Kianna Alexander

Redemption After Hours

© 2020 by Eboni Manning

«Музыка нашей любви»

© «Центрполиграф», 2021

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2021

Глава 1

«Сначала я не получила контракт. Теперь я ползу домой под сильным дождем».

Чтобы не пропустить поворот, который выведет ее на дорогу до юго-западного пригорода Атланты, Иден Восс пристально смотрела на шоссе сквозь потоки воды, стекающие по лобовому стеклу. Управлять автомобилем в вечерний час пик было все равно что участвовать в гонках на выживание, и проливной дождь лишь усугублял ситуацию.

По мере удаления от города ее внутреннее напряжение ослаблялось. Она провела три часа в прокуренной кальянной в центре города с молодым исполнителем и его продюсером, пытаясь убедить их в том, что она подходит им в качестве автора песен. Если бы во время их переговоров молодой певец поменьше с ней флиртовал и проявил больше решимости, возможно, удалось бы получить контракт.

Иден подумала о том, какой была бы сейчас ее жизнь, если бы она стала певицей. Эта мечта осталась в далеком прошлом, но Иден почему-то была уверена, что, если бы она была звездой, не стала бы бесстыже пялиться на другого профессионала в сфере шоу-бизнеса во время деловой встречи.

Прогнав эти мысли, Иден с осторожностью преодолела оставшуюся часть пути и подъехала к своему дому в тот момент, когда небо прорезала очередная вспышка молнии. Покачав головой, она порадовалась, что купила дом с гаражом. Поставив туда машину, она отперла боковую дверь и вошла в дом через кухню, морщась от запаха табачного дыма, которым была пропитана ее одежда.

Проходя мимо гостиной, Иден увидела свет от экрана телевизора.

«Она опять меня ждала», – подумала Иден с улыбкой. Ее кузина Эйнсли, которая жила вместе с ней, была старше Иден и с детства ее опекала.

Сбросив туфли, Иден вошла в комнату.

– Эйнс, тебе не нужно было ждать моего возвращения.

Ее кузина лежала на диване, укрывшись своим любимым пледом, на котором была изображена обложка альбома «ЭТЛиенс» группы «Ауткаст».

– Я знаю. Но я все равно собиралась смотреть допоздна «Закон и порядок».

Увидев на экране знакомый сериал, Иден рассмеялась:

– Хорошо, мамочка. Куп спит наверху?

– Ты же знаешь моего сына, – с улыбкой кивнула Эйнсли.

Больше всего на свете десятилетний Купер любил спать и играть в «Майнкрафт» Эйнсли приняла сидячее положение.

– Как прошла твоя встреча?

Вспомнив потраченные впустую три часа, Иден поморщилась:

– Я даже не знаю. Продюсеру понравились мои песни, но певца, похоже, больше заинтересовала моя грудь.

– Вот негодяй! Я могла его слышать?

– Его зовут Леви Данкан. Молодой артист, который, предположительно, станет вторым Ашером.

Брови Эйнсли взметнулись вверх:

– Вторым Ашером? Я тебя умоляю. Было уже с десяток певцов, которых называли его преемниками. Кроме того, Ашер все еще продолжает выступать. Таких, как этот молодой выскочка, пруд пруди. Тех, кто делает что-то стоящее, – единицы.

– В этом ты права. Ты слышала о Данкане?

Эйнсли покачала головой:

– Нет. Если он ведет себя так, как ты говоришь, то отлично впишется в компанию похотливых мерзавцев из мира шоу-бизнеса.

На Иден нахлынули воспоминания, и ее губы сжались в тонкую линию. Она вспомнила, как допоздна засиживалась в студии, обсуждая тексты своих песен с Блэйном Вудсоном. С человеком, который позже разрушил все ее надежды и мечты. Красивым, талантливым и лживым. Это он привел в шоу-бизнес Иден, Эйнсли и их подругу Камбрию. Он расхваливал их таланты, порождал в их голове фантазии о прекрасном будущем.

Иден поверила его словам, а затем влюбилась в него. Но когда настало время доказать ей на деле, что он в нее верит, он ее разочаровал и разбил ей сердце.

– Подвинься, – сказала Иден, плюхнувшись на диван рядом со своей кузиной. – Сегодня в студии было что-нибудь интересное?

– Один из молодых артистов записывал бэк-вокал, и это вызвало у меня воспоминания. Ты понимаешь, о чем я?

– Еще бы, – рассмеялась Иден. – Слышала, что Ти-Ай собирался к нам заглянуть, – произнесла она заговорщическим тоном, хотя в комнате никого не было, кроме них двоих. – Он заходил?

Эйнсли покачала головой:

– Нет. Один из его сотрудников был у нас, но мы еще не начали работать.

– Держи меня в курсе. Когда он придет, я загляну к тебе, сделав вид, будто привезла тебе обед. – Ты неисправима, – рассмеялась Эйнсли, – но я дам тебе знать, когда он приедет.

Иден ударила кулаком по ее кулаку:

– Я в тебе не сомневалась, дорогая.

Комнату осветила вспышка молнии, и последовавший за ней раскат грома сотряс дом.

Эйнсли осторожно перевела взгляд на окно:

– Там просто кошмар.

– Помнишь, как мама и тетя Мими называли грозу «хорошей погодой для сна»?

Лицо Эйнсли приняло задумчивое выражение. – Помню. Мне их так не хватает.

Иден обняла кузину за плечи:

– Мне тоже.

С тех пор как их матери погибли в дорожной аварии во время автобусного паломнического тура, прошло три года. Сердце Иден сжималось всякий раз, когда она вспоминала своих любимых маму и тетю. Их гибель еще больше сблизила Иден и Эйнсли.

Иден зевнула.

– У меня был тяжелый день. Я иду спать, Эйнс, – сказала она, поднявшись с дивана.

– Я досмотрю эту серию и тоже пойду наверх.

Не успела Иден дойти до лестницы в холле, ведущей на второй этаж, как ее снова оглушил раскат грома. На этот раз за ним последовал какой-то странный грохот на верхнем этаже дома. Иден резко вскинула голову.

«Что это было, черт побери?!»

– Мама! – донесся до нее голос Купера из угловой спальни наверху. – Помоги!

«О нет!»

Внутри у Иден все оборвалось, и она с бешено колотящимся сердцем помчалась наверх. Эйнсли бежала следом за ней.

– Мы рады приветствовать твою новую исполнительницу, Блэйн.

Голос Руперта Райта, A & R-директора^[1] «Хэмилтон хаус рекордз», нарушил ход мыслей Блэйна Вудсона.

«Мне следовало выпить вторую чашку кофе», – мрачно подумал Блэйн. Было утро среды, и он пребывал в подавленном настроении. В последнее время такое часто с ним бывало посреди рабочей недели.

Выпрямившись в кресле, стоящем во главе стола в конференц-зале, он улыбнулся:

– Рад это слышать, Руперт. Полагаю, наше сотрудничество с мисс Браун будет успешным.

Двадцатитрехлетняя певица по имени Найя Браун сидела рядом с Блэйном и водила взглядом по сторонам, изучая стенды на стене.

– Мисс Браун, добро пожаловать в «Хэмилтон хаус», – обратился к ней Руперт.

– Спасибо. И пожалуйста, зовите меня Найей. Вижу, ваши достижения весьма значительны.

Блэйн похлопал Найю по плечу:

– И скоро к ним добавится ваш платиновый диск.

Видеозаписи ее каверов на песни «Филлис, Уитни и Тони» привлекли внимание Блэйна два месяца назад. Она обладала великолепными вокальными данными. Блэйн связался с Найей и предложил ей подписать контракт с «Эгейнст зе грейн», его собственным лейблом звукозаписи внутри «Хэмилтон хаус».

Найя тепло улыбнулась ему:

– Я безумно рада нашему предстоящему сотрудничеству и благодарна вам за эту возможность выразить себя.

Видя ее горящие глаза, Блэйк не смог сдержать улыбку. Эта девушка напомнила ему другого человека из его прошлого. Молодую женщину с кудрявыми волосами и глазами цвета шоколада. Красивую, остроумную и очень талантливую.

Иден Восс была участницей первой группы, подписавшей контракт с его лейблом. Между ним и Иден установилась особая связь, и дело было не только в музыке. Их тянуло друг к другу, и однажды они уступили этому влечению. Но он был вынужден отпустить Иден ради развития своего бренда. Это решение было далеко не идеальным, но его расходы контролировала компания «Хэмилтон хаус», и ему пришлось выполнять распоряжения своих боссов.

Густые седые брови Руперта слегка насупились. – Каким вы видите ваш первый альбом, Найя? – спросил он.

Девушка просияла и вкратце рассказала им о своих творческих планах. Ей хотелось петь о любви, расставаниях и трудностях, с которыми сталкивались люди в районе Капитол-Вью, где она выросла.

– Гм… – в замешательстве произнес Руперт.

Заметив, что глаза Найи погрустнели, Блэйн почувствовал угрызения совести и сказал:

– Уверен, что Найя не собирается превращать свои песни в обличительные речи.

Она покачала головой:

– Конечно, не собираюсь.

Блэйн внимательно посмотрел на Найю.

«Надеюсь, ты знаешь, что я буду бороться за то, чтобы ты могла сказать все, что хочешь», – подумал он.

За Иден он не боролся, и с тех пор, как они расстались, чувство сожаления было его постоянным спутником. Послав ему Найю, судьба, похоже, дала еще один шанс, которого он не заслужил.

«Я не совершу дважды одну и ту же ошибку».

– Поверьте мне, я понимаю. У всех нас есть вещи, которые дороги нашему сердцу. – Руперт подался вперед: – Но в шоу-бизнесе лучше не сжигать мосты, пока ты не отправился в путешествие.

– Я поняла, – тихо ответила Найя.

– Уверен, что мы все придем к компромиссу, Руперт, – сказал Блэйн. – Мы с Найей найдем автора песен, который сможет выразить ее позицию без излишней категоричности.

Когда Найя и Руперт направились к двери, Блэйн поднялся.

– Оставайся на месте, – остановил его Руперт. – Марвин хочет с тобой поговорить. Мы с Найей будем ждать тебя в фойе.

– Хорошо, – ответил Блэйн. Оставшись один, он стал гадать, о чем пойдет речь. Будучи посредником между лейблами «Хэмилтон хаус», Марвин Сэмюэлз часто контактировал с Блэйном.

Обещая Руперту, что найдет подходящего автора текстов песен для Найи, Блэйн думал о конкретном человеке.

Это была Иден Восс. Когда-то она занимала его мысли, и причина была не только в том, что он был ею увлечен. Иден была талантливым автором. Несколько ее песен в стилях ар-н-би и хип-хоп попали в хит-парады.

Несмотря на то что они с Иден плохо расстались, Блэйн внимательно следил за ее карьерой. Семь лет назад ее группа, с которой он работал, была в шаге от славы. Он искренне симпатизировал всем трем молодым женщинам, но его отношения с Иден были особенными. В их творческом взаимодействии была магия. Но еще более удивительным было их влечение друг к другу. Он открыл ей свое сердце, которое не открывал ни одной женщине ни до, ни после нее.

«Я разрушил их группу. Но, что еще хуже, я причинил боль Иден».

Иден немного напоминала Блэйну его отца, который был тверд в своих взглядах и убеждениях и никого не хотел слушать. Непреклонность его отца была главной причиной, по которой Блэйн создал «Эгейнст зе грейн рекордс». Блэйн был вторым по старшинству из пятерых детей Калеба и Эддисон Вудсон. Его считали паршивой овцой. Непутевым парнем, который никогда не сможет стать таким же выдающимся, как его отец. Поэтому, вместо того чтобы пойти работать в семейную компанию «404 саунд рекордингз», одну из самых старых и успешных звукозаписывающих студий в Атланте, он создал свой собственный небольшой лейбл.

Он принял эгоистичное решение, потому что ему было необходимо стать полностью независимым от своего отца. Его выбор повлиял на будущее Иден, Камбрии и Эйнсли. Камбрия сделала сольную карьеру. Иден и Эйнсли так и не вышли на сцену.

В конференц-зал вошел Марвин, одетый в черные слаксы и темно-синюю рубашку с логотипом «Хэмилтон хаус».

– Доброе утро, Блэйн. Рад тебя видеть.

– Я тоже рад тебя видеть, Марвин. Руперт сказал, что ты хочешь со мной поговорить.

Блэйн хотел сразу перейти к делу, чтобы после ланча они с Найей смогли полететь назад в Атланту.

Марвин сел в соседнее кресло:

– Да. Я хотел тебя поздравить. Думаю, Найя отличная находка для студии.

– Я тоже так считаю.

– Мы рады, что Найя теперь в нашей творческой команде, но мы возлагаем большие надежды на ее первый альбом. Твоя студия уже больше года не выпускала альбомы, которые входили бы в число самых продаваемых.