2

«Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Вы можете оставить сообщение на автоответчик после звукового сигнала».

– Привет. – Мой взгляд обводит рамку иллюминатора, за которым плачет ночное небо. – Прости, что не сообщила раньше. Меня снова отправляют в командировку. На семь дней. Как вернусь, сразу приеду, обещаю. И пару часов назад я отправила тебе деньги. Пожалуйста, напиши мне завтра, как проснетесь. И не забудь поцеловать от меня Алекс. Люблю вас.

Кладу телефон на столик между массивными кожаными креслами с вставками из темного дерева. Эмили, закончив телефонный разговор с Оуэном, поднимается на борт его личного самолета с самым деловым видом, вручает бортпроводнику свою сумочку и просит принести нам шампанское до взлета. Какая-то часть меня взволнованна и не может поверить в происходящее: я согласилась на привычное для меня предложение от девушки, которую впервые вижу. Пролечу над атлантическим океаном и Гренландией, чтобы выполнить такую же привычную для меня работу в обход правилам агентства Бренды, где я по её мнению всё ещё работаю. На подготовку и создание легенды отведено около четырнадцати часов, вместо привычных нескольких дней. Это в новинку.

Но другая часть меня абсолютно спокойна, потому что я уверена в своих силах. Я не считаю себя стопроцентным профессионалом, у всякого дела нет предела совершенству. Но, исходя из того, что я ни дня не считала свою работу достойной, уважаемой и, мягко говоря, не зазорной, я смогла достичь того уровня мудрости, до которого девушкам моего возраста добираться ещё много лет. Каждый новый клиент – это опыт. Каждая новая локация и общество – знания. Мне вполне под силу справиться с заданием без советов и контроля Бренды. Без её ведома.

Нам подают шампанское. Эмили поднимает свой бокал, на её гладком лице царит нескрываемое чувство величия.

– За встречу, – говорит она томным голосом, не сводя с меня довольный взгляд. – Она не случайна. Вселенная знает, что мы можем друг другу помочь.

– За встречу, – салютую и смакую сладкий вкус игристого. Самолет плавно трогается с места. – Как ты меня представишь?

– А что ты мне посоветуешь? – улыбается Эмили.

– Кузина.

– Почему не подруга?

– Почему ты считаешь, что семья Оуэна настроена против тебя? – отвечаю вопросом на вопрос.

– Потому что я молода, моя карьера связана с миром моды, а люди более старшего возраста с известной фамилией и при деньгах считают таких девушек легкомысленными и доступными.

– Вот ты и ответила на свой вопрос. Не успею я назвать свое имя, как все они решат, что мы из одного теста. Статус близкого родственника уменьшает подозрения. Имя мне уже придумала?

– Это ни к чему. Чем меньше лжи, тем ниже риск в ней запутаться.

– С чего ты взяла, что я могу в ней запутаться? – не сдерживаю смешок.

– С того, что ты ещё не встретилась с Нордом.

Почему мне так нравится это имя? Я не могу представить лицо его обладателя, но отчего-то будто отчетливо вижу громоздкий и мощный силуэт в свете яркой луны.

– Что это значит?

– Это значит, что Норду не обязательно что-то говорить, чтобы сбить с толку, – отвечает Эмили и напряженно вздыхает. – Я могу запутаться, Пейдж. Не хочу ставить ни себя, ни тебя в неловкое положение. Если, конечно, для тебя важна конфиденциальность, придумай себе фальшивое имя, только сделай это сейчас, чтобы я успела к нему привыкнуть.

За шесть лет верной службы я ни разу не была собой. При своем имени, внешности и стиле. Мне приходилось наращивать волосы до задницы, потому что так хотел клиент, краситься в жгучую брюнетку и носить одежду определенного цвета. Длина ногтей, интенсивность загара, высота каблука, парфюм и даже предпочтения в еде – всё определял клиент. Моника, Дженифер, Элли, Стелла и десятки других имен, принадлежавших выдуманным личностям, с которыми у меня никогда не было ничего общего. Пейдж Саммерс появлялась только лишь, когда заканчивалась работа.

– Ничего подобного, – отвечаю, глянув в иллюминатор. Самолет набирает скорость, огни аэропорта превращаются в сплошную светящуюся полосу. – Я Пейдж Саммерс. Твоя кузина.

– Прекрасно!

– Оуэн знаком с твоей семьей?

Самолет взлетает. Волнение крошечным воздушным шариком поднимается к самому горлу. Агентство Бренды гарантирует безопасность для каждого из его сотрудников. Может ли Эмили сделать то же самое? И не поздно ли я об этом задумалась?

– У меня её нет. Отца у меня никогда не было, отчим ушел от мамы за год до того, как её убил рак. Родственникам на нас всегда было наплевать. Я рассказала Оуэну правду, – сообщает Эмили, глядя в мои глаза. – Что жизнь у меня была так себе, что ухаживала за мамой до самой её смерти, а потом мне просто немножечко повезло оказаться в другом мире.

– Мне очень жаль, Эмили. – Знакомая боль. – В таком случае, я не могу быть твоей кузиной. Придется нам остановиться на роли подруги.

– Черт, точно! – закатывает она глаза. – Я об этом даже не подумала. Значит, будешь моей школьной подругой. И тогда нам вообще ничего не нужно выдумывать. Идеально!

– Расскажи о Норде. Что он из себя представляет, сколько ему лет, чем занимается? Известно ли тебе о его предпочтениях в еде, цветах, музыке, фильмах? Чем он увлекается, что его может заинтересовать, какие девушки его привлекают? Мне поможет любая информация.

– Предпочтения в «еде и цветах»? – поднимает Эмили бровку. – Это так важно?

– Даже не представляешь, насколько.

Эмили задумывается.

– Даже не знаю. Я с ним не так хорошо знакома. Придется опираться на слова Оуэна и мои собственные впечатления.

– Этого будет достаточно.

– Что ж. Норду тридцать шесть. Он входит в первую десятку Forbes самых богатых бизнесменов за тридцать в нашей стране. Не знаю точно, чем занимается его компания, но что-то связанное с технологиями. Когда Оуэн рассказывал о нем, я, честно сказать, не испытывала к этому разговору никакого интереса. Норд привлекателен, – говорит Эмили после недолгой паузы. – Он очень умен, иначе бы не стал настолько успешным и независимым. Оуэн гордится им. Его восхищает целеустремленность племянника, твердость характера, бескомпромиссность и прямолинейность. Ко всякому делу Норд относится с огромной ответственностью. Оуэн говорил, что эти качества достались ему от отца. Себя же он считает намного более мягким и уступчивым человеком. Норд не такой.

Бортпроводник объявляет негласную паузу, предложив нам поздний ужин. Пока перед нами ставят тарелки с ароматной итальянской пастой, салатами и морскими закусками, замечаю на лице Эмили скрытую тревожность. Это чувство не позволяет ей распахнуть взгляд, тянет уголки напряженных губ вниз.

– Ты любишь Оуэна? – спрашиваю прямо, когда бортпроводник, пожелав нам приятного аппетита, скрывается за плотной темно-синей шторкой.

Эмили поднимает на меня светлые глаза.

– Оуэн мне подходит. Он приятный собеседник, прекрасный любовник и благодаря ему я познаю этот мир. Я делаю его моложе, возвращаю его телу и духу утраченные эмоции и легкость бытия, а он одаривает меня новыми знаниями и возможностями, о которых другие могут только мечтать. Мы не собираемся заводить детей, мы хотим жить для себя. Не знаю, любовь ли это, но с ним моя жизнь нравится мне намного больше, чем без него. Девушки ведь мечтают об этом, – улыбается Эмили, приступая к ужину. – Встретить богатого мужчину и стать его женой. Разве нет? Ты, Пейдж, не мечтала о таком, учитывая, что в твоей жизни подобных кандидатов было предостаточно? Став женой одного из них, тебе бы больше не пришлось заниматься сопровождением. Для тебя началась бы новая жизнь. Подобно сказке.

– В современном мире с его жестокостью, несправедливостью и безнравственностью сказкам места нет. В моде потребительские отношения. Или взаимовыгодные: ты мне – я тебе.

– Не могу не согласиться. Но каким бы омерзительным не был этот меркантильный мир, в нем всё ещё живут девушки с самой обыкновенной и на первый взгляд несбыточной мечтой. Но лишь на первый взгляд, – улыбается Эмили, продолжая оценивать меня и мои слова. Подняв свой бокал с шампанским, она салютует мне. – Пусть все наши мечты сбываются. И даже те, о которых мы почти не подозреваем.

Я знаю обо всех своих мечтах. Их можно пересчитать на пальцах одной руки. Каждую ночь я ложусь спать с надеждой, что завтра они осуществятся. Хотя бы одна. Хотя бы на половину. И просыпаюсь утром всё с той же надеждой, что новый день подарит мне возможность сделать так, чтобы всё задуманное осуществилось. Хотя бы что-то. Хотя бы чуть-чуть. Мне очень хочется верить, что Эмили Уилсон и есть та возможность, которую я жду уже столько времени.

Отвечаю на тост улыбкой, за которой прячутся мои слезы. Я делают несколько больших и колючих глотков, чтобы загасить боль в груди и возвращаю Эмили к разговору:

– Норду тридцать шесть и он племянник Оуэна. Значит Оуэну за…

– Ему шестьдесят шесть, – сообщает Эмили. – Между нами сорок три года, но мы этого совсем не ощущаем.

Я готова поверить в существование говорящего таракана, но только не в это. Между ними почти два поколения!

– У него есть дети?

– И ты ничего не скажешь? – смеются её глаза.

Я бы сказала, будь она действительно моей близкой подругой, у которой явно поехала крыша. Но Эмили Уилсон мой клиент, а клиент всегда прав, пока не рискнет применить физическое давление на исполнителя.

– Это твоя жизнь и твой выбор.

Безумный выбор. Дурацкий выбор. Омерзительный выбор.

– Ладно, – качает головой Эмили и возвращается к ужину. – Да, у Оуэна есть дети. Двойняшки Том и Сэнди, которые старше меня на семь лет, – уточняет Эмили в надежде, что сейчас я точно не сдержу эмоции.

Не понимаю, она что – хочет поразить меня собственной тупостью? Иначе как объяснить стремление молодой девушки связать себя узами брака с мужчиной, который годится ей в отцы? Впрочем, он вполне мог бы стать её дедушкой.

– Как они тебя приняли?

– Понятия не имею, – надменно улыбается Эмили. – Через несколько часов мы впервые увидимся. Но Оуэн, разумеется, говорит мне, что я им уже нравлюсь.

– Сколько вы с Оуэном вместе?

Прежде, чем ответить, Эмили расправляет плечи и кладет ногу на ногу, будто бы вот-вот и я точно обрушу на нее бушующее во мне недоумение.

– Два месяца.

Втягивать носом воздух становится ещё сложнее.

– Его сестра, племянник и многие близкие друзья, как ты сама понимаешь, сомневаются в искренности наших чувств. Мы познакомились с ними на благотворительном ужине пару недель назад. Ну и рожи же у них были, когда они меня увидели, – закатывает она глаза. – Завистливые старухи, которых не хотят трахать собственные мужья! Когда Оуэна не было рядом, они делали вид, что не замечали меня и как бы невзначай обсуждали какую-то «шлюшку, которая только и умеет, что вертеть своим задом перед мужиком». Но в присутствии Оуэна на их поганых физиономиях расплывались улыбки, пропитанные ядом. Если бы ты только знала, какие же все они мерзкие и двуличные слабаки. Так бы и придушила каждого собственными руками, но мне приходится изображать саму невинность. Но ничего, – ухмыляется Эмили, – они ещё будут целовать землю, по которой я пройду. И даже Норд. Со временем. А даже, если этого не случится, я смогу сделать так, чтобы Оуэн стал постепенно от него отдаляться. А пока что, с этим мне поможешь ты. Норд должен стать твоим, – заявляет Эмили, сложив перед собой руки в замок. – Завладей его вниманием. Постарайся держать его подальше от Оуэна и желательно остальных. Им совсем необязательно вместе засиживаться у бара или играть в бильярд. Я, разумеется, буду всячески этому содействовать. Если получится, мы уедем раньше остальных. Как я уже говорила, «особые события» оплачиваются отдельно. На этот счет можешь не беспокоиться. Просто сообщай мне, когда у вас будет секс, а я тут же сделаю банковский перевод. Какие-то проблемы?

Очевидно, что мой застывший в воздухе взгляд вызывает подозрения. Накручиваю очередную порцию спагетти на вилку, с отвращением наблюдая за стекающим сливочным соусом.

Под руководством Бренды я чувствовала себя иначе. Я всегда знала, что меня ждет, не сомневалась в собственной безопасности, ведь стать клиентом её агентства сложнее, чем пройти отбор в службу безопасности президента. Но даже, став им, каждому из них приходится не только оплачивать внушительное ежегодное членство, но и ежемесячно предоставлять необходимые справки о состоянии своего здоровья. В том числе, психического.

А какие же гарантии дает мне Эмили?

– У него всё в порядке с головой? – спрашиваю и через силу отправляю в рот гребаные спагетти. – Норд может представлять какую-либо угрозу моему… здоровью?

– А не поздно ли ты спохватилась? – усмехается Эмили, будто нарочно играя на моих нервах. Но я продолжаю дышать. Внешне я чертовски спокойна, как ни в чем не бывало ем свой поздний ужин, который застревает в горле твердым комком, чтобы при первом же удобном случае немедленно вырваться наружу. – Я рассказала тебе о нем всё, что знаю. Понимаю, характеристика так себе, деталей мало, но, насколько я могу судить, с головой он дружит. Если вдруг он предпочитает жесткий секс, ты мне тоже об этом сообщи.

Внутри меня всё сжимается не столько от неизвестности моего ближайшего будущего, сколько от равнодушия в тоне Эмили.

– Сколько раз за два месяца отношений с Оуэном ты его видела?

– Один, – смеется Эмили. Дорогое шампанское – спонсор её веселья. – Две недели назад на том благотворительном ужине, где он не постеснялся назвать меня «девочкой из каталога». Оуэн перевел его слова в шутку, а потом вымаливал у меня прощение за необдуманные слова своего племянника, который «порой бывает слишком несдержан». Разумеется, этого для меня было мало и в качестве утешения моей задетой гордости, Оуэн подарил мне бриллиантовый браслет, – с довольной ухмылкой сообщает девчонка, чья глупая мечта обещает исполниться следующим летом. Если, конечно, ничего этому не помешает. – Норд должен закрыть свой рот, – говорит Эмили, уставившись в невидимую точку между нами. – Я не позволю ни ему, ни кому-то ещё вмешиваться в нашу с Оуэном жизнь. И ты мне в этом поможешь.