Глава четвертая

Максим

Нужно быть осторожнее в своих желаниях. Хотел что-то чувствовать? И вот в моей жизни появилась Анечка. Рядом с ней масса эмоций захлестывают меня, накрывают с головой, как цунами. Даже ревность. До этого момента незнакомое для меня чувство. Взбесился, как она смеет? Другая была бы счастлива, что я обратил на нее внимание, спас от своей банды, ведь как пить дать, растерзали бы девчонку.

И что я получил взамен? Она назвала меня животным! А раз так, я покажу ей всех своих демонов.

Сначала это была месть. Шлюшка строит из себя неприступную, а потом я что-то увлекся… Она своим сопротивлением бросала мне вызов, для меня стало идеей-фикс заставить её желать меня.

Когда первый стон сорвался с ее губ, опьяняя меня, слетел с катушек. Мне до одури захотелось обладать ею.

С ней забыл обо всех своих табу. Что никогда не целую девушку, что без защиты не трахаюсь. Помутнение какое-то. Взвыл от удовольствия, когда медленно проникал в неё, перед глазами все плыло, сделав толчок, понял, что была преграда.

Что? Неверяще смотрел на Анечку, из её глаз рекой льются слёзы, грозя затопить нас, губы истерзаны до крови. И задал риторический вопрос:

– Ты что девственница?!

– Была! Чертов придурок! Отпусти, мне больно, – нет, ни за что, не смогу. Она царапала мне спину, кусала губы, не смог остановиться. Впился в ее губы, наш поцелуй был с привкусом железа, в голове стучало слово: моя! Как обезумевший покрывал её тело поцелуями, втягивал в рот розовый сосок, двигался осторожно. И она ответила. Видимо, боль прошла.

С каждым толчком мы приближались к нашему общему раю.

– Максим, – простонала она моё имя, сжимая член нежными стенками, обхватывая как перчаткой. Серо-голубые глаза заволокла пелена. Я едва успел выйти из неё, выстрелив семенем так далеко, что достал до груди.

Понял, что хочу повторения, хотя бы ещё раз оказаться в ней, слушать её стон, хотел бы быть нежным с ней. Это мысль, как ведро холодной воды. Так и привязаться можно.

Встал с кровати, достал из шкафа свою спортивную форму и кинул ей. Щеки Ани покраснели, она стыдливо куталась в покрывало.

– Можешь идти, ты отработала долг, – её взгляд стал стальным.

– Подонок! Как таких земля носит!

– Подонок, – согласился с ней, подошёл кровати, опираясь на колено, приблизился к ней. – Но именно подо мной ты стонала, как последняя шлюха. Звонкая пощечина, взгляд, полный ненависти. Схватил её за запястье, поднял кверху.

– Ещё раз так сделаешь, и я трахну тебя в зад, и заставлю стонать и от этого.

– Ненавижу! – улыбнулся и впился в ее губы. Она брыкалась, кусалась, сползло покрывало, острые соски царапали голую кожу, обжигали. И опять схожу с ума от страсти.

– Собирайся! – надел джинсы на голое тело, схватил футболку и выбежал. Я боялся, что сорвусь, надо держаться подальше от девчонки.

Спустился вниз, Гордыня широко улыбался.

– Слышали, девчонка огонь! Так стонала! Отдашь нам? – схватил его за грудки.

– Чтобы ни одна сука её не трогала! Вам ясно?

– Да поняли мы, – обиженно сказал Гордыня.

Аня бесшумно кралась по ступенькам, как затравленный зверёк, но я почувствовал, обернулся. Увидев меня, она пулей вылетела из дома. Чертыхнувшись, побежал следом.

– Куда бежишь? Больная что ли? – в ночь, не зная дороги. Она мышкой прошмыгнула в приоткрытые ворота. Шустрая какая, едва догнал её, схватил за талию.

– Пусти! – Аня кричала, вырывалась.

– Успокойся, я отвезу тебя домой, – глаза испуганно бегают, она смотрит на пустынную трассу. Неужели она боится меня ещё больше, чем возможности нарваться на неприятности?

– Нет, спасибо. Я как-нибудь сама доберусь.

– И как? Ты хоть знаешь где мы находимся?

– Нет, доеду на попутках.

– Даже если случится чудо, и посреди ночи тебе встретиться машина, где гарантия, что за рулём не будет маньяк-насильник?

– Ещё один? – это она так намекает на меня? – Снаряд в одну воронку не падает.

– Я не насильник! Ты сама этого хотела, стонала подо мной. Могла бы предупредить, что ты девственница.

– И что бы это изменило? То бы остановился? – нет, конечно, я так её хотел, до сих пор хочу, словно то, что было, всего лишь разминка. Она поняла всё без слов.

– Вот видишь! А я о чём? Ты бы не остановился!

– Нет, но я бы был нежнее.

– Нежнее? Ты? Что-то не верится.

– Так, всё! Мне надоела твоя болтовня, – закинул её на плечо. Мои спортивные штаны сползли с неё, оголяя упругую попку. Так захотел взять и её, уже потянулся рукой, чтобы размять её, потом вогнать палец, расширяя её, а в машине засадить и туда. Но вместо этого просто поправил штаны. Джентльмен, блин.

Дошёл до машины, посадил её на переднее сиденье, для надежности пристегнул ремнем безопасности. Вдруг эта красная шапочка рванёт в лес и найдёт другого волка.

– Куда ехать? – завел машину и выехал со двора. Она сказала адрес. Аня живёт в опасном и бедном районе. Почему-то меня тревожила это мысль.

Всю дорогу молчал, не знал, что сказать. Меня снедало чувство вины. Извиниться? Прости, что трахнул тебя? Но я не жалею об этом. Может, я смог бы поухаживать, чтобы она сама попросила о сексе.

Она отвернулась, сложила руки на груди. Сегодня я вижу её в последний раз, мне так хочется запомнить её черты, легкий аромат. Только рядом с ней я чувствую себя живым.

Мы подъехали к двухэтажному дому, явно в аварийном состоянии. Хрущёвка. Не думал, что такие ещё существуют.

– Прощай, надеюсь никогда больше не увидимся! – произнесла гордячка, выходя из машины.

Она таяла в моих руках, а теперь смотрит на меня с презрением. Врезал по рулю. Что за несносная девчонка? Хлопнул дверью, так громко, что стекла развалюхи вздрогнули, того и гляди посыпятся.

На втором этаже услышал шаги, поворот ключа. Поднялся, дверь была приоткрыта, из-за неё раздавались крики.

– Убирайся отсюда! Ты мне больше не отец! – кричала Аня.

– Что? Не смогла покорить сердце бандита? Сгодилась только на один раз?

Да уж, не повезло Анечке с отцом. Толкнул дверь, вошел, осмотрел помещение. Старенький ремонт, но чистенько. Хозяюшка, видимо, постаралась. Зашел на маленькую кухню, размером с мой туалет.

Картина, как говорится маслом, отец Ани сидит за столом, глушит горькую, занюхивая рукавом. Она, увидев меня, вжалась в подоконник, растеряла весь боевой настрой. Меня неприятно кольнуло это. Что я за тварь такая, что запугал этого кролика с огромными серо-голубыми глазами, в которых можно утонуть, особенно когда они с поволокой желания.

– Что вам нужно? – заикаясь спросила она.

– Ты его знаешь? – округлив глаза, спросил отец.

– Да, это… Максим.

– Ничего себе! Ты знаешь самого Косарева! – восхищался старый чёрт. – Он у меня в доме! И ты с ним трахалась? – радостно спрашивал отец. Щёчки Анечки покрыл густой румянец, губки, напоминавшие на вкус землянику, приоткрылись.

Ничего не говоря, схватил этого урода за шкирку и вывел в коридор.

– Ты сейчас пакуешь манатки и сваливаешь отсюда! – мало ли, вдруг сволочи понравилось торговать дочерью.

– Это мой дом! Вы не имеете права! – я закипел, страшно представить, что могли сделать мои ребята с девочкой, и в притон запросто могли запихнуть. Замахнулся на него.

– Максим! – Аня вцепилась хрупкими тонкими пальчиками в бицепс. – Не надо, пожалуйста! – она или полная дура, что защищает его, или слишком добрая. И то, и другое опасно, другие будут пользоваться этим.

Конец ознакомительного фрагмента.