Материнские права. Арина Бессонова

«Это серое уродливое здание уже снится мне в кошмарах. Такое жуткое и безнадежное. Неужели не могли сделать его более позитивным? Все-таки “Инспекция Готовности к Материнству”, а ни одной светлой эмоции не вызывает, самая настоящая пыточная. Да Бог с ней, с архитектурой, что с вахтером? Больше похож на цербера! Ни грамма эндорфина не проскользнет в здание, где решают кому, когда, как и сколько детей можно иметь».

Эти мысли роились в голове у Аси, пока она шла от машины. Перед входом она остановилась. Нужно было настроиться, оставить все страхи и волнение снаружи, решительно войти и получить свое.

Под «своим» значились материнские права, которые Ася пришла получать уже в шестой раз. Ей, золотой медалистке, аспирантке, владелице своего, пусть пока еще небольшого, но все-таки бизнеса, получать что-то не с первого раза, было, мягко говоря, непривычно.

Вдох-выдох. Зашла.

– Сдавайте сумку, телефон! Возьмите номерок! Не задерживайте очередь! Да, что же вы мне все отдали?! Справки, документы с собой возьмите, не задерживайте! Что же вы нерасторопная такая, какие вам еще права материнские? Вы же за ребенком не уследите! Быстро все надо делать, тысячу дел в голове держать, столько же выполнять, а вы…

Ася уже поднималась по лестнице, а в спину ей все еще летели причитания вахтера. На втором этаже у экзаменационной собралась небольшая толпа. Три девушки вели оживленную беседу. Ася была рада погрузиться в оживленный сторонний разговор и отвлечься от тревожных мыслей.

– Вы на какую категорию? – спросила милая юная девушка, всем своим видом подчеркивающая соответствие званию «образцовая мать».

«С нее бы агитплакаты рисовать», – подумала Ася. Подтянутая фигура с округлыми бедрами, цветастое платьице ниже колена, кардиган, туфельки на низком каблучке, аккуратная прическа и минимум макияжа.

Ася не успела расслышать ответы других девушек, как инициативу в беседе снова вернула себе «образцовая мать»:

– Лично я исключительно на категорию «В». Считаю, что два ребенка в семье – это эталон. Я смогу и как мать состояться, и мужу время уделять, и на поддержание порядка и уюта в доме сил хватит. Моя будущая свекровь абсолютно то же самое говорит.

«Или ты говоришь абсолютно то же самое, что и твоя свекровь», – мысленно съязвила Ася и сразу же пристыдила себя.

– А я очень надеюсь сдать на категорию «С», трое детей – моя мечта с раннего возраста, – включилась в разговор девушка лет тридцати, в джинсах, белой майке, кроссовках и без макияжа. – Уже и не мечта, а цель с четким планом. Я даже IT-сферу начала покорять вопреки своей гуманитарной натуре и невзирая на нелюбовь к точным наукам. Это одна из самых прибыльных отраслей, и только она могла дать мне необходимый уровень дохода. Я купила небольшой загородный дом, у меня есть удаленная работа, инвестиции, любимый человек, который разделяет мои взгляды и ценности. Осталось только получить права и стать еще на шаг ближе к своей мечте.

Трое! – Асин мозг чуть не взорвался при попытке переложить этот жизненный сценарий на себя. Не говоря уже о том, как сложно сдать практический экзамен на категорию «С». Она-то и категорию «А» не могла осилить.

– Уважаю ваш выбор, девочки, но пока я себя никак не вижу в роли матери, – со слегка высокомерным тоном вошла в разговор бизнес-леди. Это была ухоженная молодая женщина в классическом элегантном костюме изысканного кроя.

– Что же вы тогда здесь делаете? – удивились собеседницы.

Ася мысленно их поддержала и пересела поближе, чтобы не пропустить ответ.

– Я хочу получить права не для себя, а для своего работодателя.

– Это как?

– Я планирую активно двигаться вверх по карьерной лестнице. И своими правами на материнство категории «А» хочу сказать руководству фирмы, что если у меня и будет ребенок, то только один. Это значит один непродолжительный декретный отпуск, минимум больничных и прочих отвлекающих от работы ситуаций.

Ася не успела поразиться продуманности плана, как из экзаменационной аудитории вышла секретарь и пригласила всех внутрь для прохождения первого этапа.

Каждой девушке раздали по двадцать листов с вопросами на тему беременности, родов и первого года жизни ребенка.

Эта кипа бумаг не вызывала ни малейшего волнения. Хорошая память и высокий уровень интеллекта всегда позволяли Асе быть на высоте и сдавать теоретические экзамены на отлично.

Первый этап прошел легко и быстро. Ася получила допуск ко второму, но радоваться не спешила. Для нее это означало лишь приближение очередного провала. В голове на быстрой перемотке пронеслись все прошлые неудачные попытки.

Первая, самая позорная: засунула в рот симулятору малыша соску, которая упала на пол. Была уверена, что экзаменатор отвернулся и не заметил, но соска была с секретом, сработала сигнализация, ее пристыдили и выгнали.

Вторая: прежде, чем дать «младенцу» бутылочку со смесью, не капнула содержимое на запястье или сгиб локтя, чтобы проверить температуру питания.

Третья: дала грудничку игрушку с маркировкой «3+».

Четвертая: во время смены подгузника не воспользовалась детским кремом.

Пятая: после кормления не подержала малыша вертикально «столбиком».

 Глупейшие ошибки. Если бы алгоритм действий нужно было расписать подробно и письменно – это бы не вызвало ни малейших проблем. Но на практике мозг будто блокируется. В полевых условиях эмоции берут верх, волнение парализует. Еще и пренебрежительные, осуждающие фразы экзаменационной комиссии… Под их тяжелыми взглядами у Аси подкашивались ноги. Она теряла контроль над ситуацией, паниковала и хотела поскорей уйти.

– Анастасия Дмитриевна, проходите!

 Ася вошла в пустую аудиторию. Ей предстояло второе испытание.

– Ну что же, Анастасия Дмитриевна, продемонстрируйте нам свои знания, умения и навыки в вопросе пеленания ребенка. Вот, ребенок – приступайте, – обратилась к Асе полная возрастная дама, внешне очень похожая на Фрекен Бок.

На негнущихся ногах Ася подошла к кроватке и достала из нее симулятор младенца.

– Что же вы его так резко хватаете?! Нежнее надо быть… Еще нежнее. Перекладывайте аккуратно. Вы размеры пеленального столика видите, габариты чувствуете? Да что же вы делаете? Зачем на край класть? Чтобы упал? На середину кладите, чуть выше. Да не так же высоко, вы его уже к самой стене прижали головой… – полным негодования тонном распылялась Фрекен Бок.

– Так, хорошо. С горем пополам справились. Теперь укачивайте ребенка. Колыбельные знаете? Приступайте, – подала голос другая дама из комиссии. На вид она была приятнее и уже не вселяла ужас.

Ася немного успокоилась, но ненадолго. Только она сделала два шага с «ребенком» на руках, как услышала раздраженный голос Фрекен Бок:

– Анастасия Дмитриевна, укачивайте спокойней. Что же вы его так дергаете? Избегайте дверных проемов, чуть головой ребенка косяк не задели. Будьте внимательней… Аккуратнее из комнаты выходите, вдруг справа отец ребенка с горячим чаем по коридору идет? Нам еще только столкновения не хватало. Соберитесь, еще одно замечание и мы будем вынуждены вас снова отправить на пересдачу…

Больше замечаний не было, только в конце к Асе подошла Фрекен Бок и тихим тоном проговорила:

– Анастасия Дмитриевна, я бы хотела вам напомнить, что у словосочетания «материнские права» есть еще одно значение. Оно говорит о том, что вы имеете право их получить и в равной степени имеете полное право их не получать, если не чувствуете необходимости и потребности реализоваться, как мать, – после этого Фрекен Бок вернулась к обычному громкому тону и добавила, – пожалуйста, Анастасия Дмитриевна, ваши документы. Поздравляем с успешным прохождением второго этапа и желаем удачи на заключительном.

Ася пропустила все сказанное Фрекен Бок мимо ушей. В голове пульсировали только два слова: «Третий этап». Радость от того, что наконец-то пройден второй, смешивались с паникой по поводу третьего.

Только по дороге на заключительный этап Ася немного пришла в себя и попыталась поддержать себя глупой шуткой: «Мой первый раз, надеюсь, больно не будет».

Третий этап проходил в полевых условиях. Каким будет задание никто не знал до последнего. Девушек бросали в омут реальных условий, и только Богу было известно, кто из них сможет выплыть.

Ася с инструктором подъехали к супермаркету. На первый взгляд – не самая страшная локация. К ним привели обаятельного трехлетнего мальчика. Это была самая сложная часть испытания – в нем принимали участие реальные дети, никаких роботов и симуляторов. Все по-настоящему.

Ребенок, который достался Асе, был чем-то он похож на паренька с картины Тропинина «Мальчик с топориком». Ася в шутку подумала, что этот малыш может обрубить на корню все ее попытки получить материнские права. Она попыталась рассмотреть карапуза. Его харизма расслабляла. Хотя, она, конечно же, понимала, что внешность бывает обманчива. Но, казалось, что на этот раз все получится и с этим милым мальчиком они найдут общий язык.

Ася подошла ближе и заметила расстегнутый сандалик. Она быстро исправила ситуацию и восторжествовала в душе, будучи уверенной, что этот ее поступок не остался незамеченным: «Надеюсь, первый плюсик я заработала».

Инспектор с невозмутимым лицом что-то пометил в экзаменационном бланке. Нервная дрожь Асю отпустила, уступая место надежде. Начало было положено.

Взяв тележку и список продуктов, Ася приступила к выполнению задания.

«Забыла! Взять ребенка за руку забыла», – она резко схватила малыша за ладошку: «Успела? Или нет?»

Мандраж понемногу начал возвращаться. На третьем этапе экзаменатор не давал никаких комментариев и мог вмешиваться только в экстренных случаях. Ей досталась задача купить продукты по списку, при этом нужно было контролировать малыша и взаимодействовать с ним. «Надо сосредоточиться», – Ася настраивала себя.

Первым в списке был творог. Ася максимально демонстративно проверила дату, показываю всю свою ответственность. Было неудобно. Все приходилось делать одной рукой, второй – держать ребенка, а двигать тележку – свободными частями тела.

Ася не была уверена, что нужно постоянно держать ребенка за руку, но отпустить не решалась. Пока выбирала творог, ребенок заскучал и стал проситься в отдел игрушек. Ася присела на корточки перед малышом и объяснила, что сначала они купят покушать, а потом пойдут смотреть игрушки.

Она осталась собой очень довольна. И на всякий случай бросила взгляд на экзаменатора. Ее каменное лицо не изменилось.

Следующей в списке была колбаса. Что это? Дополнительная проверка? Нужно строго следовать списку или все-таки проявить сознательность и самостоятельно исключить из списка вредную для ребенка еду? Ася чувствовала, что начинает паниковать. Ей не хотелось облажаться перед самым финишем.

Пока Ася размышляла над колбасой, возникла проблема посерьезней. Ребенок заметил стенд с шоколадками. Все произошло настолько быстро, что у Аси не было ни малейшего шанса предотвратить эту встречу.

Мальчишка выдернул свою ладошку из Асиной руки и устремился к стенду со сладостями. Она рванула за малышом и догнала его ровно в тот момент, когда пухлая ручка ребенка уже хватала запретный продукт с полки. Ася успела предотвратить одну проблемную ситуацию, но спровоцировала другую. В то же мгновенье перед ее глазами предстала самая эпичная картина из всех, которые она когда-либо видела. В считанные секунды произошла невероятная трансформация – милый трехлетка превратился в настоящее исчадие ада. Его глаза налились слезами и стали красными, а изо рта вырвался истошный крик. Мальчик упал на кафельную плитку и принялся кататься. Он колотил руками и ногами по полу и воздуху. У Аси мелькнула мысль, что пора вызывать экзорциста.

В первые минуты истерики Ася пыталась держать лицо и старалась договориться с ребенком – пыталась объяснить, сторговаться, но он ее не слышал. Зато его слышал весь магазин. Ася оглянулась по сторонам – количество любопытствующих росло с каждой секундой. Все смотрели на нее с осуждением и презрительно качали головами. Ей хотелось провалиться сквозь землю или, как минимум, упасть на пол рядом с этим «бесенком», утратившим для нее всякую привлекательность, и тоже закричать от усталости и беспомощности.

Ася понимала, что это провал, но не понимала, почему экзаменатор до сих пор бездействует. Он ничего не делал, ребенок продолжал истерить, а испепеляющие взгляды любопытствующей публики сводили с ума. Ася физически ощущала, насколько сильно у нее натянуты нервы. На секунду она закрыла глаза и услышала… Хлопок? Или ей показалось? У Аси мелькнула мысль, что это лопнуло ее терпение.

Она открыла глаза, рванула к стенду с шоколадками, схватила сколько поместилось в руку и всучила их плачущему ребенку. Портал в ад был закрыт – на лице малыша снова сияла блаженная улыбка. Но вместе с тем она в очередной раз закрыла себе дорогу к обретению материнских прав.

Разъяренный инструктор устремилась тяжелой походкой к Асе. И наконец-то открыла свой экспертный рот:

– Это возмутительно, такого безобразия мне видеть еще не приходилось! Как вы могли пропустить наиглавнейший ритуал – предварительный разговор с ребенком?! Вы обязаны были его подготовить, прогреть, так сказать. Четко, ясно, на доступном языке объяснить, куда вы идете, зачем. Рассказать о правилах поведения и о том, что будете покупать. Эта короткая беседа с высокой долей вероятности избавила бы нас от этой чудовищной истерики, – экзаменатор продолжала. – И что вы вцепились в колбасу? Да, она не просто так. Да, ее надо было купить. Если она есть в списке, значит, кому-то из членов семьи она понадобилась. Мы проверяем не только готовность стать матерью, но и способность при этом оставаться адекватным человеком. Если ребенку нельзя, это еще не значит, что никому нельзя. Понимаете? Вам надо было на экзамене больше внимания уделить ребенку, а не колбасе…

Асино лопнувшее терпение болталось безжизненными тряпочками в области солнечного сплетения. Она была больше не в состоянии поддерживать образ воспитанной девушки и выслушивать нравоучения, назидания и завуалированные оскорбления. Она понимала, что лучшим решением для всех будет, если она сейчас же уйдет, а лучше – убежит.

Ася впервые в жизни не решала проблему, а бежала от нее. На улице стало легче. Мысли немного прояснились и тут же пустились в хоровод: «Ну почему? Почему я не могу уже в шестой раз получить эти злополучные права?»

– Ты что не слышишь меня? Я же сказала, что не хочу! Что непонятного? Не-хо-чу!!! – до Аси донеслись обрывки телефонного разговора проходящей мимо девушки…

«Не хочу! – подхватила обрывок фразы Ася. – Я не не могу, а не хочу их получать. Какая же я дура. Как я раньше этого не поняла? Я просто не хочу пока становиться матерью, вот подсознательно и совершаю эти ошибки. Да и как я вообще могу стать матерью? Для этого нужно уметь слышать, слушать и понимать другого человека, который еще даже толком разговаривать не умеет. А я даже себя слушать не научилась. Я все это время слышала только голос мамы в своей голове и путала его со своим. Нужно учиться на отлично, быть воспитанной, послушной, культурной, не перечить старшим, заботиться о своей внешности – быть стройной, ухоженной, элегантной при любых обстоятельствах, получить красный диплом, встретить достойного мужчину, родить ребенка – одного! Ведь я в семье одна и счастлива. Никаких животных в доме быть не должно, от них только беспорядок. Рисование – не самое удачное хобби. Создает в жизни хаос, а как профессия – приводит к нищете и алкоголизму. Элегантные блузки, юбки до колена и каблучок украсят любую девушку. Сахар вреден для фигуры. Морковь лучше. Полезней твоего мороженого и такая же сладкая…»

Фразы одна за другой всплывали в Асиной голове. И все без исключения звучали маминым голосом, хотя она всегда была уверена, что это ее личные убеждения.

«Нам выдают права на управление чужой жизнью, но никто не учит, как управлять своей собственной».

Ася почувствовала, как ей нестерпимо захотелось съесть мороженное, потом купить худи, джинсы, кроссовки и поехать в приют за собакой.

И от осознания этих желаний на душе стало тепло, а сердце пронзила жуткая щемящая боль, как после долгого путешествия, когда наконец возвращаешься домой. Из глаз хлынули слезы. Это были не горькие слезы обиды, боли или разочарования. А слезы очищения и облегчения. Это были первые шаги на пути к себе.

Ася понимала, что ей предстоит сначала познакомиться с собой настоящей, а потом все будет: и любимый мужчина, и ребенок, и теплые отношения с мамой. Но это потом…

А сейчас ей нужны: джинсы, худи, кроссовки, собака и мороженое.