Цитаты из книги «Возможно, на этот раз»

– Видишь, я же знал, что ты это сделала из жалости. Я пожевала внутреннюю сторону щеки. – Я сделала это, потому что каждый по-разному справляется с горем. Эндрю расхохотался. – Не такой уж плохой способ горевать. – Я начинаю видеть плюсы, – сказала я, с раздражением чувствуя, что начинаю краснеть. – То есть ты признаешь, что я хорошо целуюсь? Он и правда отлично целовался. – Я это никогда не признаю, – ответила я.

– Зачем ты это сделал? – спросила я наконец. – Вообще-то ты это сделала, – заметил он резонно. – Ты сделала это, потому что тебе стало меня жалко. Я нахмурилась. – Не надо мне объяснять, почему я что-то сделала. – Даже если это правда? – Особенно если это правда. Он издал слабый смешок. – А может, это тебе стало меня жалко, – сказала я. – Это не так. – Хорошо. – Хорошо, – повторил он. – Нам пора, – сказала я, не двигаясь с места. – И правда пора, – повторил он, не двигаясь с места. – Ты боишься? – спросила я. – Что ты на меня снова накинешься? Да, ужасно. Я улыбнулась.

– Гм. Здорово, что у меня шикарные ноги, – сказала я, приподнимая одну. – И правда. – Его взгляд остановился на моей ступне. – Получился неплохой шрам. – Прошу прощения? Он взял мою ногу и провел пальцем по середине стопы. – От осколка. Я отдернула ногу, почувствовав, как по коже пробежали мурашки. – Ты трогал мою ногу куда больше, чем следовало. – Не спорю.

– Я оставила мобильник в фургоне, – сказала я Эндрю. – У тебя твой с собой? – Свой я тоже оставил в фургоне, потому что ты сказала на кладбище, что так будет вежливо. Я вздохнула. – И правда. Я ведь твой тренер по этикету. – По провинциальному этикету. С меня услуга за услугу, если ты когда-нибудь приедешь в Нью-Йорк

У этого парня будет вывих шеи, – сказал Эндрю. – Это похороны. Даже я понимаю, что сейчас неподходящее время для флирта. – Каждый по-разному справляется с горем, – ответила Мика, улыбаясь Джозефу, который опять оглянулся. – Ты что, видишь что-то хорошее в каждом? – спросил Эндрю. – Почти, – прошептала она. – Она легче прощает тех, кто посимпатичнее, – добавила я. – Наглая ложь, – отозвалась подруга.

– Мило выглядишь. – Спасибо. – А как же я? – спросил Эндрю. – Я выгляжу мило? – Нет, – отрезала я в ту же секунду, как Мика ответила: «Всегда». – Почему ты поощряешь его выходки? – спросила я. Мика ущипнула Эндрю за подбородок. – Потому что ты только глянь на эту мордашку. Такая очаровательная. Эндрю ухмыльнулся, наслаждаясь похвалой.

– Я встречал его? – спросил Эндрю, когда я повернула ключ зажигания. – На Дне святого Валентина. Он был моим кавалером на десерт. – Тот старик, который раскритиковал меня, хотя это ты надо мной издевалась? Я посмотрела по сторонам и выехала на улицу. – Твоя память тебе изменяет, но да, тот самый старик. – Видишь, – сказала Мика, – ты с ним встречался. Теперь можешь прекращать ныть, что тебя заставляют идти. И потом, разве не ты жаловался четвертого июля, что вот до октября нет ни одного мероприятия? Твое желание исполнилось. – Я никому не желал смерти! – воскликнул Эндрю.

– Кэролайн уже ушла. Она сказала, что у нее страшная мигрень и что придется тебе убираться без нее. Я рассмеялась. – Я всегда убираюсь без нее. – Знаю. Я еле успела прикусить язык, чтобы не сказать это ей.

Мама пыталась убедить меня в том, что во время грозы на небе просто ссорятся светлячки. Но я понимала, что это неправда, и думала, что, рассказывая мне враки, она пытается скрыть от меня правду об этом ужасном звуке. И что эта правда, скорее всего, просто кошмарная.

– Замечательно поговорили, – тихо сказала я Мике. – Теперь ты довольна? – Нет, я очень недовольна, – ответила она. – У меня руки чешутся вмазать ему в ухо.