Глава 2

Гроза все усиливалась. Вскоре дождь лил как из ведра. Максим стоял у края помоста, наблюдал за потоками воды, стекающими с покатой крыши шатра, а думал о брате. Славка так ждал эту свадьбу, но, видимо, небесам не очень нравилось происходящее, вот они и оттягивали несправедливый момент.

Максиму хотелось так думать, он добросовестно пытался направить свои мысли в доброжелательное русло, но у него это плохо получалось. А вот злорадство распускалось пышным цветом.

«Ага! Стулья намокли. Где теперь гости сидеть будут? А жених с невестой под зонтиками к алтарю пойдут? Отлично! Такой эта свадьба и должна быть: мокрой и некрасивой! Будете знать, как предавать близких людей!» – думал мелочно Максим и кусал губы.

– Жанна Николаевна, что делать будем? Они на трассе застряли, – услышал он недалеко от себя девичий голос и обернулся: за его спиной стояла организатор торжества и ее помощница.

– Все под контролем Арина, не волнуйся, – ответила медноволосая и куда-то побежала.

Максим проследил за ней взглядом, и его мысли неожиданно потекли в другом направлении. «Интересно, эта девица продумала вариант бракосочетания на случай дождя? Вон, мечется в режиме ошпаренной кошки! Так тебе и надо! Не будешь грубить!»

Он вздохнул полной грудью наполненный свежестью воздух и вдруг понял, что раздражение и недовольство своей жизнью улетучилось.

– Ты как? – спросил подбежавший к нему Илья.

– Почему не начинают?

– Еще не приехали представители загса. Они застряли где-то на трассе. Пробка. Организатор за ними отправилась сама.

– Понятно. Слушай, я показался людям, могу я теперь свалить?

– А брат? С ним не хочешь поздороваться?

Максим посмотрел на Илью и вздохнул:

– Я должен через это пройти?

– Да. Не забивай себе голову! Не ты один в этом мире потерпел крах в отношениях! – прикрикнул на него Илья. – Молодые будут жить отдельно от родителей. Ты с ними можешь годами не встречаться, если захочешь.

– Да, ты прав. Где Славка?

– В трейлере жениха.

– А она? Там?

– Нет. У невесты своя комната. Она с родителями и подругами.

Максим облегченно вздохнул. Они, прикрывая головы ладонями и подпрыгивая на мокрой траве, как зайцы, чтобы не замочить брюки, обежали шатер и оказались у трейлера. Илья широко распахнул дверь, и первый поднялся по ступенькам.

– Слав, смотри, кого я тебе привел! – радостно крикнул он, отряхиваясь.

Брат, сидевший в кресле перед зеркалом, повернулся и грустно улыбнулся. Он был сегодня невероятно красив. Яркие глаза, опушенные длинными ресницами, такие же синие, как у брата, задорно сияли. По щекам разливался легкий румянец. Немного вьющиеся волосы были зачесаны назад и влажно блестели, будто Славка только что вышел из ванны.

Если бы не нелепая ситуация, в которой они все находились в последние три месяца, Максим бы сейчас разделил радость с братом.

– Привет, Макс! Как дела?

Этот вопрос прозвучал тихо и как-то неуверенно. Максим растерялся и не нашелся с ответом. Он невольно метнулся к выходу, но Илья сжал его локоть так сильно, что он вскрикнул от боли и пришел в себя.

– Как видишь, все хорошо. Вот… приехал…

Казалось, братьям, которые были так близки еще три месяца назад, теперь и сказать друг другу нечего.

– Илья говорил, что у тебя был недавно приступ, – Славка замолчал, повернулся к зеркалу и уже оттуда посмотрел на Максима. Он закусил нижнюю губу и наконец выдавил из себя: – Прости меня, братуха. Если сможешь…

Столько боли и горечи было в его словах, что Максим почувствовал укол совести прямо в сердце. Он бросился к Славке, присел перед ним и положил голову на его колени. А потом обнял брата вместе с креслом, замер на секунду, чтобы унять бешеное сердцебиение, и прошептал:

– Все хорошо! Это я последняя скотина! Будь счастлив!

К ним подошел Илья, наклонился, раскинул в разные стороны руки и обхватил ими, как крыльями, своих друзей.

– Парни, смотрите, кажется, дождь закончился.

Братья подняли головы и поглядели в окно. Действительно, сквозь мрачные тучи уже пробились лучи солнца. Они осветили лужайку и заставили заиграть всеми цветами радуги росу на траве.

– Ох, как красиво!

– Да. Мир радуется вместе с тобой, друг! – веселился Илья.

– А это что?

– Где?

– Вот там, смотрите? – Славкин палец показывал куда-то вдаль.

Максим пригляделся и застыл, завороженный открывшимся зрелищем. По дорожке, которая пряталась в высокой траве, ехала черная машина. Ее блестящая на солнце крыша то ныряла в зелень, то появлялась снова. Казалось, будто грациозная пантера играет с солнечными зайчиками, то выпрыгивая из ромашек, то прячась в них. Вверх – вниз, вверх – вниз.

Вот водитель вырулил на прямую дорогу, проехал еще несколько метров и остановил Ауди. Из кабины показалась та самая грубиянка, которая занималась организацией торжества. Вместе с ней прибыли представители загса.

Очарование пропало.

– Нам пора? – Слава поднял глаза на брата, а в них светилась не только радость, но и боль.

– Да, пора. Иди ко мне, малец.

– Нашел мальца! Я только на два года тебя моложе.

Максим наклонился и… взял брата на руки. Илья схватил кресло, привычным движением сложил его и распахнул дверь. Он расправил кресло уже на земле, потом помог спуститься Максиму. Они вдвоем посадили Славку, поставили неживые ноги на ступеньку и накрыли их пледом, а сами встали по краям, положив ладони на рукоятки.

Их трио смотрело с таким вызовом на подбежавшую девушку-организатора, что та смутилась.

– Жених готов? – спросила она, не подав виду, что удивлена.

– Всегда готов! – улыбнулся сквозь навернувшиеся слезы Славка и заморгал глазами.

– Тогда начинаем.

Торжество шло как по маслу. Организация праздника оказалась на высоте. Кроме опоздания представителей загса, больше не случилось ни одной заминки.

Бракосочетание вызвало слезы у гостей, посвященных и непосвященных в ситуацию. Многим тяжело было наблюдать за молодым человеком в инвалидном кресле и его красавицей невестой. Максим видел, как женщины сжимали в руках платочки и иногда украдкой промокали слезы.

Мама Кристины, Елена Ивановна, которая всегда относилась к Максиму хорошо, теперь старалась избегать встречи с ним, и такая неприязнь светилась в ее случайных взглядах, будто это он виноват в том, что ее дочь выходит замуж за парализованного парня.

«Может быть, я плохо старался? Надо было остановить Кристину, не дать ей выйти замуж за Славку? – невольно подумал он, поймав опять угрюмый взгляд. – А как это надо было сделать? Насильно ее увезти на необитаемый остров?»

Но лица молодых сияли внутренним светом, и постепенно все перестали обращать внимание на пикантность ситуации и развеселились. Гости поздравляли жениха и невесту, говорили напутственные слова, желали паре прибавления потомства.

Максим наблюдал издалека, стараясь не смотреть в сторону Кристины. Но каждый раз взгляд невольно наталкивался на длинное белое платье, шлейф которого несла за невестой маленькая девочка. Кристина громко смеялась и сжимала ладонь Славки. Он глядел на молодую жену снизу-вверх и был абсолютно счастлив.

– Любуетесь? – услышал Максим рядом женский голос и обернулся. – Какая красивая и несчастная пара!

Рядом с ним стояла девушка-организатор. На ее голове по-прежнему были надеты наушники. Медные волосы сияли всеми оттенками красного. Максим невольно посмотрел на ее грудь: блузка высохла, и кружевной бюстгальтер спрятался за тонкой тканью.

– Почему несчастная? Откуда вы это взяли? – неприязненно спросил он.

– Я не знаю, какая трагедия произошла в этой семье, но вижу, что это вынужденный брак.

Девушка пожала плечами и уже собралась уходить, но Максим дернул ее за локоть и повернул к себе.

– Погодите! Что вы несете?

      Девушка неожиданно оказалась слишком близко. Максим уловил легкий аромат незнакомых духов с восточными нотками. Он защекотал ноздри и вызвал небольшое головокружение. Сердце пропустило один удар.

– Руку отпусти! – прошипела незнакомка. – Пока я ее не сломала.

Максим отдернул пальцы, будто обжегся.

– Они любят друг друга! Много ты понимаешь!

Теперь девушка вызывала у него отвращение, будто он прикоснулся к чему-то гадкому и противному. Возникло непреодолимое желание вымыть руки. Не понимая сам, что делает, он резко наклонился и вытер ладони о влажную еще траву.

– Правда? – в голосе девушки звучал неприкрытый вызов и насмешка. – Тогда почему невеста глазами все время ищет кого-то? Глядите, она и сейчас смотрит куда угодно, только не на жениха.

– Язык свой поганый прикуси! – Максима уже трясло от едва сдерживаемой злости.

Он сцепил пальцы в замок, иначе так и подмывало врезать хорошенько по этой смазливой мордашке. Никогда он еще не чувствовал такое бешенство по отношению к женщине. Даже злясь на Кристину, и в мыслях не мечтал наказать ее физически.

      Но девчонка его не боялась и по-прежнему смотрела ехидно и насмешливо глазами-угольками, и он, как мальчишка, запальчиво выкрикнул:

– Она просто здоровается с гостями!

– Да? Ну-ну. А мне показалось, что она в положении.

– В каком положении?

Спросил и чуть не согнулся от боли, внезапно пронзившей сердце: он понял, о чем идет речь, и это был удар ниже пояса.

– Ох, ты точно тупой! – вздохнула незнакомка. – В интересном, конечно. Смотри, платье на животе натянуто и грудь вот-вот вывалится из декольте. Сразу видно, что наряд сшили заранее и немного не рассчитали. У меня на эти вещи глаз наметанный.

Девушка хохотнула и убежала, а Максим стоял, будто обухом по голове стукнутый. Он хлопал глазами и тупо смотрел на Кристину. Действительно, только теперь он заметил у нее едва видимую выпуклость на животе. А грудь? У нее всегда была красивая грудь. Она прекрасно умещалась в его ладони. Сердце опять заколотилось учащенно. Что это? Получается, Кристина спала одновременно с обоими братьями?

– О боже! Мразь! Мразь! Паразиты! Как вы могли? Прямо у меня под носом! Нет, разве я могу вас простить? – воскликнул отчаянно он. – Будьте вы прокляты!

Максим выплеснул на траву шампанское и хотел выбросить бокал, который держал в руках, лихорадочно поискал глазами урну, но не нашел. Поставить посудину в вазон с цветами воспитание не позволило. Тогда он, качаясь от сделанного только что открытия, пошел к шатру.

Трик-трак.

Что это? Максим остановился и прислушался, пытаясь понять природу звука.

Трик-трак.

Он растерянно обернулся, но все было нормально. Люди бродили между столами, громко разговаривали и пили шампанское. В глубине шатра в центре сидели молодые. Рядом мирно разговаривали родители. В руках у многих он заметил тарелочки с едой. Желудок напомнил о себе голодными спазмами, и Максим направился к фуршетному столу.

Треск сзади опять заставил его замереть. Он повернулся и… словно в замедленной съемке увидел, как опора наклоняется вбок прямо на девушку-организатора, а вместе с металлической конструкцией заваливается на головы гостям тяжелый полог.

– Осторожно! – во всю глотку крикнул Максим и рванулся к столбу.

Он схватил девушку сзади за талию, приподнял ее, прыгнул в сторону с помоста и упал, накрыв ее собой. Действовал рефлекторно. Инстинкт самосохранения диктовал рукам и ногам команды, хотя голова в процесс даже не включалась.

– Пусти меня! Что делаешь? – закричала организатор и забилась под ним.

– Опора…

Легкий треск наверху вдруг стал оглушительным взрывом. Где-то сбоку раздался грохот, что-то тяжелое плашмя свалилось на землю и задело Максима по ногам.

Секунд пять царила мертвая тишина, а потом вдруг кто-то закричал, и кричал на одной ноте, не останавливаясь. Максим повернул голову и со страхом, сквозь прищуренные веки, смотрел на происходящее. Ближайшая часть стены и крыши шатра обрушилась, так что он и девушка-организатор оказались на самом краю тента.

Там, где только что сидели за столами гости, он видел лишь тяжелое белое полотно, которое, как саваном, накрыло людей. А они отчаянно шевелились и барахтались под ним.

Максим вскочил на ноги.

– Ты жива? – спросил он девушку, протянул ей руку, но сам не отрывал взгляда от сооружения.

Девушка-организатор проигнорировала его ладонь и тоже поднялась. Максим слышал, как она растерянно повторяла:

– О боже! Что делать? Что делать?

– Скорую вызывай. И полицию! – приказал Максим и бросился к шатру, но остановился, лихорадочно прикидывая, как лучше попасть внутрь.

Другая сторона шатра сильно накренилась, так как упавшая часть крыши тянула на себя все сооружение, но еще держалась. Между краем полога и замлей оставался небольшой просвет в виде треугольника с острым углом. Но это было ненадолго: один сильный порыв ветра, и люди окажутся полностью погребены под завалом.

С той стороны начали по одному выбираться гости. Видимо, те, кто находился на краю помоста и меньше пострадал. Одни передвигались на четвереньках, другие ползком. Третьи, расталкивая соперников, прорывались к воздуху с боем. Паника – самое страшное в таких ситуациях.

Поняв, что здесь ему не пролезть, Максим вернулся к месту обрушения опоры. Руки его дрожали, ноги подкашивались. Под тяжелым полотном были все его родные, и он не знал, что с ними случилось. Один раз он поскользнулся на мокрой траве и чуть не упал, но думать о себе было некогда.

Он увидел барахтавшуюся под тканью помощницу организатора. У нее торчали наружу ноги, но она никак не могла выбраться. Максим резко дернул на себя девушку, сначала показалась ее спина, потом голова, и вот она уже на свежем воздухе открывает истерично рот.

Воздух! Там, где людей накрыло тяжелое полотно, может не хватать воздуха.

– Что дальше делать? – подбежала к нему организатор.

– Найди ножи, режь полотно.

Максим упал на колени, приподнял тент, он неожиданно подался, но был невероятно тяжелым, одному не справиться. Ильи, который тоже выбрался с другой стороны, кинулся к нему. Они, напрягаясь изо всех сил, подняли полотно на небольшую высоту, чтобы дать людям приток воздуха.

Вдруг рядом Максим услышал шум мотора, оглянулся: девушка-организатор поняла их действия без слов. Она завела Ауди, подогнала ее к остаткам шатра и вогнала машину носом под край тента. Натужно работал мотор, Максим и Илья тянули на машину тент, к ним присоединились и другие мужчины.

Наконец машина полностью въехала, полотно легло на ее крышу. Люди на четвереньках стали выползать из-под завала в образовавшийся просвет.

– Этого недостаточно. Надо что-то повыше, – крикнул он. – К центру не доберемся.

– Может, трейлер?

– Автобус?

– На автобус тент не сможем затащить.

– Что тогда?

– Режем полотно.

– Ты куда? – крикнул Максим организатору, увидев, что она метнулась к просвету.

– За ножами. Меня Жанна зовут.

Максим кивнул. Он сейчас думал только о том, как добраться до центра шатра, чтобы помочь выбраться родным.

– Господи, хоть бы ничего не случилось!

Он смотрел на неустойчивую конструкцию, которая, если обрушится до конца, может погубить людей, и молил бога, чтобы она еще немного продержалась. Он бросился к двум женщинам, которые не могли вылезти из завала. Одна из них стонала, а вторая ее уговаривала сквозь слезы:

– Наташенька, ты потерпи. Наверняка уже вызвали скорую.

– Вам помочь?

Женщина подняла на него глаза и кивнула. Макияж размазался, губная помада безобразно расплылась вокруг рта. Ее подруга буквально лишилась дара речи от страха. Бледное лицо, одежда изорвана, из порезов сочится кровь.

– На нас стол упал и осколки посуды посыпались прямо на Наташу. Ее по голове ударили.

– Я помогу, – рядом снова была Жанна.

Максим кивнул, встал на колени и полез в просвет. Первая партия людей уже выбралась, поэтому метра два он передвигался успешно, но потом свободное пространство сузилось, и ему пришлось лечь на живот и продвигаться ползком.

Он наткнулся на пару ног, совершенно неподвижных. Осторожно тронул ступню в ботинке.

– Вы живы?

Тихий стон был ответом. Полотно пропускало дневной свет, и темно-синяя ткань брюк показалась ему знакомой. Приподняв рукой тент, Максим увидел пиджак, застегнутый на все пуговицы, платочек в кармане и неподвижную руку, все еще сжимавшую ножку разбитого бокала. На безымянном пальце поблескивало кольцо-печатка со знакомым рисунком.

– Отец! Папа! – Максима трясло от страха и переживаний. – Ответь! Ты в порядке?

– Терпимо, – еле слышно произнес отец. – Жив. Где мама и Славка? Найди их.

– Пап, ты потерпи, сейчас тебя вытащат.

– Я помогу, – раздался сзади голос Ильи. – Ты ищи остальных.

Максим даже не заметил, что друг последовал за ним.

– Плохо дело. Б-боюсь б-будут серьезные травмы, – тихо сказал он дрожащим голосом.

Илья ответил ему испуганным взглядом и стал помогать отцу Максима встать на колени и осторожно спиной вперед выползать из-под тента.

Максим снова встал на четвереньки и начал продвигаться к задней части шатра. Здесь тоже были люди. Они лежали в разных положениях, осыпанные осколками стекла, остатками еды с фуршетного стола, где-то тоненько плакала женщина. Ее голос показался Максиму знакомым.

– Кристина, где вы?

– Максим, мы у сцены, – всхлипывания стали истеричными.

– Вы живы?

– Да, но зажаты со всех сторон. И мама…

– Что мама?

– Не отвечает.

Максим не переспросил, чья мама, ее или его, не до этого было. Лучше не думать о плохом. Места стало больше. Он понял, что добрался к той стороне шатра, которая еще держалась на наклонившихся опорах. Снаружи доносился какой-то шум, выли сирены. «Быстро они приехали», – удивился он, но упрямо пробивался вперед.

Наконец он увидел сцену, а дальше, за поваленными столами, Кристину. Она сидела на полу и держала в ладонях Славкину голову.

– Что с ним? – испугался Максим.

Он почувствовал, как сердце сжалось, в груди поднялась такая волна тревоги, что он испугался, что сейчас, так не вовремя его настигнет приступ.

– Ничего, братуха. Не боись! – тихо сказал Славка. – По голове микрофоном свалившемся шарахнуло. Шишку набил.

– Не трогайте стены, они едва держатся. Сможете до меня добраться?

– Я здесь, я им помогу.

Максим оглянулся: это его нагнал Илья. Стало на секунду легче. Отпустило. Он часто задышал и полез через столы, доверив другу брата и его жену. Маму он нашел в самом углу. Она лежала ничком и не двигалась. Руки задрожали, когда он прикоснулся к ее плечу. Оно было теплым. Вздох облегчения вырвался из груди.

– Мама! Мама, ты меня слышишь? Мама!

Но она не отвечала. Максим не на шутку перепугался. Он подобрался ближе, отодвинул стул, лежавший на ней, и осторожно перевернул маму. Она была без сознания. На лбу зияла большая рана. Волосы пропитала кровь.

Он сидел с самым родным человеком на коленях и не знал, что делать.