Сейчас

Сквозь медленно отступающее забвение до слуха доносится страдальческий стон, и я не сразу понимаю, что он принадлежит мне. Голова раскалывается так, что хочется провалиться в забытье и пробыть там как можно дольше. Но мое желание и не думает исполняться.

Тяжело дышу, пытаясь собраться с мыслями и вспомнить, почему мне так плохо.

Ханна…

Лаборатория…

Фрэнк… Фрэнк!

Вместе с воспоминаниями, что провоцируют еще большую пульсацию в области висков, в сознании всплывает яростная мысль: «Если сыворотка сработала и изменила меня, то я избавлю мир от ублюдка Роджерса!»

А потом до меня доходит вся плачевность сложившегося положения.

Если у Фрэнка получилось, скорее всего я сейчас в гробу!

При этой мысли резко распахиваю глаза. Голова кружится, а к горлу подкатывает тошнота. Но я все равно с облегчением выдыхаю, быстро оглядываясь по сторонам. Меня не закопали.

Уже плюс.

Нахожусь в крошечном помещении с кроватью и небольшой тумбочкой рядом с ней. Перевожу внимание на дверь – стальная с большим смотровым окном. Это место чем-то напоминает тюремную камеру. Но как я могла оказаться в тюрьме? Ничего не понимаю.

Медленно сажусь, борясь с накатывающей тошнотой.

– Эй? – зову хрипло, сама не знаю кого.

Не уверена, что прямо сейчас я вообще в состоянии общаться с кем бы то ни было, но рано или поздно мне придется это сделать. Что чертов Фрэнк сделал со мной? Куда притащил?

До слуха доносится звук приближающихся шагов, настороженно смотрю на окно. К двери подходит высокий блондин. Быстро оглядываю его с головы до ног. Совершенно точно могу сказать одно. До этого момента я никогда не видела этого человека. Незнакомец точно так же рассматривает меня, затем поворачивается и сообщает кому-то за своей спиной.

– Она очнулась. – После переводит внимание на меня и спрашивает: – Клэр, как себя чувствуешь?

Про себя отмечаю, что он знает мое имя. Хотя вряд ли стоит этому удивляться.

– Голова болит, – отвечаю хриплым голосом, в горле пересохло так, что слова выходят не без труда. – Хочу пить. Можно мне воды?

Он окидывает меня быстрым взглядом, словно раздумывая, можно ли мне доверять. Продолжаю настороженно разглядывать его в ответ.

Парень достает из кармана ключ, отпирает замок и открывает дверь. За его спиной замечаю Ханну.

Боже, это и правда она!

Она решительно обходит парня, но он удерживает девушку за руку.

– Брось, Эйден! – уверенно произносит Ханна и смотрит ему в глаза. – Клэр не причинит мне вреда.

О чем они вообще?

В ответ Эйден вздыхает, неохотно кивает и отпускает ее руку. Ханна тут же направляется ко мне. Только сейчас замечаю у нее в руках бутылку воды. Когда подруга оказывается рядом, с трудом поднимаюсь на ноги и без промедления заключаю ее в объятия. Она с осторожностью делает то же самое. Так мы стоим пару минут.

Ханна отпускает меня и протягивает воду. С благодарностью киваю, принимаю бутылку и пью. Ханна с теплотой и тревогой смотрит на меня.

– Где мы? – спрашиваю, оторвавшись от бутылки и покосившись на блондина, так и стоящего в дверях.

– Расскажу чуть позже, – заверяет Ханна. – Как ты? И что произошло в лаборатории?

– Мы не в «Равенстве»?

Ханна качает головой.

– Нет. Мы в безопасном месте. Так что с тобой случилось?

Вспоминаю свой визит в лабораторию и начинаю медленно воспроизводить события.

– Я видела, как тебя привели на допрос. Фрэнк разозлился, когда ты не стала рассказывать ему о Братстве. Силой запихал в меня снотворное и накачал сывороткой. – На мгновение прикрываю глаза, а после с тревогой смотрю на подругу, боясь представить, как сейчас выгляжу: – Она… подействовала?

Ханна ободряюще сжимает мои предплечья.

– Мы успели вытащить капельницу до того, как вся сыворотка успела попасть в твою кровь.

Судорожно вздыхаю, но особого облегчения не испытываю. Пусть не вся дрянь оказалась в моем организме, но все же попала. Я слышала, как Мэгги что-то говорила Фрэнку о побочных эффектах, и, кажется, один из них прямо сейчас проявляется во всей красе.

– Голова болит очень сильно, – признаюсь честно, глядя в серые глаза подруги, которые совсем недавно были черными.

Но у меня даже нет сил, чтобы сконцентрироваться на этой мысли.

Ханна с тревогой кивает.

– Эйден в ближайшее время сделает анализ крови, чтобы разобраться, каким изменениям ты подверглась. Не думаю, что произошло что-то критичное, ведь глаза не изменились.

Делаю медленный вдох и такой же выдох, постепенно беря эмоции под контроль.

– Правда?

– Да. – Ханна ободряюще улыбается. – Они по-прежнему зеленые, может, чуточку темнее.

– Хорошо. – Вновь кошусь на настороженного парня. – А где мы?

Ханна и Эйден мимолетно переглядываются, и, только после того как парень кивает, она отвечает:

– В штаб-квартире Братства.

Удивленно смотрю на подругу, а затем и на Эйдена, внутренне напрягаясь.

– У Призраков? – зачем-то переспрашиваю я. – Но почему?

На несколько мгновений Ханна отводит глаза и выглядит при этом смущенной.

– Теперь я живу здесь.

– В смысле?

На несколько мгновений она замирает.

– Понимаешь, я… э-э-э… я больше не одна.

– Месяц прошел, – шепчу едва слышно.

Ханна пожимает плечами и робко улыбается.

– Чувства не спрашивают, когда появиться.

Недоверчиво смотрю на подругу.

– Ты и правда влюбилась?

Ханна вскидывает голову и серьезно смотрит на меня.

– Так и есть.

Качаю головой. Как же все сложно. Усмехаюсь и качаю головой, решив разрядить обстановку.

– Надеюсь, с твоим парнем все в порядке.

Ханна непонимающе хмурится и косится на Эйдена.

– А с чего бы ему быть не в порядке?

Теперь я вообще перестаю хоть что-то понимать.

– Ну как же? После того, что произошло там, на кладбище?

Ханна замирает, затем качает головой и смеется. Хмуро переглядываемся с Эйденом. Он кажется мрачнее тучи, и я сдерживаю желание отступить.

Ханна смотрит на своего спутника и сообщает ему, доверительно понизив голос:

– Она думает, что я с Маркусом.

Ничего не понимаю. Она не с тем парнем что ли?

– Он бросился защищать тебя своим телом. Что я еще должна была думать?

Ханна отмахивается и указывает на блондина.

– Я с Эйденом.

Еще более внимательно разглядываю того, кто смог за столь короткое время покорить мою подругу. Внешне ничего.

Эйден прочищает горло.

– Если вы закончили, Клэр, мне нужно тебя осмотреть.

– Ладно, – медленно киваю, слегка поморщившись.

Головная боль никуда не делась.

Эйден отлучается на минуту, возвращается с набором для забора крови и приборами для измерения температуры и давления. После его жеста в сторону кровати, послушно усаживаюсь на краешек. Ханна устраивается рядом и берет меня за руку. Эйден тем временем протягивает мне какую-то белую капсулу и тут же поясняет:

– Поможет от головной боли.

Смотрю на Ханну и беру таблетку только после уверенного кивка подруги. Принимаю капсулу, запивая ее остатками воды из бутылки. Легче становится буквально через пару минут. Но боль не исчезает насовсем, она лишь немного отступает.

В течение пятнадцати минут Эйден проводит все необходимые, по его мнению, медицинские процедуры.

– Уберу кровь, анализы сделаю позже, – сообщает он Ханне. – Сейчас, думаю, нужно поговорить с остальными и решить, что делать дальше.

Бросив на меня внимательный взгляд, он уходит. Поворачиваюсь к Ханне, испытывая странную неуверенность.

– Меня ведь не убьют?

– Что ты такое говоришь? – удивленно восклицает подруга. – Я не позволю никому тебя обидеть. Тебе лучше?

С сомнением смотрю на нее, но медленно киваю.

– Да. Немного лучше.

Ханна поднимается и тянет меня за руку. Неуверенно следую за ней. Похоже, придется отбросить предрассудки о том, что вокруг враги. То, что Ханна спокойно продержалась среди них продолжительное время, да еще и завела отношения, о многом говорит.

Выходим в узкий коридор, в нем оказывается три камеры. Мы покинули последнюю. Когда прохожу мимо соседней, то останавливаюсь как вкопанная. Внутри находится девушка. Сногсшибательная красавица – стройная блондинка с длинными волосами и черными глазами.

– Это Аманда, – сообщает Ханна каким-то странным тоном.

Девушка встает с постели, широко улыбаясь, приближается к решетке и произносит тонким голосом:

– Добро пожаловать в заточение.

Глава 2

Маркус

Пробуждение медленное и ленивое. Какое-то время продолжаю лежать, зарывшись лицом в подушку, ощущая только спокойствие и умиротворение. Наконец-то выспался. Переворачиваюсь и первым делом смотрю в окно. Вечереет. Черт! Похоже, я проспал целый день. Ни о чем не жалею.

Чтобы избежать проблем со сном, придется вызваться на ночное патрулирование. Хотя вряд ли оно сегодня понадобится. «Равенство» наверняка затаится на какое-то время, особенно после того, как мы сожгли дотла одну из их лабораторий. К тому же Ханна сказала, что ранила Фрэнка. Так что скорее всего он забился в какую-нибудь нору и зализывает не только раны, но и пострадавшее эго.

Отбросив мысли про главаря сектантов, поднимаюсь с кровати. Беру первую попавшуюся майку из верхнего ящика комода и натягиваю ее. В первую очередь мне нужен кофе. А потом уже можно подумать, чем заняться. Широко зевнув, отправляюсь прямиком на кухню.

Потягиваясь, захожу внутрь. Первое, что бросается в глаза – длинные рыжие волосы и невероятно яркие зеленые глаза, разглядывающие меня с любопытством. Отвечаю девушке хмурым взглядом. Какого хрена она вообще здесь делает?

Вчера, когда Ханна заставила меня тащить девчонку, я был невероятно раздражен этим фактом, но не возражал, иначе она реально понесла бы рыжую сама. Представляю лицо Эйдена, если бы он увидел, как Ханна тащит человека, а я спокойно иду рядом с пакетом с гребаной сывороткой.

Подавляю неуместную улыбку.

Но когда мы сели в машину – Эйден за руль, а Ханна рядом с ним, случилось немыслимое. Мне не оставалось ничего иного, как устроиться сзади и продолжать держать рыжую на руках. Сидеть она в том состоянии все равно бы не могла и сто процентов завалилась бы на меня.

– Она не впадет в кому? – с тревогой спросила Ханна у Эйдена, поглядывая на мою ношу.

Он несколько секунд обдумывал вопрос.

– Не уверен. Но в ее вену попала какая-то часть сыворотки. Точнее о состоянии девушки я могу сказать только после анализа крови. А кто она, кстати? И почему едет с нами?

– Это моя подруга Клэр, – почему-то с опаской косясь на меня, сообщила Ханна.

Подруга? Я подавил тяжелый вздох. Да вы, нахрен, смеетесь надо мной? Если эти двое подружились, значит от рыжей будет не меньше проблем. Я подавил в себе желание открыть окно и выкинуть девчонку прямо на ходу.

И вот, теперь она сидит здесь, будто так и надо, и пялится на меня. А затем наклоняется к Ханне, слышу ее неразборчивый шепот. Это еще что за хрень?

Ханна смеется, а сидящий рядом с ней Эйден напрягается.

– Уверена на сто процентов, – отвечает Ханна.

О чем это она? Хотя, не имеет значения.

Кивком указываю на рыжую.

– Что она здесь делает?

– Маркус, девушка не пленница, никто не будет держать ее под замком, – твердым тоном сообщает Джон.

Бросаю на него быстрый взгляд и прохожу к кофеварке. Дом Братства становится похожим на гостиницу.

– Отлично, – бросаю, не скрывая сарказма. Наливаю кофе, делаю глоток и только после этого оборачиваюсь к остальным. – Где поселим ее? Может, с Каем? Ну, а что? Они отлично дополняют друг друга.

Кай заливается смехом и показывает мне средний палец.

Не обращаю на него внимания, он в любой ситуации найдет повод для веселья. Смотрю только на рыжую. Клэр, или как там ее, смотрит на меня изумленно, а затем губы девчонки презрительно кривятся. Она поворачивается к Ханне и удивительно мелодичным голосом говорит так, что теперь ее слышат все.

– Беру свои слова обратно. Он мне не нравится.

Раздаются смешки. Мое лицо каменеет. Какого хрена она себе позволяет? Не торопясь, подхожу к столу, наклоняюсь через него к лицу рыжей и произношу с явной угрозой в голосе.

– Повтори, что ты сказала?

Она бесстрашно смотрит мне в глаза и произносит раздельно:

– Ты. Мне. Не. Нравишься.

На несколько мгновений у меня пропадает дар речи. Дерзкая, значит? Еще посмотрим, кто кого.

Ничего не отвечаю, выпрямляюсь, поворачиваюсь к Ханне и с осуждением смотрю на нее.

– Я так и знал. Твоя подружка еще хуже тебя. Нормальной у тебя нет? Может, по-быстрому обменяем?

Ханна снова смеется. Весело ей, да?

Лицо рыжей удивленно вытягивается, и я про себя удовлетворенно хмыкаю.

– Не обращай на него внимания, – говорит Ханна подруге. – Он всегда такой с незнакомцами. На самом деле Маркус – душка.

Вот спасибо.

– Что-то я сомневаюсь, – бормочет рыжая, не глядя на меня. – Похоже, нужно было тогда стрелять больше одного раза.

Парни недоуменно переглядываются, напрягаюсь всем телом. Чутье подсказывает, что вот-вот случится какое-то дерьмо. Ханна бледнеет. Клэр удивленно смотрит на нее и пораженно шепчет:

– Ты не рассказала им про кладбище?

– Нет, – так же тихо отвечает Ханна.

– В чем дело? – серьезным тоном спрашивает Джон.

– Это Клэр стреляла в Маркуса, – сообщает вдруг Эйден. Девушки изумленно смотрят на него, и он пожимает плечами. Он пожимает плечами. – Догадался по вашему разговору.

Ханна опускает голову, у Клэр хватает наглости выглядеть пристыженной.

Но меня этим не проймешь. Сверлю ее яростным взглядом. Поверить не могу, что это она всадила в меня дротик.

– Зачем ты это сделала? – спрашиваю ледяным тоном. Она хлопает ресницами и открывает рот, но я обращаюсь к братьям, чуть повысив голос: – Вот, пожалуйста, строит из себя невинность, а вы ведетесь. Она могла убить меня – совершенно незнакомого человека. Но самое главное, чуть не убила Ханну. А теперь сидит и притворяется ее подругой.

Установившаяся тишина едва не оглушает.

Приходит время побледнеть рыжей. Она с тревогой смотрит на Ханну и спрашивает дрогнувшим голосом:

– О чем он говорит?

Ханна тяжело вздыхает и бросает на меня раздраженный взгляд.

– Понимаешь, Клэр, средство для восстановления памяти, что ты мне вколола… оно чуть не убило меня.

– Ч-что? – срывающимся шепотом спрашивает рыжая. Закатываю глаза. Вот же актриса. – Боже, Ханна. Мэгги сказала, что препарат полностью безопасен.

С сомнением смотрю на нее. Притворяется или нет?

– И ты ей поверила? – спрашиваю, не сдерживая смешка. – Да в «Равенстве» отродясь не было ничего безопасного. Девяносто девять процентов всей дряни, что они изобретают, не проходит проверку.