Цитаты из книги «Возможно, на этот раз»

Эндрю приоткрыл дверь и просунул голову внутрь. – Мне сказали, что самая тусовка – здесь. Я рассмеялась, хотя фраза эта была вообще ни разу не смешной. Черт.

– Это для нас? – спросила миссис Уильямс у Ганнара, показывая на сковородку. – Это кукурузный пудинг. – Ганнар протянул его ей. – Прекрасно! – воскликнула миссис Уильямс. – Этого-то нам и не хватало. – Она каждый год так говорила, что бы мы ни принесли. Даже если бы мы притащили пустой пакет, она бы, наверное, сказала: «Этого-то нам и не хватало».

Из всех легенд о происхождении цветов эта, наверное, самая странная. Но иногда странные вещи прекрасны.

– Привет, – сказала она. – Ну что, мы тогда поедем. – Хорошо… Как там Джетт? Он был… груб с тобой? – Да он только пустозвонить умеет. Получается, у мамы получилось оказать ему достойное сопротивление. Я была впечатлена. – Ты с ним полегче там, – сказала я. – Я сказала все, что нужно было. – Спасибо, мам. – Что? Я заслужила «спасибо»? Я приношу тебе письмо с новостями о халявных деньгах – и ничего. Я ору на какого-то мужика – «спасибо, мам».

– Готов попробовать традиционную южную кухню? – спросила я, чувствуя, что в животе урчит. – Чувствую, тебе ни разу не довелось за все время, что ты тут провел. Тебя пичкали яйцами Бенедикт, салатами из брокколи и шоколадными муссами. – В июле я был на барбекю – ты не можешь об этом забывать. – Ты, видимо, тоже. Потому что так всегда с великолепной едой – она тебя меняет. Он рассмеялся. – Ты что, смотрела старые эпизоды «Готовим с душой»? – Угадал. Я пытаюсь понять, как найти с твоим отцом общий язык. – Сообщи мне, если поймешь. Я вздохнула. – Если ты за семнадцать лет углубленного изучения предмета так ничего и не смог, то у меня точно никакой надежды на успех.

Эндрю прокрутился вокруг своей оси, оглядываясь. – Что дальше? – Ты думаешь, что я собираюсь развлекать тебя весь вечер? – Это твой любимый праздник. Так что да, я собирался весь вечер провести с тобой. Не знаю, почему, но после этого утверждение сердце у меня подпрыгнуло.

– Я скоро начну брать с тебя деньги за фотосъемки, – заявила Мика. – И я с удовольствием буду тебе платить, – ответил он. Вместо того, чтобы закатить глаза, я улыбнулась. Он смотрел прямо на меня. – Очаровательно, – протянула я. Он расхохотался. – Что? – спросила Мика, когда мы снова зашагали к столам. – Ничего. – У меня от вас голова болит. – Да-да, знаю.

– Мика, – протянул он. – Моя рабочая пчелка. Ага. Так вот кому предназначалась улыбка. Я вскинула брови и посмотрела на Мику. – Мы теперь ладим, – еле слышно произнесла она, а потом сделала несколько шагов вперед, чтобы поговорить с Джетом. – Мы можем чем-нибудь помочь? – Твой отец носит коробки. Может, ему не помешает пара лишних рук? – Хорошо. – Мика махнула рукой в мою сторону. – Вы помните Софи? Джетт кивнул. Лицо его снова вернулось к своему обычному хмурому выражению.

– Ты хочешь их скопировать? – спросил он в своей обычной снисходительной манере. – Что? Нет. Я ничего не копирую. – В этом нет ничего постыдного. Разве не говорят, что подражание – высшая форма похвалы? – Существует огромная разница между тем, чтобы подражать чему-то или просто вдохновляться. – Разница в чем? – спросил он. – В масштабах чувства вины? Чудесно. Он в который раз доказал, что наш поцелуй был просто недоразумением. – Хватит ехидничать. – Но у меня так хорошо получается.

– Ты странная, – сказала Мика. – Это из-за тебя я такая. Она рассмеялась. – Ты что, забыла, что ты мне сказала на том семейном вечере в детском садике, когда нам было по пять лет? – Ты мне не дашь забыть. – «Меня зовут Софи, и я не очень хочу с тобой разговаривать, но мой папа сказал, что так надо». Я расхохоталась.