После этого случая она уже не вернулась в клуб. Полиция, разбиравшаяся в случившемся, закрыла дело за якобы нехваткой улик против монстра, совершившего избившего девушку.»

Говард, благодаря своему служебному положению, не раз пользовался девушками в личных целях. Некоторые из них не выдерживали такого давления и уходили из клуба, другие, согласившись с грязными условиями, выполняли все его прихоти.

Элли проработала в клубе уже больше полгода. Стелла видела ее упрямый, твердый характер и понимала, что с этой девушкой будет все не просто. Но при правильном подходе и эту «крепость можно будет сломить».

Говард был взбешен. Он не терпел неповиновения. Каждый день поторапливал Стеллу, чтоб та поговорила с Элли.

– Она не так проста, как может показаться на первый взгляд, – говорила Стелла Говарду. – Не торопись, осталось немного. Она согласиться на все, что мы ей предложим, дай ей еще чуточку времени.

– Еще время?! Нет у нас больше времени! Никому мы не давали полгода на раздумье. Гони ее прочь, если она не согласиться! – кричал Говард.

– Эта девушка принесет тебе не мало денег. Неужели ты готов рискнуть своими доходами? – тихим томным голосом говорила Стелла, поглаживая лысую макушку Говарда.

– Ну вот скажи, что с ней не так, что ей нужно? – продолжал Говард уже спокойным тоном. Казалось, что он вот-вот замурлычет от получаемого удовольствия.

– Я выяснила, в чем причина ее несговорчивости, – заулыбалась Стелла, словно знала некий секрет.

Говард открыл глаза, подскочил на кресле и оттолкнул от себя Стеллу, сидевшую у него на коленях.

– Говори! – сказал он в приказном тоне, сгорая от нетерпения.

Стелла неспеша присела на противоположное кресло и продолжила:

– В жизни Элли еще не было настоящего мужчины.

– Это как? – Говард не понимал услышанных слов.

– Она девственница, Говард! – мягко, выпучив глаза на Говарда, сказала Стелла.

– Девственница… – произнес задумчиво Говард. Его глаза хаотично забегали в разные стороны по кабинету. Он словно обдумывал како-то коварный план. Затем, взглянув на Стеллу, с холодным блеском в глазах, добавил: – Это прекрасно! Прекрасно!

После этой новости отношение Говарда к Элли кардинально изменилось. Он постоянно вертелся возле девушки, интересуясь ее настроением и самочувствием.

«Что ему от меня нужно?» – думала Элии. И Говард не заставил себя долго ждать.

– Элли, детка, – обратился в гримерке к ней Говард.

– Вы что-то хотели? – поинтересовалась девушка, продолжая готовиться к вечернему выходу на сцену.

– Подойти, – он позвал Элли к себе в кабинет и жестом указал ей на кресло. Она присела.

Элли впервые оказалась в его кабинете, который был обставлен в том же стиле, что и главный зал в клубе. Посреди кабинета располагался крепкий деревянный стол, который смотрелся очень величественно. Говард сидел на массивном кресле с мягкой зеленой обивкой. Кресла чуть меньшего размера, в аналогичном цвете, что и кресло Говарда, были расставлены в разных углах кабинета. За его спиной идеально вписавшись в интерьер стоял дорогой шкаф, выполнявший роль личного бара, с невероятным изобилием выпивки. За годы работы в клубе, он словно крот, привык к приглушенному свету, поэтому никогда не включал основной свет. Кабинет освещали настенные светильники.

Но даже при таком тусклом свете Элли смогла рассмотреть его глаза, которые в этот раз не были стеклянными, как обычно. Они ярко светились и были наполнены коварством.

– Элли, ты единственная, кто еще ни разу не был привлечен к сопровождению VIP персон, – начал Говард. Он не старался подбирать слов. Говорил прямо и по делу.

За сопровождение, «толстосумы», (так девушки в гримерке называли богатых мужчин, желающих развлечься), платили достаточно приличные деньги. Девушкам доставался процент от этих средств. Большую часть денег Говард оставлял себе, тем самым обворовывая хозяина заведения.

Элли была непреклонна.

– Не была и не намеренна! – резко, как отрезала произнесла она.

– Я бы на твоем месте не был столь категоричен, – продолжал настаивать Говард.

– Говард, я в эти игры не играю, ты ведь знаешь! – градус общения накалялся. – Мы это уже обсуждали.

– Ну, детка, мир не стоит на месте, все меняется, – смягчившись, продолжал настаивать Говард. Он словно змей не оставлял девушку в покое, в надежде, что она сдастся под его профессиональным натиском.

Элли встала, уперлась на стол обеими руками и низко наклонившись над Говардом продолжила:

– Тогда я соберу свои вещи и сегодня вместо меня на сцену выйдешь сам, трясти своим задом. Вот будет зрелище! – она расхохоталась, а сердце при этом колотилось все сильнее.

– Ненормальная! – возмутился Говард. – Да, что ты себе позволяешь?! Ну ничего, сама еще приползешь ко мне и будешь проситься дать тебе шанс. Тогда я подумаю, давать тебе его или нет!

– Вот когда приду, тогда и поговорим, а сейчас не мешай, мне нужно работать, – сказала Элли и швырнула дверь выйдя из кабинета.

Элли прекрасно понимала, что рано или поздно у них с Говардом должен был состояться этот разговор. Легче и приятнее от этого не становилось. Она знала, что теперь ее уж точно не оставят в покое и скорее всего ей придется уйти. К делу подключилась опытная жизнью Стелла.

– Элли, я тебе не враг, – начала она как-то в гримерке. Ее зеленые глаза пристально наблюдали за Элли.

– Да, как оказалось и не друг, – сопротивлялась Элли.

– Послушай, есть человек, готовый заплатить не малые деньги за твое сокровище, – продолжала Стелла, сверкая белоснежной улыбкой.

– Ты это о чем? – Элли с ужасом смотрела на Стеллу, которая говорила загадками. – Я не понимаю.

Стелла подошла к Элли, взяла ее руку в свои ладони. Она чувствовала, как у Элли участился пульс, дыхание становилось все громче. Элли искусственно старалась над ним совладать. На помощь, как всегда, пришла известная и проверенная практика: вдох-выдох. Когда Элли задышала ровно и спокойно, Стелла продолжила:

– Если ты согласишься продать свою девственность, то сможешь отлично на этом заработать.

– Как это мерзко! – возмутилась Элли.

На ее лице четко увиделась неприязнь и разочарование. Элли подскочила и не говоря ни слова вышла из клуба. Больше на работе она не появилась.

– Верни мне ее, верни! – кричал разъяренный Говард на Стеллу. Он рассчитывал благодаря Элли заработать приличную сумму.

– Видно, я в ней ошиблась, – спокойно отвечала Стелла, радуясь, что Элли ушла из этого злачного места. – Надо же, ни в ком не ошибалась, а в ней ошиблась.

У Элли начался новый учебный год. Она хваталась за учебу, как за спасательный круг, который в ближайшее будущее, сможет вытащить ее из круговорота безденежья и долгов, из той жизни, которую она тихо ненавидела. А пока колледж не окончен, необходимо было найти себе новую работу. Она соглашалась абсолютно на любую подработку: раздавала листовки; выгуливала собак; по выходным сидела с детьми. От такой насыщенной жизни голова шла кругом. Элли не отчаивалась и верила, что все это временно.

К концу третьего курса ей удалось стать одной из лучших студенток колледжа. Ее фото появилось на доске почета. За отличную учебу Элли назначили стипендию, на ближайший год. Она продолжала отправлять домой большую часть имеющихся у нее средств. Отец пошел на поправку. Казалось, что жизнь начинает налаживаться. Но в одно раннее утро, после телефонного звонка мамы, все рухнуло, как карточный домик.

– Элли, милая, отца снова увезли в больницу, – говорила мать Элли встревоженным голосом.

– Мам, что случилось? Они ведь говорили, что все уже позади. – Элли не понимала, что произошло. Еще совсем недавно ее отца выписали из больницы с отличными результатами.

– Он играл с твоими братьями в футбол. Трава была мокрой, и он поскользнулся, – мать не выдержала и начала рыдать в телефонную трубку.

– Мам, не плач, – умоляла Элли и к горлу подкатил ком. – Что сейчас говорят врачи?

– Нужна операция. Без нее нет шансов, – взяв себя в руки продолжила женщина.

– Сколько? – спросила Элли.

– Нам ни за что не потянуть такую сумму, – вновь зарыдала мать.

– Мам, какую сумму они назвали? – Элли нервничала в ожидании ответа.

– Двести пятьдесят тысяч, – холодным тоном ответила женщина, понимая, что такую сумму за две недели собрать не получиться.

– Я найду деньги, обязательно найду, – Элли успокаивала маму, а сама перебирала в голове всевозможные варианты, которых было не так-то много.

Вечером того же дня она появилась на пороге ночного клуба «Рандеву».

– Говард, мне нужны деньги. Я все отработаю, только одолжи денег, – умоляла Элли Говарда.

Когда Говард узнал, о какой сумме идет речь, то лишь поджал губы и замотал головой.

– Да тебе тут пол жизни придется пахать, чтоб такой долг с процентами отработать, ты это понимаешь?

Хоть Говард и был редкостной сволочью, но на этот раз он оказался как никогда прав.

– Понимаю, – рыдала Элли от безвыходности, – у меня отец без этих денег умрет.

– К сожалению, я не могу тебе ничем помочь. Рисковать такими деньгами я не стану, – отказал Говард и посмотрел на Элли своим холодным пронзительным взглядом. На этот раз Элли было все равно, она готова была душу дьяволу продать, только бы спасти отца, какой уж тут взгляд Говарда.

– Говард, – словно что-то вспомнив начала Элли, – я согласна!

– На что? – не понимая, о чем идет речь, решил уточнить Говард.

– Я согласна продать свою девственность, если это еще актуально, – Элли уже не рыдала. Ее лицо не выражало никаких эмоций, оно было больше похоже на лицо фарфоровой куклы: миловидное, но безжизненное. Она вообще в этот момент мало что чувствовала.

– Так ты, все еще…? – удивился Говард, открыв от удивления рот. При мысли о деньгах его глаза вновь по-особенному засверкали.

– Сколько я получу за это? – Элли интересовала лишь сумма, которую она сможет на этом заработать.

– Не переживай, на операцию хватит, еще и останется.

Стелла лично готовила Элли к запланированной встрече. Прическа, макияж, вечерний туалет, она подбирала каждую деталь. Через пару часов Элли полностью была готова. К клубу подъехал дорогой автомобиль. Из него вышел высокий мужчина в темном костюме, который открыл перед Элли дверь, и должен был доставить ее в руки заказчика.

Элли было все равно, как выглядит мужчина, который заплатил за ночь с ней баснословную сумму. В ее глазах он был одновременно психом и спасителем. Ведь только психически нездоровый человек мог купить себе не просто девушку для сексуальных утех, а именно девственницу. Но благодаря ему она теперь могла спасти своего отца.

Машина ехала к пункту назначения очень быстро. Элли казалось, что в этот момент она падает в бесконечную пропасть, и будет ли оттуда обратный путь не известно.

Когда-то она верила в то, что встретит мужчину, которого полюбит всем сердцем и будет принадлежать лишь ему одному. У них родятся прекрасные дети: мальчик и девочка. И пусть это было наивно, даже слишком по-детски. Ее мечты потерпели крах в тот момент, когда она согласилась на эту безумную сделку.

Утром следующего дня Элли вернулась к себе на съемную квартиру. Первым делом зашла в душ, включила воду и стояла неподвижно. Струи воды касались ее волос и стекали по телу вниз. Ей не хотелось ни о чем думать. Было единственное желание: смыть с себя чужой запах, которым, как ей казалось она пропиталась насквозь. В момент близости с мужчиной ее тело странным образом не реагировало на его прикосновения. Стоя в душе, она ничего не чувствовала, словно ни этой безумной ночи, ни этого мужчины и вовсе не существовало. Внутри образовалась пустота.

В этот же день Элли отправила переводом всю необходимую сумму для операции отца. В разговоре с мамой она была краткой: «Папа обязательно поправится. Все будет хорошо.»

С этой поры в ней что-то оборвалось. Хрупкий мир, который жил в девочке бунтарке, рухнул в одночасье. Она вернулась работать в клуб, как и прежде – танцовщицей. Но Элли словно было этого мало. Она согласилась танцевать приватные танцы, от которых раньше наотрез отказывалась. И этого ей стало недостаточно. Тогда она сама напросилась на сопровождение VIP персон.

По договоренности с Говардом, Элли сама одобряла список своих любовников, каждый из которых был очень обеспеченным. Они часто делали ей дорогие подарки в виде украшений, парфюмерии и солидных чаевых. Она сопровождала их на званых вечерах, в театрах, на выставках, в моменты отдыха. Такие сопровождения могли длится от нескольких часов до нескольких дней. Элли окутывала мужчин фальшивой заботой и вниманием. Улыбалась им и отдавала всю себя без остатка. Красива, умна, знает несколько языков и может поддержать любой разговор. Элли была всюду нарасхват, вот только доставалась она лишь избранным ею мужчинам.

Говард сдувал с нее пылинки, но его настораживало переменчивое настроение Элли. Он не знал, чего можно ожидать от девушки, которая так резко и кардинально изменилась. Он опасался, как бы она не сорвалась и ничего не натворила.

Прошел еще год. Элли поняла, что не справляется с нагрузкой, которая на нее свалилась. Выбирая между учебой и работой, Элли выбрало второе. Пришлось оформить учебный отпуск. На следующий год планы о возвращении к учебе тоже пришлось отложить.

Все вертелось по кругу: приватные танцы, сопровождение VIP персон. Элли не видела выхода из этого замкнутого круга. Последние два года для нее были равносильны нахождению в аду. Только теперь она начала это осознавать. Один день сменял другой, а в ее жизни ничего не менялось. Необходимо было что-то предпринимать, чтоб выбраться из места, куда Элли себя загнала. Как ей хотелось, чтоб кто-то помог советом, или протянул руку помощи, как когда-то она помогла беспомощному бездомному Эрлу. Но кроме себя, рассчитывать было не на кого.

«Нужно взять себя в руки. Так больше не может продолжаться», – думала Элли.

После десяти лет работы в клубе Стелла уволилась. От этого Говард всю неделю был сам не свой. Она не просто являлась кастинг директором, набиравшим девушек, Стелла вела всю пиар деятельность клуба. После ее ухода в клубе начались проблемы. Говард, вместо того чтобы их решать, беспробудно пил, заперевшись в своем кабинете, и не желая никого видеть.

Но если Элли что-то задумала, то не видела перед собой никаких преград. Она вломилась в кабинет Говарда с предложением, поставить шоу программу, которая поможет раскрутить клуб. Он вместо того, чтоб подумать над данным предложением лишь вскипел и размахивал руками:

– Где я тебе сейчас хореографа искать буду? Это ведь дополнительные расходы. Мы, итак, в убытках в последнее время.

– Я могла бы поставить несколько интересных номеров. Когда все будет готово, объявим об этом постоянным посетителям, сделаем спецпропуска. Если дело выгорит, то мы и людей к себе заманим и денег не плохих заработаем, – воодушевленно говорила Элли.

– Хм, а это идея. Ты и вправду справишься? – слегка прищурившись спросил Говард.

– Иначе не предлагала бы. Но есть одно условие.

– Условие? – занервничал Говард, не любивший, когда ему диктуют условия. – Что еще за условие?

– Деньги конечно же! – улыбаясь сказала Элли. – Брать я буду меньше, любого хореографа, но заплатить придется.

– Хорошо. Я даю тебе неделю. Через неделю жду первых результатов. Нам еще необходимо будет утвердить этот вопрос с руководством. Если к выходным справитесь, будут тебе деньги, и девочкам хорошая премия.

Взяв на себя дополнительную нагрузку, Элли пропадала в клубе дни напролет. Репетировать приходилось и днем, и ночью. С каждым днем сознание Элли просыпалось. Последние два года она жила словно с пеленой на глазах, не видя, во что превратила собственную жизнь.

Как ей стали омерзительны все посетители клуба. Она ненавидела каждого. Парня, который старался убежать от своих проблем: от вечной нехватки денег; от плачущего грудного сына; от потрепанной супруги, которая не спит ни днем не ночью, переживая, что скоро их попросят освободить съемную квартиру, и придется идти с маленьким ребенком на улицу. Он сбегал от всего этого в клуб, и пропивал в нем все до последнего доллара.

Она ненавидела толстого, но жутко богатого мужчину неприятной наружности, за то, что тот легко мог поманить к себе любую девушку, размахивая перед ней своим кошельком. Они в свою очередь шли к нему от безысходности.

Элли ненавидела всех, кто приходил и глазел на девушек, словно на редких зверей в зоопарке. Ненавидела, но продолжала работать. Она всегда улыбалась, как когда-то ее учила Стелла, глядя в глаза тем, кого ненавидела.

Спустя неделю, как и обещала, Элли представила Говарду первый номер для шоу программы. Говард зааплодировал, не ожидав такого великолепного результата. Он ничего в жизни не любил так, как деньги. Поразмыслив, что идея Элли принесет клубу хорошие дивиденды, от которых он пополнит свои карманы, Говард приходил в дикий восторг. Он лично стал посещать все репетиции, всячески поддерживал девушек, участвующих в новом проекте. От такого повышенного внимания Говарда девушкам становилось не комфортно.

В один из дней, Элли полностью пала духом. Шоу программу должны были запустить через месяц. За две недели до старта одна из девушек сломала себе ногу. В тот самый момент, когда все номера были поставлены, когда оставалось лишь закрепить результат, нужно было начинать все по новой. Говард требовал готовую шоу-программу. Элли требовала найти ей новую танцовщицу. Все вертелось словно замкнутый круг. Результата не было.

Наконец нашлась девушка. Возобновились репетиции. Все стало налаживаться.

– Как продвигается подготовка к шоу? – позвав Элли к себе в кабинет интересовался Говард.

– Мы полностью готовы, – с гордостью сообщила Элли.

– Тогда завтра вечером я жду полного просмотра всей шоу программы.

– Отлично! – с воодушевлением продолжала Элли.

Тут Говард изменился в лице, стал чрезвычайно мягким и деликатным:

– Элли, детка, – продолжил он.

– Коронная фраза, – усмехнулась девушка, и принялась внимательно его слушать.

– Послушай, все девочки заняты. Сегодня у нас в клубе будет мальчишник, человек восемь-десять. Друзья жениха заказали своему другу приватный танец, и они не поскупились.

– Да, я поняла, можешь не продолжать, – с уверенностью ответила Элли, показав тем самым что исполнит танец для будущего жениха.

– Правда?

– Только у меня одно условие, – лицо ее стало невероятно спокойным и в то же время серьезным.

– Элли, ты бы прекратила выставлять мне условия, я все же твой начальник, – возмутился поначалу Говард и продолжил, – Какое же?

– Даже если он с ума сойдет от моего танца, то никакого продолжения не будет. Только танец и все!

– Ну разумеется, – зашипел Говард, не получивший то, что ему хотелось. – И еще, – продолжила Элли.

– Ты говорила об одном условии, – приходя еще в большую ярость возмутился Говард, опасаясь, что же еще может прийти в голову девушке, которая всегда знает, чего хочет и добивается своего.

– Говард, мои пятьдесят процентов, а не как ты обычно платишь девочкам. И все чаевые я тоже оставлю себе.

– Ну ладно-ладно, как скажешь. Ты моя королева, – решил он сбавить градус напряжения.

– Говард, избавь меня, пожалуйста, и без тебя тошно, – Элли брезгливо исподлобья посмотрела на Говарда.

– Так детка, секунду назад ты словно порхала от счастья. Мне не нравится твой настрой. Знать и слышать ничего не хочу. Спустись к бару и выпей чего-нибудь. Ты должна быть в форме и понравится сегодняшнему гостю. Давай-давай.

Говард махнул несколько раз кистью в сторону двери, указывая Элли направление, куда стоит двигаться, будто без этого она не знала в какой стороне расположен бар. В эту минуту он напомнил ей одного своего знакомого гея. Тот, когда нервничал или был чем-то взволнован постоянно жестикулировал перед собой обеими руками.

«Может Говард гей? Хотя, он часто запирался с девочками у себя в кабинете. Возможно…он бисексуал?» – мелькнуло у нее в голове. Раньше она никогда не интересовалась его ориентацией. Элли приостановилась в дверях кабинета, обернулась, и взглянула на него прищурившись, пытаясь определить верна ее догадка или нет. Затем сама себе усмехнулась, пожала плечами и спустилась в бар.