Лео заскрипел зубами, но повиновался и покорно повел ее напыщенную задницу к машине. Перед тем как уйти, Артем дерзко мне подмигнул. Я зашипела на него, собирая частицы воздуха в плотный комок и вкладывая в него свою силу. Это как лепить снежный ком из воздуха, придавая ему заметную тяжесть – еще одна моя маленькая вампирская хитрость.

Я хотела бросить в него этот воздушный ком, но в последний момент остановилась, развеяв его как дым. Это бы не решило моей проблемы. И прежде, чем вымещать свою злость на ком-то, надо было разобраться, что к чему.

Я стояла в вихре своего негодования, не зная, куда его деть, и наблюдая, как Лолита уходит с моим Лео. Слишком мало мне было известно, чтобы что-то предпринимать. Нужно было срочно поговорить с Юлианом. Я закрыла глаза и сосредоточилась, пытаясь почувствовать его. Он ждал этого и был совершенно открыт. Образ появился у меня в голове: Юлиан стоял в ореоле ярких вспышек света. Он почувствовал меня, и от его улыбки по телу разлилось тепло: «Я жду тебя, любовь моя».

Новые законы

Я нашла Юлиана у ночного клуба… «Маргарита»! Трехэтажное здание с серыми стенами, почти без окон, стояло на востоке Москвы. Единственным ярким пятном на здании была вывеска с его названием, переливающаяся всеми оттенками синего цвета.

Юлиан ждал меня у черного хода, свежий, напитавшийся и безумно сексуальный. На нем была песочная рубашка с запонками, расстегнутая на три пуговицы и открывающая бледную кожу твердой груди. На ногах – черные обтягивающие бриджи и высокие сапоги. Юлиан был выше меня сантиметров на десять. А прекрасно сложенное тело всегда заставляло плавиться в его крепких объятьях. Именно такое тело должно быть у мужчины, чтобы женщина чувствовала себя миниатюрной и защищенной. Волнистые темно-каштановые локоны зачесаны назад, открывая мужественное и прекрасное лицо.

Я подплыла к нему из темноты, и Юлиан привлек меня к себе, довольный моим возвращением. Но, поводив носом у моего лица, сразу нахмурился:

– От тебя пахнет смертью. Ты все-таки убила человека.

Я виновато опустила глаза.

– Марго, я же просил тебя. – Тон был спокоен, хотя я ожидала, что Юлиан разозлится.

– Прости, но так тяжело было удержаться.

Он погладил меня по щеке:

– Я понимаю. Твой голод сейчас слишком велик, и после стольких лет сна тело требует свое. Но ты должна научиться сдерживать себя в такие моменты. Это очень важно.

– Хорошо, я попробую, обещаю…

Юлиан не дал мне договорить, погладив мои губы большим пальцем. Он смотрел на них с таким вожделением, что внутри все затрепетало, будто в животе вспорхнули сотни бабочек. Его губы осторожно прикоснулись к моим, и я задохнулась от силы своего собственного желания. Во мне просыпался другой голод, голод по ласке и сексу. Я застонала, осознавая, насколько сильно хочу эти губы. Поцелуй стал глубоким и жадным. Наши языки заплясали у меня во рту. И все было бы замечательно, если бы во мне не бушевала зудящая тревога, готовая сорваться до паники.

Юлиан прекрасно чувствовал мое состояние. Лениво прервав поцелуй, он заглянул мне в глаза:

– Не переживай, все наладится.

Если Юлиан так говорит, значит, все должно быть хорошо. Но последние события не давали мне такой уверенности.

– Юлиан, нам надо поговорить. И я очень хочу помыться.

– Конечно, пойдем.

Юлиан взял меня за руку и повел внутрь клуба. Мы пошли по темным коридорам. Гул разных звуков сотрясал воздух, и я не сразу поняла, что это доносится музыка откуда-то из глубины клуба. Кровь смертного дала мне небольшую толику знаний, благодаря которым я могла ориентироваться в настоящем. По пути нам встретилось несколько людей и вампиров. Никто из них не пытался разглядывать меня, лишь украдкой бросали взгляд, будто боялись проявить очевидный интерес.

– Юлиан, чей это клуб? – спросила я по дороге.

– Ты видела, как он называется?

– Да, «Маргарита».

Оборачиваясь, Юлиан расплылся в довольной улыбке:

– Этот клуб принадлежит мне, и, как ты успела заметить, я назвал его в твою честь.

Я улыбнулась ему в ответ, так приятно было это слышать. Юлиан никогда не забывал обо мне, он ждал меня, всегда любил и прощал.

Мы поднялись с ним на второй этаж, прошли мимо двоих охранников и зашли в комнату, на двери которой было написано крупными буквами: «Посторонним вход воспрещен». Юлиан сказал, что это его личная комната, его кабинет, в котором была еще и отдельная ванная комната.

Наконец-то я смыла с себя всю грязь и надела черный шелковый халат, который висел на вешалке. И впервые после долгого сна взглянула на себя в зеркало: стройное тело; бледная, упругая кожа; иссиня-черные волосы, доходящие до лопаток; темно-синие глаза – приятно видеть себя такой свежей и чистой.

Юлиан попросил меня немного подождать его, поэтому я вышла из ванной комнаты и устроилась на широком кожаном диване. На очень практичном черном диване – кровь не впитывается и легко стирается с обивки. В центре комнаты стоял журнальный столик овальной формы со стеклянной столешницей и на бронзовых ножках. С четырех сторон от него расставлены диваны, на одном из которых я и сидела.

Пока ждала Юлиана, на меня нахлынули воспоминания о первой нашей встрече. Это был последний день моей смертной жизни. Я, еще живая и невинная, ехала одна в своей карете домой. Помню, была глубокая ночь. Я возвращалась со светского мероприятия, которое покинула в спешке, смущенная своими чувствами. Все мысли были заняты загадочным мужчиной, вскружившим мне голову в этот вечер. Я восхищалась им, с трепетом вспоминая его удивительно холодные и крепкие руки, кружащие меня в танце по залу; красивую, белоснежную кожу, которой могла позавидовать любая дама того времени; темные как бездна глаза.

И вдруг объект моих желаний оказался вместе со мной в карете. Он словно появился из темноты. А я была настолько рада его видеть, что даже не придала значения тому, как он оказался рядом. Помню, как не могла отвести взгляда от его глаз, которые затягивали меня в черную глубину ночи, и я растворилась в них. А дальше все происходило как в тумане: объятья, поцелуи, ласки, острая мимолетная боль и следом безмерное наслаждение, обещающее длиться вечно…

Юлиан вошел в комнату, прервав мои сладкие воспоминания, и сел рядом со мной.

– Ты прекрасна. – Взяв горсть моих волос, он поднес их к своему лицу и сделал глубокий вдох. – Как же мне не хватало этого запаха.

Его глаза были двумя озерами томного желания. Юлиан соскучился и хотел меня так же, как и я его. Только ночь уже подходила к концу. А я была слишком растеряна навалившими на меня проблемами. Сначала хотелось во всем разобраться.

– Меня мучает один вопрос, – сказал Юлиан, перебирая в руке мои волосы. – Ты заснула, никого не предупредив и никому ничего не сказав. Это было неожиданно… для всех. Почему ты так поступила?

Он говорил спокойно, но я знала, что Юлиан обижается на меня за этот поступок. В одну прекрасную ночь я просто пропала из его жизни. Я бросила всех, кого любила.

– Вы с Лео слишком давили на меня. Я нуждалась в передышке, чтобы никто меня не беспокоил. Именно поэтому я никому не сказала даже место своего сна.

– Ты думала, что кто-нибудь из нас не даст тебе этого сделать или разбудит слишком рано?

– А разве вы с Лео не стали бы так делать?

Юлиан не ответил мне, и это было честно.

– Почему произошли такие перемены? Почему мы стали жить с людьми бок о бок?

– Это было решением Старейших. Истинную причину мы не знаем. Они говорят только одно – им стало скучно, они устали от привычной жизни, и им захотелось чего-то нового. И они считают, что их потомкам нужна хорошая встряска.

Старейшие – наши прародители – самые древние вампиры, которые уже и сами не помнят, когда родились на свет. Они сильны, влиятельны и безумны. Все вампиры находятся под их властью, и именно Старейшие определяют порядки нашей жизни.

– Ты считаешь, что причина намного глубже?

– Да, все так думают. Но мы ничего не узнаем, пока Старейшие сами не захотят это нам рассказать.

– Но почему именно таким образом нужно было все менять? Почему именно с людьми?

– Вампиров стало слишком много, и Старейшие уже не могли контролировать такое количество. Многие игнорировали правила, по которым мы живем. Развелось слишком много молодых и глупых вампиров. А люди изменились за последние столетия и стали умнее. Это уже не те суеверные смертные, которые были раньше. Сейчас их стало сложнее обманывать. Старейшие решили, что лучше взять все в свои руки сейчас, чем ждать, пока правда о нас всплывет сама.

– Тебе нравятся эти перемены, – я не спрашивала, а утверждала.

– Я не сразу их принял, и есть вещи, которые меня в них не устраивают. Но я рад, что это произошло. Жизнь обрела смысл. А если учесть, что ты лишила меня последней радости, когда заснула, то у меня не осталось выбора. Я уже и сам всерьез задумывался над тем, чтобы заснуть на несколько десятков лет.

– И какие же у нас теперь порядки?

– Если раньше мы принадлежали лишь себе и вольно разгуливали по миру, то теперь мы все связаны более тесными узами.

– Что это значит?

– Сейчас вампиры живут почти в каждом городе, и у каждого вампира есть своя территория, чтобы питаться. Москва, как большой город, поделена на пять территорий, в каждой из которых царствует глава своей семьи – это я, твоя сестра Лолита и брат Радий, моя сестра Анжела и еще один вампир, Серафим, с которым ты незнакома. Любой вампир связан кровью и волей с главой своей семьи.

– И мы теперь все привязаны к одному месту?

Мне все больше и больше не нравилось то, что я слышала. Сотни лет жить на небольшом клочке земли, как пойманный в клетку зверь – это невыносимая мука.

– Да, это так. Но ты по-прежнему можешь отправиться куда угодно, только теперь это требует согласия со стороны того вампира, на чью территорию ты ступаешь.

– Ясно, хуже не придумаешь. А вы стали обладать определенной властью, чего не было раньше?

– Да, своего рода мы являемся монархами нашей маленькой территории.

– Зачем это все нужно?

– Мы контролируем своих вампиров, Совет контролирует нас, Старейшие контролируют Совет – разделение власти. Таким образом у Старейших все под контролем.

– Какой еще Совет?

– Совет – это вампиры, которые прожили достаточно долгую жизнь, чтобы, по мнению Старейших, заслужить эту должность.

Я не могла поверить, что так могут жить вампиры. Что у нас теперь появилась какая-то… политика. Почти как у людей. Мы всегда были свободны словно воздух. А теперь… а теперь Старейшие придумали себе новое развлечение.

– Значит, у каждого из вас пятерых есть вампиры, с которыми вы можете делать все что угодно?

– Можно и так сказать, но кроме этого мы еще и заботимся о своих вампирах.

Теперь было понятно поведение Лолиты. Лео действительно стал ее собственностью. И это меня ужасно расстраивало.

– Я сегодня видела Лолиту, которая мне сказала, что Лео принадлежит ей, и что она не позволяет мне с ним встречаться. – Я испытующе посмотрела на Юлиана.

Он нахмурился:

– Она так сказала?

– Да.

– Она имеет на это право. Теперь Лолита его мать, – уточнил он.

– Я его мать! – выпалила я и вскочила с дивана.

– По нашим новым законам это уже не имеет значения. Его матерью считается она. Они связаны кровью и ее волей. Каждый вампир сейчас должен быть с кем-то связан.

– И тебя это вполне устраивает, так ведь? Теперь Лео не является твоим соперником.

Я сжала кулаки от досады. Юлиан осторожно поднялся с дивана:

– Мне действительно нравится такая перспектива.

Он положил ладонь мне на шею, упершись большим пальцем в подбородок так, чтобы я смотрела ему в глаза. Его дыхание щекотало губы. Неужели он надеялся, что я приму все так, как есть?

– Но это нечестно! – возразила я, оттолкнув его руку от своего лица – Почему вы не можете поделить меня? Почему мы не можем быть все вместе? Когда у тебя была я, Лолита и Таша, мы не делили тебя.

– Это другое! И потом, если ты не забыла, то я отдалился от всех, чтобы быть ближе к тебе. Но ты создала этого смазливого Лео, который забрал тебя у меня!

В его глазах показались первые искорки знакомой злости.

– Почему же ты не ревновал меня к другим моим детям?

– Ты никогда не была близка с ними так, как с Леонидом.

В словах звучала горечь ревности. И сейчас я отчетливо вспомнила свои чувства, которые толкнули меня на долголетний сон.

– Так как тебя не было в тот момент, когда формировались семьи, у него был выбор, к кому примкнуть. Он выбрал Лолиту. Теперь он принадлежит ей.

Его слова меня больно укололи. Почему он выбрал именно ее? Мне сложно было в это поверить. Я помнила, как светились сегодня его глаза, я чувствовала его любовь. Он хотел быть со мной.

– Что можно сделать? Можно это исправить?

Юлиан сел на диван и сложил руки на груди, уставившись куда-то в пустоту:

– Он сделал свой выбор.

– Могу ли я иметь свою территорию? И как вообще будут обстоять дела со мной, если я пропустила всю эту дележку?

– Твою судьбу будет решать Совет. Мне сложно сказать, что он решит. И даже если у тебя будет своя территория, это еще не значит, что Лео будет твоим. В этом случае Лолита должна отпустить его, что вряд ли произойдет.

Теперь еще другие вампиры будут решать, как мне жить дальше. А потеря Лео казалась безвозвратной. Меня определенно не устраивали новые законы.

– Когда состоится Совет?

– Скоро. Когда именно, я скажу тебе позже, когда узнаю сам. – Он поднял на меня свои темные глаза. – И конечно, я бы хотел, чтобы ты перешла ко мне. Но это лишь только мое желание.

Я очнулась в каком-то кошмаре. Все стало другим, каким-то чужим. Не хотелось больше ни думать, ни спорить. Я отвернулась от Юлиана и подошла к окну. Все слишком усложнилось, и мне тяжело было принять эти сложности нашего нового мира.

Улица внизу пустовала. Ночь близилась к концу – уже чувствовалась тяжесть наступающего рассвета. Вампиры по-разному переживают время дня. Одни словно умирают каждый раз, и таких основное количество. Другие, как я – теряют силы, но остаются в сознании. Третьи – могут бодрствовать, а таких единицы. Но для каждого из нас ультрафиолет губителен. Несмотря на то, что я столько проспала, мои силы с рассветом покинут меня, и я превращусь в живой неподвижный труп.

Юлиан подошел ко мне сзади и прижал к себе. Теплое дыхание защекотало затылок. Было так приятно и спокойно в его крепких и любящих объятьях. Это сейчас было все, чего я хотела.

– Близится рассвет, – прошептал Юлиан. – Хочу предложить тебе свою постель.

– Хорошо, – не раздумывая, ответила я.