Глава 2

– Хантер!

Сэм говорил рассеянно и лаконично. Вероятно, он был занят, и Эмелия, струсив, едва не повесила трубку. Но вот он заговорил снова, на этот раз мягче:

– Эмелия?

«Как он догадался?»

– Привет, Сэм, – произнесла она, не зная, что говорить дальше, но он, очевидно, понял ее.

– Проблемы?

– Вроде того. Слушай, извини, я предполагала, что ты занят. Просто нам действительно необходимо поговорить. Я попала в довольно глупую ситуацию… – Она тихонько вздохнула, потом еще раз.

Он прервал ее, желая добраться до сути дела:

Я не занят. Ты где?

Она огляделась. Давным-давно ей по пути встретился знак, указывающий поворот на Суффолк, где, по словам Эмили, жил Сэм. Неужели она приехала сюда неосознанно? Возможно, она ездила, наматывая круги, не заботясь ни о чем.

– Я не уверена, но где-то в Суффолке, близко к трассе А140. Скажи мне свой адрес.

– Поместье «Льняное поле». Указатель наполовину увит плющом, но поворот будет единственным на участке дороги в пару миль, поэтому ты не проедешь мимо него. Ищи большие железные ворота с решетчатым ограждением для крупного рогатого скота, это в северном направлении. Ворота открыты, въезжай в них и найдешь меня. Ты, вероятно, где-то поблизости. Я буду тебя ждать.

Эмелия нерешительно въехала в огромные открытые железные ворота. Длинная узкая лента асфальтированной дороги пролегала между посадками деревьев и наполовину увитой плющом кирпичной стеной. Но вот она перешла в гравийную, а перед глазами Эмелии появился красивый старинный дом в георгианском стиле, увитый глицинией. Она невольно ахнула от удивления.

Портик с белыми колоннами, огромная парадная дверь, элегантные окна, сквозь которые в темноту лился приветливый свет.

Как красиво! Конечно, тропинки нужно прополоть от сорняков, решетчатое ограждение починить. Но краска на окнах свежая, а латунная ручка на парадной двери сияет. Пока Эмелия в восхищении любовалась домом, дверь открылась, и гравийную дорожку залил золотистый теплый свет.

Здесь так приветливо и так безопасно.

И внезапно Эмелии показалось, что ей нигде не будет так хорошо, как здесь.

Сэм подошел, открыл дверцу ее автомобиля и улыбнулся. В его прекрасных синих глазах она заметила беспокойство.

– Привет. Итак, ты меня нашла.

– Да.

О, как ей хотелось, чтобы он ее обнял! Но Сэм не стал этого делать. Хотя, если бы он ее обнял, она бы совсем расклеилась, а ей не хотелось плакать. Эмелии казалось, что, расплакавшись, она уже не сможет остановиться.

– Пошли в дом. Ты выглядишь измотанной. Я приготовил тебе гостевую комнату.

От его заботливости и щедрости слезы навернулись на ее глаза, и она с трудом сглотнула:

– О Сэм, тебе не обязательно было это делать.

– Разве? А куда ты ехала?

Она проследила за его взглядом, который остановился на чемодане на заднем сиденье. Эмелия пожала плечами:

– Не знаю. Плана у меня не было. Я просто ушла. Я так рассержена!

– На клинику?

– Нет. На свекра и свекровь.

Сэм изумленно приподнял бровь и протянул Эмелии руку – решительную и теплую – и помог выйти из автомобиля. Он был похож на непоколебимую скалу посреди бушующего океана.

– Пошли. Тебе срочно требуется большая кружка дымящегося горячего шоколада и удобное кресло у камина. Ты поела?

Эмелия покачала головой.

– У меня есть сэндвич, – сказала она, в доказательство доставая его из сумки.

Проворчав, Сэм повел ее в дом, подняв чемодан легко, словно пушинку. В элегантной прихожей с черно-белым мраморным полом в клетку он поставил чемодан и провел Эмелию на большую кухню вдали от лестницы.

– Это Дейзи, – сказал он, представляя Эмелии сонного лабрадора.

Пока его гостья здоровалась с виляющей хвостом собакой, Сэм поставил на старинную плиту кастрюльку с молоком. Эмелия замерла посреди кухни, наслаждаясь теплой и уютной обстановкой. Дейзи тыкалась носом в ее руку.

– Присядь и съешь свой сэндвич, пока в обморок не упала, – решительно проинструктировал Сэм Эмелию, и она послушно расположилась за старинным сосновым столом.

Собака прислонилась к ее ноге, внимательно наблюдая, не уронит ли Эмелия кусочек сэндвича на пол. В это время Сэм растапливал шоколад и взбивал молоко, наполняя кружки напитком, содержащим такое количество калорий, которое Эмелия обычно поглощала за неделю.

Она скормила Дейзи верхнюю корочку сэндвича, отчего Сэм недовольно нахмурился. После того как Эмелия поела, он провел ее в комнату с зажженным камином и стоящими по обеим сторонам от него удобными кожаными диванами.

Прыгнув на один из диванов, Дейзи уютно устроилась в углу, поэтому Эмелия уселась на другой диван. Сэм подбросил еще одно полено в камин, опустился рядом с Дейзи и положил ноги на старый сосновый столик между диванами.

* * *

Эмелия откинулась на спинку дивана и отпила шоколад.

– Итак, насколько я понял, дела обстоят не слишком хорошо? – сказал Сэм.

Эмелия невесело рассмеялась и слизнула пенку с верхней губы.

– Не спрашивай, – произнесла она спустя мгновение. – Конечно, они были опустошены. Джулия интересовалась, сколько потребуется денег, чтобы заплатить другой женщине, которая родит ребенка от Джеймса. Когда я сказала ей, что другой женщины нет, она разрыдалась, а я отправилась собирать свои вещи. Когда я вернулась, чтобы попрощаться, они выясняли отношения. Похоже, что Джулия уговорила Джеймса подписать соглашение о посмертном заборе у него спермы для ЭКО. Они лгали ему, говоря, что хочу этого именно я.

Он нахмурился. Ее слова шокировали его и вытащили в реальность из несвоевременной фантазии, которая возникла в его мозгу, когда он увидел, как Эмелия облизывает губу.

– Но ты наверняка говорила с ним об этом?

Она покачала головой:

– Нет. Я узнала обо всем лишь после его смерти. Они сказали, что он страстно хотел, чтобы я родила от него ребенка, но не мог говорить со мной об этом, не желая расстраивать.

Сэм снова нахмурился:

– Ты считаешь, что он не поговорил бы с тобой о таком важном деле?

– Нет. А должен был бы… а еще он не написал об этом в своем дневнике. А он все записывал. Но я была так шокирована, что просто им поверила.

Мне и в голову не приходило, что они его принудили. Ведь он их сын. Они его обожали. С какой стати им так поступать?

Ее голос надломился, и Сэм разозлился на то, как Джулия и Брайан поступили с ней и Джеймсом. Он ненавидел двуличных людей, на то у него были веские основания.

– Таким образом, они обманули вас обоих?

– Похоже на то.

– И ты точно никогда не говорила об этом с Джеймсом?

Она покачала головой:

– Не в таком аспекте. Мы хотели заморозить его сперму на случай, если после лечения он станет бесплодным. Так мы могли бы стать родителями. Как только стало известно, что Джеймс не выживет, мы никогда больше не заговаривали на эту тему. Джулия подняла этот вопрос после похорон.

Сразу после похорон?

Взглянув на Эмелию, Сэм удостоверился, что правильно ее понял. Ему стало тошно. Он откинулся на спинку дивана, поигрывая чашкой с горячим шоколадом, украдкой изучая Эмелию. Выглядела она ужасно. Шокированная, измотанная и окончательно растерянная. Положив на колени подушку, она прижала ее к животу, попивая шоколад. Сэму ужасно захотелось обнять ее.

Кстати, на ее губе осталась пенка от молока…

Какая глупость! Ситуация и так сложная. Меньше всего Сэму нужно заводить роман с вдовой. Он всячески избегал эмоциональной привязанности. Помимо того что она вынашивает его ребенка, эта женщина неотвратимо влечет его.

– И что они тебе сказали, когда ты сообщила, что уезжаешь? – спросил он, поспешно возвращаясь к разговору.

Она пожала плечами:

– Совсем немного. Если честно, мне кажется, я избавила их от необходимости просить меня уйти.

– А если бы не было меня, где бы ты стала ночевать?

Она снова беспомощно пожала изящными плечами:

– Понятия не имею. Как я сказала, я не особенно о чем-то задумывалась. Я просто знала, что должна уйти. Где-нибудь пристроилась бы. Кому какая разница, куда бы я пошла?

Сэм с удивлением отметил, что ему не все равно, куда пошла бы Эмелия. Он убедил себя, что беспокоится о ней как о беспомощной беременной женщине. Думать иначе он себе позволить не мог.

– Итак, – грубо проговорил он, поднимаясь, – пошли, я покажу тебе твою комнату. Мы можем поговорить завтра.

Он провел ее наверх по широкой лестнице с невысокими ступеньками и изящными изогнутыми перилами в спальню. Это была незаурядная спальня. Шелковые портьеры на окнах, красивый старинный ковер на полу и кровать из латуни и железа, окрашенная в кремовые цвета. Кровать с множеством подушек казалась такой уютной и пробуждала фантазии. Эмелия едва не расплакалась.

Ну, она могла расплакаться по множеству поводов, но эта кровать просто переполнила чашу ее терпения.

Сэм поставил чемодан Эмелии на пухлую оттоманку у изножья кровати и открыл дверь, показывая гостье ванную комнату.

– Эта ванная совмещена со спальней, которую я сейчас использую. Но каждая из дверей запирается. Просто не забудь открыть ее, когда уйдешь.

– Не забуду.

– Если тебе что-нибудь понадобится, только крикни. Я буду поблизости.

«Не то слово», – подумала она, мельком взглянув на дверь ванной комнаты.

– Спасибо за все, Сэм.

Он отрывисто кивнул и вышел. Дверь закрылась с легким щелчком, и Эмелия обхватила себя руками и оглядела комнату. Красивая спальня с дорогой и уютной мебелью.

Почувствовав, как к горлу подступает рыдание, она взяла себя в руки. Плакать она не станет. У нее все будет хорошо.

Эмелия приняла ванну, немного нервничая по поводу второго входа, затем отперла дверь в комнату Сэма и повернула ключ в замочной скважине своей двери. Забравшись на прекрасную мягкую кровать, она с удовольствием ощутила под собой постельное белье из тончайшего хлопка и укуталась в легкое как облако стеганое одеяло. Выключив свет, она закрыла глаза и приготовилась спать, но сон не шел к ней.

Мысли беспорядочно кружились в мозгу, ее мучили противоречивые эмоции. Спустя какое-то время она услышала шаги и увидела полоску света под дверью, ведущей в ванную комнату. Эмелия просто лежала и смотрела на полоску света, слушала, как течет вода. Потом Сэм повернул ключ в замочной скважине на ее двери и выключил свет. Наступила тишина.

Как странно, отец ее ребенка укладывается спать в соседней комнате, а она почти ничего о нем не знает, за исключением того, что он очень любит брата и был готов подарить ему ребенка.

Но подарок, так сказать, сменил адресата и теперь принадлежит Эмелии.

И теперь Сэм заботится о ней и дает время решить, как поступать дальше.

Она коснулась рукой живота, словно защищая ребенка от всего этого хаоса. Что с ними будет? Куда они пойдут? Удастся ли ей обеспечить им счастливую жизнь?

– Я люблю тебя, малыш, – прошептала она. – Все будет хорошо, вот увидишь. Я позабочусь о тебе, не бойся. Мы выживем.

Как Эмелия ни старалась сдерживаться, но слезы потекли по ее лицу.

Сэм слышал, как плачет Эмелия, но ничем не мог ей помочь.