– Да ну его, этот диплом! – отмахивается Карина. – Здесь университеты ни чем не хуже московских. Знаешь, родители же всегда хотят обеспечить ребенка всем самым лучшим, не подозревая, что на самом деле никакие звезды с небес им не нужны! Просто забота, любовь и возможность самому выбирать, куда ступить и в какую сторону пойти.

Молча увожу взгляд в сторону, чувствуя как замерзший осадок давней обиды, начинает оттаивать по краям.

– Слушай, что мы всё опять обо мне да обо мне! – фыркает Карина. – Хватит! Я закрываю свой рот и оттопыриваю уши, чтобы тебя услышать. Ответь мне, пожалуйста, куда ты исчезла в то лето, когда я уехала с родителями в Италию? Я писала тебе электронные письма, звонила на сотовый, но телефон всё время отключен был. А потом, приехав в школу за документами, я узнала, что ты свои забрала и… – Карина замолкает, уставившись на что-то за моей спиной. Её трогательная озадаченность на лице сменяется легким недовольством. – Опять двадцать пять, – фыркает она и подпирает рукой подбородок. – Очередная тупица-побрякушка, надеющаяся на любовь до гробовой доски.

– Чего? – с непониманием гляжу я на нее. – Ты это мне?

Карина тут же вытаращивает на меня глаза.

– Скажешь тоже! Я никогда в жизни не подумаю и не скажу такого о тебе! Это я об очередной пассии Максимилиана, которые у меня уже вот здесь сидят! – поднимает она ладонь к горлу. – Жили с ним под одной крышей несколько месяцев и я чуть не свихнулась, поверь мне на слово! Сегодня Рита, завтра, Анжела, послезавтра Вика и так до бесконечности! Родители уже давно не лезут в его личную жизнь, поскольку поняли, что человека в этом плане навряд ли что-то исправит. Если, конечно, он не потеряет память и ему не внушат, что мол вот ты примерный семьянин, поэтому живи теперь, свято веря в ценность брака и искренность отношений между мужчиной и женщиной. Бизнесмен и стратег он непревзойденный, но что касается любви и отношений – полное гов… Привет! – не договаривает она и с неестественной улыбкой громко здоровается с кем-то за моей спиной.

С кем-то.

Всё то время, что Карина без остановки говорила о своем сводном брате, мои пальцы на ногах постепенно поджимались, и теперь мне кажется, что я не смогу вернуть их в прежнее положение. Мое состояние вполне себе объяснимо: я встретилась с подругой из детства и невероятно нервничаю.

Волнуюсь.

Переживаю.

Злюсь…

Я начинаю злиться, слыша за спиной приближающийся мужской голос. Такой же низкий и плотный, как и тогда, но заметно грубее.

Всё прошло. Я говорю себе, что всё прошло и закончилось. Улыбаюсь давней подруге и машинально подтягиваю длинные рукава темной кофты из тонкой натуральной шерсти. Карина подмигивает мне и коротко отмахивается, мол «погоди пару минут и мы снова останемся одни».

– Мы приехали продегустировать десерт, но, как вижу, ты, сестричка, нас опередила, – с нажимом говорит Максимилиан за моей спиной, а потом его темная фигура останавливается рядом с нашим столиком. Слева от меня. – Могла бы и сообщить мне об этом.

– Прости, – наигранно извиняется Карина. – Так эти тарелочки для тебя и твоей новой КХМлюхи приготовили? – нарочно прочищает она горло, прикрыв рукой рот. – А мне никто и ничего не говорил!

Мой интерес снова не за меня. Сначала я увожу взгляд в сторону и вижу, как мужская рука держит кирпичного оттенка женскую, а потом, как бы невзначай, поднимаю голову и, словно самый искусный снайпер, попадаю точно в цель: черные глаза, заключенные в незыблемую самоуверенность.

Можно было и не сомневаться, что за прошедшие десять лет мужественность Максимилиана значительно расширит свои границы. Она видится во всем: в квадратном лице и острых скулах, похожих на холодные каменные выступы, в высоте роста и крепком телосложении. То, как уверенно он стоит на ногах и покровительственно держит руку чрезвычайно загорелой девушки. Но ещё, в нем появилось что-то очень неприятное и колючее, отчего волосы на моих руках мгновенно становятся дыбом. Хотя нет, не появилось. Уверена, оно было и раньше, просто не так выпирало наружу, как теперь.

Невольно чешу запястье и опускаю голову, окинув беглым взглядом тарелки на столе. Даже не глядя на него, даже закрыв на несколько секунд глаза, я отчетливо ощущаю присутствие хищника. Эта энергия слишком тяжелая для меня, слишком темная и неприятная. Она похожа на мокрый песок в самом грязном и пыльном мешке.

– В следующий раз потрудись сообщить мне, что едешь сюда, – говорит Максимилиан Карине. А потом, спустя несколько секунд молчания добавляет: – Надеюсь, твоей подруге очень у нас понравилось.

И только, когда эта парочка уходит, я понимаю, что всё это время не дышала. Стоило только потянуть носом воздух, как в мои легкие стремительно проник запах горького шоколада и мускуса, приправленные щепоткой мяты.

– Не обращай внимания, – говорит мне Карина. – Иногда мы именно так с ним общаемся: грубо и коротко. То он меня подцепит, то я его. Чаще всего я, конечно, ведь иной раз поведение Максимилиана оставляет желать лучшего.

Отрезаю маленький кусочек пышного печенья в шоколадной глазури и отправляю его в рот. Тщательно пережевываю его, надеясь, что Карина не станет вновь задавать мне вопросы, поскольку я ем. А сама я не знаю, что у нее спросить. Дороги и мосты между нами были разрушены временем и обстоятельствами. Обе изменились и повзрослели, оставив тех наивных пятнадцатилетних девочек далеко в прошлом. Однако же, мне хочется говорить с ней. Не знаю о чем, не знаю почему и зачем, но проведя с Кариной чуть больше получаса, я вспоминаю, как долго мы могли болтать обо всем на свете, как вместе смеялись и смотрели сопливые мелодрамы, влюбляясь то в одного голливудского актера, то в другого. В сотый раз взглянув на нее, мое сердце в груди болезненно сжимается от тоски. И я знаю, этого не было бы, окажись Карина заносчивой и высокомерной девицей, которую испортили большие деньги. Нет, несмотря на яркую внешность, моя подруга осталась всё той же девчонкой-болтушкой, с которой мне никогда не было скучно.

– Муза? – острожно обращается она ко мне. – Послушай, я понимаю, что ворвалась в твою жизнь слишком резко и неожиданно… Но поверь, в моей жизни не было и дня, чтобы я не вспоминала о тебе. Я искала тебя во всех соцсетях, что только существуют. Я звонила на твой номер, твоего папы, Глеба… Но все они выключены, в школе никто и ничего не знал о тебе. Я несколько раз прилетала сюда на пару дней, пока училась в Москве, дверь вашей квартиры никто не открывал, соседи понятия не имели, где вы и что с вами… Как-то раз я приехала в ваш старый магазин, но там было так пусто… Мужчина за кассой сказал, что он продается и ни слова о вас. Как будто вашей семьи и не было на этом свете! А сейчас я вернулась в свой любимый и родной город, настраиваю свою жизнь, как вдруг вижу рекламу с названием вашего книжного магазина! Я чуть в обморок не упала, Муза! Захожу в старый магазин, где новый ремонт и так здорово…спрашиваю у консультантов о тебе, совершенно не надеясь на чудо, как вдруг мне сообщают, что хозяйка магазина – ты! Ты здесь, в городе, но пока находишься в новой точке, готовясь к открытию! Я пулей помчалась туда и вот… – Карина замолкает и глубоко вздыхает, опустив глаза на свои руки. – Я, конечно, могу преувеличивать действительность. Нам было по пятнадцать, я уехала в другую страну на отдых, а ты осталась здесь, познакомилась с новыми девчонками и забыла обо мне! – усмехается она. – Всё может быть, но ведь… Не знаю, мы с тобой так дружили и вдруг ни с того ни с сего ты исчезаешь… Я уезжаю, а ты исчезаешь, – смеется Карина и залпом выпивает остывший чай. – Как такое возможно?

Мне нечего сказать в ответ и потому, я виновато опускаю голову, позволив себе на минуту окунуться в прошлое.

– Я помню… Как мы с тобой мечтали уехать куда-нибудь, когда нам исполнится восемнадцать. Вдвоем без взрослых. Загорать на песчаном пляже, пить молочные коктейли и танцевать до утра в местом клубе.

Карина смеется.

– А я постоянно рисовала в тетрадке наряды для нас, помнишь?

– Точно! Ты постоянно хотела одеть меня в короткие и яркие платья каких-то кислотных цветов.

– Тогда ведь это модно было!

– Да.

– Да, – с улыбкой кивает Карина и смотрит на меня такими родными глазами, что всё внутри меня переворачивается, всё задыхается от недостатка этой девичьей легкости. – Муза?

– Да?

– У меня появилась одна идея. Очень смелая, забавная и непомерно фантастическая идея! – восклицает она очень громко. – Только… Только не говори «нет»! Просто выслушай меня и подумай некоторое время, идет?

– Я постараюсь.

Карина ерзает на месте, складывает руки на столе, точно прилежная школьница, и на резком выдохе говорит:

– Поехали со мной в Италию?

– …Чего?

– Ты обещала выслушать меня, – фыркает она по-доброму. – Послушай, и дураку ясно, что ни сегодня, ни завтра мы не сможем с тобой обсудить всё, что случилось за эти годы. Мы обе закрываемся друг от друга, топчемся на месте, но при этом так же обе хотим одного и того же, верно? – заглядывает она в мои глаза. – Стать теми же близкими подругами, какими и были когда-то. Я вижу это желание в твоих глазах, но понимаю, что… Наверное, есть весомые причины, почему ты так закрыта и… Ладно, не о том речь. Просто, поехали со мной в Италию? Там сейчас такая красота и родители уедут вот-вот на днях. Только представь, огромная вилла в нашем с тобой распоряжении! Я познакомлю тебя со своими друзьями, мы будем ходить по клубам, барам, пить, танцевать и веселиться!

– Карина, это всё очень здорово и прекрасно. Спасибо тебе за приглашение, но я вынуждена отказать.

– Почему?

– На то есть несколько причин. Во-первых, у меня открытие магазина.

– Оно завтра!

– Да, но я должна приглядывать за всем и контролировать его работу. Во-вторых, я никак не рассчитывала на отдых за границей. Я только что купила квартиру и у меня нет свободных денег на поездку.

– Это поправимо, мы же едем в дом моих родителей! Никаких путевок, Муза.

– Ты понимаешь, о чем я.

– Нет, я не понимаю. И я отказываюсь понимать, ясно? Если ты так отказываешь, тогда, что скажешь на это? – Внезапно Карина поднимается на ноги и точно какой-нибудь допытливый детектив из фильмов, опирается руками о стол и нависает надо мной. – Через две недели у меня день рождения. Двадцать пять лет, между прочим. Юбилей, как-никак, – делано вздымает она бровь. – Я собираюсь отметить его в Порто-Черво и приглашаю тебя!

– Ты ни капельки не изменилась. Всё такая же упрямая.

– Упрямство – залог успеха.

– Карина, я правда не могу. Ты ведь сама говоришь, что переехала в Тюмень, а я живу здесь и мы сможем видеться с тобой, когда только пожелаем.

– Что случилось, Муза? – сощуривается она. – Куда подевалась девчонка, мечтающая побывать в каждом уголке мира? Ты всегда была очень скромной, но только не со мной! Прошу тебя, пожалуйста, оставь все заботы здесь, хорошо? Я уверена, папа справится и без тебя. Одну недельку то, я о большем не прошу! Если ты мне откажешь, тогда я заявлюсь к нему на порог дома и…

– Ладно! – выпаливаю я резко. – Хорошо.

– Ты серьезно? – усмехается Карина. – Надо было всего-то припугнуть тебя папой? Знала бы раньше, так уже давно бы закрыли эту тему.

– Ты меня с ума сведешь.

– Я лишь добавляю больше красок в твой прекрасный мир! Кстати! – восклицает она, снова плюхнувшись в кресло. – Как Глеб? Ему же сейчас… Боги! Ему ведь восемнадцать! Покажи мне его! Есть фото в телефоне? Уже знает, на кого поступать будет?

Сотовый в её клатче издает громкую мелодию. Карина отвлекается на телефонный разговор, а я благодарю того неизвестного, что так вовремя решил напомнить ей о себе.

– Всегда так, звонят в самое неподходящее время! – фыркает она через пару минут и бросает сотовый обратно в клатч. – О чем мы там говорили?

– Я спросила, какие вещи нужно брать с собой? – напоминаю с улыбкой.

– Ах, да! Точно! Гардероб – это всё! – смеется Карина, так и не заметив моей маленькой большой лжи.