– Может, хоть каплю приличий наша доблестная полиция в состоянии соблюдать? Или неофициальный разговор настолько неофициальный, что на меня можно нагло глазеть и вдобавок посыпать стереотипами? Я Лора Вебер. Можете проверить документы, они не поддельные, уверяю. И я немка. Мне не нужна арийская морда, чтобы ею быть, – припечатала она, будто выплюнув, и гордо вздёрнула точёный острый нос. Слишком часто ей ставили внешность в какую-то невидимую вину, чтобы сейчас не сжать кулаки, тихо хрустнув побелевшими костяшками.
– Что ж, вы правы, приношу свои извинения за бестактность, – вдруг довольно миролюбиво кивнул Шаттен, не став обострять конфликт. – Я ни разу не расист, не подумайте. Просто по долгу службы приучен замечать нестыковки в получаемой информации. Итак, фрау Вебер, прошу вас взглянуть на фото и сказать максимально честно и подробно, когда и где вы видели этих людей в последний раз.
Тон Шаттена превратился в официальный и максимально доброжелательный. Будто не он пару минут назад грозился сломать ей руку за отказ от сотрудничества. Эта трансформация не расслабила, потому как Лора всецело осознавала цель комиссара: уличить её в связи с этими людьми и получить настоящий повод для ареста, покруче незаконного бизнеса. Но врать полиции точно не входило в её планы. Ссора с силовыми структурами плохо скажется на возможности свалить в другую часть страны.
«Вот собиралась же ехать не в Гамбург, а в Польшу… Надо было. Но нет, захотелось, видите ли, гулять по мостам на Эльбе!» – мысль была не очень своевременной и грустной. Поздно. Надо отдуваться.
– Эту девушку звали Садыка, если мне не изменяет память, – мрачно указала Лора пальцем на первое фото. – Она приходила в прошлом месяце дважды. Брала несколько побрякушек, свечи…
– Она выглядела взволнованной? – заметно оживился Шаттен, и выражение скуки на его лице сменилось неподдельным интересом. – Что за побрякушки, на что жаловалась? Вам каждый клиент сообщает своё имя?
– Не каждый, она сама представилась, – интуитивно уловила Лора самый главный вопрос, заданный последним по всем заветам психологии. – Выглядела… скучной. Одинокой, я бы сказала. И амулеты брала на удачный брак, на поиск жениха. Мне показалось, что у неё всё очень плохо на личном фронте. Судя по всему, она сирийка и загулялась в старых девах согласно их представлениям о браке.
Шаттен удивлённо поднял бровь. Лора даже не сразу поняла, что именно его смутило в этом достаточно подробном и честном рассказе, и только спустя неловкую паузу осознала: «их». Вероятно, он принял её за беженку из Сирии и оказался обескуражен таким пренебрежением к вопросу исламских традиций. Раздражённо мотнув головой на эту излишнюю проницательность комиссара, она потянулась ко второму фото.
– А этот мужчина заходил недели две назад. Сразу заявил, что хочет поговорить с духом покойной жены. Они вместе бежали из Ливии в две тысячи одиннадцатом, а недавно она умерла от какой-то их родовой болячки. Её звали Наджиба, а его как-то простенько… Али… Амин…
– Ахмед. Ахмед Милад, – тихо уточнил Шаттен. – Продолжайте, пожалуйста. Вы провели спиритический сеанс?
– Да. Ничего особенного. Как обычно разыграла представление со вселением в меня духа его благоверной, посоветовала от её имени найти новую жену, молодую и красивую, и жить в своё удовольствие. Он ушёл сильно задумчивый, так что я надеялась, совету последует. Видимо, не получилось? – Лора попыталась ненавязчиво вытянуть из комиссара, в чём же особенность этих людей, однако тот лишь сухо кивнул на последнее фото:
– Что скажете об этой женщине?
– Её не знаю. Или не помню. Такое тоже бывает, хоть у меня и не такая уж большая клиентская база.
– Она была бы чуть больше, если бы табличка с вашим именем висела не внутри лавки, а хотя бы на двери, – справедливо заметил Шаттен, на что Лора небрежно отбила:
– В таком случае ко мне бы точно зачастила ваша братия в погонах и заставила платить налоги. Ко мне приходят по знакомству, по слухам. Иногда я раздаю визитки или гадаю на проезжающих мимо города ярмарках, больших сборищах. Там много полицаев, но им не до мелкого бизнеса, когда вокруг напиваются до свинского состояния горожане и творят всякое дерьмо, – она сама не заметила, что ответила без капли увёрток или попыток обелить себя. Всё-таки какое-то незримое давление Шаттена невольно развязывало язык, и Лора спешно его прикусила: не хватало сболтнуть лишнего.
– Выходит, так или иначе, но Садыка и Ахмед пришли к вам по чьей-то рекомендации? Они не упомянули, кто им рассказал о вас? – по всей видимости, чуть более открытый тон разговора комиссара радовал: едва заметно разгладились морщины на лбу, стала расслабленной поза. Лора не могла видеть через куртку, но могла поклясться, что на долю секунды заметила, как под ней проступили очертания наплечной кобуры. Вот они, криминал полицаи: внешне люди, которых не заметишь в толпе, но всегда с пистолетом.
– Нет. Понятия не имею. Это мог быть любой житель Санкт-Паули. Может, вы всё-таки расскажете, что натворили эти бедолаги? – нервно сглотнув от понимания, что у неё в спальне наверху тоже припрятано нечто слегка огнестрельное и сильно незаконное, Лора попыталась хоть как-то выяснить, чего ей ждать. Лишь бы не обыск.
– Они – ничего. Скорее, кто-то что-то сотворил с ними, потому что все эти люди пропали, и, по показаниям соседей, все посещали вашу богадельню, – Шаттен обвёл скептичным взглядом стеллаж с ассортиментом из оберегов и склянок, а на аспиде остановился и фыркнул так, словно сдерживал смех.
Лора вздрогнула. Неприятный холодок скользнул по спине. Так вот почему комиссар не побоялся применять силу. Она подозреваемая. Связь между жертвами. Чёрт.
– Я не знаю и не видела третью женщину, – торопливо открестилась от таких предположений Лора. – У вас неверная информация. Ко мне ходит много самых разных людей, но я не спиртую их сердца в своём подвале…
– Вот если бы вы этого сейчас не сказали, я бы даже не подумал ничего подобного, – впервые не с ехидцей, а даже как будто искренне улыбнулся Шаттен. Милей суровое лицо от этого не стало, но угроза понемногу растворялась.
– Посмотрите на меня, комиссар, – со всей своей силой убеждения поймала она его на полградуса потеплевший взгляд, словно до этой минуты он не следил за каждым её жестом. – Я хрупкая одинокая девушка, живущая на пособие по безработице и гадания на картах. Неужели вы думаете, что я способна каким-то образом похитить… непонятно для чего… случайных людей?
Шаттен так очевидно сдерживал смех, что Лора поняла: затея со щенячьими глазами и давлением на жалость провалилась. Если ей сразу стало очевидно, насколько непрост посетитель, то уж ему, комиссару со стажем и четырьмя серебряными звёздами на погонах, наверняка была заметна развитость открытых взгляду плеч и тренированность ног, которые недавно пинались под столом. И умение лгать. И чёртово имя, немецкое имя для восточного лица.
– Здорово, Лора. Я оценил, правда, – Шаттен вдруг впервые назвал её не по фамилии и без приставки «фрау». – Хорошая была попытка поиграть в овечку. Но одно отрицать не стану: мотива не вижу никакого. Мошеннице обращать на себя внимание полиции как минимум невыгодно, а как максимум – глупо.
Внимательные взгляды пересеклись, и неозвученное засверкало в полумраке комнаты ярким неоном: тут нет глупцов.
– Я помогла всем, чем смогла, комиссар. Рассказала всё, что помню, – внезапно подсевшим голосом сказала Лора и прочистила горло для продолжения: – У вас есть ещё какие-то вопросы ко мне?
– Всего один. Можете ли вы вспомнить, не пропадал ли кто из ваших соседей в последнее время? Может, давно не мелькал на улице или вроде того. Особенно меня интересуют иммигранты.
– То есть половина жителей Санкт-Паули? – слабо улыбнулась Лора и отрицательно покачала головой: – Нет. Если бы вы не принесли фото, я бы в жизни не узнала, что эти люди пропали. Моя соседка Кэтрин, к счастью, жива и здорова.
– Могу ли я надеяться, что в случае, если у вас появится какая-то информация, вы сразу наберёте мой номер? – Шаттен выудил из всё того же необъятного кармана небольшой блокнот и ручку, быстро начиркав на нём цифры. По старинке, словно на дворе не век смартфонов, интернета и «Тик-Тока», но выглядело это безумно уютно и даже чуточку эстетично. – Любая подозрительная вещь. Что угодно…
– Комиссар, вы будто живёте на другой планете, – с усмешкой заметила Лора, но протянутый листок с номером всё же приняла. – Хотя, наверное, для вас, лощёных типов, Гамбург-Митте и впрямь другой мир. Это район иммигрантов, безработных и шлюх, жмущихся к углам старых, разваливающихся домов. Тут каждую минуту случается «нечто до ужаса подозрительное».
– И всё же буду рад любой информации. Настолько, что даже не стану прикрывать ваш театр, пока есть шанс, что жертв объединяет не только статус беженцев с Востока. Понимаете меня?
– Теперь моя лавка – приманка на случай, если очередной клиент решит раствориться в воздухе, – невесело поджала тёмно-алые губы Лора. – Я буду внимательна, комиссар. Подозреваю, что выбора у меня нет: или сотрудничать с вами, или получить срок за мошенничество.
– Вы очень умная, фрау Вебер. Сразу это заметил, – Шаттен даже не стал отрицать очевидного, но оливковые глаза оставались холодны.
Он собрал со стола фото и поднялся из кресла, как бы дав понять, что вопросов у него не осталось. Лора задумчиво сложила пополам листок с телефоном, наблюдая за каждым движением комиссара. Мыслей в голове роилось куча, догадок и предположений, но одно она решила высказать вслух:
– А вы и впрямь не расист, – негромко пробормотала она, на что Шаттен замер.
– Что вас убедило?
– Эти люди, которых вы ищете. Они ведь никому не нужны: ни собственной родине, ни приютившей их Германии. Брошены и одиноки. Садыка мечтала создать семью. Ахмед потерял жену, последнего родного человека. Вы говорили о том, что про них рассказывали соседи, но ни разу не упомянули более близких людей: вероятно, потому что их нет. И значит, вряд ли наша распрекрасная полиция будет рвать задницы ради парочки иммигрантов из плохого района, которые, к счастью для налогоплательщиков, от одиночества утопились где-нибудь в Эльбе. А вы допрашиваете даже гадалку, к которой они ходили.
– Считаете, что мне больше нечем заняться? – с долей уважения и интереса посмотрел на неё Шаттен сверху вниз.
– Нет. Но вы точно не расист, раз вам не плевать на судьбу этих людей. Думаю, что для комиссара вашего уровня нашлась бы прорва куда более значимых дел, чем это.
Чего Лора не ожидала, так это что на середине фразы Шаттен протянет ей руку. В замешательстве встретив его долгий взгляд, она вдохнула поглубже и заставила себя проявить дружелюбие, которого не испытывала, прохладно приняв жест. В груди коротко укололо торжеством: пусть не победа, но это противостояние вышло на равных, и она выдержала до конца, не показав ни страха, ни слабости. Запах бензина обдал рецепторы, и она поняла, что пахло от рук комиссара.
– Было приятно познакомиться, фрау Вебер. Надеюсь на ваше сотрудничество, – разорвав контакт с холодными пальцами, он развернулся к выходу, бросив короткое: – До свидания.
– До свидания, – машинально отозвалась Лора, буравя взглядом его широкую спину, пока снова не брякнул над дверью колокольчик.
«Надеюсь, больше свидания не состоится», – подумалось ей с тоской, которая лишь усилилась, когда она перевела взгляд на окончательно погасший кальян.
День пошёл ко всем чертям, что вполне предсказуемо. Лора всё не могла собраться с мыслями, анализируя каждое своё слово и уверяя себя, что не сказала комиссару ничего такого, что могло бы его насторожить. Прибежавшая вечером с работы Кэтрин раздражала своим незатыкающимся щебетом даже сильней обычного. В который раз за неполный год в Гамбурге Лора жалела, что не могла себе позволить снимать такую квартиру в одиночку.
– Ты сегодня рано закрылась, – заметила Кэтрин, успевая и заталкивать в себя искусно приготовленный плов с барбарисом, и трещать о том, кто из элитных шишек прошёл через её руки массажиста за эту смену в салоне.
Хотя иногда правильней было уточнять: через чьи руки успела пройти она. Неофициальные «чаевые» за вполне осознанно оказываемые услуги ниже пояса не были чем-то диким для жителей Санкт-Паули. С Кэтрин Лора познакомилась, когда заплутала при первой же прогулке по району, и худенькая блондинка с добрыми глазами показалась самым удачным проводником. Так вышло, что в жилье нуждались обе, и создать выгодное соседство получилось быстро. Первый этаж снятой на оживлённой улице Будапештер квартиры занимала лавка Лоры, её нора. На втором располагались тесная спальня с двумя узкими кроватями, кухонка и ванная. Платили честно и пополам, но с условием, что за Лорой закреплена готовка, уравновешивая занимаемую лишнюю площадь. За прошедший год поссориться с Кэтрин ни разу толком так и не вышло: несмотря на общую недалёкость, у той была потрясающая чуйка на чужое настроение, и под горячую руку она никогда не лезла. Видимо, научилась выживать рядом с алкоголичкой-матерью, после которой даже немного чокнутая соседка-оракул считалась нормой.
– Жуй, не отвлекайся, – только и одёрнула её Лора, потягивая крепкий травяной отвар, сегодня – с доброй примесью пустырника.
– Вку-усно, – довольно протянула Кэтрин, снова бодро зашевелив челюстями. За год её жидкие блондинистые хвостики обзавелись чёрными прядками, за что иногда Лора беззлобно называла их хвостами скунса. Но поддевать друг друга стало практически привычным в их странной вынужденной дружбе.
Нет, сейчас Лора жутко хотела поговорить, но совсем не с глупой шалопайкой. Бросив взгляд на лежащий на столе рядом с чашкой чая телефон с исцарапанным экраном, она грустно вздохнула. Кажется, чтобы сплавить соседку с глаз долой, придётся чем-то пожертвовать.
– Кстати, у меня завалялась лишняя бомбочка для ванны… Ну та, помнишь, с лавандой. Она тебе так понравилась в прошлый раз, – будто невзначай бросила Лора, и Кэтрин послушно заглотила наживку вместе с последним жевком риса:
– Та самая? Ух ты… Мне после неё даже девочки в салоне говорили, что от меня пахнет, как от ангела, а уж клиенты…
– Можешь взять с моей полки, покайфовать. Только не лезь в воду с наушниками, умоляю. Второй раз я тебя могу не откачать, – Лора усмехнулась. Это было даже слишком просто. – Никогда не пойму, зачем стараться быть привлекательной ради этих… быков.
– Срать я хотела на быков и тёлок, Ло, – Кэтрин по-детски облизала вилку и кинула её на опустевшую тарелку. – Евро падает и поднимается, а вот секс всегда был самой крепкой валютой. Спасибо за ужин, готовишь ты всё-таки потрясно. Может, вместо твоей шайтан-лавки лучше откроем булочную?
– Я сейчас передумаю, оставлю бомбочку себе, – фыркнула Лора, которой такие заявления слышать было не впервой. Соображать в пряностях научила ещё тётя Шаиста, но вот связывать с готовкой жизнь… Очень опрометчиво, особенно если знаешь, что за твоим задом всегда рады прийти проклятые родственнички.
– Поняла, осознала, убежала, – Кэтрин живо вскочила со стула и поскакала в ванную, на ходу снимая с тощего тела майку. Обернувшись уже в дверном проёме с оголённой грудью и нисколько этого не смущаясь, коротко добавила: – Хрен его знает, что там у тебя сегодня случилось. Но не кисни, а то мне придётся устроить тебе бесплатный массаж.
Она хищно размяла пальцы, хрустнув костяшками. Лора закатила глаза, и больше Кэтрин попыток залезть к ней в нутро не делала, шустро убежав в ванную. Массаж от соседки иногда пригождался уставшим мышцам, но сегодня хотелось немного иного: чуть более ясного мозга и проницательности, не эмоциональной, а логичной. Дождавшись, когда зашумит в ванной вода, Лора взяла телефон и зашла в мессенджер. Она не была уверена, что вызов окажется принят, однако трубку видеосвязи взяли с первого раза через три гудка.
– Лора? – мелькнуло на мутноватом экране обеспокоенное и удивлённое светлое лицо. На фоне мужского голоса громко шумели тренажёры спортивного зала.
– Привет, Ашер. Я не мешаю? – она с извинением улыбнулась, чувствуя, как от одного взгляда серых глаз немного разжались тиски беспокойства в груди.
– Ты не можешь мешать, бродяга, – однако Ашер быстро удалялся из зала в сторону раздевалки, судя по мелькающему за ним фону. – Но звонок неожиданный. Что стряслось?
– У меня обязательно должно что-то стрястись, чтобы я тебе набрала? – на риторический вопрос он только снисходительно усмехнулся, тыльной стороной ладони стёр пот с высокого лба и отбросил назад мокрую светлую прядь. – Чёрт, да. Ко мне сегодня приходил полицай. Из криминалов.
– Бродяга, тебя что, хотят арестовать? Говорил же, дерьмовая это идея с твоими гаданиями…
– Нет. Он скорее… Расследует какое-то левое дело, а я оказалась связующим звеном между двумя жертвами. Везучая на всю голову, как всегда, – Лора сделала как можно более безмятежную мордашку, но Ашер был одним из двух людей во всём мире, которые знали её слишком хорошо, чтобы повестись на ложь.
– Тебе не стоит тереться рядом с полицией, ты же понимаешь? – он чуть понизил голос, уже прозвучавший без эхо, и Лора поняла, что они остались тет-а-тет. Слабо кивнула на его очевидный вопрос. – Слушай, он же тебя не арестовал, не запретил выезд из города?
– Нет. Просил о сотрудничестве, только и всего.
– Пошёл бы он на хер, – бескомпромиссно выплюнул Ашер, не скрывая своего презрения к силовым структурам. – Кажется, ты слегка засиделась. Не хочешь устроить себе каникулы в Ганновере месяца так на два? А потом махнём в Польшу. И пусть этот твой коп кротом роет землю, он точно не станет парить голову из-за случайной свидетельницы.
О проекте
О подписке