепее глаз, как сегодня, я в жизни не видел.
Хильдебальд повернулся к Эрдэнэ. – Тогда ты что видела, рыжая, если ты ему всё время поддакиваешь? Тоже глаза, полные печали?
Вандал насмешливо покачал головой. – Это что получается, что дети оказались храбрее взрослого воина, повидавшего много чего на своём веку?
– Нет, я не видела глаз. – Эрдэнэ слегка покраснела и запнулась. – Я сама сначала закрыла глаза от страха. Но это только от неожиданности. А потом я вдруг почувствовала, что от быка идёт какое-то необычное тепло, и мне стало понятно, что этот бык мне точно ничего плохого не сделает.
Вандал аж подпрыгнул от злости. – Да что вы всё время какую-то ерунду несёте! Этот лягушонок непонятно что лепечет, уж не знаю, стоит ли верить детёнышу моего врага, а у тебя сумасшедшая бабка, от которой никогда не знаешь, что ожидать. Ну и как мне вам верить?
– А вашему сыну вы не верите? – в запальчивости вымолвила Эрдэнэ. – Уж Промиусу поверить-то можно?
Хильдебальд опешил от неожиданности и замотал головой. – Ну да, он ведь тоже, как и вы, несёт такую же чушь. Пока я понимаю лишь то, что я ничего не понимаю. Где ложь, где детские вымыслы, а где реальная правда. На этой ненастоящей планете меня всё это реально достало.
– И меня тоже, но я знаю, что делать, – из кустов вышел Леонтий.
– Ну, наконец-то, проснулся. Ну что, навалялся вдоволь, пока мы тут быка прогоняли, – нарочито вызывающе произнёс Хильдебальд. – Ты не хочешь объяснить, почему решил действовать не по плану, и из-за тебя мы теперь не знаем, где скрываются эти трусы?
Леонтий потёр голову, – Не кричи, голова раскалывается. Во-первых, вини во всём этого быка, а во-вторых, все вопросы завтра. Я слышал почти весь ваш разговор. И меня также достало, что мне всё пересказывают с чужих слов. Я хочу сам понимать реальную картину того, что здесь происходит. Будут ли действительно искать нашего лягушонка или нет, и как далеко от нас наш дом, и насколько наши надежды обоснованы. И я знаю, что мы должны для этого сделать.
Римлянин выдохнул, закашлялся и потёр грудную клетку. – Уже скоро темнеет, так что быстрее лезем наверх, к кораблю. Лягушонок откроет нам эти штуки, в которых мы прилетели сюда, и мне сделают так, чтобы я понимал язык зеленокожих. И утром я хочу сам послушать, что говорит эта летающая железяка. Я хочу сам всё понимать.
Хильдебальд вскочил. – Не думай, римлянин, что ты здесь самый хитрый. Я тоже хочу это знать, а также понимать то, о чём разговаривает эта рыжая девчонка со своей бабкой. Идёмте же скорей, а то в темноте мне совсем не улыбается взбираться по скале.
Ид тронул Эрдэнэ, – А как же твоя бабушка? Ты не боишься, что она нас потеряет?
– Кто? Цэрэн? Ха, – усмехнулась девочка. – Да это мы скорее все потеряемся, чем она. Она сама по нашим следам поймёт, куда мы ушли.
Через полчаса компания уже была на вершине скалы. Местное светило уже совсем закатывалось за горизонт и окрашивало его в багряные краски. Мальчик невольно залюбовался закатом.
– Если бы моя бабушка была здесь, то она бы сказала, что скоро польёт дождь, – тронула его за плечо Эрдэнэ.
– Дождь это хорошо, – мечтательно произнёс мальчик.
Рыжая хмыкнула, – Ну это кому как, и смотря в какое время. Давай, пошли, не будем злить этих взрослых. Уж больно они нервные.
– Да-да, пошли, – вздохнул Ид.
Спустя некоторое время, уложив в капсулу римлянина и вандала и заложив в программу сна познание языков и понятий, маленький талан понял, что ему точно сейчас не уснуть.
Ид вылез из незакрытой капсулы и тихонечко, чтоб не разбудить заснувшую Эрдэнэ, подошёл к капсуле, с лежавшим в ней Леонтием. Вот лежит человек, которого до сегодняшнего дня он боялся больше всех. Римлянин на него постоянно ругался и повышал голос. И вот сейчас он в его полной власти, такой большой и в тоже время такой беспомощный. Талан скорчил несколько смешных рожиц и показал язык, после чего сам невольно засмеялся.
Ид открыл входные шлюзы корабля и вышел наружу. Появившийся свежий лёгкий ветерок приятно обдал лицо. Мальчик сел на землю, потом лёг на неё и стал смотреть на звёзды, после чего, незаметно для себя, уснул.
Утром Ид проснулся от того, что ему показалось, что кто-то на него смотрит. Он протёр глаза и увидел смешливое лицо Эрдэнэ. Он рывком сел и тут же понял, что, оказывается, он лежал головой не на земле, а на каком-то плотно сложенном куске губчатой материи.
– Это я нашла здесь, на корабле, – улыбнулась Эрдэнэ. – Я проснулась ночью и увидела, что тебя нет, увидела открытые двери, а потом и тебя, уснувшего. Я хотела тебя разбудить, чтоб ты лёг в капсулу, но было так жалко тебя будить. Вот, пришлось хоть как-то сделать тебе сон поудобней.
– Спасибо, – сказал смущённый Ид. – Раньше обо мне так заботилась только мама.
– Да ладно тебе, подумаешь, просто принесла ему подушку. Тоже мне забота? – вспыхнула от смущения Эрдэнэ. – Жалко мне тебя стало, вот и всего. Такой несчастненький, лежишь сам по себе. Хорошо хоть, что дождя не было, а то всего бы промочило. Вон как грозы сверкали вдалеке. Хотя нет, тебе же наоборот нравится, когда идёт дождь.
Девочка хмыкнула. – Ладно, всё это ерунда. А ты вставать, что ли, не собираешься? Может, пора разбудить этих сонь?
– Да, – мечтательно вздохнул Ид. – Жаль, но я ночного дождя так и не дождался. Нет, не надо. Капсулы их сами автоматически разбудят. Пожалуй, это уже скоро произойдёт. Просто без них здесь так спокойно, что хочется посидеть подольше.
– Это точно, – кивнула Эрдэнэ. – Будь моя воля, оставила бы их здесь на недельку, а то уже совсем утомили борьбой за звание главного вождя клана. Слушай, я уже так дико проголодалась, что хочется побыстрее вернуться. Наверное, там, у озера, уже жарят что-нибудь вкусненькое.
– Ну, раз так, – вскочил на ноги мальчик. – Тогда идём, посмотрим. Может, действительно, уже пора. Кстати, знаешь, а я им обоим включил более углублённое знание языков друг друга. Чтоб они хоть так поближе узнали чужие народы. Может тогда перестанут соревноваться между собой.
Мужчины очнулись почти одновременно. Они ещё некоторое время сидели прямо в капсулах, то держась за головы, то тряся ими.
Ид приветствовал их на таланском языке. – Доброе утро. Это ничего, скоро это пройдёт. Я включил полный цикл восстановления и плавного выхода из гипнотического сна.
Леонтий настороженно посмотрел на мальчика. Эрдэнэ, глядя на взлохмаченного Хильдебальда, не удержалась от смеха, и нарочито громко передразнивая, произнесла, обращаясь к Иду. – Ну что, теперь он, видимо, понимает, что говорит эта рыжая и её бабка. Теперь уже в его присутствии шутить нельзя. Подростки, не выдержав, прыснули со смеху.
Хильдебальд ухмыльнулся и ответил на её языке. – Именно так, дерзкая рыжая девчонка. Теперь я смогу знать о вас всё. Берегитесь меня.
Ребята поняли, что это было больше шутка, чем угроза, но предпочли прекратить смех.
– Хорош галдеть, – видимо, Леонтий уже начал приходить в себя. – У нас нет на это времени. У меня в голове просто какой-то хаос творится. Я теперь имею столько знаний о таких вещах, которые в жизни никогда не видел. Мне надо это хоть как-то упорядочить. Ид, давай, включай этого голосового помощника. У меня тысячи вопросов. И если я не получу на них ответы, моя голова разорвётся.
– И не говори, Леонтий, – воскликнул вандал. – У меня такая же каша в голове.
Мальчик отметил про себя. – Он уже назвал меня по имени. С чего это он так подобрел? Или он, может, что-то понял о моём народе?
Эрдэнэ загрустила. – А я что, одна здесь хочу кушать? Мы же все со вчерашнего вечера ничего не ели.
– А тебя что, кто-то здесь держит? Иди в лагерь сама. Или найди свою бабку, – бросил Хильдебальд.
Эрдэнэ скрестила руки на груди. – Была бы здесь моя бабушка, я вас вообще бы не спрашивала. А одна я не пойду, вдруг там эти, твои бывшие. Вон они вообще Ида хотят похитить.
Вандал рассмеялся, – Ладно зеленокожий, а вот ты зачем им сдалась, рыжая?
– А вот и сдалась. – Эрдэнэ надула губы и демонстративно отвернулась.
– Ид, не испытывай моё терпение. Включай эту машину, – уже на повышенных тонах сказал римлянин.
Спустя пару часов, после сотен вопросов, которые мужчины наперебой задавали голосовому помощнику, все были измотаны до предела.
– Даа, – спустя минуту, в тишине произнёс Леонтий. – Чем больше я задаю вопросов этой машине, тем больше у меня их появляется.
–Ты знаешь, римлянин, одно я понял точно. Мы очень далеко от Земли. И это убивает даже самую маломальскую надежду, – сказал очень уставшим голосом Хильдебальд. – Это самое грустное, что я слышал с момента, когда нас увезли от дома. Хотя, если мы нашли бы немножко этого таурания, то смогли хотя бы запустить этот чёртов корабль. Я правильно всё понимаю, талан?
Вандал хмуро посмотрел на мальчика. – А сейчас нам не то что взлететь, нам даже не подать сигнала о помощи, чтобы нас услышали.
Он замотал головой – Хотя это совершенно бесполезно, потому что невероятно, что его кто-то может услышать через такое расстояние.
– Ну, вы уже, наконец, закончили? Когда мы идем в лагерь? А то я сейчас умру от голода, – жалобно заскулила Эрдэнэ.
– Или мы найдём здесь этот таураний или что-то, вместо него, – тихо произнёс вслух, застывший в раздумьях, римлянин.
– Ну и где мы это здесь найдём? – насмешливо спросил вандал. – Мы тут можем надеяться разве только на чудо.
– А ты знаешь, Хильдебальд, я на него только и надеюсь. Только это нам и остаётся.
Римлянин резко вскочил – Ладно, идём в лагерь, а то у самого уже живот скрутило от голода. Так, а вы, мелкие, не расслабляйтесь, сейчас спокойно и подробно ещё раз по дороге расскажете всё, что было у вас с этими встречами-видениями. С этими странными явлениями пора разобраться.
Последний отрезок пути к лагерю путники были уже настолько измотаны, что шли в полном молчании.
Хильдебальд внезапно нарушил это молчание. – И всё же, римлянин, ты старательно делаешь вид, что вчера ничего не произошло. Ты так и не хочешь мне объяснить, почему ты так резко рванул покончить с моим изменником-матросом. Не думай, что я не понял твоих мотивов. Ты испугался, что я могу объединиться с Триром против тебя. Ведь так? Ох, римлянин, недоверие и жажда единовластия тебя погубит. Если я дал тебе слово, что против тебя я не буду чинить никаких злонамеренных замыслов, значит, так и будет. И последний человек на Земле, с которым я захочу хоть как-то общаться, это изменник Трир. Да и на этой планете тоже. Моя мечта это повесить его, а рядом чтоб болтался его гнусный помощник. И лучше всего, чтоб это было на корабле нашего карфагенского флота. Так что, если эта мысль засела в твоей голове, уверяю тебя, можешь её оттуда выбросить. И да, можешь не извиняться. Я знаю, насколько тебе тяжело сделать это при твоей гордыне. Можешь просто помолчать и ничего мне не отвечать.
Леонтий крепко сжал челюсти и обернулся назад, к подуставшим детям. – Давайте, соберитесь и поднажмите, уже скоро лагерь.
Вернувшись к полудню в лагерь, компания обнаружила, что их особо-то не хватились. Они обнаружили новую печь, уже собранную поселенцами, троих детей, игравших на пляже, да Лидию с отцом Дарионом.
– А что, собственно, случилось? Где все? – удивлённо спросил Леонтий.
– Ага, – обиженно сказала Лидия. – Сам непонятно где отсутствовал больше суток, а потом заявляется с претензией, где, это мол, все. Хорош, нечего сказать.
– Я был там, где надо, – сухо отрезал римлянин. – И всё-таки, где все?
– А я вам говорил, Леонтий, что скоро здесь всё превратится в хаос, – вступил в разговор священник. – Почти все после постройки печи пошли это дело отпраздновать во фруктовый сад, к слоновьим ягодам. Вернулись все пьяными, только под утро. Теперь вот спят. А кое-кто, разбившись на парочки, шляются по укромным местам, и занимаются сами знаете чем.
Дарион смущённо закашлялся. – Мало того, им делаешь замечание, что не стоит грешить до освящения брачных уз, так они в открытую уже не только смеются, но и откровенно угрожают мне, чтоб не мешал жить, как им заблагорассудится.
– Совсем от рук отбились, свободы много почувствовали, а ведь мы тебя предупреждали, – с укоризной заметила Лидия.
– Разберёмся. Со всеми разберёмся, – буркнул Леонтий.
– А мои тогда где? – нахмурился Хильдебальд.
– Так я же говорю, там же, где и все, – ответил Дарион.
– А жрица не появлялась, с этим, всё время забываю, как его, Тургэном?
– Нет, с вчерашнего утра её не видели.
– Плохо, – нахмурился вандал. – Мы с Леонтием хотели организовать общий сбор, чтоб сделать важное сообщение. Да видать, сейчас тут вообще не с кем разговаривать. Всё, Леонтий, я устал и хочу есть. Эти фрукты по дороге только ещё больше разожгли аппетит. Я хочу мяса. У вас осталось что-нибудь?
– Да, в печке полно всего с вчерашнего дня осталось, – резко бросила Лидия. – Решили испробовать печь, так много чего разного наготовили. Голодными вы точно не останетесь.
Увидев возвращающихся Ида и Эрдэнэ, двое ребят вскочили и приветственно замахали им рукой, побежав им навстречу, и лишь только Тэсия сделала вид, что не замечает рыжую подругу, и осталась гладить кошку, с которой она практически не расставалась.
Эрдэнэ, увидев это, притормозила Ида за руку, дождавшись встречи мальчишек так, чтобы это происходило в некотором отдалении от белокурой девочки.
– Ну и где вы так долго пропадали, мы тут со скуки чуть не померли, – затрещали наперебой ребята. – Куда вы ходили, что делали?
Эрдэнэ уселась на песок и придала своему лицу важное выражение. – Ох, вы столько всего пропустили. Даже не знаю, с чего даже и начать. – Промиус и Неро также плюхнулись на песок, с нетерпением ожидая рассказа подружки.
Ид дёрнулся в сторону Тэсии со словами, – Надо её позвать, ей ведь тоже будет интересно, – но рыжая удержала его за руку, – Не иди, сама придёт.
– Ты на неё ещё злишься? – спросил Неро.
– Да уже нет, больно оно мне надо. Просто хочу, чтобы она извинилась, – тряхнула рыжими кудрями девчонка.
В этот момент Виола выскользнула из рук Тэсии и припустила к группе ребят. Тэсия вскочила и помчалась за ней. Добежав, она увидела, как Виола уселась на колени к Эрдэнэ. Девочка её погладила, кошечка довольно замурлыкала. Вдруг откуда-то появился Бруно, подскочил к кошечке и лизнул её в нос. Виола вскочила, чихнула и снова улеглась на колени.
– Вот, даже Виола на меня не злится, понимает, что я не виновата, – сказала Эрдэнэ с явным расчётом на Тэсию.
Маленькую римлянку раздирали противоречия, ей вроде как надо было уйти, продолжая изображать обиду на подругу, и в тоже время ей безумно хотелось остаться, чтобы услышать, о чём здесь будут говорить.
Промиус, видимо, понимая состояние девочки, решил проблему сам. Он силой потянул её за руку, усадив рядом со всеми, – Да садись ты уже. Эрдэнэ расскажет, что с ними вчера приключилось. Гордая римлянка сделала вид, что покорилась грубой силе.
Эрдэнэ слегка усмехнулась и, взяв котёнка рукой, протянула его Тэсии. – Держи свою Виолу.
– Нет-нет, можешь оставить её пока у себя, раз ей там удобно, – горделиво ответила Тэсия.
Эрдэнэ пожала плечами. – Хорошо. Только у меня просьба, притащите что-нибудь пожрать. Очень хочется. Ид как-то умеет терпеть голод, а я вот нет.
Ид улыбнулся. – Да, мы, таланы, гораздо легче, чем вы, переносим голод. А вот жажду мы терпеть не можем.
– Сейчас принесу, – Промиус вскочил и помчался в сторону печки.
Спустя час, когда Эрдэнэ с Идом закончили свой рассказ, ребята сидели с ошеломлённым видом.
– Не, я сейчас упаду, – сказала Тэсия, уже давно забыв про свою роль обиженной подруги. – Мой отец сам добровольно пошёл в капсулу? Никогда бы не подумала, что он сподобится на такое.
– А мой? Я сам удивлён не меньше твоего, – сказал Промиус.
Неро сидел в задумчивости.
– Ну, а ты чего? Чего скажешь? – Эрдэнэ толкнула мальчика локтем. – Рыжая явно хотела, чтобы все высказали свои эмоции после её рассказа.
Бесплатно
Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно
О проекте
О подписке