Цитаты из книг автора «Кира Дэвис»

– Существует много старинных пословиц о победе. Трофеи достаются победителям, история пишется победителями и так далее. Но у победителей есть лишь один реальный приз. Победитель устанавливает правила. Я верю в правила, Кейси. Я верю в них потому, что в моем мире я являюсь победителем.

Я хочу, чтобы его воображение сделало всю работу за меня, потому что внутренние демоны всегда имеют более сильное влияние на человека, чем внешние.

За словом «сюрприз» могут скрываться очень разные вещи. Это может быть улыбкой судьбы, а может и оскалом просчета

Но мой ангел… мой ангел кричит. Он хочет сжечь эти картинки. Но разве сжигать на костре – не дело дьявола? Они явно поменялись ролями. Что делать женщине, когда ее ангел начинает пользоваться инструментами дьявола? Что делать грешнику, когда дьявол просит лишь о том, чтобы правдиво взглянуть на свои поступки и свое отношение к ним?

Но разве сжигать на костре – не дело дьявола? Они явно поменялись ролями. Что делать женщине, когда ее ангел начинает пользоваться инструментами дьявола?

Таблички в национальных парках велят нам не сходить с тропинки. Если мы сойдем с нее, то можем заблудиться; но прежде всего мы можем разрушить все то, ради чего пришли в парк.

Он осторожно ложится рядом и касается моей щеки. – Кейси, – говорит он. – Да? – Пообещай, что больше никогда не позволишь незнакомцу отвести тебя в номер отеля, ладно? Я хватаю подушку и бью его по голове. Через мгновение мы уже катаемся по кровати, хохочем, и я целую его снова, и снова, и снова.

– Попробуй солгать мне теперь, Кейси. Попробуй сказать, что тебе нужен он, а не я. Я пытаюсь отвести взгляд, но у меня не получается. Я чувствую, как его плоть прижимается к моему животу, возбужденная, твердая. Я так сильно прикусываю губу, что ощущаю вкус крови, но и это не помогает мне молча встретить его ласки, когда его большой палец находит мой клитор. Я окончательно теряю рассудок. Еще один крик, на этот раз чуть громче. Мне все равно. Во всем мире остались только я и Роберт. – Да. – Это уже не голос, а полный желания львиный рык. – Но ты должна бросить его. Я хочу заниматься с тобой любовью, зная, что ты только моя. Я закрываю глаза, прерывистое дыхание не дает мне говорить внятно. – Просто займись со мной любовью. Пожалуйста. – Обещай, что бросишь его. Его руки все еще гладят меня, теперь уже нежно, закутывая меня в одеяло страсти, но не давая кончить еще раз. – Я… не могу. Он внезапно отпускает меня. В мгновение ока он уже в другом конце комнаты, а я по-прежнему стою у стены, хватая ртом воздух. Я инстинктивно протягиваю к нему руку, словно ищу равновесия, но он недосягаем. Недосягаем во всех смыслах этого слова. – Я думал, ты уже покончила с предательством, – тихо произносит он. Брюки висят у меня на талии, волосы растрепались и рассыпались по плечам. Я пытаюсь собраться с мыслями, но от внезапной смены настроения у меня кружится голова, в глазах плывет. – Роберт, ты не понимаешь… – Я понимаю достаточно, – зло бросает он. – Я понимаю, что имею, а что нет. – Но все не так просто! – Все всегда было просто. Я все еще пытаюсь выровнять дыхание, пока он застегивает рубашку. Земля сошла со своей орбиты. Все не так, как должно быть. Минуты медленно уплывают прочь, мое дыхание выравнивается. Я поправляю одежду, глядя, как в окне плывут серые облака. – Вы два сапога пара, – говорю я. – Оба задиры. Роберт поворачивается: – Извини? – Вы считаете, что знаете, что для кого лучше, всегда. Вы говорите мне, что я должна стать более независимой, а потом ерепенитесь, когда я поступаю не так, как вам хочется. – Я никогда не запугивал тебя, – взвился он. – Я никогда не подниму на тебя руку, мне такое даже в голову не придет. Я пожимаю плечами, на меня нападает внезапная меланхолия и усталость. – Некоторые задиры пользуются кулаками, другие шантажом или словесным насилием. А есть такие, которые выбирают своим оружием удовольствие. Ты знаешь, как заставить меня… почувствовать нечто, и пользуешься этим, чтобы держать меня под контролем… правда, у тебя не очень получается, так? Ты заставляешь меня выкрикивать твое имя, но не можешь заставить меня подпрыгнуть, когда ты выкрикиваешь мое. Лицо Роберта каменеет. – Ты так плохо обо мне думаешь? – Я так плохо думаю о мужчинах.

– Ты думаешь, что знаешь, чего ты хочешь, но это не так, – выдыхаю я. – Ты думаешь, что хочешь меня, но тебе нужна лишь цепочка украденных мгновений, таких, как это. Ты думаешь, что можешь заглянуть за мой фасад, но не понимаешь, что фасад – тоже часть меня, как и дикая натура под ним. Ты не хочешь меня. – Но ты можешь избавиться от фасада. – Ты не понял?! – кричу я. Я уже не бизнес-леди с гарвардским образованием, не невеста младшего юриста старинной семьи. Я зло, я отчаяние, разочарование, безответная страсть. – Я не желаю избавляться от него! – Я скриплю зубами от бурлящего внутри бешенства. – Ты хочешь, чтобы я сняла туфли на толстой подошве и пошла рядом с тобой босиком, но посмотри себе под ноги, Роберт! Земля, по которой мы идем, покрыта колючками! Мне нужна защита. Они – часть меня! Я люблю их больше, чем… дикость моей скрытой природы, и мне нужен мужчина, который способен любить открытую часть меня! Почему ты этого не понимаешь? – Потому что я дикарь, – просто говорит он. Но в его глазах сквозит грусть; ничего дикарского в нем не видно. – Тогда найти себе женщину, выросшую среди волков. Я воспитывалась в цивилизованном обществе. – Это твое определение цивилизованности? – У нас с вами бизнес, мистер Дейд. Может, перейдем к делам?

– Я полагаю… по многим причинам… мы должны начать придерживаться более… профессионального тона. Я… боюсь, я позволила себе слишком много фамильярностей. Впредь этого не случится. Некоторое время он молча изучает меня. – Тебе наверняка знакома история о мальчике и волке? – невозмутимо интересуется он. – И ты должна понимать, что в этой области ты уже утратила доверие. – На этот раз все серьезно. – А два прошлых раза ты просто шутила? – Я не пойду на яхту. Я расправляю плечи и встречаю его взгляд. Я жду гнева, боли, удивления. Но его лицо ничего не выражает, как у игрока в покер. Я не могу предсказать, какая карта ляжет дальше… …пока он не начинает улыбаться – и тогда я понимаю, что играю с достойным противником. Это улыбка человека, который знает, что в любом случае выиграет. – Если я сойду на берег, мисс Фитцджеральд, я вас поцелую. – Он поднимает руку, останавливая меня, едва я начинаю протестовать. – И я не остановлюсь на этом. Я буду ласкать тебя так, как ты хочешь, чтобы я ласкал тебя. – Тише! – шиплю я. Я озираюсь вокруг. На соседних яхтах никого не видно, но это еще ничего не значит. Мы на публике, у него сильный голос, никак нельзя рассчитывать на то, что бриз унесет его слова в море. – Ты же хочешь этого, правда, Кейси? – Голос его по-прежнему низкий, настойчивый, уверенный. – Ты хочешь, чтобы я начал гладить тебя прямо здесь, при свете дня, чтобы люди вон в том бистро могли видеть тебя. Тебе нужна публика. Ты хочешь, чтобы я сбросил маску в присутствии свидетелей. – Я не могу подняться на борт, – слабо сопротивляюсь я. Он не имеет права говорить мне такое… а я не имею права хотеть это слушать.