Вздохнув, Арлет опустила ладонь на клетку, и стала по привычке вглядываться в пустынную улицу за окном. Она проделывала это из года в год, словно некий ритуал – оставляла амадина на подоконнике, будто живой маяк, а затем ждала. Ждала на протяжении целого дня, и надеялась, что этот маяк приведет домой ту, которую она так сильно ждала. По какой-то глупой причине Арлет была уверена, что птица поможет ее матери отыскать путь обратно, где бы та ни была. Конечно, каждый раз ее ждало разочарование. И все же, она никогда не теряла надежды, как и сегодня. А что, если в этот раз сработает, думала она. Ведь сегодня она в Эверелле – в их с Лианной маленьком убежище. Если возвращаться, то куда, как не сюда?

Словно в подтверждение ее словам, амадин издал слабый писк. Арлет невольно улыбнулась, и уже собралась было просунуть палец внутрь клетки, дабы погладить птицу, как случилось нечто пугающее. Амадин, который все это время мирно покачивался на своём маленьком помосте, вдруг замер, а затем камнем свалился на самое дно клетки.

С глазами, полными ужаса, Арлет отворила железную дверцу и взяла бедное создание в руки. Птица не шевелилась, глаза ее были закрыты, а маленькая грудь оставалась бездыханной. “Нет, пожалуйста” – промямлила Арлет. Она все никак не могла поверить в происходящее. Неужели он и правда умер? Но почему, почему это происходит именно сейчас? Именно в этот день? Именно в этот час? Да, птица была уже старой, даже слишком – амадины обычно живут не больше пяти лет – и да, ей нездоровилось в последние несколько дней, но не может же быть, что жизнь решила покинуть ее так внезапно?

Может, это знак? – вопрос сам собой прозвучал у нее в голове. Знак того, что Лианна больше не вернётся? Что она так же мертва, как и птица в твоих руках?

– Нет, это неправда, – вслух ответила Арлет самой себе.

А затем стала лихорадочно сжимать и разжимать мягкое тельце в дрожащих руках.

– Ну же… давай… – приговаривала она, всеми силами пытаясь вернуть амадина к жизни.

Она все пыталась и пыталась, но тот не отзывался. Его перья взлохматились, а хрупкие лапки неестественно растопырились в разные стороны.

Ком в горле Арлет увеличивался, и вот-вот грозился взорваться неистовым потоком слез, как вдруг произошло нечто странное. Подушечки ее мокрых пальцев внезапно завибрировали, и спустя миг на их поверхности появились серебристые искры. Они становились все больше и больше, до тех пор, пока не укутали своим сиянием амадина, проникая внутрь его тельца, словно некая волшебная нить.

От изумления Арлет чуть не выронила птицу из рук, но удержала, наблюдая за происходящим с выпрыгивающим из груди сердцем. Прошло несколько бесконечных секунд, пока искры, наконец, не исчезли (так же неожиданно, как и появились), и сам амадин вдруг не зашевелился. Сперва он покрутил своей маленькой головкой, слабо похлопал серо-бурыми крыльями, а затем его глаза распахнулись, и он пулей взлетел ввысь, словно внутри него завелся мотор невиданной ранее силы. Достигнув потолка, он на миг застыл на месте, а затем стал носиться вдоль и поперек комнаты, даже не думая замедлятся.

Так продолжалось несколько минут, пока амадин не выдохся, и не опустился на краешек кровати Арлет. Не раздумывая, та взяла его в руки, и стала пристально разглядывать. Нет, он был настоящим. Он был живим, и здоровым. Постояв еще немного, и убедившись, наконец, что все это ей не снится, Арлет отнесла птицу обратно в клетку, хорошенько закрыла дверцу, а затем вновь уселась в свое красное кресло.

Что это, черт возьми, было? Да, амадин был мертв. Да, она пыталась вернуть его к жизни. Неистово пыталась. И все же, ей не удалось сделать этого своими руками. Зато удалось странным серебряным искрам, появившимся из ниоткуда. Нет, эти искры не могли принадлежать ей, или все же могли? Они ведь появились на ее пальцах. И они были такого же серебряного цвета, как и радужная оболочка ее собственных глаз. Все это напоминало… волшебство? Нет, это же бред какой-то. Арлет не верила в волшебство – оно бывает только в сказках.

– А что, если не только в сказках? – вдруг прошептал Интро прямо из-под сердца.

– Ну, здравствуй, – про себя отозвалась Арлет.

– Разве не этого ты так сильно ждала? – Интро продолжил шептать, – Знака, что ты не зря приеахала в Эверелл?

– Ждала, – буркнула Арлет, – Вот только знак этот ничего не обьясняет… Что мне, по-твоему, должны сказать серебряные искры?

– Что ты была права?

– Права? Права в чем?

– Что все не так просто, как кажеться, – ответил Интро.

– Не так просто, как кажется… – передразнила его Арлет, – это и я и без волшебных искр знала…

– Ты такая смешная, когда злишся.

– Да ну тебя, – Арлет махнула рукой, будто отгоняя от себя назойливую муху.

Интро умолк, и она в растерянности уставилась на железную клетку – птица вновь покачивалась на своем мостике. Так, будто ничего и не происходило. Будто еще несколько минут назад она не была мертва. А может, она действительно не умирала? Может, Арлет все это лишь причудилось? Сегодня был тяжелый день, и ее сознание могло сыграть с ней злую шутку.

Не считая потрескивание огня, в комнате царила тишина. Арлет продолжала наблюдать за амадином, не в силах оторвать от него взгляда – и что же она ожидала увидеть? Еще одно чудо, что ли? Возможно. Так Арлет и провела остаток вечера – в тревожных раздумьях о том, какие еще сюрприз ожидают ее в Эверелле. И вот, когда часы показывали уже совсем поздний час, под совокупным действием тепла, ползущего из камина, и усталости, которую уже не было смысла игнорировать, Арлет прикрыла глаза, и тут же провалилась в сон прямо там, где сидела.

Сегодняшние сны не отличались от тех, что преследовали ее каждую ночь. Все тот же огонь, и истошные крики, терзающие ее покой снова и снова. Каждый раз они принимали новые обличия, словно там, за границами ее сознания кто-то лишь тем и занимался, что строчил ей новые кошмары.

– Нет…нет… – отчаянно шептала Арлет, будто могла этим хоть что-либо изменить, – Нет!

Она проснулась в холодном поту. И, как не странно, вовсе потому, что во сне языки проклятого пламени уже едва не поглотили ее. Нет, к этому ей было не привыкать. Она проснулась от звонка в дверь. Не совсем понимая, что происходит, Арлет бросила взгляд на часы – ровно двенадцать. Кому понадобилось звонить в дверь посреди ночи? Она ведь в Эверелле первый день, и совсем никого здесь не знает.

Еще несколько минут она просто прислушивалась – ведь наверняка, она не единственная, кто услышал? Томас еще точно не спит, а Клара, если и уснула, то столь громкий звон, пронесшийся по всему дому, несомненно ее разбудил. Но за дверью было тихо – никакого шума, никаких шагов.

Странно. Она ведь точно слышала звон.

– Посмотри, – шепнул Интро.

Вскочив на ноги, Арлет метнулась к двери, и бесшумно ее отворив, выскользнула в длинный коридор. Там по-прежнему стояла тишина. Старомодные лампады, висевшие под самым потолком, горели тусклым светом – видимо, Клара оставила их включенными на ночь. Время от времени они помигивали, нагнетая зловещую атмосферу.

Не обращая на них внимания, словно рысь, Арлет воровато двинулась к входной двери, сама не понимая, почему крадется в собственном доме. Может потому, что внутри у нее, по неясным причинам, с каждым шагом нарастала тревога? Она неотрывно сверлила взглядом маленькое витражное окошко, расположенное в верхней части двери – в один миг ей даже показалось, что за ним промелькнула тень. Игра воображения?

– Может, – ответил Интро на ее мысленный вопрос, – А может и нет.

Как только он закончил, в дверь снова позвонили. Арлет даже подпрыгнула от неожиданности, когда над ее головой эхом пронесся громкий звук колокола. И вновь она застыла на месте, ожидая, что кто-нибудь а этом доме все же откликнется, но, как и в прошлый раз, дом был погружен в тишину.

Арлет почувствовала себя глупо – неужели она испугалась вечернего гостя? Даже если и столь позднего. Не будет же кто-то, желавший ей зла, жать на дверной звонок. Уверенным шагом она преодолела оставшееся расстояние, и таким же уверенным движением – хоть сердце ее при этом и колотилось с бешеной скоростью – отворила дверь.

В лицо ударил холодный ветер, но кроме него, на пороге больше никого не оказалось, чего Арлет, честно говоря, совсем не ожидала. Ведь еще минуту назад кто-то звонил в дверь!

А еще, снаружи происходило нечто весьма странное. Улицу, на которой стоял особняк Арлет, сплошь и полностью покрывала плотная пелена белого снега. Морозный воздух пробрался прямо под одежду, и хозяйка невольно поежилась.

– Холодно, – Интро поежился вместе с ней.

Почему-то в этот момент вспомнились слова диктора из вечерних новостей, говорившего об аномальных погодных явлениях. А это ведь и вправду было весьма аномально – Арлет прекрасно знала, что Эверелле не бывает снега. Здесь всегда шли только дожди.

Оглядевшись по сторонам, будто звонивший в дверь мог затаится у нее на крыльце, Арлет совсем растерялась. Тревога внутри все нарастала. Что здесь, ради всего святого, происходит? Ответ на ее вопрос пришел сам по себе. Взгляд Арлет нечаянно упал на пол, и наткнулся на маленькую черную коробочку, перевязанную красной лентой, которая невозмутимо расположилась прямо у носков ее голых ступней.

Она машинально потянулась к ней пальцами – коробка оказалась теплой, будто кто-то только-только выпустил ее из ладоней. Еще раз убедившись, что поблизости никого нет, Арлет вернулась в дом. И вот она уже сидит на полу своей комнаты, и дрожащими руками развязывает красную ленту – коробка явно была подарком. И кто-то оставил этот подарок на ее крыльце прямо посреди ночи.

Когда шелковая ткань соскользнула на пол, Арлет аккуратно сняла крышку и заглянула внутрь. В нос почему-то ударил странный кисловатый запах. Коробка была узкой, а ее внутренняя часть была полностью обтянута черной материей, поэтому Арлет не сразу сумела разглядеть маленький предмет продолговатой формы, уложенный на самое дно. Засунув пальцы внутрь, она нащупала шероховатую поверхность, и уже спустя секунду увидела в своей ладони большой черный ключ.

Ключ оказался на удивление легким – присмотревшись, Арлет обнаружила, что он был сделан из дерева. Как необычно, деревянный ключ она еще никогда не встречала. Несмотря на то, что размер его достигал целой ладони, работа была весьма утонченной. На длинной трубке красовалась изящная головка – она была сделана в форме перевернутого сердца. А к ней была прикреплена длинная, золотая цепочка – видимо, предполагалось, что ключ надо носить на шее.

Покручивая его в пальцах, Арлет все думала о том, что же он предназначен открывать, и почему кому-то понадобилось оставлять его именно ей. Почти никто не знал о том, что она живет в этом доме, а кто и знал, вряд ли догадывался, что сегодня у нее день рождение. Она снова пошарила пальцами в коробке, но больше ничего, включая записки, которая оказалась бы очень кстати, там не обнаружила.

Сна не было ни в одном глазу, поэтому Арлет принялась измерять комнату нервными шагами, разглядывая ключ при разных углах освещения, и время от времени кидая беспокойный взгляд на своего амадина, уже успевшего задремать. Почему-то она была уверена, что эти два события как-то между собой связаны. Сознание рисовало десятки фантастических вариантов, но ни одному из них не было логичного подтверждения.

Остановившись, наконец, у окна, Арлет отодвинула тяжелый занавес и опустилась локтями на деревянный подоконник. Снаружи виднелась все та же пустынная улица – над ней кружили одинокие снежинки. До этого Арлет видела снег всего один раз. В большом городе, где она жила раньше, температура редко опускалась ниже нуля. Какой же странный сегодня день…

Потирая ключ мокрыми пальцами, она раздумывала о том, стоит ли рассказывать о происшедшем Кларе. Возможно ли, что подарок был от нее, и она просто решила преподнести его вот таким вот изощренным способом? Маловероятно. Арлет строго запретила своим домочадцам дарить ей хоть что-либо в этот день. Да и вообще, такая подача была вовсе не в духе Клары.

Судорожно вздохнув, Арлет уже собралась снова вернуться к своему хождению из угла в угол – торчать без движения на одном месте оказалось в такой момент весьма сложно – но тут ее взор привлекла темная фигура, стоящая за окном. Прямо посреди улицы.

Арлет присмотрелась. Кончик ее носа коснулся холодной поверхности стекла, и оно, под ее дыханием, сразу же запотело. Раздраженно стерев пятно подушечками пальцев, она вновь сфокусировала взгляд.

На дороге и правда кто-то был. Длинные, черные одежды бесформенно окутывали чужака с ног до головы, а капюшон, полностью скрывающий его лицо, поблескивал в свете одинокого уличного фонаря. Человек был неподвижен, словно статуя, и Арлет никак не могла понять, мужчина это или женщина. Но самым странным было то, что еще секунду назад на месте, где он стоял, никого не было, она была в этом уверена.

Фигура, словно читая ее мысли, подняла свое невидимое лицо, и повернула его в сторону дома. А затем посмотрела прямо в окно, в котором стояла Арлет.

По спине побежали мурашки. Да от того зрелища они бы у любого побежали. Было в этом чужаке нечто пугающее, нечто такое, от чего внутренности леденели. Кому понадобилось разгуливать по ее улице в такое время? По улице, где кроме нее, больше никто не живет? Да еще и заглядывать в ее окно? Будто смеясь над ее нелепыми вопросами, тёмная фигура продолжала все так же пристально смотреть в ее сторону своим невидимым взглядом.

Это ведь вполне мог оказаться обычный пьянчужка, шатающийся здесь в нетрезвом состоянии, верно?

– Мог бы, – шепнул Интро, – но ты ведь так не считаешь, правда?

– Не считаю, – согласилась Арлет.

– Тогда чего же ты ждешь?

Долго не раздумывая, Арлет схватила брошенное на кровать пальто, и, выбежав из комнаты, понеслась вниз по коридору. Цепочка, с висящим на ней деревянным ключом, уже покачивалась у нее на шее. Надев на ноги первые попавшиеся сапоги, она схватилась за ручку входной двери, и выскочила наружу.

С ее последнего выхода, температура, казалось, опустилась еще на несколько градусов. Чужак стоял все там-же – в окно он больше не смотрел, теперь его взгляд был устремлен на крыльцо, туда, где появилась хозяйка дома. Арлет чувствовала, что ночной гость ждет именно ее.

Изо всех сил пытаясь одолеть страх, она направилась в сторону темной фигуры. Она подходила все ближе, но очертания человека оставались какими-то размытыми, словно он вот-вот раствориться в воздухе. Арлет все ждала, что он тоже пойдет к ней навстречу, но тот так и стоял, неподвижно – его черное одеяние, полностью срывающее тело, даже не шелохнулось, несмотря на ветер.

И вот, когда до чужака оставалось каких-то десять шагов, он подал первые признаки жизни – повернулся к Арлет спиной, и зашагал в противоположную от нее сторону.

– Эй! – вырвалось у Арлет, – Постойте!

Но чужак ее будто не слышал, и лишь продолжал идти вниз по улице. Его поведение полностью противоречило тому, в чем она еще минуту назад была полностью уверена – что он пришел к ней. И что именно он оставил подарок на ее крыльце. Почему же он уходит? Совсем растерявшись, Арлет поспешила за ним, не желая упускать шанса с ним поговорить. Она даже ускорила шаг, твердо намереваясь его догнать, но, к ее огромному удивлению, чем быстрее она шла, тем четче понимала, что расстояние между ней и темной фигурой не сокращается. Она даже попыталась бежать, но это, несмотря на неизменный темп чужака, ничего не меняло.

– Бред какой-то… – прошептала Арлет, но преследования не прекратила.

С каждым шагом на улице становилось все холоднее, и она пожалела, что не надела одежду потеплее. Отчаянно кутаясь в свой тонкий плащ, она семенила вслед за удаляющимся чужаком, не решаясь отступать. Она и представить себе не могла, чтобы сейчас вернуться домой и просто уснуть в кровати.

Они все двигались вниз по улице, и по сторонам стали показываться первые дома. Ни в одном из окон не горел свет, и не странно – город погрузился в сон несколько часов назад. И все же, эти черные, зияющие дыры в каменных стенах нагоняли страх. Казалось, что они, как большие, угольные глаза следят за каждым шагом Арлет. Интересно, что бы подумали жители, увидев сейчас за окном двоих, бредущих невесть куда людей?

Вокруг стояла ватная тишина, такая, какой она может быть только в первые часы свежевыпавшего снега. Нарушали ее лишь порывистые шаги подростка, спешащего вслед за неизвестной, темной тенью. Стряхивая с головы налетевшие снежинки, Арлет невольно опустила глаза вниз, наблюдая, как ее сапоги оставляют следы в пушистом снегу. Ничего необычного в этом не было, и все же, что-то в увиденном вдруг встревожило ее. Было в этих шагах нечто неправильное. Им, словно чего-то не хватало.

Неотрывно следя за своими ногами, Арлет все пыталась понять, что именно вызывало в ней подобные чувства. А в следующее мгновение ее осенило – она ведь шагает по этой улице не одна, и, тем не менее, единственными следами, которые украшали поверхность снега, были ее собственные.

Она вновь направила взгляд на человека, а точнее, на нижнюю часть ее тела. Четко и ясно она увидела, как та двигается вперед, не оставляя позади ни единой отметины.

Волосы на голове Арлет встали дыбом. В памяти тут же вспыли ступеньки, ведущие к ее крыльцу – на них ведь тоже не было следов. Как кто-то мог подняться на крыльцо, и не оставить следов? Да и на том участке, по которому она шла к незнакомцу, тоже не было ни одного следа! Она это точно помнила!

Любого здравомыслящего человека подобное бы уже остановило, но Арлет, словно ей только этого и требовалось, зажглась новой надеждой. Надеждой, что темная фигура – кем или чем бы она ни была – так же, как ее оживший амадин, ведет ее прямо к ответам.

До этого Арлет бывала в Эверелле всего несколько раз, но когда справа от нее появилась небольшая, полуразрушенная церковь, она уже знала, что они приближаются к северной окраине города. Неужели они шли так долго? Или, это сам Эверелл оказался таким маленьким? В разы меньше, чем он ей запомнился в детстве. Вот что бывает, когда вырастаешь.

Чужак неожиданно притормозил, впервые за все это время, а затем, свернув направо, исчез за той самой церковью. Бросившись следом, Арлет оказалась на узкой тропе, ведущей куда-то вверх, в темноту. Оглядевшись, она поняла, что окружавшие ее дома нежилые. Дырявые крыши, заколоченные окна, открытые настежь двери, из которых веяло темнотой – впервые за все это время она подумала о том, не ведут ли ее прямо ловушку?

Арлет стояла там, среди заброшенных зданий, а где-то позади вдруг послышался негромкий скрип. С замершим сердцем она оглянулась, но не увидела никого, кто мог бы послужить причиной внезапного шума. Наверное, просто ветер зацепил старую петлю. Но у Арлет почему-то появилось неприятное ощущение, что за ней наблюдают. Ей показалось, или из-за ближайшего угла послышался шепот?

– Не бойся, – успокоил ее Интро, тогда, как впереди вновь замаячил силуэт чужака.