Не дала Вове возможности что-то сказать, близко прижалась к нему, ощущая крепкие мышцы под его футболкой. Пряжка его ремня давила её на живот. Она скользнула одной ладонью по его груди, забралась под футболку и положила горячую, немного липкую ладонь ему на живот.

Ощутила, как мышцы под её рукой напряглись. Вова глубоко вдохнул. Музыка поменялась. Стала более быстрой.

Айсун принялась танцевать активней, думала, что её танец прекрасен. Хотя тело ощущалось странно, чужеродно и непонятно. Будто кто-то другой им владеет.

Единственное, что она явно ощущала – это прикосновения Вовы. Как его ладонь скользит по её обнаженному бедру. А губы слишком близко к её шее. От чего вниз по спине бежали мурашки.

Они танцевали слишком долго, так, что мышцы ног болели и дрожали.

Айсун казалось, что от запаха Вовы или же из-за той таблетки в коктейле, она все более и более пьяна. Было так весело, хотелось, чтобы это состояние никогда не прекращалось.

Она парила, ей чудилось, что она ангел. Безгрешен, парит в небе.

Её даже не смутило, кода она ощутила ещё одну пару рук. Не было желания даже оглянутся, чтобы посмотреть кто это. Все равно не поняла бы – перед глазами вспышки света. Все плывет. Она даже не могла разглядеть лица Вовы.

Руки скользили под юбку, она хихикала с этого, извивалась. Старалась сильнее прижаться к горячим рукам. Ощутила, как крепко сжали её грудь, ягодицу.

Оглянулась через плечо, щурясь, силясь сосредоточить взгляд. Он самовольно, без её разрешения, уплывал куда-то в сторону. Спустя непозволительно долгое время она поняла, что за её спиной Дима. Его глаза были черными, из-за расширенных зрачков, он зубасто улыбался, крепко прижимаясь к её спине.

Простонала, откинув голову назад, когда её мокро поцеловали в шею. Или же от этого или же от того, что пальцы Вовы, или же Димы, забрались под лифчик и настойчиво, грубо погладили. Тело было невыносимо чувствительным.

Приоткрыла глаза, слегка поворачивая голову. Ей показалось, что она физически может ощутить чей-то настойчивый, напряженный взгляд. Он покалывал на её коже.

Она не осознавала ни своего тела, ни где находится. Понимала лишь, что хочет, чтобы то, что происходит, никогда не заканчивалось.

Посмотрела на Яну, та смотрела в ответ. Айсун даже не понимала, что это Яна.

Её светлые волосы – она недавно, буквально неделю назад подкрасилась под натуральный блонд. Её длинные ноги, одна закинута на другую, темные глаза и безразличие на лице.

Айсун не понимала, что это Яна.

Ощутила, как её куда-то тянут. Качнула головой и все перед глазами поплыло, будто мир перевернулся. Крепко, до царапин, вцепилась в чью-то руку, чтобы не упасть.

– Какая агрессивная, – хохотнул Дима, отцепляя её руку от своей.

Айсун почему-то с этого захихикала, бросив на парня взгляд.

Вова приобнял её за талию, настойчиво куда-то уводя. Казалось, почти тащил. Она позабыла, как правильно идти. Ей казалось, что она даже босиком не смогла бы идти, не то что на каблуках.

Закрыла на долю секунды глаза. Она была уверенна, что на долю секунды.

Дверь скрипнула. Захлопнулась. Потом опять скрип двери, уже другой.

Когда Айсун открыла глаза то не видела разноцветных всполохов. Лишь один, невыносимо яркий, белый свет. Огляделась. Оказалось, она привалилась к стене кабинки туалета.

Та была небольшой. Совсем крошечная для троих человек. Платье девушки было немного задрано, а если бы не стена Айсун повалилась бы на пол.

– Держи, – будто сквозь глубины воды или через плохую телефонную связь, раздался голос Димы.

Айсун непонимающе на него посмотрела. Тот держал какую-то таблетку у её рта и она послушно его открыла. Дима положил ей на язык таблетку и настойчиво погладил по губам. Айсун простонала. Провела языком по его пальцу и зажала его во рту зубами.

Вова и Дима сказали что-то друг другу. Она не поняла что.

Захихикала, когда на правый холмик её груди высыпали немного белого порошка. Вова наклонился, повел губами и кончиков носа по её груди, вдыхая порошок.

Айсун выгнулась, подставляясь. Довольно зажмурилась. Застонала громче, когда на её левую грудь вновь высыпали порошок и теперь его вдохнул Дима. Парни несколько секунд стояли, глубоко дыша. Переглянулись.

Дима надавил ей на плечи и девушка громко плюхнулась на колени.

Пол был вымощен плиткой, это должно было быть больно, она буквально упала на колени и оперлась ладонями в грязный пол. Но она этого не ощутила. Ей было все равно, что это туалет клуба, что она могла слышать чьи-то голоса.

Зашуршали молнии, пряжки ремней, щелкнули резинки белья.

Айсун подняла взгляд, тушь слегка размазалась черными разводами. А глаза продолжали слезиться, шея взмокла испариной.

Вова потянул её за руку, которой она опиралась на пол, чтобы не распластаться по полу и Айсун едва не потеряла равновесии. Захихикала с этого.

– Ты хочешь, чтобы я… – едва различимо, как-то странно растягивая слова, попыталась спросить Айсун.

– Да-да. Займи рот, а не трынди, – раздраженно бросил Дима.

Айсун опять пьяно захихикала и подняла глаза на парней. Те стояли близко, она могла ощутить запах их тел. А ещё запах чистящего средства, которым мыли унитазы.

Дима подошел ближе. Держал одной рукой свой обнаженный член, другой вцепился в волосы Айсун. Уткнулся членом в губы Айсун и она закрыла глаза, открывая рот. Под правой рукой было тепло члена Вовы.

Парни простонали, а рука Димы исчезла с головы Айсун. Она услышала какой-то щелчок. Парень что-то говорил, пьяно смеялся, протяжно стонал. Айсун не могла разобрать его слов.

Вова настойчиво потянул её за волосы, отрывая от Димы. Уткнул её лицом в свой пах и удовлетворённо промычал, когда она взяла его в рот.

Она не понимала, как долго все длилось. Понимала, что её челюсть болит, а подбородок и щеки мокрые и липкие. Даже не осознавала, кто на этот раз в её рту.

Над головой надрывно выдохнули и она подняла взгляд – Дима.

Он запрокинул голову назад, наслаждаясь. Рядом тяжело дышал Вова. Она перевела взгляд на него. Он отодвинул её руку, убирая её со своего тела и принялся быстро водить по своему члену. Ощутила, как на лицо, переносица, лоб и глаза тепло брызнуло. Ресницы слиплись. Было липко-странно.

Дима неожиданно схватил её за волосы на затылке и прижал ближе к себе. Она практически вжалась носом в его пах. Девушка поперхнулась, крепко зажмурившись. Не могла дышать, подступала тошнота.

Дима отстранился, а Айсун едва не упала лицом на плитку. Уперлась ладонями в пол и закашлялась. Её вырвало на пол, во рту стало кисло-горько. Отвратительно. Парни отшатнулись.

– Блять, это мерзко, – сказал кто-то. Айсун подняла взгляд, пытаясь сосредоточить его на ком-то. Увидела на лице Вовы отвращение и её опять вырвало на пол.

– Пошли, – потащив друга за локоть, сказал Дима.

За ними закрылась дверь кабинки. А Айсун рвало опять.

Она откинулась назад, прижалась спиной к перегородке между кабинками. Глубоко дышала.

Раздраженно вытерла лицо, после вытерла ладони об платье. Ей казалось, что все лицо липкое и мерзкое. Будто оно все ещё в слюне и сперме.

Растаивала ноги, чтобы случайно не задеть лужу рвоты.

Лишь подумала, что нужно встать и что-то делать и ужаснулась. Она вовсе не могла владеть собственным телом.

Не понимала, как двигаться, нормально дышать и что нужно делать. И не понимала сколько времени прошло.

Прижалась затылком к перегородке, закрыв глаза. Ей казалось, что она совсем в другом мире. Одна-одинешенька на какой-то незнакомой, покинутой всеми планете.

– Боженьки! – резко и пронзительно воскликнули.

Айсун медленно, лениво, будто у неё не было сил на это, открыла глаза и повернула голову. В дверном проеме кабинки стояла женщина среднего возраста. Она была в форме уборщицы. Отшатнулась, с удивлением и ужасом глядя на девушку. Пробегала взглядом по ней, по её тел, по луже на полу.

– Милочка, ты в порядке? Скорая? Полиция?

– Что? – настолько неразборчиво спросила Айсун, что женщина поморщилась. Девушка оперлась рукой на сидение унитаза, силясь подняться. Но опять плюхнулась на задницу. – Все нормально. Позовите Яну.

– Дорогая, чего нанюхалась? – устало спросила женщина, тяжело вздохнув. – Мне то откуда знать, кто такая Яна?

Айсун почему-то разозлилась. Не понимала, как эта женщина может не знать, кто такая Яна. Ей казалось, что та просто не хочет ей помогать.

Уборщица оглянулась назад и шагнула в кабинку, закрыв за собой дверь. Присела на корточки перед Айсун.

– Давай, девочка. Скажи, где эта Яна. Может столик? Где твоя сумка? Я её принесу и ты сможешь кому-то позвонить.

– Столик? – непонимающе переспросила Айсун, глядя невидящим взглядом на лицо женщины. Она даже не могла разглядеть её черты. Они как-то сливались, искажались.

Смотрела невыносимо долго, где-то с минуту. Молчала, пытаясь понять, что от неё хотят.

– Двенадцатый столик, – буркнула и опять откинулась назад, громко ударившись затылком об перегородку.

Женщина устало вздохнула, поднялась, кряхтя. Пробурчала что-то про молодёжь, про наркотики и что ей все это убирать. И не ради этого она получила высшее образование.

Она вышла из кабинки, закрыв за собой дверь, чтобы Айсун больше никто не видел. Девушке же казалось, что она находится в каком-то полусне. Будто ей просто все это снится.

Чудилось, что уборщицы нет то целые столетия, то пару секунд. Дверца вновь скрипнула и Айсун медленно и лениво повернула голову. Та неловко склонилась в бок. Будто перерезали жилы и сухожилья.

Женщина держала в руках клатч Айсун и девушка потянула к нему руку. Схватила и все содержимое выпало на пол. Айсун принялась слепо шарить по полу руками, низко склоняясь.

Уборщица вновь закрыла дверь и устало простонала, присев на корточки. Схватила телефон Айсун и попыталась разблокировать его.

– Разряжен, – повернув экран к Айсун, будто та могла сейчас это подтвердить, сказала, – потрясающая у тебя подруга. Я ей сказала, что тебе помощь нужна. Она заявила, что ей домой нужно и умчалась по своим делишкам. Давай я такси тебе вызову. Адрес скажи.

– Адрес? – непонимающе просила. Уборщица опять тяжело и устало вздохнула, кивнула.

Чтобы узнать у Айсун адрес ей понадобилось минут пять. Потом она приобняла девушку и повела к черному выходу. Бурчала себе что-то под нос и едва не тащила Айсун на себе.

Черный выход вел в зловонный, полный мусора переулок. Воняло мочой и рвотой. Стены были чем-то заляпаны. Но когда женщина отпустила Айсун, чтобы позвонить, девушке было все равно. Знала, что если не обопрётся на что-то – упадет. Даже когда оперлась на грязную стену, начала медленно сползать вниз.

Её спасительница подлетела и удержала в стоящем положении.

– Такси отказались. Настолько пьяных не везут, – сказала женщина, будто Айсун понимала о чем она, – я позвонила знакомой. Она тебя доведет до кроватки. Все таки мир не без добрых людей.

– Спасибо, – невнятно буркнула в ответ. Всучила в руки женщины кошелек, невнятно сказав, что это благодарность. Уборщица вскрикнула и принялась пихать его обратно девушке в руки. В кошельке было едва ли не её три зарплаты. Айсун же закрыла глаза, казалось, уснув или войдя в странное состояние оторванности от реальности.

Не поняла, как её усадили в машину. Все было будто сквозь воду или же вату. Положение её тела в пространстве менялось, но она не осознавала этого. Её тело было послушным, под чужими прикосновениями, как тесто. Единственное яркое понимание, которое у неё было пришло к ней, когда легла в свою кровать. Узнала запах своего кондиционера для белья и тут же погрузилась в глубокий сон, большее похожий на потерю сознания.