Целитель приехал через пару часов, за дополнительную плату помог Аю искупаться (не мне же этим заниматься в самом деле, а терпеть неприятный запах просто невозможно), обработал раны и оставил лекарства, которые мне нужно давать ему раз в два часа. Ещё день – и спасать было бы некого, сказал он мне.
Я отвратительная хозяйка. И он хорош. Вечно какая-то беда с ним. Баронессе позже закачу скандал. Едва не угробила мне раба! И даже не сказала об этом!
Когда целитель покинул поместье, мы снова остались наедине.
Раньше уже уложили Ая в постель покойной баронессы – её комната была светлой и просторной, в ней была ванная, но мне не нравилась. А ему, наверное, не впервой ночевать здесь. Ну и, если быть честной, плюсом мне хотелось насолить покойной тётушке, уложив в её постель раба. По-детски, но не удержалась.
Ещё одна причина – присматривать за ним придётся мне, а в подвал спускаться неудобно. Как-то мне там не по себе.
Когда в очередной разбудила Ая, чтобы накормить и дать лекарство, переступая через себя, заодно спросила, что произошло.
– Не выполнил приказ госпожи, – сухо процедил он сквозь зубы.
– Какой приказ?
– Не стал ублажать, – его голос срывался, но был более живым, чем в нашу первую сегодня встречу.
Подчиняющие полоски с его тела мы с целителем сняли – так лучше пройдет заживление, но теперь надежда была только на то, что рабам магически запрещено нападать на хозяев и не исполнять их приказы (только ведь эти полоски придумали не просто так, некоторые могли и ослушаться). И как бы мне не страшно было это делать, но нужно – значит нужно. И вот теперь пожинала плоды, с опаской глядя на злющего мужчину.
– А… эм… почему не стал?
Вместо ответа получила презрительный взгляд. Чудесно просто, теперь ещё и от раба! Мало мне тётушкиных подруг и обсуждений в обществе!
– Я имела ввиду, что ты же делал подобное раньше. Что помешало в этот раз?
Теперь и мой голос прозвучал даже немного зло. А на что он рассчитывал? Что буду тут нянчиться с ним и терпеть неуважение? Даже если он себя плохо чувствует, это не повод так общаться!
– А теперь не захотел, – в тон ответил он.
Хм, видимо плоды отсутствия подчиняющих полосок не заставили себя долго ждать. Ишь, не захотел он.
– То есть раньше хотел? – уточнила я, прикидывая, успею ли отскочить, если он на меня бросится. Да и уколоть его хотелось тоже.
– И раньше не хотел, но был прямой приказ… госпожи, – буквально выплюнул из себя.
Так вот в чем дело. Он не мог проигнорировать прямой приказ хозяйки, а в этот раз лично я ничего не приказывала. И ведь можно же было промолчать, но….
– То есть, если бы я приказала, ты бы исполнил?
И уже пожалела о сказанном, как получила ответ, сказанный таким же едким и презирающим тоном:
– Разумеется, госпожа.
Если бы словами можно было убить, я бы уже валялась совершенно мёртвой на немытом полу. И стало так не по себе вдруг.
Целитель сказал, что по всей видимости его приковали к столбу и избили с разных сторон специальными усиленными плётками, смазанными средством для замедления заживления, а потом ещё и оставили так на солнце, судя по состоянию кожи и ран, лишь спустя несколько дней он оказался в помещении.
А я мало того, что отдала запросто, даже не поинтересовалась потом, ещё и теперь задаю такие вопросы. Кто вообще в здравом уме и доброй памяти стал бы сближаться с этой мерзкой старухой? Может зря я прежде не задумывалась, что у рабов тоже есть душа, сердце, гордость… Ай не был учтивым со мной. Но всё же очевидно, что своими словами задела за живое, и уже почти устыдилась этого.
– Я не знала, что с тобой так поступят, – начала было зачем-то оправдываться, но раб перебил:
– Иначе бы приказали сами.
Ах так?! Я тут распинаюсь перед ним… А он! Вот не зря она его отхлестала. Только стоило бы мне сказать или подлечить слегка, а так – и поделом.
Резко поднялась, оставив на краю кровати тарелку с ужином и лекарство.
– Тебе нужно принимать это каждые два часа, чтобы скорее встать на ноги.
И уже привыкнув к тому, что ответа не будет, вышла, громко хлопнув дверью.
В своей комнате заперлась на все замки (хотя целитель сказал, что в ближайшие дни Ай вряд ли встанет сам) и устало опустилась на кровать. Будто раньше мне было мало проблем. Теперь ещё это. Надо срочно от него избавляться. Ума не приложу, как, но надо обязательно. До добра этот раб меня точно не доведёт.
Даже просто спать в одном доме с незнакомым и таким злым мужчиной было откровенно страшно. Я же сама себя защитить не смогу, если что. Разве что охранным артефактом, который из сумочки переложила под подушку. Мало ли, отойдёт сейчас, и набросится… По нему же сразу видно, что ненавидит меня. Хотя я лично ничего ему и не сделала. Почти…
Но на удивление лишь сомкнула глаза, как, когда открыла их, уже наступило утро. А думала, что придётся всю ночь сидеть у двери с чем-то тяжёлым и ждать нападения. Только видимо усталость сделала своё дело. Ну и славно. Во сне меня не придушили, уже неплохо.
Итак. Начнем, пожалуй, с завтрака. Приготовив на скорую руку сырники, налила себе кофе и ушла есть на террасу. Оттягивала момент встречи с рабом, как могла. Но вот завтрак съеден, чашки загружены в посудомоечный артефакт, а мне нужно убедиться, что он там хотя бы жив. Ну и отнести ему тоже еды. Иначе так и будет валяться, а мне завтра возвращаться на работу.
Не знаю, зачем, постучала, прежде чем войти. И сама же поморщилась от этого. Вообще-то это мой замок, и раб мой, я могу заходить куда захочу, что бы он ни делал в этот момент. Почему тогда робею перед ним?
Уверенно толкнула тяжёлую дверь спальни и обомлела. Мужчина лежал на полу, лицом вниз и тяжело хрипло дышал. Что за напасть!
Отставив тарелки, кинулась к нему и когда перевернула, заметила новую кровавую ссадину на лбу. Видимо упал с высоты своего роста и приложился о край кровати. Будто специально меня выводит!
– Зачем ты встал, Ай? – раздражение скрывать даже не пыталась.
– По естественной нужде… госпожа…
– Оу, – глубокомысленно протянула я и помогла ему подняться, чтобы дойти до кровати.
Этот вариант я не рассматривала. И вот пожалуйста, приходится пожинать плоды. Но с другой стороны, что мне было делать-то? Не самой же его водить и помогать в таких деликатных вопросах.
Зато таскать раба на своем горбу становилось традицией, которая мне отнюдь не нравилась. Еле сгрузила свою ношу на постель и сказала совсем невпопад:
– А я тебе тут завтрак принесла.
– Благодарю, – отозвался он и поморщился, будто ему лягушку на тарелке подали, – и прощу прощения за свою немощность. Мне жаль, что доставил хлопоты.
Ну ничего себе. Может еще не всё потеряно?
– Ты же не специально… Я надеюсь. Но возиться с тобой дольше, чем до завтра не смогу, а нанимать слугу, чтобы следить за рабом – ну такое… Поэтому будь аккуратнее.
– Постараюсь… госпожа, – через силу выдохнул он и жадно принялся за еду.
Получается, он уже неделю нормально не ел. Но жалеть себе я его не позволила. Какой бы неприятной не была возникшая ситуация, он тоже виновен в ней косвенно. Был бы послушным, ничего такого не случилось бы.
И его вот это «госпожа»… Почему-то, когда так меня называл дворецкий, это казалось естественным и уместным. С Аем же постоянно чувствуется какая-то насмешка что ли и едва ли не пошлый, презрительный подтекст.
Хотя может я просто выдумываю или дело в его «специализации».
Остаток дня провела в кабинете, опять же закрывшись изнутри.
Раньше случаев нападения рабов на хозяев практически не было, все они известны, широко освещаемы, ведь за подобное полагалась казнь. Но всё же сильно легче не становилось.
Я злилась. Как же я ужасно злилась.
От этого раба одни хлопоты. Ещё и эта мерзкая баронесса Веригия. Вот на кого мне по-настоящему хотелось сорваться, и решила не отказывать себе в удовольствии.
На звонок артефакта она ответила не сразу, но по тому, как высокомерно произнесла: «Слушаю, Марион», проблем в своём поступке не видела. Не распинаясь на любезности, я перешла сразу к делу.
– Не соблаговолите ли мне объяснить, каким образом произошло так, что я нашла своего раба при смерти после Вашей с ним встречи?
– Он вел себя недопустимо! – визгливо ответила баронесса. – И получил заслуженное наказание!
– Как и когда наказывать своих рабов, я решу сама! Вы должны были сообщить мне, а не принимать решения, которые впоследствии влетели мне в копеечку. Мне пришлось полдня потратить на его лечение и вызов целителя!
– Я оплачу тебе расходы, – брезгливо заявила она, – а ты, в свою очередь, займись воспитанием раба. При твоей тётушке он себе такого не позволял!
Как же меня бесили обвинительные интонации в её голосе!!
– Мне не нужно «оплачивать расходы», – не удержалась и передразнила её противный голос, – однако Вы поступили недопустимо, и я посчитала необходимым Вам об этом сказать прямо! Вы едва не угробили моё имущество!
– Марион, не стоит делать из этого трагедию! Это всего лишь раб. К тому же с таким мерзким характером. Если не справляешься сама, то продай его мне, уж я-то позабочусь о его воспитании.
– О, Вы уже позаботились, баронесса!
Не выдержав, я отключилась, даже не попрощавшись.
Возможно, мне действительно стоило продать его. Но только не этой полоумной. Какой бы внушающей внешности он не был, но забить взрослого мужика до такой степени – это надо быть вообще не в себе. Сумасшедшая.
Явно же понимала, что он может после такого не выжить, но всё равно сделала! И намеренно не сообщила об этом!
Тут меня отвлек стук в дверь, которую я отворила очень медленно, потому как сразу сообразила, кто за ней. Вообще-то никого другого в доме и не было, поэтому не нужно быть семи пядей во лбу. Но как же мне не хотелось этого делать… Говорить с ним, смотреть на него…
Когда в кабинет вошел раб, то первый будто бы стал в несколько раз меньше. Я же машинально отошла за стол, чтобы между нами была хоть какая-то преграда.
– Сожалею, что доставил Вам неудобства… госпожа, – он даже не скрывал, что подслушивал.
Что же в этом доме меня всё настолько раздражает!
– Зачем ты встал?
– Мне уже лучше, и я готов приступить к своим обязанностям…
– Эм… обязанностям?
Что он несёт? Не нужны мне его «обязанности»! Нет, нет и нет, даже думать об этом не хочу! У него с головой тоже проблемы?
– По дому… госпожа…
– Ааа, – протянула я, уже почти успокоившись, как раб добавил:
– Если у Вас не будет иных указаний, – и посмотрел на меня… ну как на меня смотрела моя тётушка примерно, высокомерно, с презрением.
Ах так?! Я тут бегаю вокруг него, лечу, и вот благодарность?!
– Не будет! – рявкнула, добавив в голос твердости. – Меня не интересуют твои иные умения. Сейчас твоя единственная задача – следить за замком. Будь добр, выполни хотя бы это без нареканий. Большего от тебя не жду.
Его губы изогнула злая усмешка, и я не выдержала.
– Да что с тобой не так?! Если хочешь что-то сказать – говори прямо! Уже жалею, что сняла с тебя артефакт, – ну вырвалось прям, а его лицо стало жёстким, губы вновь сжались в тонкую нитку.
– Так наденьте. Госпожа, – он опустился на колени, протянув мне запястья и уткнувшись злым взглядом в пол.
– Я сама решу, что мне делать!! Почему вы все считаете возможным мне указывать! Ты вообще раб! Как ты смеешь со мной так говорить! Права была баронесса, нужно скорее с тобой что-то решать. Надоело! Продам тебя ей, чтобы глаза не мозолил, и дело с концом, – хотелось его задеть, почему-то была уверена, что мои слова будут ему неприятны. Веду себя как истеричка…
Он же даже выражения лица не поменял, только руки опустил вдоль тела, а на лицо наползла усмешка превосходства. Но я не успела понять её значения, как тут дверь открылась. Именно на этом моменте. Не раньше, не позже. Он стоит передо мной без рубашки, глядя в пол, а я раскрасневшаяся ору, что продам…
Да чтоб его!
Вошедшая княгиня Иванелла недоуменно воззрилась на меня.
– Марион? – очевидно что-то ещё сказать она была не в силах, весь её вид кричал о том, как она разочарована и обескуражена.
Ну почему от этого мужчины у меня одни проблемы?!
– Княгиня, – я поклонилась и чуть присела, – мы тут…
– Позволите подняться, госпожа? – тихо спросил Ай, демонстрируя верх покорности, будто до этого ему на что-то требовалось моё разрешение.
Вот паршивец!
– Это не я заставила тебя вставать на колени, не нужно корчить из себя послушного раба, – меня несло, и хоть понимала, что нужно остановиться, пока особо не получалось.
Княгиня устало потерла переносицу.
– Ай, не оставишь ли нас наедине?
О, она его просит и спрашивает! Не приказывает. Будто он имеет право отказать! Как же я злилась на него! Единственный человек, который был ко мне добр, сейчас считает меня едва ли не монстром. Из-за него!
Поднимаясь, мужчина посмотрел на меня и в его глазах я увидела насмешку. Он сделал это всё намеренно! Чтобы выставить меня в неприглядном свете.
– Пошёл вон, – припечатала я, – быстро!
Швырнула в него ворохом бумаг со стола от бессилия.
– Милая, – глаза княгини напоминали блюдца, а рот был сложен в форме буквы «о».
К счастью, раб быстро ретировался.
– Он… Он специально… – начала я и сама же поняла, как жалко звучат слова оправдания. Ещё и жалуюсь ей на раба! И так всю свою жизнь выгляжу жалко, а теперь ещё это.
– Вы повздорили? – добрая женщина смотрела теперь участливо.
– Эээм… Ну можно и так сказать.
Хотя как можно повздорить с рабом? Он в принципе должен молча делать то, что я скажу! А произошедшее между нами просто ни в какие ворота.
– Я понимаю, что это не мое дело, но если тебе нужна помощь, ты же знаешь, что я не откажу, дорогая?
– Да, и очень благодарна… Прощу прощения за эту сцену. Просто я вчера полдня возилась с ним, лечила…
– Лечила? – брови княгини снова взлетели.
Проговорилась, теперь придется объяснять всё с самого начала.
– Дело в том, что баронесса Веригия… обратилась ко мне с просьбой…
Княгиня поморщилась, из чего я сделала вывод, что о просьбах баронессы она знала, и они ей явно не по душе.
– В общем неважно, мы уже всё решили.
Больше что-то объяснять я была не намерена. В конце концов, он мой. И я ему ничего плохого не делала. А вот в глазах княгини поселилась грусть, однако свои умозаключения она припасла, оставив меня без порции нравоучений. И славно. Без этого тошно.
– Так вы по делу?
Я вышла из-за стола, присаживаясь на диванчик и указывая на его другой край Иванелле.
– Да, милая, документы оформлены, привезла тебе, чтобы подписать. С этого момента ты полноправная владелица всего наследного имущества.
– Благодарю вас, княгиня! Не представляете, что сделали для меня, никогда бы сама не справилась с этой бумажной волокитой.
Женщина грустно улыбнулась.
– Всегда готова помочь, милая….
И немного помолчав, спросила:
– Ты действительно собираешься продать Ая Веригии?
Я едва не поперхнулась.
– Нет, конечно нет, – даже сама не поняла, почему так спешно начала оправдываться.
Видимо, мнение княгини значит для меня ещё больше, чем я думала.
– Если честно, не знаю, что с ним делать… Нужно, чтобы кто-то присматривал за домом… пока… а потом посмотрим. Раб мне не нужен.
– Через установленный срок ты сможешь его освободить, как и продать этот дом, – мягко напомнила.
– Да, я помню и подумаю об этом, – серьезно ответила я.
Мне хотелось бы сделать этот широкий жест, чтобы доказать ей, что я не такая как ненавистная тётя… Чтобы княгиня вновь смотрела на меня тепло, чтобы улыбалась. Эта женщина единственная относилась ко мне с добротой и никогда в её взгляде не было презрения. А ещё мне хотелось бы увидеть выражение лица этого несносного раба, когда именно благодаря мне он получит свободу.
О проекте
О подписке