Время неизбежно приближалось к обеду, следовательно, изученные бумаги пора было уничтожить, пока компромат не попался на глаза кому-то из конкурсанток. От желания самолично бросить их в камин, который как нельзя лучше подходил для этого, пришлось отказаться. За окном пусть и было начало осени, но Империя находилась в субтропическом поясе, и днём камин не горел, ведь в замке и так было тепло. А ждать ночи мне было опасно. Следующий вариант избавления от бумаги пришёл мне в голову из приключенческих романов, но, оценив размер стопки, я сглотнула и отмела эту мысль в сторону. Одно дело проглотить небольшую записку, и то это не гигиенично, и совсем другое сжевать пару десятков листков бумаги. Тогда мне и никакой обед не понадобится. Только врач…

Выход нашёлся практически сразу. В комнату, постучавшись, зашел Хьюберт, чтобы напомнить об обеде. Именно мальчику я и отдала назад кипу, чтобы он спалил их на кухне, когда никого не будет. Тот быстро кивнул и засунул бумаги под ливрею, чтобы никто не мог их увидеть, после чего убежал, оставив меня один на один с собственными мыслями.

Мне предстояло пережить свой первый обед с важнейшими лицами Империи. И, честно говоря, страх, охватывавший меня, был сильнее, чем когда меня поймал с поличным канцлер. Мне казалось, что я забыла всё, чему меня учил дед, начиная от того, на какие темы принято говорить за обедом и заканчивая какой ложкой есть рыбу… Ложкой? Кажется мне, в самом деле, не хорошо. Когда я выйду из покоев, начнётся моя игра, которая может сломать жизнь не только мне, но и невинной девушке. И хотелось бы мне не впутывать её в это дело, но иного выхода я не видела.

– Леди, какое платье вам подготовить? – Марианн зашла так тихо, что от неожиданности я подскочила.

Вопрос был хорошим, и я о нём не особо думала до этого момента. Честно говоря, выбор был небольшой, даже скудный. Всё, что успел заказать канцлер, прежде чем отправил меня на границу – всего четыре платья. Он не подумал ни об обуви, ни об украшениях, ни даже о белье. Так что пришлось брать всё своё, но мои вещи явно не подходила для выхода в свет. Самая вычурная моя одежда могла быть лишь скромным домашним платьем, в котором не показываются даже соседям.

Мужчины не всегда всё продумывают. Точнее продумывают, но не учитывают мелкие, незначительные на их взгляд моменты. Подумать о том, что показываться в одежде, в которой была так часто, нельзя в высшем свете, он видимо забыл. Единственное, что я ещё не одевала – голубое шёлковое платье с белым кружевом. На мне оно смотрелось хоть просто, но достаточно элегантно. Не шик конечно, но аристократы сверху вниз смотреть не станут. Решено. Буду очаровывать Императора своей лёгкостью и невесомостью, ибо именно такое существо отражалось в зеркале.

– Марианн. – Отвлекла я девушку, что помогала уложить мне волосы в высокую прическу, из которой, словно небрежно, выбивалось несколько прядей. Она посмотрела на отражение моего лица в зеркале и, встретившись взглядом с моим, спросила.

– Да, леди Роян?

– Мне нужно заказать несколько платьев и костюмов. Ты можешь организовать мне встречу с леди Октаной.

Шатенка на миг задумалась, отведя взгляд в сторону.

– Да, я могу отправить к ней пажа, и она завтра утром будет здесь. Но мне нужно рассказать об этом сэру Оттери. На территорию замка допускаются только те, кому он или Император дали разрешение. У леди Октаны было разрешение лишь на один день. И леди, – голос девушки чуть понизился, и она, будто боясь чего-то, продолжила тихо, – мне неприятно об этом говорить, но казна оплачивает одежду конкурсанток лишь на праздничные балы. А цены у леди достаточно высоки, не каждый может позволить заказать у неё целый гардероб, а вам, по всей видимости, необходим именно он.

В принципе обижаться было не на что. Роян была дочерью обычного барона, а от того и не сверкала в высшем обществе. Вряд ли девушка могла похвастаться большим гардеробом или коллекцией драгоценностей. То, что Марианн наоборот предупреждает меня о расходах, только говорит в её пользу. Другая бы просто, промолчав, выполнила указ, а выкручиваться пришлось бы мне. Но виновной в данном положении я не была, так что и гардероб себе оплачивать не собиралась.

– Как интересно… Значит нужно будет заказать у неё ещё обувь и посоветоваться о ювелире. А счёт… Лорд Реян с радостью его оплатит.

Щеки девушки приобрели розоватый оттенок.

– Леди, я понимаю ваше положение, но если мужчина оплачивает гардероб девушки, не являясь её родственником – это может пустить нехорошие слухи.

Я рассмеялась. Хуже тех слухов, что появятся после моих выступлений, они точно не будут. Сохрани Древние Боги разум бедной Роян Бато в здравии после этого.

– Или это значит, что он впутал её в опасное дело. Он знал, что у меня нет возможности… захватить свою одежду. Так что пусть ищет способ оплатить мне гардероб. Должна же и от канцлера быть какая-то польза. Не всё ему меня доводить.

Марианн попыталась подавить смешок, но у неё ничего не вышло. Лишь тихое: «Выигрыш близко» – донеслось до моих ушей. Может быть мне и показалось, но уточнять я не стала. Сомневаюсь, что канцлер пожалеет денег для этого дела, а я вполне могу после всего происходящего срезать с одежды драгоценности и вместе с дедом уехать, пока в Империи будет происходить шумиха. А то, что после данного отбора она будет – я уверена.

К сожалению, весточку дедушке я так и не смогла отправить. Оттери был категорически против этого, а попробуй я передать письмо через слуг, сразу бы узнал. Да и опасно было как-то связываться с дедом, пока я находилась во дворце.

Из дома я частенько пропадала без предупреждения на целые недели, и волноваться пропаже чересчур самостоятельной внучки, по крайней мере, недели две, старый архивариус не станет. Решит, что я, как обычно, веду расследование, пишу статью, и совсем потеряла счёт дням, в своей суматошной жизни. А уж с новостями об отборе и участницах, он вполне ожидаемо мог подумать, что я ищу информацию о дамах. И был бы очень близок к правде.

А вот подруга будет волноваться. Тае, к сожалению, я также не смогла сообщить, что временно не у дел. Юная вдова графа, вытащившая меня однажды из тюрьмы, после того, как я усадила в эту же тюрьму дядю её покойного мужа, что хотел получить её наследство, была единственным человеком, после деда, кому я могла полностью доверять. Она, по мере возможностей, помогала мне в поисках информации, крутясь, в отличие от меня, в высших кругах. Титул и положение помогало ей изредка доставать и для меня приглашения на мероприятия. А там, где не помогали даже её связи, я искала людей, которых можно было бы заменить на этих приемах. Всегда был кто-то, кто не захотел ехать, заболел, не получил приглашение, или банально умер. Да, и такие казусы пару раз случались.

Таная Гривард начинала волноваться уже спустя четыре дня после того, как я не выходила на связь. Если я не свяжусь с ней до конца недели, искать меня будут все наемники и дворовые мальчишки, до которых она сможет добраться и нанять. Как бы мне хотелось не вмешивать в это дело канцлера, но предупредить подругу я должна, иначе, зная её характер, она легко вычислит: где я, кто я, и ввяжется в смертельное дело. Так что придётся попросить канцлера связаться с ней и сообщить, что месяц я буду не доступна. Нет, месяц слишком рискованно, зная меня, она сразу поймёт, куда я вляпалась, а значит сама окажется в опасности. Полтора – вот срок надежней.

Время поджимало, и я уже собиралась выходить из покоев, как дверь распахнулась, и в неё вбежал красный запыхавшийся парнишка. Хьюберт напрасно пытался пригладить торчащие короткие рыжие волосы, от быстрого бега они лишь сильнее разлохматились.

– Ух… Успел… Леди… – Каждое слово он говорил на выдохе. – Канцлер просил вам передать, чтобы вы не снимали его ни днем, ни ночью. Носить нужно под одеждой, так чтобы он соприкасался с кожей, чтобы никто не видел, иначе у него будут неприятности.

– Кого не снимала? – Не особо поняла я мальчишку. В дверь раздался стук. За мной уже пришел сопровождающий.

Быстро оглянувшись на дверь, паренёк подскочил ко мне и, молча, втиснул в руки какую-то цепочку. После этого он быстро спрятался, будто бы его здесь нахождение было чем-то противоестественным.

Мы с Марианн переглянулись, так ничего и не поняв, и девушка впустила мужчину, что сегодня будет моим сопровождающим на обеде. Молодой юноша чуть младше меня, поклонился и попросил следовать за ним. По дороге я немного отстала от парня, пока он вроде как развлекал меня беседой, рассказывая про картины, украшающие коридор, и осторожно раскрыла кулак. На тонкой золотой цепочке висел неправильной формы полупрозрачный кусочек аметиста, пронизанный золотыми линиями и письменами. Поняв, что это, я прикрыла рот, чтобы не выдать своего изумления. Пока парень не обращал на меня внимания, я быстро застегнула цепочку на шее, спрятав амулет от ядов за тканью корсета. Не знаю, чего стоило Реяну достать его, но если у меня его найдут, плохо будет всем.

Такие артефакты передаются из поколения в поколение, а мастеров, что их изготавливают, найти почти что невозможно. Ценность данного кусочка аметиста можно было сравнить с половиной стоимости поместья в столице. То, что он отдал его мне, заставляло испытывать к мужчине благодарность и чувство, которое меня раздражало. Теперь я ещё чувствовала себя ответственной за то, чтобы найти вора и вывести Кристиан на чистую воду.

Но так просто доверить мне такую ценность? Неужели моя работа, в самом деле, так важна, что он решил не рисковать мной? Хотя, вероятней, он не хочет потом заметать следы, так как Роян подданная другой страны, и её, пусть даже фальшивая смерть на территории Империи – позор.

Так размышляя и периодически отвечая на вопросы мужчины, имя которого я не помнила, мы дошли до обеденного зала, где император собирался со своими ближайшими соратниками. В зале были уже почти все, и лишь Малеар немного опаздывала.

За столом собралось не так уж и много людей для приема у императора – всего порядка двух десятков. Здесь были советники, несколько аристократов с жёнами, канцлер и конкурсантки. Как мне кажется, это не просто люди, которых решили допустить до обеда, оказывая им честь – а друзья императора, люди, которым он может доверять. И их мнение по выбору будущей императрицы, для него тоже важно.

Нас расположили так, что по обе стороны от нас сидели мужчины, и как минимум один из них без дамы, чтобы во время обеда можно было поговорить о погоде, музыке, а также подлить нам сока или вина. Ближе всего сегодня к Ромулу оказалась Хокуса. От императора её отделял лишь его советник – поддёрнутый сединой старик с цепким взглядом, но он не мешал этим двоим перекидываться изредка фразами. От канцлера также иногда доносились те или иные комментарии, что лишь добавляло возбужденности разгоряченным разговором людям.

В комнату вошёл последний сопровождающий вместе с Малеар, и в комнате наступила оглушающая тишина. В первые секунды я даже подумала, что мне кажется, и протерла глаза, но нет, прекрасное виденье никуда не исчезало. Девушка, за эти дни прославившаяся откровенными и яркими нарядами, сейчас была одета в белое платье, украшенное жемчужной вышивкой, закрывающее её с шеи до пят, и сзади тянущееся шлейфом. Тонкая талия была подчеркнута плетенным золотистым шнуром, а без выреза грудь девушки казалась даже вполне приличной. В этом образе Малеар была диво как хороша. Заметили это и соперницы – скрежет зубов в тишине был отчетливо слышан. Впрочем, это вполне могли быть и замужние дамы.

Насладившись общественным шоком, девушка шагнула вперед, и разрезы юбки мигом оголили её ноги практически до середины бедра. Лишь полупрозрачная вуаль прикрывала их. Секунда, и тишина исчезла, словно её и не было, как и общественный шок. Малеар оказалась в своём репертуаре, решив на этот раз переключить внимание на другие свои достоинства. Так что ничего необычного, для большинства, не произошло. Многие, естественно, глаз не сводили с девушки, и не всегда это были свободные мужчины, за что они и получали от своих дам.