Часть 1. Катя

Июнь 2009 года – 10 ноября 2009 года

Катя отбросила на журнальный столик стопку бумаг, спрятанную в прозрачную папку. Она и так наизусть знала имена всех ныне живущих магов – как состоящих в коалициях, так и вольных. Список последних она не удосужилась дочитать до конца. Никого нового в нем не было. А вот среди старых произошли значительные изменения за истекшие полгода. Уже месяц минул с тех пор, как самый сильный колдун современности Сантьяго Испанский Дьявол был повержен и главой коалиции Смерти вместо него стала Ванесса Несущая Боль. С тех пор политика некромантов сильно поменялась, и девушка не могла сказать, что эти перемены были к лучшему. Одно было абсолютно точно – поклонники смерти стали намного слабее, и теперь коалиция Бездны под началом ее собственной госпожи по праву занимала первое среди темных место на арене вечной битвы гигантов.

Конечно, им было далеко до представителей коалиции Силы или тем более до Хранителей Мудрости, однако ни те ни другие никогда не принимали активного участия в общественной жизни. Их интересы были сугубо внутренними.

Перетасовки выпали не только на долю темной части магического мира, не меньшие перемены достались светлой братии. Коалиция Жизни, уже давно считавшаяся наиболее могущественной среди белой части мира, стала еще сильнее. Ее новая глава, Линда Солнечный Свет, перехватившая бразды правления у своей учительницы Ромильды Матери Цветов, поговаривали, сумела коснуться истинного света. Чем это грозило всем остальным, особенно естественным противникам волшебницы, пока было непонятно. Колдовское сообщество стояло на ушах, выказывая свое расположение к новому фавориту фортуны. И Маргарита Полярная Звезда, которой Катя служила последние пять лет, не была исключением.

Зачем главе коалиции Бездны понадобились списки магов из архивов законников, девушка не имела ни малейшего представления да, по правде говоря, и не стремилась знать. Ей поручили работу, она ее выполнила, уговорив одного из «котов» Лаванды Говорящей Правду, передать ей необходимые бумаги. Парень решил, что никакой тайны в них нет, и Катя была полностью с ним солидарна. Что ценного в информации, устаревшей на целых полгода, когда в их переменчивом мире не знаешь, что случится через час?

Теперь девушке оставалось дождаться, когда кто-нибудь из «псов» явится к ней, чтобы забрать этот мусор. Когда это произойдет, ей было неизвестно, отчего настроение падало намного ниже нуля. Ей страшно хотелось есть, и голод успел вытеснить из мозга все остальные мысли. Это отвратительное чувство, сопровождающееся жжением в горле и выраженным снижением температуры тела, вызывало у нее инстинктивное омерзение. При одной мысли о теплой, слегка солоноватой крови несчастных смертных ее бросало в дрожь, точно так же, как и пять лет назад, когда она впервые очнулась в новом образе и осознала, кем стала.

Воспоминания нахлынули с новой силой, словно самый жуткий кошмар ее недолгой жизни произошел только вчера. Катя взлохматила длинные светлые волосы, которые не прекратила красить, даже когда все в мире встало с ног на голову. Миловидное лицо девушки стало жестким и совершенно нечеловеческим. Бледная кожа приобрела мраморный оттенок, а некогда задорный блеск в глазах превратился в лихорадочный, зловещий. Поджав очень яркие малиновые губы, Катя позволила себе приподнять завесу над прошлым, которую обычно старалась держать закрытой.

Раньше, не так давно, она была человеком. Обычной девушкой, окончившей институт и закрутившей роман с бывшим одногруппником. Пашка – так звали ее парня – никогда не был ни красивым, ни богатым, да и никакими особенными талантами наделен не был. С первого курса между ними установились ровные дружеские отношения, и, хотя Катя иногда подмечала его заинтересованные взгляды, известной границы они не переходили. Ну, может, раз или два в нетрезвом состоянии, но вспомнить ничем не примечательного юношу среди толп поклонников, ежедневно осаждавших первую институтскую красотку, она не могла.

Все изменилось на последнем году обучения. Неожиданно для себя Катя заметила, что мальчик, которого она привыкла считать пустым местом, имеет удивительные, очень правильные черты лица, что его фигура окрепла и приобрела рельеф, по которому так сходят с ума современные девицы. К тому же в нем открылся неиссякаемый источник обаяния, под которое подпадали как общие знакомые, так и посторонние.

Несколько месяцев Катя приглядывалась к старому другу и однажды на вечеринке сделала первый шаг. Чудеса, которые он творил с ней ночью, не шли ни в какое сравнение с тем убожеством, что обычно можно получить от пьяных парней после бурного застолья. Однако продолжения истории не последовало. Утром она оделась и, чувствуя себя не лучшим образом, покинула квартиру приятеля, как делала это всегда.

Вопреки ожиданиям, к вечеру она все еще помнила прохладные, дарящие огромное наслаждение руки Пашки, его горящие огнем глаза и требовательные, слегка грубоватые губы. Воспоминания не исчезли даже на следующий день, когда вместе со вчерашним похмельем обычно полностью стирались образы любовников на выходные.

Видеть друга в институте стало сплошной пыткой. Он шутил, веселился, рассказывал анекдоты, курил, отвечал на многочисленные вопросы преподавателей и ни на минуту не оставался один. Его каждый миг окружала целая стайка болтливых девиц, разряженных в сексуальные мини и супероткрытые топы. Их наманикюренные пальчики так и тянулись к новому герою девичьих снов, в которого нежданно-негаданно превратился Паша.

Спустя неделю Катя поймала себя на мысли, что сходит с ума от ревности, которой по всем правилам, изобретенным ей много лет назад после крушения ее бурного романа с одноклассником, быть просто не могло. Она всегда воспринимала мужчин как нечто неживое, созданное, чтобы доставлять удовольствие, а после растворяться в солнечных лучах. Теперь что-то изменилось, и она не могла до конца понять, что именно.

На следующей вечеринке Катя снова устроила так, чтобы Паша из всех возможных претенденток обратил внимание именно на нее. Внешность супермодели и развязные манеры привыкшей к мужскому вниманию девушки давали ей немалое преимущество.

Вторая ночь превзошла первую и все Катины ожидания. Утром ей хотелось только одного – остаться в его дорого обставленной квартире навсегда. Но ей никто не предложил провести там хотя бы лишний час. Чмокнув по-дружески в щеку, Паша спокойно закрыл за ней дверь, оставив девушку одну на лестничной площадке, пропахшей табаком и кошачьей мочой.

Еще трижды она приезжала к нему, и каждый раз все заканчивалось на рассвете. Катя потеряла сон и аппетит. Ревность превратила ее в сварливую, несговорчивую бабу, готовую броситься на любого, кто наступит ей на ногу или заденет плечом. Она просиживала лекции, уставившись на новую сверхъяркую звезду их институтского мира, и истекала слюнями. Воспоминания, которые роились в белокурой головке, могли вогнать в краску не одного джентльмена в летах.

Поэтому, когда пару месяцев спустя Паша подошел к ней и предложил встретиться вечером, отказа, который непременно последовал бы раньше, не прозвучало. Катя лишь согласно кивнула, млея от счастья.

Так завязался их роман. Целыми днями они бродили по городу, а по ночам не смыкали глаз, предаваясь самым древним наслаждениям из известных человечеству.

Очень скоро от Паши последовало новое предложение. Он просил ее выйти за него замуж и разделить скромную жизнь одинокого парня на двоих. «Да» сорвалось с губ прежде, чем она успела подумать, на что соглашается.

Так Катя Шемякина стала невестой. Несмотря на то, что Павла Коледова она знала почти пять лет, для нее по-прежнему оставалось загадкой, откуда у него появляются немалые деньги, на что он купил квартиру и где периодически пропадает по ночам. Было ли это тогда для нее важно? Нет. Только руки и губы, кожа с легким ароматом дорого одеколона да серые глаза, растворившие в себе весь мир, – вот что имело для нее значение в те времена, когда душа ее парила в заоблачных высях.

Последние месяцы до свадьбы Катя помнила плохо. Они слились в расплывчатое пятно сплошного счастья, от которого порой она боялась задохнуться. Ей выбрали дорогое дизайнерское платье, подобрали туфли всемирно известной марки, и даже украшения, которые подарил ей любимый, были настоящими ювелирными шедеврами, о цене которых она могла только гадать.

Ей стоило поинтересоваться, откуда в кошельке бедного студента-сироты, потерявшего недавно родителей в автокатастрофе, такие средства. Но разве же ее волновали такие мелочи, как несколько лишних тысяч долларов? Сколько раз впоследствии она упрекала себя за отсутствие естественного любопытства, хоть и сомневалась в том, что, узнай она правду чуть раньше, будущее изменилось бы.

Праздничный день наступил в середине августа. Ей не пришлось дожидаться будильника, чтобы проснуться и вскочить на ноги. Подружки невесты приехали вовремя, но Кате казалось, что они ничего не успеют. Парикмахер и визажист, специально нанятые для такого случая, тоже не подвели. И девушка с восторгом смотрела, как ее и без того красивое лицо делается прекрасным.

У Паши оказалось множество знакомых, о существовании которых Катя даже не подозревала. В том числе свидетель – высокий, статный блондин с иностранным именем Джером. На вопросы изумленной девушки Коледов ответил просто: коллеги по работе. Больше она ни о чем не спрашивала.

Церемония в ЗАГСе была великолепной, гулянья запомнились всем присутствующим хотя бы потому, что их возили по городу пять лимузинов «хаммеров», украшенных по случаю и наполненных под завязку дорогим шампанским.

В ресторан они приехали во второй половине дня и с радостью набросились на представленные яства. Только Пашины друзья почти ничего не ели, и их тарелки оставались полными в течение всего вечера.

Катя танцевала, смеялась, целовала возлюбленного мужа под громогласные крики «горько». Короче, делала все то же самое, что миллион других девчонок по всему миру в самый долгожданный день своей жизни. Она еще не подозревала, что ее безграничное счастье закончится через несколько часов, скинув девушку с огромной высоты слепой эйфории даже не на грешную землю, а гораздо ниже, к вратам самой преисподней.

Но пока она ни о чем таком не знала и наслаждалась от души тонким золотым ободком на безымянном пальце правой руки.

Со свадебного пира новобрачных забрал розовый кадиллак и отвез в центр города. Там, в отеле «Националь», Паша снял шикарный номер для их первой брачной ночи. Швейцар почтительно приоткрыл перед молодыми двери и пустил в сверкающий холл. Они поднялись на нужный этаж и оказались в номере «люкс».

Такого великолепия девушке видеть еще не приходилось. Даже не верилось, что они находятся в гостинице. В восторге она бросилась в объятия мужа, но он довольно грубо отстранил ее. Дал на чай проводившему их до места мужчине и, закрыв дверь, дважды повернул замок.

– Выпей это, – холодно бросил Паша, протягивая Кате небольшой пузырек из оранжевого стекла, доверху наполненный какой-то жидкостью.

– Что это? – осторожно спросила девушка. Язык слегка заплетался от неумеренного употребления шампанского.

– То, что заставит тебя протрезветь и воспринять все, что я собираюсь сказать, – голос Паши звучал непривычно. Это был не легкий, слегка насмешливый тон, которым он говорил с ней во времена первых лет их знакомства. И тем более не ласковый голос влюбленного, к которому Катя успела привыкнуть за последнее время. Ей казалось, что сейчас в этом номере одной из самых дорогих гостиниц мегаполиса с ней находится чужой, совершенно незнакомый человек. От обжигающе ледяных слов она протрезвела еще раньше, чем приторная жидкость из пузырька коснулась ее губ. Но, чтобы не спорить, она послушно выпила напиток до дна, почувствовав, как прояснилось сознание, не оставив даже следа от недавнего опьянения.

– Садись. – Паша указал на огромное, засыпанное цветами и сердечками ложе. Катя послушалась. В душу закрались ужасные предчувствия, от страха она даже не старалась прогнать их. – Надо поговорить, – коротко бросил молодой муж.

Она лишь согласно кивнула. В комнате было очень холодно. Захотелось выключить кондиционер, но она не могла пошевелить ни одним пальцем. Зябко поежившись, Катя уставилась на супруга большими голубыми глазами, в которых дрожали набежавшие слезы.

– Мир – совсем не то, что ты думаешь, дорогуша, – начал Паша и резко рассмеялся. Его глаза блестели сильнее обычного, а кожа превратилась в мрамор.

– Поцелуй меня, – прошептала Катя. Она не знала, что любимый собирался ей сказать, но не сомневалась, что не желает этого слышать. Глупая надежда стучала в голове: если он промолчит, значит, ничего и не случится. Все останется, как прежде, и они опять будут счастливы.

Но Паша не замолчал. Его голос разрезал ночную тишину, касался барабанных перепонок, проникал в мозг и навсегда впечатывался в него горящим адским пламенем клеймом.

В свою первую брачную ночь Катя узнала о существовании тайного мира, который заправляет всей жизнью на планете. О всемогущих магах и их слугах – живых воителях и немертвых вампирах.

Паша показал ей длинные, острые, как бритва, клыки, и она непроизвольно шарахнулась в сторону, вызвав очередную бурную вспышку смеха у мужа.

– У тебя есть выбор, – закончил свой монолог молодой человек. – Можешь стать воителем или вампиром. Последнее было бы лучше, тогда мы были бы одинаковыми. Впрочем, я все равно люблю тебя, а ты меня просто боготворишь.

– Чудовище, – пропищала девушка, отползая по кровати к стене, когда он попытался поцеловать ее в губы. Она не замечала, как рвется кружево и нежный шелк ее платья.

– Подумай до утра, каков твой выбор, а мне пора на охоту. – С этими словами Паша вышел из номера, оставив ее одну.

Несколько минут Катя сидела как оглушенная, а потом сорвалась с места и бросилась к выходу. Дверь оказалась заперта снаружи. В отчаянии девушка подбежала к окну. Распахнув створки, она глянула вниз. Прыгать было высоко, она не смогла бы остаться в живых, доведись ей пролететь такое расстояние.

– Мы все равно тебя поймаем! – услышала она насмешливый голос, раздавшийся снизу и прервавший зарождающиеся мысли о самом простом конце. На асфальте под окнами их номера стояло пятеро человек. Все они были гостями на свадьбе и «коллегами» Павла. Память подсказала их имена. Справа и чуть в стороне расположилась блондинка Кира, рядом была огненно-рыжая Джин, потом Джером, Франсуа и последняя – Мелисса, как две капли воды похожая на свидетеля, только в женском обличье.

Катя содрогнулась от вида протянутых к ней рук и с шумом захлопнула окно. Даже такого банального выхода, как смерть, для нее не оставалось. С громкими рыданиями, вырвавшимися откуда-то из глубины, она повалилась на пол. Жаловаться на несправедливость жизни, винить себя или Павла сил не было. Мир погрузился во мрак, которому отныне (девушка в этом не сомневалась) предстояло быть вечным.

Она просидела до утра, прислонившись спиной к стене. Тугой корсет подвенечного платья мешал дышать, фата изорвалась и смялась, а шикарные юбки превратились в неопрятную груду шелка и кружева. Кате было все равно. Впервые в жизни ее не волновало, как она выглядит.

Медленно, секунда за секундой проходила ночь, обещавшая быть самой счастливой в ее жизни, а вместо этого ставшая ожившим кошмаром. В голове не было ни одной мысли, слезы высохли, и только черные дорожки на щеках, оставленные тушью, напоминали о недавнем смятении чувств. Катя уже не ощущала ничего. Что-то в ее душе умерло навсегда, вместе с иллюзиями и девичьими мечтами. Ее жизнь была связана с монстром, и выбраться из умело расставленной ловушки едва ли было возможно.

Ближе к утру девушка услышала, как в замочной скважине повернулся ключ. Дверь распахнулась, впуская внутрь Павла. Он был по-прежнему красив и элегантен. Ничто не выдавало того, чем он занимался этой ночью, но теперь Катя знала правду.

– Привет, дорогая, – улыбнулся Паша, кинув ключ на журнальный столик. – Как выспалась?

Катя не собиралась отвечать. Звук его голоса причинял ей боль, но в то мрачное первое утро своей семейной жизни она еще любила мужа. Чувства, которые так долго зарождались, не могли умереть за несколько часов. На долю секунды ей показалось, что все произошедшее сегодня было лишь дурным сном, но холод во взгляде серых глаз говорил о том, что действительность правильно отпечаталась в ее измученном мозгу.

– Одевайся! – Паша достал из маленького пакета, который держал в руках, короткое платье из струящейся полупрозрачной ткани. Лиф украшали узоры вышивки и стразы. Выглядел наряд потрясающе и, хоть был не во вкусе Кати, еще вчера мог бы заставить биться сильнее ее сердце. Но это вчера. Теперь она смотрела на дорогую дизайнерскую выдумку как на склизкого червя, какие во множестве выползают на асфальт после дождя.

– Быстрее! У нас сегодня второй день, не забыла? – Паша оглядел свою жену оценивающим взглядом и, расстегивая запонки на рукавах, отправился в ванную. Катя услышала, как зашумела вода, а ее муж принялся напевать какой-то иностранный мотивчик.

Бежать к двери было бессмысленно. Катя слышала, что кто-то шебуршится у порога, шепотом рассказывая забавные истории. Периодически из коридора раздавался веселый смех. Ее надсмотрщики не считали нужным прятаться. Для них она была всего лишь смертной девчонкой, едой, которая не заслуживала того, чтобы беспокоиться о ее чувствах или удобствах. В конце концов, она же не думает о желаниях йогурта, открывая по утрам холодильник?

Катя встала и подошла к кровати. На краю было разложено новое красивое платье. Она взяла его в руки, провела пальцами по воздушной ткани, царапнула ноготком сиреневый камень, самый крупный из всех вшитых в лиф, а потом, не думая о том, что делает, со всей силы дернула за тонкий, прикрепленный несколькими стежками у талии ремешок. Ткань поползла десятками стрелок, камни отлетели, с мягким звоном ударившись о пол.