Глава 2

Перепрыгивая через две ступеньки и едва не споткнувшись, Сэнди выбежала на белый песчаный пляж. Такого белого песка, как в Дольфин-Бэй, нет нигде.

Бен был уже далеко: он шагал по направлению к скалам. Ветер был настолько сильным, что вода пенилась. Она должна его догнать. Объяснить. Извиниться. Сказать, как она сочувствует его горю, его потере. Сказать ему… Но ноги вязли в песке, и ей никак не удавалось добежать до него.

– Бен! – крикнула Сэнди, но из-за ветра он ее не услышал.

Наклонившись, она расстегнула босоножки и сбросила их с ног. Может, босиком его догонит.

– Бен! – снова позвала она. Ветер бил ей по лицу, волосы лезли в глаза.

Он наконец остановился и медленно повернулся к ней. Сэнди казалось, что прошла целая вечность, пока она добралась до него. Он стоял неподвижно, с окаменевшим лицом. Глаза смотрели настороженно.

– Бен, – с трудом выдавила она, – прости. Ты не представляешь, как я тебе сочувствую.

Его взгляд был прикован к ее лицу.

– Ты знаешь?

Она кивнула:

– Кейт мне сказала. Она думала, что мне все известно.

Бен смотрел на Сэнди. Покрасневшие щеки. Спутанные, упавшие на лицо каштановые волосы. Глаза широко раскрыты, в них видна боль. Она выглядит нисколько не старше той девочки, в которую он был влюблен.

Эту девочку он сразу узнал, как только вошел в ресторан. Узнал и на один-единственный миг позволил себе обрадоваться, что она вернулась. Его первая любовь. Девочка, которую он никогда не забывал.

– Прости, – снова сказала она. Ее голос был еле слышен из-за ветра.

– Ты же не могла этого знать.

Повисло молчание. Бен был не в силах оторвать от нее взгляд.

– Когда это произошло? – спросила она.

– Пять лет назад.

Он не хотел говорить с Сэнди о том, что местные называли «его трагедией». Он вообще ни с кем не хотел об этом говорить, а с Сэнди – тем более. Потому что она – особый для него человек.

Сэнди Адамс принадлежит его прошлому. Много воды утекло с тех пор. Так, кажется, она выразилась?

Сэнди закусила нижнюю губу.

– Я не могу представить твои мучения…

– Никто не может. Но я оставил это в прошлом. – Голос прозвучал резко.

Но как оставить позади тот страшный день, когда он был охвачен беспомощностью, злобой и отчаянием? И пустые, полные вины дни, которые последовали? Годы, когда он не разрешал себе начать жить вновь.

– Твои руки… – мягко произнесла она. – Ты тогда их поранил?

Бен кивнул:

– Металлические дверные ручки раскалились, когда я пытался их открыть.

Снова вернулись те ужасные моменты: жара, дым, дверь, которая не поддавалась; собственный голос, сорвавшийся от крика, когда он звал Джоди и Лайама.

– Я никогда не говорю об этом.

Она молча кивнула и опустила глаза.

Ему стало стыдно за свою резкость. Но беззаботный мальчишка из того давнего лета превратился в жесткого и хладнокровного человека. Человека, вычеркнувшего из своей жизни нежные чувства и даже память о летнем романе.

Сэнди посмотрела на него:

– Если… если я смогу чем-нибудь помочь тебе, ты только скажи, хорошо?

Чем она сможет помочь? И зачем? Она здесь проездом, и это к лучшему, потому что он не хочет возрождения прошлого. Слишком опасно, чтобы его первая любовь была рядом, напоминая ему то, что он поклялся больше никогда не испытать.

– Ты заказала номер в отеле? – спросил Бен.

– Пока нет, но я закажу.

– На сколько?

Ее лицо немного расслабилось. Она явно почувствовала облегчение оттого, что он переменил тему. Он помнил, что она никогда не умела скрывать свои чувства.

– На одну ночь, – сказала она. – Я еду в Мельбурн на собеседование – надеюсь получить франшизу^[4].

Ему вдруг пришло в голову, что это чертовски далеко от Дольфин-Бэй.

Бен повернулся и пошел в сторону скал. Она, чтобы не отставать, засеменила рядом. Как двенадцать лет назад.

Бен остановился.

– А из Сиднея ты почему уехала?

– В Сиднее у меня нет будущего, и меня там никто и ничто не держит, – ответила Сэнди.

Он уловил налет горечи в ее голосе.

– Совсем никто? – спросил он.

Избегая его взгляда и помахивая босоножками в руке, она пожала плечами:

– Ну, у меня там сестра Лиззи и племянница Эйми. И… больше никого.

– А родители?

Сэнди поморщилась:

– Они расстались. Выяснилось, что отец не один год обманывал маму. В первый раз мама узнала об этом от его любовницы после того, как мы вернулись домой из Дольфин-Бэй в то лето. Они с мамой тогда помирились. Но в конце концов он ушел к своей медсестре. Она на два года старше меня.

– Я тебе очень сочувствую.

Бена это не удивило. Ему никогда не нравился самодовольный доктор Рэндалл Адамс, который контролировал каждый шаг Сэнди. Неудивительно, что этот человек перехватил его письма. Он ясно дал понять, что не считает рыбака подходящим кавалером для дочери врача.

– Представляю, как тебе было тяжело, – сказал Бен.

Сэнди знакомым жестом откинула волосы с лица:

– Сейчас все в порядке. Мама снова вышла замуж за очень хорошего человека и живет в Квинсленде^[5].

В то лето Бен частенько подтрунивал над оптимизмом Сэнди.

«Тебя следует называть Санни^[6], а не Сэнди, – говорил он, целуя ее в кончик обгоревшего на солнце носа. – Ты никогда не падаешь духом».

Выходит, она не изменилась. Но, приглядевшись, он увидел, что губы она сжимает тверже, а в глазах проглядывает усталость. Наверное, не все теперь у нее в жизни радостно.

Вдруг она взглянула на часы, охнула и побледнела.

– Что случилось? – спросил Бен.

– Ничего.

– Тогда почему ты уставилась на часы, словно вот-вот последует взрыв? У тебя там часовой механизм?

Сэнди скривилась:

– Если бы. Не знаю, почему я тебе это говорю, но как раз сейчас, сию минуту, Джейсон – мой… прежний бойфренд, или партнер, или любовник, сожитель, или… как хочешь его назови – сочетается браком.

Сэнди и сожитель? Бена это потрясло до глубины души. Неожиданная новость. Ему стало больно. Но так реагировать… глупо.

То, что было у них с Сэнди, называется подростковым романом. Детская влюбленность. Они оба выросли. Он женился на Джоди. А Сэнди… Разумеется, у нее должен был появиться в жизни другой мужчина.

Но Бену пришлось откашляться, прежде чем он ответил:

– Это плохо или хорошо?

Она засмеялась, но глаза у нее при этом остались печальными.

– Ну, для него хорошо. И для нее, думаю, тоже. Я до сих пор не могу понять, что я почувствовала, когда вернулась как-то домой и не обнаружила его вещей. А для меня лежала записка, где он сообщал мне, что переехал к ней.

– Ты шутишь? – Бен не ожидал, что кто-то вот так может обойтись с его Сэнди. Его Сэнди… Если бы. Она уже давно не его Сэнди.

– Какие уж тут шутки. Это было… унизительно, чтобы не сказать большего. – Слова прозвучали неестественно легко. – Сюжет для рассказа, да?

Вот она – его солнечная Сэнди, которая со смехом отмахивается от того, что должно причинять боль.

– Такое впечатление, что тебе лучше без него.

– Чем дальше я от него нахожусь, тем яснее это вижу, – сказала она.

– Так далеко, как Мельбурн? – спросил Бен.

– Я вовсе не убегаю, – твердо заявила она. Слишком твердо. – Мне необходимы перемены. Новая работа…

– Что у тебя была за работа? – спросил он. – Ты изучала право, как хотел твой отец?

– Нет. Не удивляйся: все произошло благодаря тебе.

– Мне?

– Ты подвигнул меня не отказываться от своей мечты. Вернувшись домой, я много думала об этом. А стать юристом не было моей мечтой. Это занятие мне совершенно не подходило.

– Но ты ведь готовилась к этому?

– Да, получить степень по праву в университете Сиднея – это было желанием моего отца. Он понял, что сделать из меня врача не удастся, когда я срезалась по химии.

– У тебя не хватило баллов в аттестате, чтобы изучать право в Высшей школе?

– С баллами все в порядке: я была в почетном списке, опубликованном в газете. Ты бы слышал, как отец всем хвастался.

– Могу себе представить. – Бен не питал уважения к этому человеку. Он сноб. Но тем не менее у Бена имелись причины быть ему благодарным: он подтолкнул его к тому, чтобы покончить с подростковыми развлечениями и стать достойным такой умной девушки, как Сэнди.

– В последний момент я перевелась на отделение информатики, которое отец считал менее престижным.

– Представляю, как он взбеленился.

Сэнди, помолчав, сказала:

– Он опозорил себя адюльтером и потерял право вершить судьбы других членов семьи.

Бен улыбнулся. По ее тону было ясно, что противостояние с отцом разбудило в ней бунтарский дух.

– И какую же специальность ты в результате выбрала?

– Я занимаюсь рекламой… вернее, занималась. Была делопроизводителем в рекламном агентстве. Отвечала за расчеты с клиентами.

– Звучит впечатляюще, – произнес Бен.

– Звучало.

– Почему звучало?

– Это долгая история. – Сэнди зашагала к скалам.

– Расскажи. – Он пошел рядом.

Ветер стих, и казалось, что воздух замер. Чайки хрипло кричали. Бен, прищурившись, смотрел на горизонт, где скопились и угрожающе нависли серые тучи.

Сэнди тоже посмотрела в ту сторону.

– Надвигается буря, – сказала она.

– Не переводи разговор на погоду, – прервал ее Бен и едва не произнес: «Я помню, как ты всегда уходила от разговора».

Сэнди пожала плечами:

– О’кей. Мы с Джейсоном познакомились, когда работали в одном и том же агентстве. Наш босс не одобрял романтических отношений между сотрудниками.

– И тебе пришлось уйти? Не ему?

Она скорчила гримаску:

– Ну… я убедила себя, что проработала там уже достаточно долго.

– Куда же ты ушла? В другое агентство?

Сэнди кивнула:

– А потом произошел экономический спад, и тот, кто пришел последним, стал первым на выход.

– Представляю, как тяжело тебе пришлось.

– Да, не легко. Но ведь когда одна дверь закрывается, другая открывается, правда? Я стала работать фрилансером в различных агентствах и узнала много всего такого, чего никогда не узнала бы при иных обстоятельствах.

Вот опять прежняя Сэнди – ни за что не допустит, чтобы невзгоды ее сломили.

Она глубоко вздохнула, и он заметил, как под плотно обтягивающим топом поднимается грудь. Женские формы вместо подростковой угловатости. И лицо тоже изменилось: скулы более очерчены, губы полнее. Она стала еще красивее, чем в восемнадцать лет.

Бен отвел взгляд.

– Значит, теперь ты хочешь создать собственное дело?

Глаза у нее засверкали.

– У меня появился шанс ни от кого не зависеть, быть самой себе хозяйкой. Это – магазин, где продают свечи.

– Ты же занималась рекламой, а теперь хочешь продавать свечи?

– Это не обычные свечи, Бен. Магазин пользовался большим успехом в Сиднее, и владельцы собираются открыть филиалы в других городах. Меня пригласили на собеседование в Мельбурн. Я подала заявку на франшизу. – Сэнди помолчала. – Я хочу попробовать что-то другое. Что-то необычное.

Бен не удержался от поддразнивания:

– Итак, свечи? Не вижу в этом ничего необычного.

– Разве? Для каждого настроения есть свеча с определенным ароматом. Свечи, чтобы расслабиться, чтобы взбодриться, чтобы соблазнить… – Она запнулась и покраснела, румянец разлился по кремовой коже шеи, ресницы затрепетали, и она отвела взгляд.

Соблазнить…

В девятнадцать лет Бен думал только о том, чтобы соблазнить Сэнди. А потом он в нее влюбился, и уважение к ее невинности стало для него намного важнее желания. Сколько раз он вставал под холодный душ?

У них над головой раздались раскаты грома.

– Пойдем, – хрипло произнес он. – Нам лучше вернуться.

– Да, – ответила она. – Хотя, думаю, слишком поздно для ланча в честь моего дня рождения… – Она запнулась.

– У тебя сегодня день рождения?

– Да. – Она дернула плечом. – Не имеет значения.

Бен вспомнил:

– Это твое… тридцатилетие.

И она отмечает этот день одна?

– Ага. Не напоминай мне о моем преклонном возрасте.

– Конечно… в феврале. Как же я мог забыть, – медленно произнес он.

– Ты помнишь мой день рождения?

– Совру, если скажу, что помню точную дату. Я помню, что это в феврале, потому что ты всегда говорила про совместимость наших знаков. Помнишь, как ты постоянно сверяла наши гороскопы в газете и…

– Да, я помню. Ты Лев, а я Рыба. А ты смеялся надо мной. Говорил, что астрология – это полный обман, а гороскопы выдумывают сотрудники газет.

– Я и сейчас так думаю.

Громкий грохот заглушил его голос. Крупные холодные капли обрушились им на голову.

Сэнди засмеялась:

– Небеса рассердились на тебя за то, что ты им не веришь.

– Точно. – Бен улыбнулся. – Если не хочешь вымокнуть, нам придется побежать.

– Я тебя обгоню! – Она, смеясь, побежала вперед.

Ее стройные загорелые ноги замелькали у него перед глазами. Несколько шагов, и он догнал ее.

– Это нечестно! – запыхавшись, крикнула Сэнди. – У тебя ноги длиннее.

Он замедлил бег, и они побежали бок о бок. Сэнди искоса бросала на него взгляды. Глаза ее смеялись, капли дождя промочили волосы и стекали по раскрасневшимся щекам. Внутри у Бена что-то дрогнуло… что-то давно уснувшее. Словно механизм, в котором заело деталь, вновь медленно заработал.

– Я дал тебе фору! – крикнул он в ответ.

Больше он ничего не успел сказать, потому что увидел на верху лестницы, ведущей с пляжа в отель, Кейт Паркер. Она махала ему руками.

– Ох, Бен, слава богу. Я не знала, где тебя искать. Тетя Ида упала и ударилась бедром. Она не соглашается ехать в больницу, не поговорив с тобой.