Глава 12

Так предначертано…

Я так часто слышала эти слова, что впитала их в свой разум. Для меня это казалось нормой. Аллах с самого рождения знал, сколько дней нам было отведено, какая у нас будет судьба, сколько детей я рожу, когда выйду замуж.

Аллах всемогущий, всевидящий. Он знал все ответы на вопросы. И только мы, смертные, не знали ничего о нашем будущем.

Но, казалось, это самое будущее готово было предстать передо мной, когда губы бывшего мужа коснулись моих. Как и в прошлом: властно, резко, покусывая кожу и вызывая дрожь во всем теле.

Как бы я не отрицала, но этот поцелуй вызвал внутри меня что-то живое. Какие-то эмоции, кроме злости. Что-то теплое, светлое, о чем я позабыла за три месяца апатии и одиночества. Наверное, так писали в любовных романах европейских авторов. Писали о любви к человеку и о судьбе. В отличие от книг, я была четко уверена, что это не любовь. Это ненависть, ярость, презрение, возможно, банальная тоска по сильному телу или ностальгия по прошлому.

Но не любовь.

Я резко оттолкнула Карима от себя, заметив на его полной нижней губе капельку крови от моих зубов.

– Ты что творишь?

Но он не ответил. Снова приник ко мне, снова прижал, но уже к столбу в гостиной, который я не заметила. Спина немного заныла, но я не обратила внимания на легкую боль, когда полные губы Карима снова атаковали меня, а его руки крепко сжали мою талию и шею. Чтобы не сопротивлялась возродившимся эмоциям после долгой спячки.

Только почему? Почему в этот раз он не отошел от меня, когда я из раза в раз била его по плечам? Почему мое сопротивление ослабевало, когда он раскрыл язык губы и встретился с моим языком? Почему притягивалась к нему своим телом и позволяла его пальцам стянуть с меня хиджаб?

Он на мгновение оторвался от меня, разглядывая мои густые волосы. Поглаживал их пальцами, рассматривал, словно никогда в жизни не видел девушку. Обводил пальцами мои скулы, нижнюю губу, шею. А я не сопротивлялась. Шайтан в лице Карима будто загипнотизировал меня и не оставил сил к борьбе.

– Я скучал, – прошептал Карим, зацепив зубами мочку уха.

Слегка оттянул, обвел языком кожу рядом с ухом и двинулся губами ниже к дико пульсирующей венке. Я ослабла в его руках, окунулась в его мощную энергетику, поглощающую все на свете. Чувствовала, как желанные губы снова поднялись к моему лицу и коснулись моих. Нет, не коснулись. Вжались. Целовали, кусали, пока я находилась в замешательстве и пыталась собраться с мыслями.

– Отойди.

Я вновь его толкнула, уже не так сильно. Потому что сил к сопротивлению практически не осталось.

– Ты не скучала?

– Ни капли.

– Уверенна?

Еще пару минут назад я четко знала, что не скучала. Все эти дни я думала лишь о дочери. Думала об Иман и о том, когда же я ее увижу. Я не искала Карима, проклинала его за жестокость и за то, что отнял у меня ребенка.

Но сейчас, когда он стоял передо мной, целовал меня, прижимал к себе и создавал видимость защиты, я постепенно сдавалась. Он разбудил во мне эти эмоции. Желанные, сильные, но в то же время разрушающие.

Я не смогла ответить, а он не думал останавливаться и вновь показал свою тоску по мне. Его пальцы протиснулись к затылку и потянули шнурок, которым я завязала абайю. Она упала к моим плечам, открыв взор на бирюзовое платье с небольшим вырезом на груди.

Он резким движение дернул абайю вниз настолько сильно, что ткань разорвалась.

– Скучала. Сильно.

Я не скучала

– Хотела, чтобы я вернулся.

Хотела, чтобы ты вернул дочь.

– Хотела воссоединить нашу семью.

Хотела, когда Иман была у меня в животе. Но ты снова оттолкнул меня.

Его поцелуи больше не действовали. Я будто очнулась после кошмарного сна. Подтянув к себе абайю, я вновь толкнула Карима и…

Ударила его.

Звонкая пощечина раздалась, казалось, на весь дом. Аллах все видел. Видел мое сопротивление, пробуждение моих эмоций. И они пробудились, только не в том ключе, который ожидал Карим.

Он не тронул щеку, не двигался. Смотрел в сторону после удара. Не окинул меня ненавистным взглядом, пропитанным ядом Шайтана, пока моя ладонь горела огнем.

– Ты ничего не знаешь о моих чувствах! Не знаешь, что я пережила за эти месяцы.

Шейх Карим Аль Дин Абдул действительно пробудил во мне сильные эмоции. Безумные. Шайтан будто переселился от Карима ко мне и бушевал в моем разуме, пока я пыталась найти покой в своей душе.

– Для нас обоих время было не сладкое.

– Правда? Поэтому не хочешь отпускать меня?

– Я обещал, что верну дочь. Я выполнил свое обещание. Но это не значит, что я отпущу вас одних.

– Аллах! Это шутка?

Я сначала не поверила его словам, однако его серьезное выражение лица было красноречивее слов. В нем уже не бушевала «тоска», как он называл, или страсть, или желание оказаться со мной в одной плоскости. Это серьезность. Он снова стал безэмоциональным.

– Я только вышел из тюрьмы, не видел ни сына, ни Иман. Даже на руках не успел подержать. Я не успел загладить вину перед тобой.

– Ты никогда ее не загладишь.

Карим вновь резко прижал меня, но в этот раз не попытался поцеловать. Его горящие огнем глаза напротив моих, его полные губы едва касаются моих приоткрытых. Наши частые дыхания сливались воедино, но в этот раз не от страсти, а от злости. От желания высказать свою точку зрения и быть услышанным.

Но будем ли мы услышаны?

– Клянусь Всевышним. Я сделаю все, чтобы ты и Иман были счастливы все оставшиеся дни. Мы столько времени упустили, столько еще не сделали. Наша семья воссоединится.

– Воссоединение семьи?

На пороге появился тот блондин со странными линзами.

Глава 13

Джахид

Аиша стояла в проеме дверей и глядела на спящих мальчиков, сжав в аккуратных пальцах края абайи. Трое мальчишек лежали на огромной двуспальной кровати, Абдула и Иман – в детских кроватках. Тишина, что удивительно для маленьких детей, Иман и Абдула даже не плакали. Но я засмотрелся не на них, а на нее…

Аллах свидетель, я не хотел вредить Аише. Не хотел подвергать опасности и испытаниям, которые она пережила. Если бы не суд Амины, я бы сделал все возможное, чтобы Аиша с детьми была в безопасности.

В какой момент она стала так важна для меня? Почему я тогда пошел против своих принципов? Почему в попытке выбить из нее истинные чувства, я поцеловал ее. Поцеловал замужнюю шейху.

Если бы ее родственники или родня мужа узнали, то ей здорово влетело бы, вплоть до тюрьмы.

Аиша исхудала за эти месяцы, появились темные круги под глазами, волнение и страх в карих глазах, из которых пропал золотистый оттенок. Из них исчезла дерзость и высокомерие, что в принципе странно для шейхи. Да и для их семейки тоже.

– Не помешал?

Аиша тут же дернулась от неожиданности и закрыла дверь в детскую.

– Я просила не подходить ко мне. Нас могут увидеть.

– Я в трех шагах от тебя, не собираюсь приставать, выпытывать или целов…

– Замолчи! Аллах, замоли сейчас же! Знаешь, сколько мне досталось после твоей выходки?

– Кто-то узнал? – я нахмурился брови, вновь встретившись с давно забытой дерзостью.

– Нет, просто…

– У тебя руки целые, – заметил я, глядя на ее запястья без привычных синих ободков. – Он еще в больнице?

– Да. Неизвестно, выйдет из комы или…

– Разве ты не должна радоваться?

– Радоваться горю мужа? В тебя вселился Шайтан? Зачем ты так говоришь?

– Он чуть не убил нас всех. Ты забыла?

– Он может убить меня в судный день. Или в день своей кончины. Я молю Аллаха, чтобы Мактум выкарабкался, иначе…

– Его семья не отберет у тебя детей.

– Ты наивен, Джахид, – усмехнулась Аиша. – Саудовская Аравия – не Эмираты. Там другие законы, более жесткие по отношению к женщине.

– Твой дядя эмир Дубая. Почему ты должна бояться? Почему ты вообще боишься мужчин? Когда я обратился к тебе из-за Иман, то…

– Потому что нас так учили… Мы – подчинены мужчинам. Все эти законы и права женщин – полная хрень. Суд не встанет на мою сторону в случае кончины Мактума. Я лучше буду жить с ним в спокойствии, чем одна, но в подвешенном состоянии. Прости, я устала, голова болит.

Она не дала договорить и двинулась в другую комнату, но я тут же схватил его за локоть и слегка дернул на себя.

– Не трогай меня!

– Мы не закончили.

– Я закончила.

– Аиша…

– Мне позвать братьев? Они вышвырнут тебя из дома, и сестру твою. Иман вы больше не увидите. Хочешь снова убить Амину?

Ее глаза увлажнились, но капли слез не потекли по ее щекам. Я сильно сомневался, что она так сильно переживала за Амину, раз ее эмоции менялись с такой бешеной скоростью.

– Почему? – задал единственный вопрос.

– Ты видел, в кого она превратилась? Кем стала за три месяца без дочери? – прошептала Аиша. – Видел, что с ней сделали законы и несправедливость по отношению к женщине? К матери. Ее подставили. Я не хочу пережить то же самое.

– Не переживешь.

– Ты ничего не понимаешь. Ты совсем ребенок.

– Зато я научился уважать женщину и не бить ее при малейшем проколе. Женщина – не прислуга, твой муж должен это понимать.

– Что ты хочешь от меня? Чтобы я перестала молиться за его выздоровление? Чтобы забыла о нем?

– Я хочу, чтобы ты открыла глаза на правду.

– Зачем? Почему ты привязался ко мне? Алла, что тебе от меня надо?

Мы снова оказались на непростительно близком расстоянии. И я бы хотел снова вкусить ее губы. Нежные, пухлые, посмотрел на огонь в ее золотисто-карих глазах. Но его не было.

Аиша не отталкивала меня, но и не притягивала. Я был близок. Слишком близок.

Внезапно прозвенел будильник в кармане ее абайи, и я отошел от нее еще на несколько шагов.

– Азан. Я помолюсь за здоровье моего мужа.

– И за свое.

– Что?

Но я уже ушел в другую комнату, посмотрел по электронному компасу сторону Мекки и принялся за намаз. Я тоже буду молиться. Буду молиться за благополучие двух главных женщин в моей жизни.

Глава 14

Амина

– Воссоединение семьи? – раздался низкий мужской баритон, смутно похожий на голос Карима.

Я вздрогнула от неожиданности, когда на пороге появился тот блондин со странными линзами.

– Аллах!

Я сразу же потянулась к хиджабу и абайе. Какой бы веры он не был, я не могу нарушать свою и находиться при чужом мужчины без покрытой головы и тела. А мое платье под абайей достаточно откровенно для чужака. Даже для Карима оно было откровенным. Наверное, зря его надела.

Но платье беспокоило меня в последнюю очередь. Почему это наглец из суда пугал меня до чертиков своим неестественным взглядом?

– Не стоит, – незнакомец жестом опустил руку с моей подхваченной абайей.

– Не приказывай ей.

Карим одним шагом загородил меня от глаз чужака и прикрыл мое откровенное одеяние. Почему он так пугал меня? Своим напором? Дерзким взглядом, будто хотел высосать душу. Он пугал меня. Но Аллах не допустит, чтобы этот человек навредил мне.

– Она моя сестра, у меня прав больше. Ты ее бывший.

– Вообще-то все ещё муж.

И я не стала отрицать. Сейчас я находилась в дисбалансе и полной потери, и единственной опорой и защитой стал для меня Карим. Но… Стоп. Сестра? Муж? Больше прав?

– Что тут делает адвокат твоей бывшей жены?

– Ты меня не узнала, Ами?

Ами? Меня так называла только Хайя и иногда Джахид. Только моя семья и близкие, даже Карим окликал по полному имени.

Я помотала головой, не понимая, что ему от меня надо. Почему я должна его узнать? Почему он назвал меня сестрой? Если его линзы похожи издалека на мои глаза, это не значит, что…

Что это значит? Как он вообще проник сюда? Разве это не частная территория?

– Она не готова. Оставь Амину в покое! – рыкнул Карим звериным ревом. – Не вмешивай ее!

– Я тебя спрашивал? Ты и так причинил ей много бед.

Аллах! Казалось, я начала понимать происходящее, но в моей голове словно стоял блок от переизбытка эмоций за этот долгий день. Я не могла поверить. Я не хотела верить. Аллах не мог послать на мою голову так много испытаний.

– Уходите… – тихо прошептала я за спиной Карима. Пальцами я цеплялась за его темный пиджак, но тут же разжала пальцы и посмотрела на незнакомца.

Такие же глаза, знакомые черты лица.

Как у мамы.

Это не линзы…

– Амина, я хотел познаком…

– Я вызову полицию. Ваш визит расценят как давление на подсудимого. Вы не имеете право врываться в наш дом до вынесения приговора.

– Но…

– Уйдите.

Мужчина приоткрыл губы, которые я часто видела в отражении, и выдохнул воздух. Он ничего не ответил, лишь окинул нас фиолетово-голубыми глазами и покинул дом.

Но я не выдохнула от облегчения. Обстановка в доме казалась более напряженной. Я чувствовала ее душой. Кожей. Своими внутренностями.

Даже если Карима оправдают, наши беды только начинались…

– Спасибо. Ты все еще спасаешь меня.

Карим развернулся ко мне и помог надеть хиджаб, подколов его около уха, но мои мысли были далеко от бывшего мужа. Они кружились между моими внезапно пробудившимися к мужу чувствами и тем мужчиной с похожими на мои глазами.

– Мы оба спасли друг друга.

– Надеюсь, ты понимаешь, что с этим типом не стоит связываться.

– Ты будешь приказывать, с кем мне разговаривать, а с кем нет?

– Я твой муж. Это моя задача.

– Это задача Джахида. Ты с моей защитой плохо справляешься.

– Амина…

– Если я выгнала того проходимца, это не значит, что я тебя прощу.

– Аллах! Амина!

Карим снов прижал меня к твердой поверхности позабыв о нежности, но в. Этот раз я резко оттолкнула его. Также резко, как и того блондина, только физически, а не словесно.

– Не отталкивай меня. Я не причиню тебе боль.

– Ты уверен? Можешь поклясться Аллаху, что ты больше никогда не причинишь мне боль? Ты сбежал перед родами, отнял ребенка, а сейчас грозишься не отпустить меня в Эмираты.